The adjective kartavyyin the rusyn language as a characteristic of human appearance.pdf Значительный интерес для изучения лексики славянских языков представляют межъязыковые омонимы, которые можно характеризовать как «слова обоих языков, сходные по степени отождествления, по звуковой (или графической) форме, но имеющие разные значения» (Акуленко 1969: 371-372). Проблемы русинско-русских межъязыковых омонимов подробно были освещены в статье В.Г. Наумова «Русинско-русские межъязыковые формально-семантические соответствия в лексикографическом представлении: принципы создания учебного словаря», где впервые лексикографической обработке подвергся русинско-русский материал такого рода (Наумов 2014). В данной работе мы обращаемся к русинскому прилагательному картавый, имеющему совершенно другое значение, чем формально такое же русское прилагательное. В русинском языке прилагательное картавый используется как характеристика внешности, обозначая низкорослого человека со слабым здоровьем - 'чахлый, хилый; малорослый; квелый, слабый, болезненный, вялый' (Керча 2007 1: 401; Керча 2012 1: 464). Производные лексемы в русинском языке тоже отражают семантику слабости, болезненности и небольшого роста человека: существительное картавость 'слабость, вялость, болезненность; чахлость, хилость, измельчание' и глагол картав(ти 'чахнуть, хилеть!, который также имеет значение, связанное c ухудшением состояния чего-либо, - 'вырождаться; пропадать; приходить в упадок' (Керча 2007 1: 401; Керча 2012 1: 464). Поскольку данные истории русинского языка для нас недоступны, обратимся к материалу других славянских языков с целью выяснить истоки возникновения семантики внешности у исследуемого прилагательного, истоки межъязыковой омонимии. В восточнославянских языках, а именно в русском и белорусском, адъектив картавый в первую очередь характеризует дефекты произношения. В русском литературном языке XIX-XXI вв. лексема картавый имеет значения 'неправильно, нечисто произносящий р или л', субстантивированное разговорное 'тот, кто неправильно, нечисто произносит р или л', а также 'грассирующий' (Ефремова 1: 650; СлРЯ 2: 35; Сл. ц-сл. 2: 164). Однокорневые образования тоже отражают семантику дефекта произношения: в литературном языке существительное картавость 'свойство картавого, наречие картаво 'неясно, с картавостью', глагол картавить 'произносить неправильно, нечисто звуки р или л' и некоторые другие (Ефремова 1: 650; СлРЯ 2: 35; Сл. ц-сл. 2: 164). В русских народных говорах прилагательное картавый также может характеризовать человека и особенности его речи, не обязательно связанные с произношением звуков р и л. Так, в русских говорах Карелии слово картавый отмечено в значении 'косноязычный, нескладный, неясный': Да тут байте, надо говорить на своем картавом языке (СГ Карел. 2: 329). Производные слова в диалектах в основном также имеют семантику дефекта речи: прилагательное картавитый 'немного картавящий' (перм.): Сороку взять - щекотлива, ворону взять - картавита, существительные картавеха: Во картавеха, не по-русски говорит, картавешка (смол.), картавень (неодобр., бранное) 'картавый человек' (куйбыш.): Эх, ты, картавень... говорить не умеешь, картавина 'картавость (в произношении)' (ряз.), 'дефект' (смол.) в выражении с картавиной 'c некоторым дефектом речи, картавостью, невнятностью' (Сл. смол. 5: 17; СРНГ 13: 99; ССРНГ: 218). Глагол же картавить в русских говорах наряду с семантикой дефекта речи (пск., твер.) имеет и значения, отрицательно характеризующие неискренние действия человека - 'фальшивить, кривить; делать дело лениво, для вида': Служить, так не картавить, а картавить, так не служить (Даль 2: 232). Докартавишься до чего-нибудь. Накартавил, да и ушел. Покартавил немного. Не подкартавливай, не перекартавливай никого. Глагол картавить в говорах также представлен в значении 'лгать': скартавил, солгал (Даль 2: 232). Дефект речи человека в псковских и тверских говорах также характеризует глагол картать (без суффикса -ав-) 'картавить' (СРНГ 13: 99). В северных русских диалектах отмечается внешне похожий, возможно, родственный глагол картить, имеющий значение 'чесать, бить (шерсть)' (КАССР, Мурман.) (СРНГ 13: 100). В этом же значении и как 'бранить, ругать' отмечен и уже указанный глагол картать (зап., южн.) (СРНГ 13: 99). Обращает на себя внимание зафиксированное в вятских говорах, возможно, однокорневое прилагательное со значением внешности человека картланый 'низкорослый' (СРНГ 13: 100), что семантически совпадает с русинским прилагательным картавый. В «Областном словаре вятских говоров» приводится другая форма - картлапый 'низкорослый' (Областной словарь 5: 28). В таком случае в «Словаре русских народных говоров», по всей видимости, представлена ошибочная форма. На основании приведенного материала пока нельзя однозначно сказать, имеет ли отношение это вятское прилагательное к анализируемому адъективу картавый. Белорусская лексема картавы имеет значение, характеризующее речевые особенности - 'человек с невыразительной речью' (ЭБ 4: 279-280). Производными являются, как и в русском языке, глагол картавiць 'говорить картаво' (ЭБ 4: 280), существительное картавешка (диал.) 'человек с невыразительной речью' (ЭБ 4: 279). В исторических словарях русского и белорусского языков наряду с гласным а в корне - картавый отмечается форма с гласным о -кортавый с тем же значением дефекта речи: рус. А жена ево Федоска ростом велика, носата, рожием бела, очи серы, кортава, волосы черны. XVII в., блр... плыл в ковчегу для того был гугнив кортавъ (ИстБ 14: 291; СРЯ XI-XVII 7: 345). В этих же языках прилагательное картавый (кортавый) встречается как имя собственное, как прозвище: рус. Явил воронежец Евсеи Кортаваи осмнатцатьлисиць.XVII в., блр. Сукна купили отъ Ивана Картавого... XVII в. (ИстБ 14: 291; СРЯ XI-XVII 7: 345). В русском языке XVII в. зафиксирован, по всей видимости, производящий глагол для анализируемого прилагательного кортати как характеристика дефекта речи человека, но не его внешности - 'картавить': Ростом Васюк высок,языком кортает, волосом рус. Новг. каб. кн. (СРЯ XI-XVII 7: 345). Авторы «Этимологического словаря белорусского языка» предполагают, что белорусское и русское прилагательные являются полонизмами по происхождению, хотя польская соответствующая лексема не зафиксирована (ЭБ 4: 280). В других славянских языках прилагательное картавый не отмечено. На основании приведенного славянского материала по прилагательному картавый / кортавый реконструируется праформа с редуцированным заднего ряда в корне *kbrtavb (Фасмер 2: 203), что в свою очередь восходит к глаголам *kbrtati / *kbrt§ti / *kbrtiti, широко представленным в славянских языках (ЕСУМ 2: 396; ЕСУМ 3: 44; ЭССЯ 13: 241-242; Miklosich 1886: 157). Рассмотрим рефлексы праславянских *kbrtati / *kbrteti / *kbrtiti в разных группах славянских языков (ЕСУМ 2: 396; ЕСУМ 3: 44; Керча 2007 1: 436; Преображенский 1: 300; Рудницкий 2: 626; Фасмер 2: 203; ЭБ 4: 283; ЭССЯ 13: 241-242; Hnat 2003: 62; Miklosich 1886: 157; Kartowicz 2: 318; SS 3-6 (19): 244). В восточнославянских языках отмечаются глаголы с семантикой желания: русин. корт'/ти, кортети 'хотеться, не терпеться' (а также однокорневые образования кортяный 'желанный, вожделенный, кортячка 'охота'), рус. диал. кортеть, кортить 'испытывать неопределенное желание', укр. корт'/ти 'хотеться, не терпеться', блр. карц1ць 'сильно хочется (безличное)', диал. карцець 'сильно хотеться, беспокоиться', с семантикой слабости здоровья: руск. кортеть, кортить 'болеть, чувствовать боль' (пск., влад., смол., твер., ворон., брян.), куртать 'хворать, недомогать' (нижегор.), с речевой семантикой разного характера: рус. диал. картать, картить 'картавить' (пск., твер.), 'бранить' (зап., южн.), укр. картати 'порицать, упрекать, корить, а также с деструктивной семантикой: рус. диал. картить 'чесать, бить (шерсть)' (КАССР, мурман.). В староукраинском зафиксирован глагол кортати в значении 'наказывать, что семантически производно от 'порицать, упрекать, корить. В западнославянском ареале представлены следующие родственные глагольные лексемы с речевой семантикой: польск. karcic (siq) 'ругаться, порицать, срамить, бранить, польск. диал. kartac 'уговаривать', 'подстрекать;, чеш. диал. kartit 'бранить;, с деструктивной семантикой: в.-луж. torac 'долбить, рыть', чеш. диал. kartit 'портить'. Частные воплощения деструктивной семантики различны в западнославянских языках: это и указанные значения физического воздействия, и семантика эмоциональной сферы (польск. ^rcic 'беспокоить, мучить', старопольск. 'противиться, ссориться'). В южнославянских языках однокорневыми являются глаголы в основном с деструктивной семантикой как физического характера: болг. къртя 'ломать', макед. крти 'ломать, разрушать', c.-хорв. стар. редк. krtiti 'мучить; ломать, крушить, крошить, словен. krtati 'царапать, зазубривать', так и эмоционального: с.-хорв. кртет 'затаить ненависть', а также со значением желания - болг. къртя 'сильно хотеть' и как характеристика медлительности действия человека, сомнения - с.-хорв. диал. кртити 'колебаться, медлить, мешкать'. Таким образом, в семантической структуре славянских рефлексов *kbrtati /*kbrteti/*kbrtiti нет значения внешности, ее параметрической характеристики 'небольшого роста, малорослый', но представлены в основном деструктивные значения разного характера (физического и эмоционального воздействия) и речевые ('картавить, 'бранить, порицать'). Деструктивные значения 'портить, ломать' и т. п. могут быть производящими для речевой семантики, ср., напр., рус. ломать - уламывать 'уговаривать, убеждать' (ЭССЯ 13: 242). В семантической структуре глаголов *fortati/*kbrteti/*kbrtiti выбивается представленное преимущественно в восточнославянском ареале значение 'хотеть(ся), беспокоить/, но оно, возможно, также производно от деструктивной семантики > 'беспокоить' > 'не терпеть, (сильно) хотеть;. Авторы ряда этимологических словарей (БЕР 3: 221; ЭССЯ 13: 242) говорят о дальнейшей производности *fortati / *forteti / *kbrtiti от и.-е. *(s)krto-, страдательного причастия прошедшего времени от *(s)ker-/ *s(kr)- 'резать', ср. лит. kTrstu 'рубить, латыш. cirst 'стегать; ударять; рубить' (ЭБ 4: 283). В семантике русинского прилагательного картавый, таким образом, мы наблюдаем развитие семантики от 'отрезанный, отрубленный' к 'маленький, низкорослый', ср. этимологически родственное рус. короток, короткий, которое тоже используется как характеристика небольшого роста человека. Исходное индоевропейское значение 'резать, рубить' в славянских языках подтверждается, например, наличием в белорусском языке существительного картак 'мужчина без рук' > 'с отрезанными руками' (ЭБ: 280). Связь интересующего нас значения 'небольшого роста, малорослый' и 'отрезанный, отбитый, отрубленный' типологически прослеживается и на таких примерах, как рус. диал. дробный 'малорослый, слабый, тщедушный, худой' - от дробить, однокорневое блр. здрабнелы 'небольшой, похудевший' (Толстик 2004: 92-95), рус. диал. костромское осколок, рус. осколко-ватый 'худой, изможденный человек' (XVII в.) < 'маленький' (СРНГ 24: 13; Словарь XI-XVII 13: 95). В этимологической литературе встречались и другие этимологические решения относительно картавый или картать.Так, существует предположение о связи прилагательного картавый со ст.-сл. крът-Ьние ypuAAia^og 'grunnitus, визг, хрюканье', которое далее сближают с др.-инд. kart- (kfrtayati) 'говорить' (Преображенский 1: 300; Фасмер 2: 203; ЭУкр. 2: 396; Miklosich 1886: 157). Другие гипотезы: сближение анализируемого прилагательного с тоже звукоподражательным греч. кротод 'хлопанье, шум, гул' (А. Маценауэр); сравнение с греч. к£р0юд «серый дятел», арм. k'Qrtnmnjel 'роптать, жаловаться, бранить'; Н.В. Горяев связывает с гортань (Горяев 1896: 135). В.И. Даль под вопросом сопоставляет картать с карать или корить (Даль 2: 232). Но эти этимологические решения в основном характеризуются этимологами как маловероятные (ЭССЯ 13: 242). В русинском и других восточнославянских языках от исходной деструктивной семантики развитие значений, таким образом, пошло в разных направлениях: в русском и белорусском как характеристика «поломанной, испорченной» речи (или же 'говорящий скороговоркой, сокращенно'?), в русинском языке как характеристика низкого роста человека и слабого здоровья. Указанное выше русское вятское прилагательное картланый с той же семантикой внешности (параметрическая характеристика), что и в русинском языке, вероятно, не имеет отношения к анализируемому прилагательному картавый. Возможно, вятское картланый является заимствованием из языков местного населения, ср. в чувашском кар-тлан 'морщиться', 'зазубриваться' и др. (Скворцов, Скворцова). В таком случае возможным развитием семантики чувашского слова могло быть: 'сморщенный' > 'усохший' > 'низкорослый'. Если же верной была форма картлапый, то исходной могла быть семантика 'с короткими лапами' > 'низкорослый'. Подводя итоги, отметим, что возникновение представленных межъязыковых соответствий омонимичного характера ('низкорослый' и 'имеющий дефекты речи'), с одной стороны, в русинском, с другой стороны - в остальных восточнославянских языках является результатом расхождения семантики слов с изначально общим этимоном. арм. бел. блр. в.-луж. греч. диал. др.-инд. и.-е. латыш. лит. макед. польск. рус. русин. с.-хорв. словен. ст.-сл. старопольск. укр. СПИСОК СОКРАЩЕНИИ армянский язык белорусский язык болгарский язык верхнелужицкий язык греческий язык диалектное древнеиндийское индоевропейское латышский язык литовский язык македонский язык польский язык русский язык русинский язык сербохорватский язык словенский язык старославянский язык старопольский язык украинский язык чеш. - чешский язык брян. - брянское влад. - владимирское ворон. - воронежское зап. - западное куйбыш. - куйбышевское мурман. - мурманское нижегор. - нижегородское перм. - пермское пск. - псковское ряз. - рязанское смол. - смоленское твер. - тверское южн. - южное

Скачать электронную версию публикации