Digital Sovereignty of a Modern State: Content and Structural Components (Based on Expert Research).pdf Введение Государство и общество в современных условиях сталкиваются с широким спектром цифровых практик, имплементация которых неизбежно приводит к трансформации различных сфер жизнедеятельности: у национальных информационных пространств возводятся цифровые границы, информационно-коммуникационные ресурсы и инфраструктура все в большей степени характеризуются экстерриториальностью, возрастают возможности для внешнего влияния, изменяются основы легитимации властного порядка и др. Последствия цифровых трансформаций касаются множества сфер, в том числе государственного управления, образования, науки, бизнеса и др. В связи с этим большого внимания заслуживает изучение феномена цифрового суверенитета государства, определение содержательного наполнения которого затрудняется различиями существующих к нему подходов. Исследований, в центре которых стоят вопросы формирования и интерпретации цифрового суверенитета, становится все больше. Преимущественно в научных работах этот феномен рассматривается по отношению к одной определенной сфере. Особое внимание уделяется нехватке цифровых компетенций, которые должны обеспечить функционирование цифровой экономики и реализацию цифрового экономического суверенитета [1]: система переобучения не справляется с темпами ускорения цифровой трансформации [2]. В социальной сфере сдвиги в ИКТ могут привести к углублению социального неравенства, а также к существенному повышению уровня технической безработицы [3, 4]. В политической и правовой сферах анализируются государственные режимы, интернет-цензуры и фильтрации данных в контексте реализации различных целей: поддержки социального порядка и контроля, обеспечения политической стабильности, государственной и общественной безопасности, сохранения суверенитета и т.д. [5, 6]. Осуществляются определение места цифрового суверенитета в поле правового регулирования [7], выработка определения понятия «суверенитет» в отношении цифровых технологий и инфраструктур, соотнесение его с традиционным представлением о суверенитете национального государства и с социальной справедливостью, автономией и коллективным управлением [8]. Отдельным вопросом в исследованиях стоит феномен информационного вмешательства в национальные политические процессы [9]. Современные исследования направлены на минимизацию рисков, связанных с отсутствием цифрового суверенитета и разработку различных концепций в сфере («суверенитет данных», «концепция суверенитета государств над ИКТ-инфраструктурой» [6], концепт государства как платформы [10, 11] и др.). В рамках данного исследования методом экспертного интервью и фокус-групповых дискуссий была осуществлена попытка определения степени актуальности и значимости обеспечения цифрового суверенитета России, а также выделения его содержания и структурных компонентов с учетом видения практиков. В ходе 80 экспертных интервью были опрошены представители сфер образования и науки (51%), IT-технологий (28%), государственного и муниципального управления (23%), бизнеса (15%)31 (рис. 1). Участниками 10 фокус-групповых дискуссий стала молодежь (более 70 человек в возрасте 21-27 лет) как часть гражданского общества. Рис. 1. Распределение опрошенных участников в экспертных интервью по сферам деятельности (составлено авторами) Актуальность и значимость обеспечения цифрового суверенитета в условиях технологических трансформаций государства Подавляющее число экспертов (83,3%) отметили крайне высокую актуальность и значимость проблемы цифрового суверенитета сегодня (9-10 баллов по 10-балльной шкале), обусловливая это целым спектром факторов и обстоятельств. Во-первых, большинство ключевых сфер человеческой жизнедеятельности постепенно переходят в цифровое пространство, что делает многие традиционные аспекты суверенитета менее актуальными и выдвигает на первый план новые. К сферам, наиболее подверженным цифровизации, эксперты отнесли: образование (38,9% ответов), государственное и (реже) муниципальное управление (33,3%), экономика (в особенности банковский сектор - 22,5%)32. Представители бизнес-среды чаще других обращали внимание на высокий уровень цифровизации в сфере логистики и транспорта, обеспечения общественной безопасности и медицине. Большинство экспертов также говорили и о цифровых трансформациях сферы коммуникации на самых различных уровнях. Отметим также, что, по мнению большинства экспертов, цифровая трансформация сегодня форсирована. Государства вынуждены переходить на электронные форматы взаимодействия в различных сферах. Однако во многих случаях данные технологии являются заимствованными, а компетенции их использования весьма низкими, что сказывается на качестве управленческих процессов. Почти четверть из экспертов отмечали, что условия пандемии выступили катализатором цифровизации в ключевых сферах жизнедеятельности, придав ей характер «вынужденной». Отсутствие временного ресурса осложнил «естественный» ход технологической эволюции государства. Многие эксперты актуальность проблематики связывали с отсутствием системного законодательного регулирования данной сферы в России, а также с наличием значительного числа внешних глобальных акторов, использующих цифровое пространство в собственных интересах. «В теоретическом плане проблема также не отработана, без чего трудно сформировать доктринальные основы», «В госсекторе понятия автоматизации, информатизации, цифровизации часто вообще не разделяются… идет подмена понятий, их путают», - отмечали эксперты. Значимость цифрового суверенитета возрастает в силу глобального характера технологических трансформаций и экстерриториальности цифровых технологий. Основные линии напряжения в геополитической плоскости сопряжены сегодня во многом с «технологическими конфликтами» - информационным вторжением (либо обвинениями в нем) в суверенные национальные пространства, повышением роли глобальных технологических кампаний в общественно-политических и социально-экономических процессах, возросшим информационным противоборством в глобальном пространстве цифровых коммуникаций, кибератаками на национальные политические и экономические институты. Одновременно с этим разработки в области искусственного интеллекта и программного обеспечения сильно политизируют цифровую среду и позволяют говорить: а) о разных интересах государств в цифровой среде (их намерениях подчинить те или иные сегменты интернета своей власти); б) противоборстве государств, их сторонников и противников в виде IT-корпораций, организаций и других государств; в) превращении информационных войн в сопутствующий элемент экономико-санкционного давления и шантажа; г) сетевых организациях, несущих непосредственную опасность традиционному государственному суверенитету, стремясь распространять криптовалюты и инструменты децентрализованных финансов, что подрывает суверенные налоговые системы государств. Сращение интересов ряда государств с интересами некоторых цифровых корпораций позволяет говорить и о потенциале возникновения феномена цифровых империй, которые выстраивают систему из зависимых интернет-зон (цифровых колониальных территорий). В подобных условиях способность защитить собственные национальные сегменты социально-экономического, общественно- и государственнополитического пространств становится критическим условием сохранения независимости и выживания государства, а наличие цифрового суверенитета самым непосредственным образом влияет на его жизнеспособность в условиях глобального цифрового противоборства. Таким образом, от цифрового суверенитета сегодня во многом зависит уровень государственного суверенитета в целом. Можно прогнозировать, что цифровые конфликты между государствами станут широко распространенным видом геополитических взаимодействий. Кроме того, население многих стран, включая Россию, использует для цифровых коммуникаций и информационного потребления зарубежные платформы, формируя свои представления о социально-политической реальности из глобальных источников. Традиционная монополия государств в информационной сфере33, национальный информационный суверенитет во многих случаях являются лишь де-юре существующими, а актуальные модели регулирования цифровой сферы оставляют техногигантам значительные возможности для злоупотребления своим доминирующим положением в цифровом пространстве. Исходя из данных позиций, по итогам исследования мы можем подтвердить первоначальный тезис о высокой актуальности и значимости проблемы обеспечения национального цифрового суверенитета в условиях современных технологических трансформаций, имеющих всепроникающий характер. Феномен цифрового суверенитета: содержание и ключевые признаки Понимание феномена цифрового суверенитета в экспертной среде (так же как и среди представителей фокус-групповых дискуссий) не было столь же однозначным, как оценка его значимости. С одной стороны, часть экспертов выразила скептическое отношение к возможности обеспечения полноценного цифрового суверенитета в условиях использования глобальных цифровых коммуникаций экстерриториальной природы. Как отметил один из экспертов, «цифровой суверенитет - понятие совершенно бессмысленное в условиях открытого общества». Попытки реализации права на цифровой суверенитет связаны с формированием закрытых политических режимов и международной изоляцией, что чревато серьезными последствиями, включая технологическое отставание в виду отсутствия международного научно-технического сотрудничества. Помимо этого, формирование и поддержку цифрового суверенитета затрудняет технологическое неравенство стран. Часть экспертов объясняла невозможность обеспечения цифрового суверенитета государств наличием технологической «элиты» - крупных корпораций, которые не допустят передела рынка и какой-либо серьезной конкуренции со стороны новых игроков, даже поддерживаемых государством. С другой стороны, значительная часть экспертов была настроена более оптимистично, что позволило выделить ряд ключевых признаков и содержательных компонент феномена. Наиболее «популярным» признаком цифрового суверенитета стало право на независимое управление цифровыми ресурсами, действующими в национальных сегментах цифрового пространства. Такого рода право предполагает возможности регулирования, надзора и контроля за деятельностью цифровых платформ, а также блокировки размещаемой на них информации уполномоченными на это государством органами и организациями. Кроме того, цифровой суверенитет в рамках данной концептуальной призмы представляется как возможность государства самостоятельно определять степень и способы своего участия или неучастия в отношениях, связанных с применением цифровых технологий для реализации собственных интересов. При этом реализация суверенитета национальных сегментов цифрового пространства должна регулироваться национальным законодательством в интересах конкретного государства. По сути, данный подход связан с нормативной правовой и законодательной составляющей цифрового суверенитета, возможностями применения государственными институтами власти права на легитимное насилие по отношению к цифровым ресурсам, права на независимую реализацию надзорных и контрольно-регулятивных функций. Ряд экспертов придерживаются позиции, связанной с технологической составляющей цифрового суверенитета. В рамках данного подхода цифровой суверенитет определяется наличием суверенного комплекса интегрированных и взаимодополняющих цифровых сервисов во всех ключевых сферах жизнедеятельности государства и общества, включающего в себя собственные аппаратную базу, технологические решения в области доставки контента, а также национальные цифровые платформы (социальные сети, облачные хранилища, мессенджеры, сервисы хранения информации и т.д.). Помимо этого, признаком цифрового суверенитета, по мнению части экспертов, является наличие собственных эффективных и высококонкурентных программных продуктов для решения широкого круга задач (национальные операционные системы, инструменты работы с Big Data, программные системы мониторинга, аналитики и прогнозирования, разработки в области искусственного интеллекта и т.д.). В рамках данной парадигмы на первый план выходят технологический потенциал и независимость государства от внешних поставщиков «высоких технологий», способность обеспечить автономное функционирование национального сегмента цифрового пространства на основе собственной технологической инфраструктуры, а также противостоять внешним цифровым угрозам, включая кибератаки, цифровой шпионаж, попытки разрушения объектов национальной инфраструктуры посредством использования цифровых каналов коммуникации и др. (рис. 2). Неопределенные границы технологического потенциала Цифровой суверенитет Внешние цифровые угрозы, в том числе внешние поставщики высоких технологий Точки нарушения цифрового суверенитета внешними агентами Ядро цифрового суверенитета Структурные элементы (содержание) цифрового суверенитета Рис. 2. Схематическое отражение парадигмы приоритетного развития технологического потенциала и независимости от внешних поставщиков (составлено авторами) Третья группа экспертных представлений о феномене цифрового суверенитета связана с его компетентностным аспектом34. Акцентируется внимание на способностях использования цифровых ресурсов, которые формируются в условиях одновременного наличия цифровых технологий и инфраструктуры, законодательной и нормативной правовой базы, а также навыков, умений, компетенций по их использованию в процессах общественно-политического и социально-экономического развития, а также в сфере государственного управления. Цифровой суверенитет в данном случае является эмерджентным свойством национальной государственной системы. В связи с этим особую значимость приобретает наличие эффективной национальной системы образования и науки, способной готовить высококвалифицированные кадры для цифровой индустрии, а также осуществлять передовые исследования и разработки, находить новые решения в цифровой сфере, а не заимствовать их извне. «Цифровой суверенитет предполагает качественную кадровую ротацию (приход в профильные министерства ответственных специалистов, детально разбирающихся в процессах цифровизации и IT-индустрий), создание образовательных программ в университетах, подготавливающих специалистов мультидисциплинарного типа - на стыке IT-технологий и государственного управления, публичной политики, инновационной экономики, создание в стране новых рабочих мест, обеспечивающих государство полезными инновациями в области искусственного интеллекта, электронного правительства, интернета вещей, электронной сферы услуг, систем новых вооружений и т.п.», - комментировал один из экспертов. Четвертая группа экспертных позиций, а также большей части представителей фокус-групп, связана с политической составляющей и государственно-управленческим аспектом цифрового суверенитета как стратегии развития в определенной сфере. Когда цифровой суверенитет является эмерджентным свойством, возникающим в процессах соединения национальной инфраструктуры, нормативной правовой базы и профессиональных компетенций в цифровой сфере, государственная политика становится краеугольным камнем, определяющим, по какому пути будет осуществляться цифровизация на национальном уровне, какими будут ее параметры и цели, насколько они будут отвечать интересам национального общественно-политического и социально-экономического развития. В таком случае становится очевидным, что одним из главных условий, необходимых для формирования и поддержания национального цифрового суверенитета, должна быть способность государства проводить независимую внешнюю и внутреннюю политику в цифровом пространстве. Даже в условиях наличия необходимых составляющих (независимая цифровая инфраструктура, суверенная нормативная правовая база, профессиональные компетенции в цифровой сфере) процессы цифровизации внутри государства могут преследовать цели и интересы внешних акторов. «Цифровой суверенитет - это способность государства проводить (формировать и реализовывать) самостоятельный политический курс в цифровой сфере (отстаивать интересы, обеспечивать безопасность и т.д.) внутри страны и международных отношениях», - комментировал один из экспертов. Крайне важным представляется выделить ценностно-смысловой компонент процессов цифровой коммуникации, тесно связанный с государственной информационной политикой. Информация лежит в основе объяснительных моделей социально-политической действительности, формирующих массовые политические представления. Наличие у государства возможностей и способности самостоятельно определять, какие нормы, ценности, смыслы, символы, модели политического мышления и политического поведения будут транслироваться в цифровой среде, напрямую определяет потенциал государства в сфере обеспечения политической стабильности, предотвращения роста социально-политической напряженности, а также противодействия «переформатированию» и даже разрушению традиционных национальных ценностно-смысловых, культурных, нравственных, символических пространств, непосредственным образом влияющих на национальный менталитет. Участники фокус-групп отмечали, что «цифровой суверенитет будет в государстве, в котором есть какая-то четкая идеология или официальная идея, где развита массовая культура работы и общения в интернете и активно используется „система пропаганды“ для формирования собственной национальной идеи». В современной практике примеры неспособности государства содержательно защитить собственное национальное цифровое пространство мы можем увидеть в тех странах, где были осуществлены цветные технологические перевороты, в рамках которых активно использовались цифровые коммуникационные технологии для формирования массовых политических представлений и протестного поведения населения. Говоря о важности политической составляющей цифрового суверенитета, нельзя не согласиться и с мнением другого респондента: «…власть должна обеспечивать господство над „цифровой территорией“, обращать внимание на свою легитимацию посредством сетевых сообществ на различных интернет-ресурсах, создавать такие сообщества, конструировать разветвленную экосистему из цифровых платформ, способных создать качественную цифровую демократию, наладив множество обратных контуров связи между государственными, муниципальными служащими, депутатами, экспертными организациями и гражданам. Государство должно создавать собственную независимую цифровую территорию, контролировать системы коммуникации». В этом нам видится одна из ключевых задач государства в сферах политики и управления. Заключение Несмотря на относительную новизну феномена цифрового суверенитета, он способен выступать фактором, влияющим на функционирование традиционных сфер жизнедеятельности государства и общества. Потеря цифрового суверенитета может быстро приводить к потерям в критически важных для государства сферах, а при определенных условиях - и к полной потере национального суверенитета. Обеспечение цифрового суверенитета - важнейшая стратегическая задача, эффективное решение которой представляется одним из ключевых национальных приоритетов современной России. В условиях интенсивных цифровых изменений мира и глобальной технологической турбулентности цифровой суверенитет представляет из себя в значительной степени высокодинамичный конструкт, содержание и структура которого могут меняться по мере развития человеческой цивилизации в целом. Для построения модели цифрового суверенитета мы можем выделить нормативную правовую, технологическую, компетентностную, политическую, экономическую и управленческую компоненты, которые, будучи объединенными в единую систему, порождают эмерджентное свойство цифрового суверенитета. Обеспечение полноценной реализации каждой из компонент является критичным условием для формирования устойчивого цифрового суверенитета современного государства, обеспечивающего возможности конкурентоспособности и независимого развития в актуальных условиях глобальных технологических изменений и сопряженного с этим технологического противоборства. Несмотря на сложность и многоаспектность феномена цифрового суверенитета, отсутствие исторического опыта его формирования и поддержания, грамотное и эффективное формирование в национальных интересах определенных нами в данной работе составляющих позволит, по нашему убеждению, обеспечить независимое и успешное развитие России как ведущего технологически развитого суверенного государства в современном мире.

Скачать электронную версию публикации