Участие ионных форм в фотопревращениях бисфенола А под действием солнечного света
Исследованы спектры поглощения и флуоресценции заряженных форм бисфенола А (ВРА): аниона и катиона. Интерпретация природы электронно-возбужденных состояний и фотолиза молекулы ВРА была сделана с помощью квантово-химических расчетов. Проведено сравнение спектров ВРА в водном растворе при переходе от нейтральной формы к ионным. Расчеты показали, что малая величина квантового выхода флуоресценции во всех рассмотренных молекулярных структурах определяется большой эффективностью синглет-триплетной конверсии. В анионной форме ВРА зафиксировано снижение на два порядка эффективности радиационного канала распада, вызванное изменением орбитальной природы флуоресцентного состояния, по сравнению с нейтральной и катионной формами. Показано, что за счет перекрывания спектров поглощения анионной формы в водном растворе и солнечного света происходит рост вероятности фотолиза исследуемой молекулы.
Effect of ionic forms on photoconversion of bisphenol A under the action of solar light.pdf Введение Одной из важнейших проблем, стоящих перед наукой, является проблема создания безопасной экологической обстановки для живых организмов и окружающей среды. Одним из веществ, ухудшающих экологию окружающей среды, является бисфенол А (ВРА) [1-3], получивший широкое практическое применение при изготовлении поликарбонатного пластика, используемого в строительстве, электротехнике, инженерии, оптике, медицине, пищевой промышленности, упаковках детского питания и игрушек. По мере применения поликарбонатного пластика выявлена его высокая генотоксичность [4], выражающаяся в негативном воздействии на эндокринную систему живых организмов. В связи с этим задачи трансформации структуры ВРА с целью снижения токсичности, а также поиск путей его разрушения остаются актуальными. Известные в настоящее время биологические и фотокаталитические методы очистки воды от ВРА оказываются малоэффективными [5-9]. В связи с вышесказанным вопрос поиска рациональных способов утилизации требует детального знания физико-химических свойств данного соединения и причин их изменения в зависимости от внешних условий. В целях поиска эффективных способов утилизации свойства бисфенолов исследуются различными экспериментальными и теоретическими методами. Одними из способов решения названной проблемы являются спектральные методы [8-10] и квантово-химические расчеты [3, 10-15]. Первые дают возможность не только идентифицировать соединение, продукты его превращения и их свойства, но и подтвердить или опровергнуть выводы теоретического решения проблемы. Ранее при исследовании протоно-акцепторного равновесия гидросоединений [16-18] было показано, что при нейтральных значениях рН среды эти соединения существуют в воде в ионных формах как в основном, так и в возбужденных состояниях. Учитывая особенности воды как растворителя, содержащего радикалы и заряженные фрагменты данного растворителя при облучении, разумно предположить и в других гидросоединениях, а именно в ВРА, существование заряженных форм (катионных и анионных). В соответствии со сказанным выше предметом настоящего исследования явилось установление влияния заряда на спектры бисфенола А, а также влияние заряда на фотолиз ВРА под воздействием солнечного излучения. Авторы [10] исследовали поведение нейтрального ВРА под действием солнечной радиации и пришли к выводу, что в воде водоемов и в сточных водах при добавлении NaClO и без него не происходит полного разрушения ВРА, хотя известно [5-7], что использование УФ-источников света в сочетании с различными химическими реагентами способствует усилению его деградации. Объекты и методика экспериментальных и теоретических исследований Объект нашего исследования - 2,2-бис(4-гидроксифенил)пропан (ВРА) синтезирован коммерческой фирмой «Sigma-Aldrich» (артикул Si-Al S8751-25G). Белый мелкокристаллический порошок, мало растворим в воде. Для получения матричного раствора ВРА при концентрации 1 мМ сухую навеску растворяли в дистиллированной воде (pH = 5.6) с помощью ультразвуковой мешалки при температуре 40 °С. Спектры поглощения и флуоресценции исследуемых растворов регистрировали на спектрофотометре VARIAN Cary 5000 Scan UV-VIS-NIR и спектрофлуориметре VARIAN Cary Eclipse («AgilentTech.», США - Нидерланды - Австралия) при комнатной температуре в области 200-600 нм. Спектры нейтральной формы ВРА с добавлением кислоты (pH = 1) и щелочи NaOH (рН = 10-11) исследовались в воде при концентрации 0.1 мМ. Теоретическое исследование выполнено полуэмпирическим методом частичного пренебрежения дифференциальным перекрыванием (ЧПДП). В расчете использован пакет квантово-химических программ на основе метода ЧПДП, созданный в отделе фотоники Сибирского физико-технического института при Томском государственном университете. Пакет программ с волновыми функциями указанного полуэмпирического метода и оригинальной параметризацией [19] позволяет рассчитывать спектры возбужденных синглетных и триплетных состояний, распределение электронной плотности на атомах и химических связях молекул, дипольные моменты в основном и возбужденном состояниях, а также энергию и координаты минимумов молекулярного электростатического потенциала (МЭСП) [20, 21], позволяющего обоснованно определять наиболее сильные протоноакцепторные центры молекулы и координаты присоединения протона, что обеспечивает обоснованное построение комплексов с водородными связями. Данный пакет программ и параметризация ориентированы как на нейтральные органические многоатомные молекулы, так и их положительно и отрицательно заряженные структуры и комплексы. Важным преимуществом названного комплекса является возможность вычисления констант скорости безызлучательных внутримолекулярных процессов дезактивации поглощенной энергии (внутренней и синглет-триплет¬ной конверсий - kIC и kST) согласно методологии [22]. Это выгодно отличает пакет от других комплексов квантово-химических программ, в том числе современных. Названные константы вместе с константой скорости радиационного распада флуоресцентного состояния позволяют рассчитать квантовый выход излучательных процессов при их наличии или объяснить причину их отсутствия. Например, квантовый выход флуоресценции может быть рассчитан по формуле γ = kr / kr + kIC + kST, где kr - константа скорости излучательного процесса. При расчете спектров флуоресценции проводится частичный учет изменения геометрии молекул во флуоресцентном состоянии, в основе которого использована известная связь длины химической связи с величиной ее заселенности согласно Малликену [23], что учтено в выражении RАВ(S1) = RАВ(S0) + kΔP*АВ, где RАВ(S1) - длина связи С-С во флуоресцентном состоянии; RАВ(S0) - равновесная длина связи С-С; ΔP*АВ - изменение заселенности связи АВ в состоянии S1 относительно основного состояния; значение коэффициента k = 0.46 получено для С-С-связей молекулы бензола при переходе S0→S1 [24]. Основа структуры ВРА, молекулы фенола, исследованы различными методами давно [16, 25, 26]. Получены результаты влияния растворителей различных свойств на спектры поглощения и флуоресценции фенола. Показано, что наиболее заметное влияние на квантовый выход флуоресценции фенола оказывает полярный растворитель, приводящий к образованию водородных связей фенола с молекулами воды, что способствует увеличению эффективности безызлучательных процессов. Авторы работ [16-18], исследуя водные растворы ряда соединений с гидроксильной группой, показали, что при нейтральных значениях рН они существуют в заряженных формах (анионной и катионной), возникающих при отрыве или присоединении протона, как в основном, так и в возбужденном состояниях. В свою очередь, мы предположили, что подобные изменения возможны в электронной структуре и спектрах ВРА в водном растворе. В настоящем исследовании рассчитаны спектры поглощения и флуоресценции комплекса ВРА с водородной связью состава 1:2 (ВРА+2Н2О). Молекулы воды образуют Н-связь с атомами кислорода гидроксильных групп молекулы ВРА, которые, согласно результатам расчета МЭСП, являются самыми сильными протоноакцепторными центрами молекулы. Катион ВРА моделировался Н-связью ВРА и двумя протонами, сольватированными молекулами воды (ВРА+2Н+Н2О). При выборе анионной формы ВРА использованы расчеты заселенностей одиночных С-С- и O-H-связей (табл. 1), которые, согласно Малликену [23] характеризуют прочность химической связи в исследуемой структуре. Из расчета заселенности связей следует, что самой слабой связью в основном состоянии ВРА является связь О-Н. Возбуждение во флуоресцентное S1-состояние изолированной молекулы ВРА и комплекса ВРА+Н2О снижает заселенность связей С-C, особенно сильно в состоянии πσ*-типа, и практически не сказывается на заселенности связи О-Н. На основании сказанного выше в молекуле ВРА, как и в феноле [18, 25, 26], следует ожидать первоначально разрыва связи О-Н. Однако анализ орбитальной природы электронных переходов, формирующих длинноволновую полосу поглощения ВРА, показал, что группа О-Н не участвует в образовании этих электронных переходов, и, следовательно, при выбранном способе возбуждения не следует ожидать ее разрыва в молекуле ВРА. А наиболее слабыми оказываются связи С-С, соединяющие фенольные фрагменты с центральным фрагментом молекулы. Таблица 1 Заселенности (РАВ, е) одинарных связей в комплексе бисфенола с водой и его заряженных форм в основном и некоторых возбужденных состояниях [27] Состояние РАВ связей С-С РАВ связей О-Н Р5-8 Р8-11 Р8-9 Р8-10 Р2-7 Р14-17 Комплекс ВРА+2Н2О S0 0.781 0.796 0.685 0.683 0.578 0.583 S1(ππ*) 0.754 0.792 0.677 0.675 0.578 0.583 S3(πσ*5-8-11) 0.232 0.242 0.389 0.409 0.578 0.583 Катион ВРА+2Н+Н2О (q = +2е) S0 0.795 0.786 0.684 0.684 0.655 0.656 S1(ππ*) 0.772 0.774 0.679 0.675 0.660 0.669 S3(πσ*5-8-11) 0.292 0.298 0.440 0.479 0.665 0.663 Анион ВРА+2Н2О (q = -1е) S0 0.794 0.790 0.695 0.683 0.674 0.665 S1(ππ* + πσ*5-8-11) 0.233 0.504 0.425 0.446 0.661 0.655 S3(ππ*) 0.771 0.785 0.676 0.660 0.670 0.685 Образование аниона молекулы ВРА можно моделировать отрывом протона либо от обеих гидроксильных групп, либо от одной, с образованием двухзарядного или однозарядного иона ВРА соответственно. Мы рассмотрели однозарядный ион, предполагая, что его образование более вероятно как менее энергозатратное. Расчеты показали заметное увеличение отрицательного эффективного заряда на кислороде, от которого отрывается протон, что по результатам расчета МЭСП дает возможность образования Н-связей данного центра с двумя молекулами воды. Структурная формула нейтрального комплекса BPA с водой приведена на рис. 1. Рис. 1. Структурная формула нейтрального комплекса ВРА с водой состава 1:2 Проведенные ранее исследования показали, что спектры, рассчитанные с помощью оптимизированной геометрией молекулы в сопряженных органических молекулах и усредненной геометрией современными полуэмпирическими методами и методом ЧПДП заметным образом не отличаются [28]. Поэтому при расчете геометрии в данном исследовании использованы усредненные длины связей и валентные углы согласно [29]. Результаты и их обсуждение Спектры поглощения и флуоресценции заряженных форм ВРА На рис. 2 и в табл. 2 приведены экспериментальные и рассчитанные спектры поглощения нейтральной и заряженных форм комплексов с Н-связью ВРА. Из рисунка и таблицы видно, что наличие положительного или отрицательного зарядов, не меняя числа полос в спектрах, приводит к батохромному сдвигу полос в заряженных формах и к изменению их интенсивности относительно полос спектра нейтрального комплекса. При этом наибольшие изменения относятся к спектру аниона, незначительные - к спектру катиона (рис. 2, табл. 2). Рис. 2. Спектры поглощения ВРА в водном растворе: при рН = 5.6 (a), при рН = 1 (b), при рН = 10-11 (c) и спектр солнечного излучения (d) Наличие в молекуле центрального фрагмента С(СН3)2 создает электронное состояние πσ*5-8-11-типа, локализованное на связях С5-С8 и С8-С11, электронный переход в это состояние из основного входит в состав длинноволновой полосы поглощения каждой из рассмотренных молекулярных структур. Этот факт важен при теоретическом рассмотрении фотолиза, поскольку возбуждение солнечным излучением предполагает возбуждение электронных переходов в области длинноволновой полосы поглощения молекул (рис. 2). Наличие среднего фрагмента, связывающего два фенольных фрагмента в молекуле ВРА, разрывает цепь π-сопряжения между фенольными фрагментами бисфенола и в целом делает молекулу неплоской, приводя к «смешиванию» атомных орбиталей π- и σ-типов. Поэтому отнесение электронных состояний к определенному орбитальному типу в ВРА и его заряженных структурах (ππ*, πσ*, σσ*, σπ*) будет условным в зависимости от величины вклада соответствующих молекулярных орбиталей в конфигурации, образующие электронное состояние. С этой точки зрения первый синглет в комплексе ВРА+2Н2О и катионе можно отнести к ππ*-типу, а в анионе S1-состояние является «смешанным» (табл. 2). Данные табл. 2 интерпретируют полосы спектра поглощения ВРА и его заряженных форм. Подробная интерпретация полос поглощения приведена в [27]. Таблица 2 Экспериментальные и теоретические характеристики спектров поглощения комплекса с водой и заряженных форм бисфенола А в воде Расчет Эксперимент Состояние ЕI, см-1, (λ, нм) f Emax, см-1 λmax, нм ε, л/(моль∙см) Комплекс ВРА+2Н2О S1(ππ*) 34040 (294) 0.054 36230 279 3000 S2(ππ*) 34990 (286) 0.048 S3(πσ*5-8-11) 36890 (271) 0.012 S4(ππ*) 38940 (262) 0.244 44440 225 15000 S9(ππ*) 44700 (224) 0.071 S11(ππ*) 45340 (220) 0.509 S12(ππ*) 45800 (218) 0.552 Катион ВРА (ВРА+2Н3+О, q = +2е) S1(ππ*) 34640 (289) 0.040 36230 276 3000 S2(ππ*) 35720 (280) 0.048 S3(πσ*5-8-11) 38510 (242) 0.035 S4(ππ*) 39680 (252) 0.256 44440 225 15000 S5(ππ*+πσ*) 44660 (224) 0.140 S6(ππ*) 45540 (220) 0.854 Анион ВРА+2Н2О (q = -1е) S1(ππ*+πσ*5-8) 33200 (301) 0.020 34130 293 4000 S2(ππ*) 33530 (298) 0.106 S3(ππ*) 35460 (282) 0.065 S6(ππ*+πσ*5-8) 39250 (255) 0.211 40160 242 20000 S8(ππ*) 41190 (243) 0.086 S13(ππ*) 43680 (229) 0.244 Примечание: ЕI - энергия чисто электронного перехода; f - сила осциллятора этого перехода; λ - длина волны чисто электронного перехода; λmax - длина волны максимума полосы поглощения; ε - молярный коэффициент экстинкции в максимуме полосы поглощения. Возбуждение флуоресценции исследуемых структур проводилось излучением с λ = 270 нм (~ 37040 см-1). Установлено, что нейтральная форма ВРА слабо флуоресцирует на λ = 303 нм, максимумы полосы флуоресценции водных растворов заряженных форм ВРА батохромно сдвинуты примерно на 2000 см-1 в катионе и на 4500 см-1 в анионе относительно нейтральной формы (рис. 3). Экспериментально установлено, что при переходе от нейтральной к заряженным формам происходит снижение квантового выхода флуоресценции (табл. 3). Таблица 3 Характеристики флуоресценции ВРА, комплекса ВРА с водой и его заряженных форм Расчет Эксперимент Еfl, см-1 (нм) kr, с-1 kr, с-1 kr, с-1 γ Еfl, см-1 (нм) γ ВРА S1(ππ*) 33020 (303) 6∙107 5∙103 3∙1010 0.002 33300 (300) 0.001 [30] Комплекс ВРА с водой (ВРА+2Н2О) S1(ππ*) 32520 (308) 4∙107 2∙104 3∙1010 0.001 32700 (306) 0.0005 Катион ВРА (ВРА+2Н3+О, q = +2е) S1(ππ*) 34540 (290) 2∙107 3∙103 2∙1010 0.001 32300 (310) 0.0001 Анион ВРА+2Н2О (q = -1е) S1(πσ*) 26660 (275) 3∙105 8∙103 4∙1010 ~ 10-5 28800 (350) 0.0001 Результаты расчета констант скоростей распада флуоресцентного состояния, приведенные в табл. 3, удовлетворительно соответствуют эксперименту по положению полосы флуоресценции и величине квантового выхода комплекса и анионной формы. Рис. 3. Спектры флуоресценции ВРА в водном растворе при различных рН: 5.6 (a), 1 (b) и 10-11 (c) Несколько хуже соответствие рассчитанного квантового выхода флуоресценции эксперименту для катиона ВРА. Поскольку экспериментальные величины квантового выхода флуоресценции крайне малы, это несоответствие для катиона может быть связано с влиянием погрешности в определении квантового выхода флуоресценции. Согласно расчету, столь малая величина квантового выхода флуоресценции во всех рассмотренных молекулярных структурах определяется большой эффективностью синглет-триплетной конверсии и только в случае аниона, помимо названного безызлучательного процесса, имеет место снижение примерно на два порядка эффективности радиационного канала распада (табл. 3), вызванное изменением орбитальной природы флуоресцентного состояния в этой заряженной форме. Влияние ионных форм на фотолиз ВРА Исследование фотолиза нейтральной и заряженных форм ВРА проведено теоретически с использованием метода ЧПДП по методике, предложенной в [31]. В основе предложенного подхода лежат следующие соображения: 1. Разрыв химической связи происходит только при разрушении ее σ-составляющей, поэтому он возможен в состояниях πσ*-, σσ*- или σπ*-типа. 2. Энергия, поглощенная молекулой, должна быть локализована, в основном, на разрываемой связи. 3. Энергия возбуждающего кванта не должна быть меньше энергии разрываемой связи. 4. Основное состояние описывается потенциальной кривой Морзе, при расчете которой используется ряд экспериментальных характеристик разрываемой связи. 5. Потенциальные кривые возбужденных состояний рассчитываются суммированием энергии потенциала Морзе и энергии возбужденного πσ*-состояния, локализованного на исследуемой на разрыв химической связи, в каждой точке изменения ее равновесной длины. Выше было указано, что в области длинноволновой полосы поглощения лежит состояние πσ*5-8-11-типа, локализованное на связях, соединяющих фенольные фрагменты с центральным (связи С5-С8 и С8-С11, см. рис. 1). Кроме того, расчеты показали, что прочность связей О-Н и С-(СН3)2 (их заселенность) при возбуждении солнечным светом в границах длинноволновой полосы поглощения изменяется незначительно (см. табл. 1) и даже упрочняется в заряженных формах ВРА, тогда как прочность связей С5-С8 и С8-С11 при возбуждении этих состояний уменьшается примерно втрое (табл. 1). Локализация поглощенной энергии на связях С5-С8 и С8-С11 и снижение их прочности при возбуждении позволяют предполагать возможность их разрыва именно при рассмотренном способе возбуждения. Исследуя фотолиз, мы рассматривали разрыв одной из связей С5-С8 и С8-С11 как менее энергозатратный и, следовательно, более вероятный. При построении потенциала Морзе для основного состояния использованы следующие экспериментальные данные: равновесная длина R0(С-С) = 1.5 Å [29], энергия диссоциации D = 346 кДж/моль [32, 33], валентная частота колебаний ωС-С = 1000 см-1 [34]. В качестве координаты реакции взята длина связи С5-С8, которая изменялась от 1.5 до 3.0 Å. Рис. 4. Потенциальные кривые основного и возбужденных фотодиссоциативных состояний комплекса ВРА+2Н2О (а), катиона (b) и аниона ВРА+2H2O (c). ΔE - потенциальный барьер фотолиза Потенциальные кривые фотодиссоциативных πσ*-состояний комплекса и заряженных форм ВРА представлены на рис. 4. Потенциальные кривые состояний ππ*-типа мы не приводим, чтобы не перегружать рисунок. Расчеты показали, что потенциальные кривые возбужденных состояний ππ*-типа имеют минимум, как и потенциальная кривая состояния S0, что говорит об устойчивости молекулы в этих состояниях. Характер потенциальных кривых πσ*-состо¬яний рассмотренных структур свидетельствует о возможности разрыва связи С5-С8 (или С8-С11) через преодоление потенциального барьера ΔЕ(πσ*). Согласно расчетам, величина потенциального барьера нейтрального комплекса и заряженных форм различна, при этом наименьшая - для анионной формы ВРА и максимальная - для комплекса ВРА+2Н2О (рис. 4). Для заключения об эффективности фотолиза важную роль играют два фактора: площадь области перекрывания спектра поглощения молекулы и солнечного спектра и величина потенциального барьера. Низкая эффективность деградации комплекса ВРА+2Н2О и катиона ВРА может быть объяснена не только незначительным перекрыванием их спектров, но и более высоким потенциальным барьером, чем в случае анионной формы, для которого оба фактора способствуют большей эффективности деградации ВРА. Экспериментальным подтверждением данного вывода являются факт хроматографического обнаружения фрагмента авторами работы [10], возникновение которого возможно только при разрыве одной из связей С5-С8 (или С8-С11), и исследования разрушения ВРА в водном растворе путем азонирования [35], показавшее увеличение эффективности процесса фотолиза при подщелачивании раствора до рН = 10.8, что создает благоприятные условия для образования аниона ВРА. Заключение Результаты настоящего исследования позволяют сделать следующие выводы: 1. Образование ионных форм ВРА в воде не приводит к появлению новых полос в спектрах поглощения и флуоресценции. Зафиксированы батохромный сдвиг полос поглощения и изменение их интенсивности, а также снижение величины квантового выхода флуоресценции. 2. Образование в водном растворе ВРА анионной формы приводит к росту эффективности деградации молекулы ВРА за счет увеличения перекрывания спектров поглощения ВРА и солнечной радиации, а также благодаря снижению потенциального барьера на 4000 см-1 разрыва связи между фенольным и центральным фрагментами молекулы.
Ключевые слова
бисфенол А,
катион,
анион,
квантовая химия,
электронные спектры,
фотолизАвторы
Базыль Ольга Константиновна | Национальный исследовательский Томский государственный университет | к.ф.-м.н., доцент, науч. сотр. лаборатории фотофизики и фотохимии молекул НИ ТГУ | olga.k.bazyl@gmail.com |
Бочарникова Елена Николаевна | Национальный исследовательский Томский государственный университет | инженер-исследователь лаборатории фотофизики и фотохимии молекул НИ ТГУ | bocharnikova.2010@mail.ru |
Чайковская Ольга Николаевна | Национальный исследовательский Томский государственный университет | д.ф.-м.н., профессор кафедры оптики и спектроскопии, зав. лабораторией фотофизики и фотохимии молекул НИ ТГУ | tchon@phys.tsu.ru |
Майер Георгий Владимирович | Национальный исследовательский Томский государственный университет | д.ф.-м.н., профессор, президент НИ ТГУ | mayer_gv@tsu.ru |
Всего: 4
Ссылки
Nakagawa Y., Tayama S. // Archives of Toxicology. - 2000. - V. 74. - P. 99-105.
Pryde C.A., Hellman M.Y. // J. Appl. Polymer. - 1980. - V. 25. - No. 11. - P. 2573-2587.
Kolsek K., Mavri J., Sollner Dolenc M. // Toxicology in Vitro. - 2012. - V. 26. - P. 102-106.
Yang X., Liu H., Yang Q., et al. // Chemosphere. - 2016. - V. 163. - P. 373-381.
Chen P.J., Linden K.G., Hinton D.E., et al. // Chemosphere. - 2006. - V. 65. - P. 1094-1102.
Yoon S.-H., Jeong S., Lee S.J. // Environ. Technol. - 2012. - V. 33. - P. 123-128.
Brugnera M.F., Rajeshwar K., Cardoso J.C., Boldrin Zanoni M.V. // Chemosphere. - 2010. - V. 78. - P. 569-575.
Bocharnikova E.N., Tchaikovskaya O.N., Chaidonova V.S., et al. // IOP Conference Series: Materials Science and Engineering. - 2019. - V. 696. - P. 012006.
Aseev D., Batoeva A., Sizykh M., et al. // Int. J. Environ. Res. Public Health. - 2021. - V. 18. - P. 1152-1162.
Mezcua M., Ferrer J., Hernando M.D., Fernandez-Alba A.R. // Food Additives and Contaminants. - 2006. - V. 23. - No. 11. - P. 1242-1251.
Gondek E., Danel A., Kwiecien B., et al. // Mater. Chem. Phys. - 2010. - V. 119. - No. 1-2. - P. 140-144.
Huang J., He C., Li X., et al. // Waste Management. - 2018. - V. 71. - P. 181-191.
Ullah R., Ahmad I., Zheng Y. // J. Mol. Struct. - 2016. - V. 1108. - P. 649-653.
Wang H., Zhao Y.H., Zhu Y.J., Shtn J.Y. // Vacuum. - 2016. - V. 128. - P. 198-204.
Zhang P., Ji X., Zhang H., Xia B. // Comp. Theoret. Chim. - 2017. - V. 1108. - P. 76-85.
Морозова Ю.П., Чайковская О.Н., Васильева Н.Ю. // Журн. физ. химии. - 1998. - Т. 72. - № 2. - С. 272-276.
Чайковская О.Н., Соколова Т.В., Соколова И.В. // Журн. прикл. спектр. - 2005. - Т. 72. - № 2. - С. 165-170.
Базыль О.К., Артюхов В.Я., Чайковская О.Н., Майер Г.В. // Опт. и спектр. - 2004. - Т. 97. - № 4. - С. 589- 596.
Артюхов В.Я., Галеева А.И. // Изв. вузов. Физика. - 1986. - Т. 29. - № 11. - С. 96-100.
Scroco E., Tomasi J. // Adv. Quantum Chem. - 1978. - V. 11. - P. 115-193.
Artyukhov V.Ya. // J. Struct. Chem. - 1978. - V. 19. - No. 3. - Р. 364-368.
Майер Г.В., Плотников В.Г., Артюхов В.Я. // Изв. вузов. Физика - 2016. - Т. 59. - № 4. - С. 42-53.
Mulliken R.S. // J. Chem. Phys. - 1955. - V. 23. - No. 10. - Р. 1833-1840.
Герцберг Г. Электронная структура и строение многоатомных соединений. - М.: Мир, 1969. - 772 с.
Kohler G., Getoff N. // J. Chem. Soc. Faraday Trans. - 1976. - V. 72. - No. 1. - P. 2101-2107.
Kohler G., Getoff N. // Chem. Phys. Lett. - 1974. - V. 26. - No. 4. - P. 525-528.
Бочарникова, Е.Н., Базыль О.К., Чайковская О.Н., Майер Г.В. // Опт. и спектр. - 2021. - Т. 129. - № 5. - Р. 541-549.
Артюхов В.Я., Базыль О.К., Майер Г.В. // Изв. вузов. Физика. - 2011. - Т. 54. - №12. - С. 3-7.
Китайгородский А.И., Зоркий П.М., Бельский В.К. Строение органического вещества (данные структурных исследований 1929-1970 гг.). - М.: Наука, 1980. - 647 с.
Соколов Э.М., Шейнкман Л.Э., Дергунов Д.В. // Вода: химия и экология. - 2012. - № 4. - С. 26-32.
Майер Г.В., Базыль О.К., Артюхов В.Я. // Опт. и спектр. - 1992. - Т. 72. - № 6. - С. 1371-1376.
Эггинс Б.К. Химическая структура и реакционная способность твердых веществ. - М.: Мир, 1976. - 200 c.
Кондратьев В.Н., Лебедев Ю.А., Медведев В.А. и др. Энергии разрыва химических связей. Потенциалы ионизации и сродство к электрону. - М.: Наука, 1974. - 351 с.
Беллами Л. Инфракрасные спектры сложных молекул. - М.: ИЛ, 1957. - 506 с.
Gultekin I., Mavrov V., Ince N.H. // J. Adv. Oxid. Technol. - 2009. - V. 12. - No. 2. - P. 242-248.