Siberia as strategic resource of Russia in the period WWI.pdf К началу ХХ в. Сибирь была уже не изолированной далекой окраиной, а частью общероссийского рынка и российского общества. Поэтому она была втянута в военные события, как и страна в целом. Этот исторический период изучен в сибирской историографии весьма подробно благодаря многочисленным трудам, посвященным анализу экономических и социально-политических предпосылок Октябрьской революции, однако специальных исторических исследований, нацеленных на выявление роли региона в войне, немного. Это монография И.А. Еремина (Еремин 2010), сборники трудов и материалы конференций, которые так щедро сейчас посвящают 100-летию начала Первой мировой войны (Сборник 2013; Сибирь и войны 2014). Скоро должна увидеть свет монография о сибирском тыле в период войны профессора Новосибирского государственного университета М.В. Шиловского (Шиловский 2014). Роль сибирских ресурсов в Первой мировой войне изучена отрывочно и слабо, что и определило тему настоящей статьи. Место Сибири в экономике России в начале ХХ в. не изменилось по сравнению с предшествовавшими столетиями. Она осталась поставщиком сырья. Если в XVII в. главной целью государства и капитала в Сибири была пушнина, в XVIII - первой половине XIX в. - драгоценные металлы, то во второй половине XIX - начале ХХ в. - продукция сельского хозяйства. Хлеб, масло, мясо стали приносить больше золота, чем золотые копи и соболя. Усилилась аграрная колонизация. Земельная рента стала важнее ясака и горной подати. Важнейшее значение имело сельское хозяйство, которое в 1913 г. давало две трети стоимости продукции края (промышленность -только четверть). В начале XX в. произошли структурные изменения в промышленности Сибири. Горнодобывающие отрасли, ранее доминировавшие, стали уступать ведущие позиции обрабатывающим отраслям промышленности. В 1900 г. горные производства выпустили еще 65 % стоимости всей продукции цензовой промышленности Сибири и Дальнего Востока. При этом в Западной Сибири уже преобладала обрабатывающая промышленность. В 1915 г. обрабатывающие отрасли дали 60 % суммы производства в Сибири и на Дальнем Востоке. В 1910 - 1913 гг. стоимость продукции пищевкусовых отраслей составила 81 % суммы производства обрабатывающей промышленности, или 55 % суммы производства всей промышленности Сибири (в пределах нынешнего Сибирского округа). Аграрные, а не ископаемые ресурсы стали основным сырьем для промышленности края (Динамика 1929: 98-99; Динамика 1930: 1415, 162). Уровень развития региона в целом можно представить, определив его долю в различных отраслях экономики и в рынке рабочей силы. В 1917 г. Сибирь при 7 % всего населения империи дала шестую часть валового сбора хлеба, около 2 % стоимости промышленного производства, в т. ч. 13 % стоимости продукции горного дела. На долю региона приходилось 8,3 % длины железных дорог, 6,5 % количества пароходов, 5,5 % числа торговых заведений, 4 % наемных рабочих России (Зиновьев 1979: 5-7). На Сибирь с десятимиллионным населением приходилось всего 230 тыс. индустриальных работников (горная промышленность, фабрично-заводская и транспорт), или 2,3 % населения. В городах Сибири жило 11,9 % населения. Следовательно, Сибирь при громадной территории имела редкое население, сравнительно развитое сельское хозяйство, слабую промышленность, средние по уровню развития транспорт и сферу обращения. Несмотря на низкий технический уровень, в регионе была высокая степень концентрации капитала и производства, что делало экономику управляемой с точки зрения интересов государства и крупного бизнеса. В условиях Сибири для этого нужно было контролировать транспорт и рынки сбыта. Транссибирская магистраль была государственной, пароходство - в руках крупных частных компаний (Зиновьев 2013: 115-126). Как и другие губернии России, сибирские губернии и области стали в период Первой мировой войны поставщиками солдат в действующую армию. За годы войны Сибирь пережила 20 воинских наборов. Около 1 млн человек было мобилизовано только из сел. Сибирь, где доля мужского населения была выше, чем в России в целом, отправила на фронт больший процент мужчин (42 %), чем губернии Европейской России. В Алтайской губернии было призвано в армию 53,6 % трудоспособных мужчин, в Иркутской - 49,5 %, в Тобольской - 51,8 %, Томской - 51,5 %, в Акмолинской - 60,6 %, Забайкальской - 54,8 %, Енисейской - 38,8% (Шиловский 2003: 20). Промышленные и транспортные предприятия также остались без наиболее трудоспособных и квалифицированных работников. За годы войны было мобилизовано 40 % промышленных и транспортных рабочих. Позднее понадобилось ограничить мобилизацию работников индустриальной сферы, отсрочку к 1917 г. получили 16,5 тыс. рабочих промышленных предприятий Сибирского района (куда входил и Дальний Восток, и Степной край), но ущерб кадрам был нанесен еще в первые месяцы войны. Учебные заведения, медицинские и образовательные учреждения также остались без лучших кадров, призванных в действующую армию. В ходе войны правительство было вынуждено прибегнуть к мобилизации политических ссыльных, призвать на подсобные работы и оборонные предприятия представителей коренных народов Сибири - казахов, алтайцев, бурятов. Реквизиция инородцев началась после указа правительства от 2 июля 1916 г. На военных предприятиях их число составляло от 10 до 15 %. Реквизиция вызвала волнения среди коренных народов Сибири, уход части теленгитов и казахов в Китай и Монголию, восстание в Степном крае. В мае 1917 г. указ о реквизиции инородцев был отменен, но его последствия уже было невозможно отменить (Рабочий класс 1982: 371). До минимума сократилось переселенческое движение. С января по август 1914 г. в Сибирь пришли 324 тыс. переселенцев, а с августа 1914 г. до конца 1917 г. - 42 тыс. чел. (Крестьянство 1983: 248-249). В свою очередь Сибирь стала местом размещения беженцев, административно высланных из районов боевых действий, военнопленных. Осенью 1914 г. в регионе появились первые военнопленные австрийской армии. В марте 1915 г. их стало 174 тыс., осенью 1916 г. - 244 тыс. (Там же). До 100 тыс. из них в 1917 г. было отправлено в села для работы в крестьянских хозяйствах. Некоторые заменили хозяев, мобилизованных в русскую армию. Их потомки до сих пор живут в Сибири. В сфере промышленности военнопленные составляли в 1917 г. не менее 5 % рабочей силы, а в каменноугольной - до 20 % (Рабочий класс: 371-372). Менее пригодным для народного хозяйства материалом были беженцы. В октябре 1915 г. их в Сибири насчитывалось не менее 105 тыс. чел., в 1916 г. - около 86 тыс., из них индустриальным трудом были заняты не более 12 %. Прекратилось движение рабочих на восток. Если в 1913 г. на заработки в Сибирь через Челябинск прошли 64 тыс. чел., в 1915 г. - 16 тыс., то в 1917 г. - менее 100 чел. (Там же). В итоге серьезно изменился состав занятых в народном хозяйстве. В селах увеличилось значение женского и детского труда. В промышленности и на транспорте резко сократилась доля русских рабочих. В мае 1917 г., по данным Особого совещания по обороне, в Сибирском районе из 104 тыс. рабочих крупной промышленности и механизированного транспорта русские составили 50 тыс. (47,9 %, а до войны - 80%), китайцы и корейцы - 37,7 тыс. (36,1 %), представители коренных народов Сибири и Казахстана - 9,8 тыс. (9,4 %), военнопленные - в большинстве своем чехи, словаки, русины и венгры - 6,9 тыс. (6,6%) (Там же: 371). В Сибири также производилась мобилизация лошадей для ремонта конского состава действующей армии. Общее количество лошадей увеличилось с 4,1 млн до 4,6 млн голов, но доля рабочих лошадей упала с 70 до 65 % (Крестьянство: 251). Регион стал одним из главных поставщиков сырья и продовольствия для действующей армии. За годы войны валовый сбор хлеба в Сибири вырос на 47 %. Ее доля в общей посевной площади страны удвоилась и достигла 9,6 % . При этом доля собранных хлебов выросла до 17 %, поголовье лошадей - до 33 %, крупного рогатого скота - до 21,8 %. Потенциал возможных заготовок в 1917 г. оценивался в 250 млн пудов (Еремин 2006: 133-134). Для снабжения армии хлебом, мясными консервами, кожами был мобилизован громадный рынок Сибири, Степного края, Синьцзяна и Монголии. В Кургане, Петропавловске, Омске, Барнауле, Бийске, Семипалатинске был построен ряд консервных заводов и скотобоен, расширено сухарное производство в Новониколаевске, модернизированы кожевенные предприятия. Сибирь стала источником финансирования войны, здесь добывалось золото, масло, меха. Наконец, регион производил в небольшом количестве оборудование для действующей армии - повозки, упряжь, юрты. Снабжение армии всем необходимым привело к росту промышленного производства в Сибири с 1914 по 1916 г. Число фабрично-заводских предприятий обрабатывающих отраслей выросло с 396 в 1914 г. до 470 в 1916 - начале 1917 г., число рабочих на них - с 20,6 тыс. до 26, 3 тыс. (Скубневский 1991: 251). Общее число рабочих, задействованных в обрабатывающих отраслях, включая ремесленные заведения, достигло 93 тыс. чел. Росло и горнозаводское производство. Если в 1914 г. в Сибири насчитывалось 838 горных и горнозаводских предприятий с 54,4 тыс. рабочих, то в 1916 г. - 842 с 63,3 тыс. рабочих. Выросло производство золота, каменного угля, соли, чугуна, свинца (Зиновьев 2009: 47, 59). Важное значение имела золотодобыча, приносившая стране валюту для закупки военной техники и стратегических товаров. В 1914 г. Сибирь дала 24,5 т золота из 37,5 т, в 1915 г. - 27,4 т из 41,5 т, в 1916 г. - 24.1 т из 41,5 т, в 1917 г. - 17,8 т из 36,8 т (Джаксон, Флеров 1928: 44-47). Для крупнейшего в России Ленского золотопромышленного товарищества рекордным стал сезон 1914/1915 г., когда количество добытого золота поднялось до 16 т (почти до 40 % общероссийской добычи) (РГИА: 1-13). Добыча каменного угля, без которого остановились бы железные дороги от Владивостока до Волги, выросла в Сибири с 1,8 млн т в 1913 г. до 3,2 млн т в 1917 г. (Зиновьев 2009: 47). Основная добыча угля велась на Судженских копях Л.А. Михельсона, казенных Анжерских копях, на Кольчугин-ском и Кемеровском рудниках Копикуза, на Черемховских рудниках в Иркутской губернии. Вывоз стратегических грузов из Сибири и рост транзитных перевозок через Транссибирскую магистраль из тихоокеанских портов увеличили нагрузку на железные дороги. Обьем перевозок с 1913 г. по 1916 г. вырос на 41% (Рабочий класс 1982: 366). Для снабжения армии боеприпасами, амуницией, продуктами в Сибири, как и по всей стране, были созданы мобилизационные механизмы, которые координировали взаимодействие государственных заготовительных органов и частного капитала. До войны армию в регионе снабжало окружное интендантское управление. В годы войны закупку хлеба для армии доверили Переселенческому управлению. В Сибири уполномоченным по заготовке хлеба стал управляющий складами Переселенческого управления подполковник Н.Ф. фон Штейн с резиденцией в Омске. Закупку производили через кооперативную сеть, через посредников. Масло для армии также поставляли кооперативы, заключив договор с интендантством. Серьезную роль в этом процессе сыграли Военно-промышленные комитеты, отраслевые союзы предпринимателей, кооперативы. Экономические методы мобилизации средств через заказы и закупки сочетались с внеэкономическими - реквизициями, разверстками, введением продовольственной диктатуры. Распоряжение о реквизиции продовольствия с уплатой на 20 % ниже рыночной цены командующий войсками Омского военного округа генерал Е.О. Шмит отдал уже 27 февраля 1915 г. (Еремин 2006: 80). 1 мая 1916 г. была прекращена свободная продажа масла. Местные власти этим широко пользовались, разрушая рыночный механизм саморегулирования. Уже в 1916 г. крестьяне начали прятать хлеб и масло, сокращать их производство. Временное правительство 25 марта 1917 г. ввело хлебную монополию и твердые цены. А 30 марта 1917 г. объявило весь наличный хлеб государственным за вычетом «необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца» (Там же: 127). В то же время были учреждены продовольственные комитеты. Эти акты Временного правительства окончательно рассорили его с крестьянством России. Сибирь играла заметную роль в поставке в армию хлеба, масла, обуви, конского снаряжения. В первый заготовительный сезон Сибирь поставила 46 млн пудов хлеба из 273,4 млн пудов, заготовленных в России (Там же: 83). В 1915 г. был поставлен 81 млн пудов, в 1916 г. - 53,6 млн пудов, а в 1917 г. - 39,5 млн. пудов. Но она поставляла меньше того, что могла бы дать при умелой постановке продовольственного дела и большей мощности железных дорог. Когда стало ясно, что война за один год не кончится, как предполагал Генеральный штаб, стали создаваться особые структуры снабжения армии. 17 августа 1915 г. император Николай II подписал закон «Об учреждении особых совещаний для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства». В рамках Особого совещания по обороне действовали три комиссии - по заготовке хлеба, заготовке мяса, масла и сена и по борьбе с дороговизной. На местах действовали уполномоченные Особого совещания, были установлены твердые цены на хлеб. В Сибири уполномоченным вновь стал фон Штейн. Но полномочия прежних представителей Министерства земледелия по заготовке не везде были прекращены, что приводило к дублированию функций. При всех недостатках в работе снабженцев российская армия во время войны испытывала дефицит всего, кроме питания. Но так было только до 1917 г. Первые годы войны вызвали рост промышленного производства, грузооборота железной дороги Сибири, не очень сильно сказались на жизненном уровне населения. Военные 1916-1917 гг. оказались урожайными, и в регионе скопилось значительное количество продовольственного зерна. Это породило миф о неисчерпаемом хлебном сибирском крае, хотя предыдущие десятилетия характеризовались колебаниями урожайности и хлебного баланса Сибири, которая является зоной рискованного земледелия. Хлеб то ввозился туда, то вывозился десятками миллионов тонн (Коновалов 1991: 163). В период войны в экономике края ускорились процессы концентрации капитала и монополизации отраслей производства. Золотопромышленность, углепромышленность, металлургия оказались в руках столичных банков. Так, деятельность в Кузнецком бассейне общества Кузнецких каменноугольных копей (Копикуза) практически сформировала планы по освоению Сибири в первые советские пятилетки и создала скелет современной экономики Кемеровской области. Накануне Первой мировой войны контроль над Ленским золотопромышленным товариществом перешел к консорциуму русских банков во главе с Петербургским международным и Русско-Азиатским банками. На юге Енисейской губернии сформировался, но не успел развернуться еще один горнопромышленный гигант -Общество южно-сибирских металлургических заводов (ЮСГИМЗ). Расширили масштабы производства Черемховский синдикат углепромышленников, Судженские копи Л.А. Михельсона. Усилилась экспансия в Сибирь уральских металлургических акционерных обществ. На реках господствовали крупные акционерные пароходные общества: в Обь-Иртышском бассейне - «Западно-Сибирское товарищество пароходства и торговли» с правлением в Тюмени, на Енисее - «Акционерное общество пароходства по реке Енисею», на Лене - «Восточно-Сибирское общество пароходства, торговли и промышленности», главным акционером которого было Лензото. «Сибирское акционерное общество пароходства, промышленности и торговли», организованное в 1916 г. в Петрограде норвежским капиталистом Йонасом Лидом, скупило в 1917 г. контрольные пакеты акций всех этих обществ. На Амуре монополистом было «Амурское общество пароходства и торговли». В Сибири осталась одна старокупеческая монополия в судоходстве - «Товарищество Байкальского пароходства и торговли» М.А. Коковина (Рабинович 1975: 195-218). Война стала мощным стимулом для ускорения процесса аграрной кооперации. В сельском хозяйстве на основе крестьянских кооперативов выросли две мощные монополии - Союз сибирских маслодельческих артелей и Закупсбыт. Кооперацией было охвачено большинство крестьянских хозяйств региона. Кооперация стала основной формой модернизации аграрной сферы Сибири, как и России в целом, задолго до революции. Война не внесла серьезных корректив в объем продаж масла - изменились направления сбыта. Теперь оно направлялось в северные порты для реализации за границей, шло на нужды действующей армии. В 1914 г. вывоз масла из Сибири составил 53 865 т, в 1915 г. - 75 615 т, в 1916 г . - 52 039 т, в 1917 г. - 57 229 т. В 1915 г. государство в рамках формирования мобилизационной экономики установило предельные закупочные цены на масло и передало монопольные права на его закупку Союзу сибирских маслодельных артелей. В 1916 г. доля сибирской кооперации в сбыте масла достигла 92 %. Союз объединял теперь куда более значительную часть артелей. Это превратило его в сверхмонополию, контролировавшую более 90 % заготовительного рынка сибирского масла. Фиксированные цены к 1917 г. снизили заинтересованность крестьянства в маслоделии, расширении молочного стада и увеличении поставок молока (Ершов 1932: 310-323; Николаев 2009a: 132-139; Николаев 2009b: 325-327). Иностранный капитал играл в экономике Сибири, вопреки господствовавшему в российской историографии ХХ в. мнению, не первые роли. В годы войны он был вытеснен из золотопромышленности и большинства горнопромышленных проектов. Имущество германских и австрийских предпринимателей было реквизировано, как, например, концессия князя Священной Римской империи германской нации Турн-и-Таксис на Алтае (Скубневский 2013: 338). Акционеры Ленского золотопромышленного товарищества ликвидировали в 1916 г. за ненадобностью общество «Лена Гольдфилдс» в Лондоне, через которое ранее получили средства, необходимые, чтобы избавиться от опеки Государственного банка (Рабинович 1975: 144-145). Французские банки продали в 1914 г. большую часть своих акций Акционерного общества Кузнецких каменноугольных копей русским банкам (Баев 2004: 122). К 1917 г. в горной промышленности Сибири из 17 акционерных обществ, открытых там, действовало одно - «Русская горнопромышленная корпорация» в Рудном Алтае, заполучившая в (?) концессию «Турн-и-Таксис» (Разумов 1983: 107-116). Если в 1914-1915 гг. военные заказы и хорошие урожаи хлеба развивали промышленность и транспорт Сибири, то в 1916 г. обнаружился дефицит отдельных товаров, а в 1917 г. рост цен, износ техники, транспортный кризис привели к падению промышленного производства, грузооборота железнодорожного и водного транспорта. В середине 1916 г. обозначился 20-30-процентный износ вагонов и паровозов. Объем перевозок на железных дорогах сократился в 1917 г. на 20 % по сравнению с 1916 г. Грузооборот водного транспорта упал в период войны на 30-40 % (Рабочий класс: 367). С трудом заготовленные продукты портились и не доходили до гарнизонов и фронта. Приведенные факты показывают, что в период Первой мировой войны Сибирь была серьезным стратегическим ресурсом России. Привлекался ее демографический, экономический, природный потенциал. Сибирские ресурсы не были использованы в период Первой мировой войны в полной мере из-за распада транспортной системы и организационной беспомощности властей.

Скачать электронную версию публикации