HUMANISTIC PSYCHOLOGY, QUALITY OF LIFEAND VALUE CONSCIOUSNESS OF THE PERSONALITY.pdf В последнее десятилетие в отечественной науке психологии воз-растает интерес к психологии здоровья человека. В ряде интересных публикаций проблемы здоровья и здорового образа жизни обсужда-ются с философских, социально-психологических и социологических позиций [4, 10, 11]. Медицинская (клиническая) психология преиму-щественно решает более «приземленные», но не менее важные и кон-кретные проблемы профилактики нарушений здоровья, диагностики скрытых форм патологии, связанных с влиянием дисгармоничных личностно-средовых взаимоотношений [1], реабилитации и ресоциа-лизации людей, перенесших различные заболевания, в том числе нервно-психические расстройства [12]. Сразу следует сказать, что по-нятие «здоровье» в социальном контексте существенным образом от-личается от понимания ценности здоровья индивидом.Личностный смысл здоровья приобретает конкретные очертания только в ситуации болезни или ее угрозы, которая, безусловно, являет-ся мощным фрустратором для личности. Когда мы говорим о болезни, о реакциях личности на болезнь, мы предполагаем в определенной ме-ре сохранность самосознания личности, адекватную оценку перспек-тив, личностных и социальных ресурсов преодоления болезни и сохра-нения качества жизни даже при наличии витальной угрозы. Это очень сложные психологические соотношения, понимание которых находит-ся за пределами все еще доминирующей в медицине и (в известной ме-ре) в медицинской психологии естественно-научной (объективно-объяснительной) парадигмы. Такой подход к оценке отношений боль-ного человека сегодня уже не может обеспечить изучение целостной личности, индивидуальности переживаний и ценностей, ее духовной129№ 40Сибирский психологический журнал2011 г.сущности. В качестве антитезы традиционной модели, где пациент вы-ступает преимущественно как объект врачебного воздействия или пси-хологического исследования, развивается и осмысленно применяется не только психологическим, но и медицинским сообществом гумани-стическая модель (Маслоу, Роджерс, Франкл и др.). Основоположники гуманистической психологии в этом движении научной мысли видели возможность исследовать и лечить целостного человека с уникальным характером переживаний, свободно и ответственно решающего, как поступать в кризисных ситуациях, в том числе и при болезни [17].Теория гуманистической психологии, утверждая идеи принятия больного с его генетическим и историческим опытом, проблемами, стремлениями к развитию, духовности, к постижению смысла жизни и её ценности, при всех ее противоречиях, с нашей точки зрения, сущест-венным образом влияет на развитие современной личностно-ориентиро-ванной психотерапии, а следовательно, и реабилитологии в широком медицинском и психологическом содержании этого понятия [6, 12]. Представляется, что в настоящее время в лечебно-реабилитационных и профилактических процессах в сфере здоровья естественно-научная и гуманитарная парадигмы должны дополнять и обогащать друг друга, чтобы субъективный мир больного, его личность были более доступны исследователю.Отметим как очевидное, что глобальный гуманистический про-рыв в психологии (а в медицине - преимущественно в психотерапии) привел к признанию и утверждению биопсихосоциальной парадигмы здоровья в целом и психического здоровья в частности. Однако проти-воречия между естественно-научным и гуманитарным пониманием че-ловека (в предболезни, болезни и после болезни) сохраняются, полного взаимопроникновения не наблюдается даже на уровне теории биоэти-ки. Это четко видно при анализе сущности такого современного поня-тия, как «качество жизни» (КЖ) [8].В определении КЖ существуют различные тенденции. Разработка концепции КЖ, как известно, инициирована Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) для исследования масштабных межкультурных проблем в оценке здоровья населения разных стран именно с опорой на биопсихосоциальный подход в теории и практике. По определению ВОЗ, КЖ формируется через восприятие индивидами их положения в жизни в контексте культуры и системы ценностей, в которых они живут, в соответствии с их целями, ожиданиями, стандартами и заботами. По-нятно, что в области медицины речь идет о КЖ, связанном со здоровь-ем, которое рассматривается как интегральная характеристика физиче-ского, психического и социального функционирования здорового и больного человека, основанная на субъективном восприятии [16].На исследование указанных аспектов КЖ нацелено огромное ко-личество общих и специализированных опросников, которые, при всем130Материалы к IV Сибирскому психологическому форумуих многообразии и дифференцированности, в конечном счете направле-ны на оценку критериев эффективности лечебно-восстановительных и реабилитационных мероприятий при том, что явно недостает внимания к личностному плану переживаний, в частности к субъективной оценке возможностей удовлетворения актуальных потребностей. Это удивляет, так как общая концепция КЖ теоретически и методологически в тече-ние многих лет вызревала в недрах общей концепции реабилитации, стержневым принципом которой является апелляция к личности [12].Подчеркнем, что методология исследования, принципы и органи-зация процесса реабилитации являются общими для медицины. В от-личие от процесса реабилитации КЖ процессом не является. Это сложный многомерный личностный конструкт - совокупность пере-живаний и отношений человека (больного или здорового), связанных с индивидуальной ценностью здоровья, смыслом жизни и возможностя-ми личности устанавливать взаимосвязи с внешним миром в соответ-ствии со своими актуальными потребностями и индивидуальными возможностями. Это определение, возможно, является дискуссионным, но оно близко пониманию КЖ в экзистенциально-гуманистической психологии, поскольку, исследуя КЖ на основе различных самоотче-тов испытуемых, мы в действительности пытаемся анализировать их личность: самосознание, систему значимых отношений и ценностей, потенциал самореализации и самоактуализации [5-8]. При таком под-ходе возможно преодоление противоречий между тезисом о КЖ как субъективной мере благополучия и КЖ как относительно устойчивом личностном конструкте, существенной характеристикой которого яв-ляются личностные смыслы, отраженные в ценностном сознании чело-века. Указанные методологические противоречия в понимании и опре-делении КЖ весьма относительны; они легко приводятся к общему знаменателю. Однако в практическом (исследовательском) плане вто-рой из обозначенных нами подходов более рационален, поскольку апеллирует к сложным психологическим механизмам формирования структуры КЖ как сложного личностного конструкта, интегральной характеристике биопсихосоциальной системы, проявляющейся на пси-хологическом уровне в субъективном опыте проживания собственной жизни, формирования сферы здоровья и отношения человека к здоро-вью и болезни. Это созвучно одному из фундаментальных положений гуманистической психологии, высказанных А. Маслоу еще в середине XX в.: жизнь человека - это он сам в широком смысле, во всем много-образии его ощущений, смыслов, переживаний, потребностей, целей и ценностей [15].В качестве иллюстрации обозначенного нами подхода приводим кратко результаты исследования КЖ и ценностных ориентаций боль-ных эпилепсией. Инструментом измерения КЖ являлась впервые адап-тированная в институте шкала КЖ-100 (WHOOL-100), в частности ее131№ 40Сибирский психологический журнал2011 г.ядерный модуль, измеряющий те аспекты КЖ, которые являются, по мнению разработчиков, общими для всех людей [3]. Программа иссле-дований включила также анализ уровня социальной фрустрированно-сти, аффективных расстройств, специфику внутренней картины болез-ни, стратегии преодоления больными эпилепсией стрессовых ситуаций и механизмы психологической защиты.Исследовано 146 больных эпилепсией. Средний возраст - 34 го-да, 36% - инвалиды по болезни, у 56% - первично-генерализованные пароксизмы, у 44% - пароксизмы височной эпилепсии с вторичной ге-нерализацией. У 85% пациентов клинически выявлялись изменения личности. Мы не останавливаемся подробно на клинических характе-ристиках больных - это специальная тема [9]. Приводим наиболее зна-чимые результаты.Почему эпилепсия выбрана как клиническая модель? Это весьма распространенное пограничное нервно-психическое расстройство, воз-никающее на почве органической патологии мозга. В этой модели ин-тегрированы и патодинамический (клинический), и психологический, и социальный компоненты биопсихосоциальной системы нарушения адаптации, поэтому она, как нам представляется, адекватна для иссле-дования КЖ с биопсихосоциальных позиций.В межпароксизмальный период больные в своем большинстве сохраняют социальную активность, когнитивные возможности, рабо-тоспособность (больные с тяжелыми и частыми припадками, с призна-ками эпилептологической деменции не исследовались). Вместе с тем отмечались аффективные, астенические, вегетативно-соматические и личностно-поведенческие расстройства умеренной степени выражен-ности. Как показывают литература и наш опыт, проблема КЖ у боль-ных эпилепсией связана не только с клиническими проявлениями бо-лезни, боязнью повторения припадков, но и с фрустрированностью бо-лезнью, необходимостью постоянно принимать лекарства, стигматизи-рующим отношением общества к больным, не всегда обоснованными ограничениями их социальной активности и стремления к самореали-зации [7]. Но самым мощным фрустрирующим фактором не только для больных, но и для их родственников, является диагноз - эпилепсия.В исследовании не было выявлено отчетливо полярных оценок ни по одному из параметров КЖ, а две значительные составляющие -«духовная сфера» и «уровень независимости» - оцениваются больны-ми как вполне благополучные. Значимыми факторами снижения КЖ являются низкая удовлетворенность медицинской и социальной помо-щью, зависимость от лекарств и лечения, тревожное ожидание припад-ка, особенно в общественных местах, неспособность в связи с этим по-лучать удовольствие от досуга (особенно у испытуемых 17-25 лет), другие известные ограничения по медицинским показаниям. Среди жалоб преобладают чувство постоянного физического дискомфорта,132Материалы к IV Сибирскому психологическому форумуповышенной утомляемости, расстройство сна и колебания настроения, дисфункции в сексуальных и более широких межличностных отноше-ниях при относительной удовлетворенности отношениями с микросо-циальным окружением (семья), практической социальной поддержкой. При этом, однако, более 50% исследуемых отмечают относительную сохранность работоспособности и желания работать, подвижности и способности выполнять повседневные дела. Свою способность справ-ляться с жизненными трудностями в связи с болезнью, диагнозом «эпилепсия», больные связывают с личными убеждениями и «духов-ной сферой» - понятиями, содержание которых в опроснике КЖ-100 только обозначено.Анализ 32 субсфер опросника также отчетливо показал, что оценки КЖ больными по многим параметрам (физическая субсфера, утомляемость, аффективная неустойчивость и др.) ниже у больных ви-сочной эпилепсией, что отражает общий дезадаптивный характер лич-ностно-поведенческой сферы этих больных, особенно при частых пар-циальных припадках с вторичной генерализацией (Вассерман, Михай-лов, Табулина, 2008). Примечательно, что относительно высокие бал-лы по опроснику набрали пациенты с началом заболевания в подрост-ковом возрасте, что свидетельствует о сохранном адаптивном потен-циале, но, вместе с тем, об определенном анозогнозическом компонен-те в отношении к болезни и ее последствиям.Таким образом, мы видим, что непосредственная сфера «здоро-вья» оценивается больными, безусловно, как важная, но не опреде-ляющая КЖ в полной мере. Для больных столь же важными являются психосоциальные факторы влияния на КЖ, именно они формируют известный феномен стигматизации.Все сказанное необходимо учитывать при формировании парт-нерских отношений в системе «медицинский психолог - больной» с соблюдением этических принципов и деонтологических норм взаимо-отношений [14].Известно, что высшим уровнем саморегуляции личности являет-ся система ценностей [2]. Поэтому в исследовании структуры КЖ дол-жен быть включен анализ ценностных ориентаций, которые рассмат-риваются с позиции иерархии личностных смыслов, установок или значимых отношений. Исследование ценностных образований с помо-щью методики Rokeach (1973) у 100 больных эпилепсией показало, что у сохранных (в когнитивном плане) больных глобальной деструкции ценностей не отмечается: они сохраняют полную идентификацию с микро- и макросоциальным окружением в том, что касается ценностей-целей, и ценность «здоровье» у них не занимает ведущее место. При этом инструментальные ценности, или ценности - средства достижения целей, меняются по сравнению с нормой весьма отчетливо. Содержа-тельно это отражает высокий уровень психической ригидности (когни-133№ 40Сибирский психологический журнал2011 г.тивной и эмоциональной) в конкретных формах жизненного функцио-нирования, например утрированные формы «приверженности соци-альным нормам, старательности», «твердой воли», «ответственности» и др. Вероятно, в этом проявляются специфические для эпилепсии ха-рактерологические особенности, хорошо известные из литературы [7, 18, 19]. Отчетливые тенденции больных следовать социально одобряе-мым стереотипам поведения можно рассматривать как один из неосоз-наваемых психологических механизмов приспособительного поведения. Возможно, этот механизм (вместе с отмеченными выше сохранными ценностями духовной сферы и личностными убеждениями) помогает им преодолевать кризисные ситуации и стресс болезни, справляться в той или иной степени с жизненными трудностями. Осмысленное по-нимание больными своей принадлежности к социуму подтверждается данными исследования их смысложизненных ориентаций [13]. Пред-варительные результаты применения опросника СЖО показывают, что более 40% исследованных убеждены в том, что у них имеются четкие жизненные цели, они способны их реализовывать и строить жизнь в со-ответствии со своими планами и намерениями. Согласно данным по шкале «Процесс», 22% испытуемых воспринимают свою жизнь осмыс-ленной; они убеждены, что способны самостоятельно принимать реше-ния во всем, что касается их жизни.В заключение отметим, что результаты экспериментального ис-следования, отражающие субъективные представления больных о КЖ и определяющих его факторах, должны учитываться в обосновании программ психотерапевтической коррекции масштаба переживаний и отношений больных.

Скачать электронную версию публикации