Neofunctionalism and material logic in the theory of European integration Walter Hallstein's.pdf Робертy Коксy принадлежит замечательное высказывание: «Теория все-гда существует для кого-то и для какой-нибудь цели» [1. P. 128]. Такое вы-сказывание является наследием постпозитивизма. Во многих случаях связьмежду теорией и предметом изучения диалектична. Понятно, что когда тео-ретическое влияние на предмет изучения превосходит определенный уро-вень, это может негативно повлиять на эффективность разработки (принятия)политического курса. Схематизация, являющаяся необходимым компонентомлюбого теоретизирования, может быть ограничением, когда она принимаетсятеми, кто попадает в ее рамки. Способность принимать и преодолевать вызо-вы в проведении политического курса, неважно в какой сфере, требует плю-ралистичности взглядов, плюралистичности перспектив в понимании того,что такое проблемы и что такое решения. Отсутствие вышеперечисленногоприводит к политической стагнации [2. P. 111].В научных и политических дискурсах в течение последних лет и десяти-летий после окончания Второй мировой войны предпринимались попыткиконцептуализировать ход европейской истории и предложить сценарии еедальнейшего развития. В 1950-1960-е гг. проявилось многообразие перспек-тив европейской интеграции. Экономисты видели выход в создании предпо-сылок для общего рынка [3]. Теоретики международного права считали клю-чевым понятием суверенитет, а институциональные соглашения наиболееприемлемой формой существования для послевоенной Европы [4]. В полити-ческой науке развивались несколько научных направлений, каждое из кото-рых имело собственный взгляд на отношения между государствами. Либе-ральные интернационалисты, например Инис Клод, делали ставку на надна-циональные институты как наиболее эффективный механизм управления ме-ждународными отношениями [5. P. 10]; интерговернменталисты, подобноСтэнли Хоффману, соглашались, что такие институты в Европе могут сде-лать немного больше, чем просто отражать прямые интересы ведущих на-циональных государств, а трансакционалисты, такие как Карл Дойч, выдви-гают на первый план потенциал торговли, путешествий и телекоммуникацийдля образования мирной взаимозависимости [6]. В конце 1950-х гг. работаамериканского политолога Эрнста Хааса «Uniting of Europe» («ОбъединениеЕвропы») добавила новый методологический ригоризм, что привело к созда-нию новой школы теории европейской интеграции - неофункционализма.Среди классических теорий региональной интеграции теория неофункциона-лизма являлась самой влиятельной, Эндрю Моравчик даже назвал ее великойтеорией (grand theory) [7. P. 13].Следует отметить, что в конце 1960-х гг. вышла гораздо менее известнаякнига «Der unvollendete Bundesstaat» [пер. авт. с нем. - «Незаконченная феде-рация»], автором которой был Вальтер Хальштейн, первый президент (1958-1967) Комиссии Европейского экономического сообщества (ЕЭС), немец понациональности. В своем труде ученый и политик, вопреки ожиданиям, по-делился не личным опытом, а системно изложил свои взгляды, в том числетеоретические, на политику европейской интеграции, причины, ее породив-шие, и перспективы развития. Внимательное изучение данного источникапозволяет установить, что доминирующей теорией, на которую опираетсяавтор, является федерализм (альтернативный неофункционализму), однакозначительная часть работы посвящена объяснению логики европейской инте-грации и, как показывает сравнительный анализ, имеет много общего с тези-сами, выдвигаемыми неофункционалистами. В связи с тем, что В. Хальштейнв пятом издании своего труда даже не ссылается на Э. Хааса, а последнийупоминает Хальштейна лишь вскользь, любопытным представляется вопрос:имело ли место взаимное влияние неофункционалистов и В. Хальштейна?Если да, то в какой степени они учились друг у друга? И если нет, то чемобъяснить сходство двух теорий? А может быть, как это часто случается вестественных науках, они «открыли» одни и те же связи независимо друг отдруга, возможно, опираясь на различные источники и различные научныеконцепции?Главными представителями школы раннего неофункционализмаКак правило, политологи и ученые просто игнорируют вклад Хальштейнав дебаты о теориях интеграции. Теории международной интеграции и меж-дународных организаций не включают в себя работы Хальштейна. Скорее,они фокусируются на (американских) подходах неофункционализма, чьи ос-новные постулаты имеют значительное сходство с концепцией ХальштейнаSachlogik [пер. авт. с нем. - «материальная логика»] [10. P. 229]. В середине1960-х гг. Хальштейн объяснял процесс европейской интеграции как «логи-ческий» феномен. Также он был глубоко убежден, что экономические вопро-сы являются политическими. Так, в марте 1962 г. он пояснял: «Реальностьюнашего Сообщества является не экономическая интеграция, [...] а скорее [...]политическая интеграция» [11. P. 338]. Однако идея логики интеграции, или,как Хальштейн называл ее, Sachlogik, была намного более сложной и во мно-гих аспектах имела сильное сходство с работами неофункционалистов. Дру-гими словами, неофункционализм был теоретическим средством, котороепозволило Хальштейну инкорпорировать его ранние взгляды о единстве эко-номической и политической сфер в более полное понимание процесса Евро-пейской интеграции. Идея Sachlogik занимает одно из центральных мест в егокниге, в которой он раскрывает принципы своего понимания европейскойинтеграции [12. P. 20-26, 61; 13. P. 24-29, 65].Вера в «логику» интеграции как для неофункционалистов, так и для са-мого Хальштейна содержит серию ключевых элементов. Возможно, самымфундаментальным из этих элементов является идея, что интеграция можетбыть практически полностью объяснена материальными «интересами» во-влеченных сторон. Такое мнение выразил Хаас в 1958 г., когда написал, что«главные группы интересов наравне с политиками определяют уровень своейподдержки или оппозиции по отношению к новым центральным институтами политикам в зависимости от ожидаемой выгоды» [14. P. xiv]. В своей лек-ции в Чатам Хаус в декабре 1964 г. Хальштейн говорил о Сообществе, осно-ванном на «балансе индивидуальных интересов и интересах Сообщества», ана лекции в Киле он использовал выражение «Menschen, von Interessenbewegt» [пер. авт. с нем. - «люди, движимые интересами»] и даже «vestedinterests»1 [пер. авт. с англ. - «закрепленные права»] [15. P. 510, 535-536]. Вдальнейшем он употреблял словосочетание «interest coalition» [пер. авт. сангл. - «коалиция интересов»] - термин, традиционно используемый нео-функционалистами. Термин «package deal»2 [пер. авт. с англ. - «пакетное со-глашение»], введенный в научный оборот Шейнгольдом и Линденбергом,также использовался Хальштейном в английском варианте кильской лекции[15. P. 538].Вторая основная сфера пересечения идей Хальштейна и неофункциона-листов может быть объяснена как вера в «logic of spill-over» [пер. с англ. -«логика перетекания»], которую Линденберг объяснил в 1963 г.: «Исходная1 Традиционный английский термин, обозначающий законные права, преимущественные права,закреплённые законом или традицией.2 Варианты пер. «комплексное урегулирование», «пакетное соглашение», «пакетная сделка»:1) При переговорах: широкое соглашение, охватывающее ряд взаимосвязанных вопросов, решение покоторым принимается одновременно. 2) В законодательной деятельности: компромиссный законо-проект, удовлетворяющий все политические фракции законодательного собрания.задача и передача полномочий центральным институтам создает ситуациюили серию ситуаций, с которыми можно справиться только путем дальнейше-го расширения задач и передачи полномочий» [8. P. 10]. Идея «expansivetasks» [пер. авт. с англ. - «экспансивные задачи»], о которых говорил Лин-денберг, была воспроизведена Хальштейном в его октябрьской речи 1964 г.,где он заявил: «Каждое общее действие создает основание, необходимостьдля дальнейших совместных действий [...] Ежедневно растет круг задач, скоторыми можно справиться только путем совместного сотрудничества» [16.P .490-494]. Что касается логики инициативы, то при ближайшем рассмотре-нии можно найти предпосылки теории и тактики, которым следует интегра-ция. Схожий динамизм интеграции содержится в ключевых фразах«expansive logic of sector integration» [пер. авт. с англ. - «экспансивная логикасекторной интеграции»] и «spill-over» [пер. авт. с англ. - «перетекание»] [14.P. 283]. Хаас считает, что функциональная логика более или менее автомати-чески влечет за собой переход от общего рынка к политическому объедине-нию [17. P. 53].Развитая форма веры в логику интеграции не представлена в ранних текстахХальштейна [например, 18]. Как отмечает Джонатан Вайт, представитель англо-саксонской школы, примерно с 1964 г. (!), после публикации работы Линдберга«Political Dynamics of European Economic Integration», «"логика перетекания"политическая и социальная, а также и строго экономическая, были найдены висточниках (в ранних работах В. Хальштейна. - Е.К.)» [2. P. 122].В нескольких своих работах Хаас описывал методы разрешения споров:«the lowest common denominator» [пер. авт. с англ. - «нижний общий знамена-тель»], метод «splitting the difference» [пер. авт. с англ. - «классификация раз-ногласий»], «upgrading the common interest» [пер. авт. с англ. - «усиление об-щего интереса»] [19. P. 369, 20. P. 111]. Линдберг, следуя категоризации Ха-аса, проанализировал положения каждого метода [8. P. 111]. И практическибез изменений эти три метода разрешения конфликтов были использованыХальштейном в его лекции, под названиями «ein quantitativer Kompromi.»[пер. авт. с нем. - «количественный компромисс»] и «eine Synthese neuerElemente» [пер. авт. с нем. - «синтез новых элементов»] [15. Р. 536]. Пред-ставляется интересным, что ьtХальштейн использовал эти методы и в контекWirtschaft und der Wirtshaftspolitik» [пер. авт. с нем. - «внутренняя взаимоза-висимость всех областей хозяйства и экономической политики»], чтобы объ-яснить необходимость четкого формулирования проблем.Неотделимой от веры в «логику перетекания» была тенденция пониматьинтеграционный процесс в некотором смысле как неизбежный. Как концеп-ция она тогда была понята и принята по существу как однонаправленная, таккак не было понятия «spill-back»3 [пер. авт. с англ. - «откат»], а это означало,что политическая интеграция воспринималась как предопределенный факт, имногие источники это подтверждают [2. P. 120]. Это чувство неизбежностиподчеркивалось Шонвальдом [22. P. 296-297]. Хальштейн использовал идеюSachlogik, чтобы показать «выгоду, необходимость, неизбежность европей-ского единства» [15. P. 524, 537]. В его понимании, материальная логика(Sachlogik) - «это анонимная сила, которая работает только благодаря чело-веческой воле. Она может быть названа материальной логикой. Экономикаэто не то же самое, что алфавит: она выражает единое целое, она обладаетвнутренней логикой, которая сильнее, чем капризные повеления политики.Без этой внутренней логики не было бы экономической науки; одним из еерезультатов является то, что действие в одной сфере экономической полити-ки имеет влияние на все остальные» [13. P. 24, 12. P. 20, 23. P. 22-23]. РобертМарджолин, вице-президент Европейской комиссии того периода, не был«лирическим европейцем» [24. P. 57] и довольно критично отзывался обэтом: «[для Хальштейна. - прим. авт.] федеральная Европа может появитьсяблагодаря политической воле. Практически это означает, что, как только бу-дет предпринят первый шаг в этом направлении, события будут следоватьдруг за другом таким образом, что это неизбежно приведет к желаемому ре-зультату. Это суть так называемой теории «эффекта перетекания» [25.P. 265]. Стоит отметить, что сам Хальштейн подчеркивал, что европейскаяинтеграция не является неизбежным процессом и зависит от политическойволи: «Позвольте мне подчеркнуть, что я не внушаю, что все следует автома-тически или без помех. Только не в политике» [9. P.166, 16. P. 491, 13. P. 46,12. P. 42]. Вольфганг Вессельс, проведя анализ данного текста, пришел к вы-воду о том, что тенденция движется в сторону «предполагаемой неизбежно-сти». Эта неизбежность является результатом теории «кто сказал "А", долженсказать "Б"» или концепции одной из естественных наук, так называемой «фи-зиологической цепной реакции», которая ведет к неизбежности [10. P. 242].Как и во всех теориях и концепциях (особенно тех, которые исходят от «долж-ностных лиц»), политическая и организационная «заинтересованность» должнаприниматься во внимание. Соответственно, Sachlogik «находит» институцио-нального «сторонника» в Комиссии [26. P. 315]. Комиссия выступает в качест-ве «агента» автоматического механизма. Cам Хальштейн следует этой экстра-поляции в ограниченной степени. Он описывает Комиссию как «наиболее ори-гинальную часть механизма Сообщества», чьей функцией является представ-ление «интересов Сообщества как единого целого» [13. P. 57, 12. P. 56, 23.P. 82]. Что касается Эрнста Хааса, то он с небольшим доверием воспринималSachlogik, которую Хальштейн понимал как «физиологическую цепную реак-3 «Откат» как процесс, обратный «перетеканию».цию». Хаас понимал политическую интеграцию как «процесс, посредствомкоторого политические акторы в нескольких различных национальных учреж-дениях убеждены в передаче их лояльности, ожиданий и политической актив-ности новому центру, чьи институты обладают или требуют юрисдикцию надсуществующими национальными государствами» [14. P. 16].Наконец, что касается роли политических и экономических элит, то и дляХальштейна, и для неофункционалистов необходимость создать новые иден-тичности и изменить лояльность группы элит являлась одной из фундамен-тальных задач проекта интеграции. Неофункционалисты называли такоесмещение лояльностей «эффектом системной трансформации». Хальштейнтакже использовал этот термин в своей лекции в Киле [15. P. 525] и в сокра-щенной ее версии, напечатанной в бюллетене Европейского экономическогосообщества в апреле 1965 г., что еще раз доказывает, что это не было симво-лическое употребление термина, направленное на то, чтобы произвести впе-чатление на студентов-политологов, а являлось непосредственным отражени-ем взглядов Хальштейна [2. P. 121-122].Как уже подчеркивалось, отношения между неофункционалистами и Комис-сией были взаимовыгодными вследствие того, что разработчики строили своиисследования, основываясь на работе последней. Основные идеи теории «пере-текания» предшествовали неофункционалистам и были представлены в раннихдискурсах Жана Монне и самого Хальштейна. Повторяя и развивая эти идеи,неофункционалисты просто подкрепили размышления, которые, хоть и в общихочертаниях, но уже были в обращении. Объективно следует принимать во вни-мание, что Хальштейн не принял теорию неофункционализма, как только онаприобрела известность. Хальштейн никогда не был неофункционалистом. Какможет быть замечено, это скорее можно назвать серией «органичных убежде-ний», которые в силу самой природы европейской интеграции и роли Комиссиив ней имеют многие элементы неофункционалистского дискурса - лексикон, авместенеофункционализма, который понимался не как «продукт академии», а, ско-рее, как перевод в научную терминологию оригинальной стратегии КомиссииЕвропейского сообщества. В соответствии с такой интерпретацией политиче-ская стратегия В. Хальштейна как президента Европейской комиссии (или,скорее, воспринимаемая так Хаасом и другими), несмотря на то, что она по-лучила письменное выражение лишь после его ухода с должности, в значи-тельной степени повлияла на развитие неофункционализма.

Скачать электронную версию публикации