К истории происхождения Галича.pdf Несмотря на острую полемику о конкретном содержании понятиягород1, все авторы солидарны, что процесс градообразования симво-лизирует важный этап общественного развития, когда возникает по-требность в выделении определенных правящих центров2. Поэтомутема градообразования неотъемлема для плодотворного разысканияв древнерусской социальной истории. У восточных славян городапоявляются в VIII -IX вв.3 в качестве полифункциональных4 центроввновь образованных т. н. «племен», на самом деле уже фактическитерриториальных5 этнополитических образований - полян, древлян,славен и др., появление которых собственно и было вызвано победойтерриториальных связей над уходящими родовыми. (Напомним, чтопонятие племени в данном случае является сугубо историографиче-ским, в источниках вообще нет названия, характеризующего стадиюсоциальных отношений этих славянских образований. Хотя это не по-мешало «племенам» стать расхожим штампом и легко кочевать дажепо тем трудам, где отрицается их племенная сущность.6) Притом, каксправедливо отметил М.И. Жих, данному положению реально не про-тиворечат никакие точки зрения о времени окончательного распадародовых связей7 (которое некоторые историки датируют концом Х в.).Ведь процесс общественного развития протекает не вдруг, и новыевеяния ощутимо опережают старые еще до полного ухода последних.Тем более, что деструкция родовых связей началась еще с расселени-ем славян в VI в.8, но племена VIII -IX вв. резко выделялись по своемусоциокультурному типу9. Даже если «племя» возникало не при рас-паде большой общности, как, например, поляне, а из локального од-ноименного образования, как хорваты, в указанный период обществопереживало соответствующие социальные сдвиги вплоть до сменыматериальной культуры. Хорваты VI-VII вв. представлены памятни-ками культуры пражского типа, а VIII -IX вв. - луки-райковецкой10.Неплеменной характер «племен» подтверждается и рассмотренныминами данными о раннем господстве городов у славян, с настоящим ро-доплеменным строем не совместимым11. Симптоматично, что мысльо территориальной сути «племен» ныне проникла и в ряды старшегопоколения школы И.Я. Фроянова12.В этой связи интересна история становления Галича, выросшего вхорватской земле на базе обнаруженного археологами на Крылосестаринного поселения. Будучи расположенным в узловом месте и из-начально вовлеченным в международную торговлю, оно, видимо, ис-конно имело большую значимость13. Но вопрос о том, когда и как оностало городом, не решен до сих пор14. В этой связи сразу стоит отме-тить неправомерность сделанной недавно двумя авторитетными укра-инскими учеными сугубо идеологической привязки к сведениям опроходе венгров через эти места в 989 г.15 Ученые преднамеренноподдержали стремление местных властей навязать Галичу круглуюдату. Хотя дата о миграции венгров через южные восточнославянскиеземли весьма условна, ибо венгры покинули Приднестровье еще за 10лет до этого16. Притом, если уж строго верить сказанию венгерскогоАнонима XII в. (где описан проход венгров через Галич), Галич в немпредстает уже готовым городом с княжим столом, а венгры не помог-ли его возвеличиванию, а наоборот, взяли у местного князя с дружи-ной щедрый откуп17. К тому же, несмотря на наличие под Галичемвенгерских захоронений тех лет18, согласно археологическим данным,проход венгров в самом деле никак не повлиял на Крылосское поселе-ние19. Кроме того, текст Анонима составили уже несколько веков спу-стя, за такой срок многие реалии в нем не могли не принять отнюдь недокументальный характер. Важно отметить, что брать в заложникидетей галичан венгры как раз стали в XII в.20, незадолго до составле-ния этого венгерского текста. В этой связи указанные в сказании сход-ные поборы могли служить художественным уравнением современ-ных побед. Как отметил Н.Ф. Котляр, «празднование 1100-летнегоюбилея Галича, инициированное местной властью, представляетсянелогичным. Основание города следует устанавливать либо по дан-ным археологических источников (как это было сделано в случае сКиевом), и тогда зарождение Галича отстоит от нашего времени на 12,а то и на 13 веков, либо по первому упоминанию в аутентичном ис-точнике, а это 1140 год». Вместе с тем, в вопросе о времени основанияГалича нет единства и среди остальных ученых. Стоит выделить триосновных точки зрения. Согласно первой из них (А. Ауллих), поселе-ние было городом изначально22, хотя в VI (а тем более в V) в. городову восточных славян еще не было. Согласно второй точке зрения(Н. Котляр), Галич стал городом сравнительно поздно, в XII в., лишьтогда в нем возникла крепость, служившая, по мнению ученого, не-отъемлемым признаком средневекового города23. Однако, это мнениеопирается на устаревшие археологические материалы, так как в1990-е гг. на Крылосе были найдены укрепления, созданные еще всередине X в.24, что, впрочем, не мешает Н. Котляру до сих пор вы-двигать старые тезисы, не упоминая об открытии нового городища25.Столь же решающее значение появлению укреплений придал иА.В. Майоров26. Средневековые города и вправду не обходились безкрепостей27. Правда, иногда крепость строили вне города, как убежи-ще для окрестных селян или укрепление предгородского поселения.Так, мощные валы словенского приильменского городка на Маяте да-тируются еще VII в., хотя городом он стал позже, массовые находки,свидетельствующие о крупном жилом поселении, относятся уже к IXв.28, что вполне соответствует времени первичного градообразованияу восточных славян (результаты раскопок этого поселения ставят подсерьезное сомнение известную теорию Е.Н. Носова об исключитель-ном влиянии на процесс первичного градообразования у словен внеш-ней торговли, возглавлявшейся и организованной скандинавами)29. Вкачестве аргумента Е. Носов сослался на раскопки на Городище, од-нако оно возникло в середине IX в. не как город, а как княжеское под-ворье пришлых династов. Притом главенство этой его функции при-знает даже Е. Носов30, стремящийся показать его типичнымторгово-ремесленным «протогородом». Природная теснота участка,на котором оно возникло, изначально исключала возможность необ-ходимого для города территориального роста. Наличие на нем своегоремесленного хозяйства легко объяснимо его экстерриториально-стью, вписывающейся и в восточнославянский уклад31. Неслучайнорезиденция на Городище, не в пример окрестным словенским цен-трам, непрерывно сохраняла свое значение до XI в., когда рядом ужеутвердился Новгород. Дальнейшее вековое затишье было сопряженос четким утверждением в Новгороде княжения киевских наместни-ков. Тогда Ярослав Мудрый перенес свой двор ближе к городу, на ме-сто Дворища, бывшего тогда вне городского массива32. Но к концуXI в., с наступлением города, главным княжьим двором вновь сталоГородище33. К тому же в IX в., кроме городка на Маяте, в Приильме-нье появлялись иные словенские города, типа Холопьего городка34.Возможно, конкуренция между этими весьма близко лежащими цен-трами и сыграла роль в вокняжении пришлых династов. Притом вре-мя появления городка на Маяте и превращения его в город в IX в. со-впадает с аналогичными процессами внутреннего развития иныхвосточнославянских «племен», например, полян, у которых Киевтоже стал городом не ранее IX в.35, тогда как за весь период древне-русской истории в нем число норманнских находок не превышалодвадцати36. Такая картина прекрасно согласуется с антропологиче-ским материалом37. Не были исключением и прикарпатские хорваты,у которых также в IX в. произошли смена культурного типа и появле-ние городов, хотя их земли лежали в стороне от используемых нор-маннами торговых путей. Естественно, внешняя торговля играла важ-ную роль в укреплении восточнославянских центров. Но их появлениеи внутреннее развитие шло по местным законам, а не по воле каких-ибо иноземных торговцев. Показательны и учрежденные в XIII в.Александром Невским нежилые «городки» на Шелони. При одном изних - Порхове - город вырос уже более ста лет спустя38. Однако, рань-ше постройки первых укреплений городской центр не появлялся. Но,в отличие от Н.Ф. Котляра, А. Майоров учел новейшие археологиче-ские достижения и поэтому справедливо привязал основание Галичак середине X в.39 Кроме того, к тому же времени относится и появле-ние «Галициной могилы», с которой в Галиче начала XIII в. былопрочно связано предание о рождении города40. В самом деле, согласноизвестию Ипатьевской летописи под 6614 (1206) г. «Приведоша жегаличане Мьстислава на Бенедикта и прииде к Галичю; и не оуспев-шю емоу ничто же, Щепанович Илия возведе и на Галициноу моги-лоу, осклабився, рече емоу: "Княже! оуже еси на Галицине могылепоседелъ, тако и в Галиче княжилъ еси"; смеяхоу бо ся емоу, воротисяв Пересопницю. И по сём скажемь о Галицине могиле и о начатьиГалича, откоудоу ся почалъ»41. И хотя сам сказ об основании города ипоявлении могилы до нас не дошел, но, по верному замечанию иссле-дователей42, уже из этого упоминания видно, что эти два событиябыли для галичан неразрывно связаны. Правда, важно учесть, что задва с половиной века оно могло потерпеть сильное искажение. Так,уже в XI в. указывали две могилы умершего в 912 г. князя Олега, аменее чем сто лет спустя после московского покорения Новгородаместные летописцы путались в локализации границ Ярославова дво-ра, бывшего вечевого центра павшей республики, уже в XVI в. считаявыстроенную на торгу церковь покровительницы торговли Параске-вы Пятницы дворищенским храмом43, хотя раньше она упоминалась«на Торгу», а под 6621 (1113) г, Ипатьевская летопись гласит, чтоНиколо-Дворищенский собор поставили «на княжне дворе в Новего-роде у Торговища», четко разделяя эти районы города44. Поэтому едвали верно говорить о единстве территории торга и княжеского двора45.Стоит признать ошибку позднего летописца, легко объяснимую утра-той Дворищем былого общественного значения. Кроме того, началомгорода порой считалось не его рождение, а важный этап в развитии.Показательно новгородское известие о приходе Рюрика, со времен ко-торого новгородское «людие суть от рода варяжского», но при том самНовгород (или, скорее, город, условно названный Новгородом) ужебыл и имел свой уклад, потому летописец тут же подчеркнул, что нов-городское «людие суть словени»46. В то же время исследование галиц-кого кургана показало, что он был княжеским погребением47. Поэто-му стоит согласиться с В.Д. Бараном, Б.П. Томенчуком,А.В. Майоровым и М.И. Жихом48, что появление кургана (почти син-хронное с постройкой крепости) имело связь с превращением старин-ного хорватского поселения в крупный городской центр. Правда, во-преки мнению А. Майорову49, городища такого типа у хорватовпоявлялись не только в середине X в., но и на всем протяжении двух-векового периода, с IX по начало XI ст.50. При этом появление подоб-ного рода поселений было сопряжено с произошедшим в IX в. у мест-ных славян усовершенствованием в земледелии51 и совпадало повремени с градообразованием у прочих восточнославянских общно-стей. Поэтому судить о неком особом подъеме градостроительства врегионе в момент возникновения валов на Крылосе, на наш взгляд,неверно. Городом Галич стал уже более ста лет спустя после появле-ния у прикарпатских хорватов первых городских центров. Со сравни-тельно поздним обретением крупным восточнославянским селом го-родского статуса мы встречаемся и у смоленских кривичей. Столицапоследних, город Смоленск (до XI в. находившийся в Гнездово, ноеще в середине X в. упомянутый под своим именем КонстантиномБагрянородным как центр «славинии» кривичей52) тоже вырос из рас-положенного на важном торговом пути славянского поселения и сталгородом уже в X ст.53. Любопытно, что многие из вышеназванных ав-торов считают Смоленск-Гнездово неким полиэтничным, оторван-ным от местной славянской округи торгово-ремесленным поселени-ем, с огромной (если не ведущей) социальной и культурной рольюскандинавских поселенцев54. Но почти все норманнские вещи былинайдены в погребениях, устроенных, в основном, как раз по восточ-нославянскому образцу. А скандинавское происхождение части изэтих находок спорно55. В-третьих, как неоднократно отмечалось в на-уке, наличие привозных вещей в восточнославянских центрах не яв-ляется доказательством присутствия многих норманнских поселен-цев56. Это особенно важно с учетом наличия в Восточной Европеторговых водных путей, с которыми связано оседание в восточносла-вянских городах не только норманнских, но и византийских, арабскихи западноевропейских предметов.Видимо, становление города Галича (а возможно, и того же Смо-ленска) было связано с учреждением в нем княжения, которое неолицетворяло самодержавной «монархии»57, но было неотъемлемымэлементом городского социального организма и вполне законным по-водом для градообразования58. В то же время (по крайней мере, напериод второй половины X в.) в числе других региональных центровГалич не был главным. Уже к 981 г. главным городом округи был Пе-ремышль (воздвигнутый незадолго до этого в третьей четверти тогоже столетия)59, взятие которого киевлянами автоматически приравни-валось к покорению всего Хорватского Прикарпатья60. Правда, кромеэтого был поход на хорватов 992 г.61 Но тогда двинулись в более за-падные, закарпатские земли. Взятый в 981 г. Перемышль лежал запад-нее Галича, значит, последний и подавно покорили еще тогда. Иногда,правда, пишут, что хорваты подчинялись Киеву еще при Олеге62. Но,указал М. Жих63, поздний список участников похода на греков могбыть недостоверен, а кроме того, хорваты могли пойти в поход не какданники, а как союзники, желавшие поживиться в богатом Причерно-морье. Об этом обстоятельно писали и В.Д. Королюк64, и тот же И.Я.Фроянов65. Дальнейшее изменение взглядов И. Фроянова было свя-зано с развитием его общего взгляда на эволюцию данничества приполитогенезе, хотя никакой внутренний социальный строй не отме-нял внешних контактов. Другое дело, что вторая половина X в. быладля прикарпатских хорватов нелегким временем. Рядом копило силымолодое Киевское государство, активно вбиравшее в себя новые вос-точнославянские «племена». На западе представляла угрозу Поль-ша. Уже во второй половине века начнется сильное противостояниеКиева с Польшей за власть в крае (крещение края при Владимире I иподчинение его вновь построенному городу Владимиру-Волынскомутоже вписываются в череду этих противостояний66). Сами хорватыпереживали сложный период объединения с тиверцами и уличами,которые в то время отступили в этот регион от натиска печенегов67.После покорения края Киевом княжий стол и епископия всей буду-щей Юго-Западной Руси в течение нескольких десятилетий концен-трируются во Владимире-Волынском, созданном как опорный пунктКиева и отодвинувшем окрестный центр волынян Волынь до ролипростого пригорода. Сама Волынь при этом не исчезла, захирев, яко-бы, при крахе родового строя68. О затухании социального развитияволынского общества источники молчат, а сама Волынь «на Бугу»существовала даже в XV в.69 Однако, в 1180-х гг. киевскому князюВсеволоду Ярославичу надо было срочно пристроить воинственныхбезземельных братьев Ростиславичей, и в Хорватском Прикарпатьеутверждаются княжьи столы в Перемышле, Звенигороде и Требовле.(Недаром Всеволод им дал земли уже после их жестокого набега наВладимир-Волынский, а прежде мирился с их безземельным положе-нием и отсутствием княжений в будущей Галичине). Хотя на выборновых княжеских столиц влияли и местные реалии. Например, дан-ный старшему брату Перемышль изначально был главным центромприкарпатских хорватов, город среднего брата, Звенигород, возник в1140-х гг.70 на месте одного из трех описанных ал-Массуди главней-ших святилищ края71. Что касается Требовля, то он вырос в узловомместе и во многом за счет своего удобного расположения на видныхторговых путях активно выдвинулся к концу века как альтернативныйПеремышлю стольный град в регионе. Правда, по мнению Н. Котля-ра72, Требовель всегда был зависим, слепо подчиняясь Перемышлю,а затем сразу Галичу. Однако, в конце XI в. наблюдается известнаясамостоятельность Требовля73. Показательна драматическая исто-рия, связанная с ослеплением местного князя Василия Ростиславича.Даже в Киеве и Владимире-Волынском укрепляющаяся Требоволь-ская земля казалась соперницей. Сказывалось расположение города,явно вовлеченного в проходящую через Перемышль и Галич солянуюторговлю с Киевом и связанного реками с причерноморской торгов-лей. В 1097 г. Василий Теребовольский хотел подчинить себе сам Ду-най, чем и вызвал гнев в Киеве и Владимире.В состав Требовольских владений входит и Галич. В первой поло-вине XII в. в нем возникает княжеский стол для Ивана Васильевича,младшего сына умершего требовольского князя Василия Ростислави-ча. Между 1124 и 1140 гг., после смерти старшего брата, Иван насле-дует и Теребоволь, но остается жить в Галиче74. После его смерти в1141 г. его земли отошли Владимиру Володаревичу Перемышльскому,и тот снова сделал княжьей столицей Галич. О причине этого реше-ния высказывались разные мнения75. Вероятно, сработала проявляв-шаяся в то время практика, когда князь специально выбирал болееслабый центр, чтоб меньше зависеть от растущих государственныхамбиций местного веча. Известно, что в первой половине того же векаЮрий Долгорукий сознательно ушел в Суздаль, а в середине столе-тия его сын Андрей предпочел Владимир-Залесский76. Правда, дан-ные авторы едва ли правы, говоря об особой исконной слабости вечана северо-востоке77. Иначе не понять, как во второй половине XII в.суздальцы и владимирцы вдруг стали играть весьма заметную роль вгосударственной политике края. Притом с крепнущей силой суздаль-цев считался еще князь Юрий Владимирович, особо оговаривавшийс ними порядок наследования княжения78. Важно также отметить, чтолетописец об этом упомянул уже много позже, и то применительнок истории вокняжения Андрея. Значит, рост государственной роливеча при переводе в город княжьей столицы был для домонгольскойРуси нормой. Хотя в административной деятельности князя был рядважных аспектов - верховное судопроизводство, налогообложение во-лости, осуществление текущего управления и председательство навече, что могло вселять в него надежду суметь прибрать все к рукам.Просто с устройством в этих городах княжьих центров местные ве-чевые сходы из собраний местной значимости все больше приобре-тали государственное значение. Но слишком мелкий город для такихцелей был тоже плох. Андрей Боголюбский не смог сделать столи-цей свое любимое Боголюбово, а его отец - Кидекшу. Впрочем, Галичтой поры (равно как в свое время Суздаль и Владимир) были вполнеподходящими для этих целей. Утверждение в нем княжьего центрадополнительно способствовало его усилению. C середины XII в. на-блюдается заметный рост городской территории79. Еще с 1140-х гг.до нас дошли следы тамошнего летописания80. Тогда же был заложенкаменный кафедральный Успенский собор81. Княжившего в то времяв Галиче Владимира Володаревича порой считают циничным безбож-ником, ссылаясь на его неприязнь к крестоцелованию82. Однако, то,в чем он должен был клясться, не было в интересах его земли - Га-личины. А в эпоху удельной раздробленности отношение к своим ичужим святыням было неравнозначное. Бравшие Киев низовские ратиграбили богатые киевские храмы. А призванные в 1170-х гг. в низов-ские города князья Ростиславичи, по меткому выражению владимир-ского книжника, жадно обирали местное церковное золото, так, «яконе свою волость твориста»83. К середине века также усиливается го-сударственная роль местного веча. Уже ко времени начала княжениясына Владимира Ярослава для галицкого веча станет естественнымактивно влиять на государственную политику84. Недаром, по выска-занному тогда под Требовлем замечанию галицких вечников, старыйкнязь кормил и любил их, способствуя усилению своего края в систе-ме древнерусских земель85, а, следовательно, и государственной ролиместного веча. Этим, а не некой магией86 и объясняется, почему гали-чане в 1145 г.87 смирились с силовым возвращением этого князя и егожестокими расправами над многими вечниками88 (к тому же, победанад Берладником принесла Галичине новые звенигородские земли).Да и изначальная причина обращения галицкого веча к Берладникукрылась не в общей непопулярности Владимира или просто в тяж-ком для Галичины поражении в недавней войне с Киевом89. Сами посебе военные убытки и поражения не вели к размолвке древнерус-ских вечников со своими князьями. Но при вторжении врагов князь необоронял сам Галич, больше беспокоясь за волостные границы90, что,кстати, ускорило поражение, так как превосходящие галичан по силемногочисленные враги обошли последних и отрезали им путь к их не-защищенной столице91. Это и задело галицких вечников, которые, каки везде на Руси, из всех городских страт были наиболее кровно при-вязаны к родному месту, что нашло отражение в особой социальнойтерминологии92. Но дальнейшее княжение Владимира Володаревича,нацеленное на усиление Галичины, вновь примирило их с этим кня-зем по причине той же кровной привязанности к своему городу. Сход-ные случаи на Руси бывали. Изгнанный прежде киевскими вечникамиИзяслав Ярославович по их зову вернулся к ним назад «миромъ», аименно под фактическим прикрытием иноземных союзников, выславвперед сына, который «исече кияны, иже беша высекли Всеслава,числом 70 чади, а другыя слепиша, другыя же без вины погуби, неиспытавъ». Но киевлян такой мир устроил, «изидоша людье противус поклоном, и прияща князь свой кыяне; и седе Изяславъ на столе сво-емь, месяца мая въ 2 день»93. А затем «възгна торгъ на гору»94 к свое-му двору, лишив киевлян одного из важных мест земских сходок95.Но киевляне ценили этого князя, бывшего, в отличие от бросившегоих Всеслава Полоцкого, верным Киевщине. И хотя порой пишут, чтосуровые расправы князя парализовали киевское вече до восстания1113 г.96, это не так. В 6705 (1097) г. именно «кыяне» не дали Свято-полку Изяславичу вступить в бой с Владимиром Мономахом, а посла-ли к нему для проведения мирных переговоров его мать, вдову «Все-воложюю и митрополита Николу»97. Статус «кыян» показан в том жеизвестии, где они ясно выступают эквивалентом «людия», вечников98,противостоявших «боярам» - старшим дружинникам. В пользу такогопонимания подобных оборотов говорит известие той же летописи за1113 г., где бояре и вся дружина оплакивают умершего Святополка, а«кыяне», наоборот, призывают Владимира Мономаха и громят вид-ных дружинников старого князя, отождествляемых с «болярами»99.Значение слова «бояре» в подобном контексте было типичным дляКиева. По киевской летописи, в середине XII в. князь «созва боярыи дружину всю и Кыяны»)100. Здесь бояре выступают частью дружи-ны. В Галиче под 6681 (1170/1171) г. «бояре», в отличие от «галичан»,тоже дружинники - часть их указана как «иная дружина»101. Вообще,«бояре» на Руси были и земские, и княжьи102. Но в данных случаяхвечники всех слоев выступают как «людие», «кияне», «галичане», по-тому страших дружинников назвали боярами, не опасаясь путаницы.И наоборот, когда всю дружину обозначали общим словом, но упоми-нали земских бояр, «боярами» называли последних103.Что касается Звенигорода, то бывшая княжеская столица ИванаБерладника стала галицким пригородом, в нем в качестве воеводы годспустя упомянут суровый княжеский дружинник Иван «Халдеевичь».Когда в 6655 (зимой 1145/1146) г.104 на Галицкую землю напала воз-главляемая Киевом русско-польско-печенежская коалиция, на путиинтервентов оказался Звенигород. В первый же день врагам удалосьпожечь «около его острог... а на вторыи день створиша вече Звени-городчи, хотяше ся предати и бе у нихъ воевода Володимирь мужъИванъ Халдеевичь, изома у нихъ мужи 3 и уби и кагождо ихъ перетенънаполъ, поверже исъ града. Тем загрози имъ. И начаша Звенигородьциоттоле бити безъ льстии»105. Из Московского великокняжеского сводаконца XV века дополнительно узнаем, что Иван не имел никакого от-ношения к созыву этого веча, а вмешался уже потом, «слышавъ» ре-шение вечников, будучи рядом «с ними во осаде» (это обстоятельствоотметим особо), а убитые им звенигородцы «беша началници вечутому»106. Исходя из этого, ученые видят в убитых представителейместной вечевой знати107. Безусловно, трое казненных звенигородцевбыли связаны с вечем, играли на нем видную роль, и их казнь напу-гала горожан, заставив покориться суровому воеводе. Едва ли правП.П. Толочко, увидевший в них дружинников лишь потому, что они,как и Иван, названы «мужами»108. «Мужем» на Руси считали главулюбой свободной светской семьи, а «княж» муж Иван как раз нарочноуказан княжьим в противовес звенигородскому вечу. Однако, логич-нее в них видеть не просто бояр, а вечевых выборных должностныхлиц, существовавших на Руси параллельно с руководившими вечемкняжьими109 тысяцкими. Правда, в Новгороде и Пскове эта должностьутвердилась в руках местных вечевых выборных. Спорным являет-ся время ее появления и сословный статус тысяцких. По В.Л. Янину,первым новгородским тысяцким был живший в конце XII в. Миронег,а до XIV в. тысяцких избирали из небоярских слоев, живших в кня-жеских сотнях, противостоявших боярским концам110. Но вниматель-ный анализ источников опровергает деление на боярские концы и не-боярские сотни и показывает общегородской характер распоряжениякак судьбами посадничества, так и соцких и тысяцких111. И избиралитысяцких из бояр. Первый известный выборный новгородский тысяц-кий Миронег еще до своего избрания за свой счет заложил богатыйкаменный храм112, что в Новгороде было обычно боярским делом. Исистему тысячи надо рассматривать неразрывно с ее сотенными под-разделениями113. Соцким в Новгороде еще в начале XII в. был видныйбоярин114. Значит, тысяцкие тем более были боярами. Они, видимо,были связаны с давней общерусской земской системой, вроде кашин-ских «земских тысячников», существовавших параллельно с предста-вителями княжьей администрации. Еще в начале XII в. новгородскийсотский был теснее всего связан с родным городским концом, возглав-ляя его антикиевское движение и отвечая за него перед князем нарядус прочим кончанским боярством115. Известно, что князь Владимир Iсоветовался по важным вопросам со своими боярами и «старцами»,в противовес княжим людям, названым «градскими». Спор о соци-альном статусе этих старцев длится не одно столетие116. Согласно ны-нешним мнениям, это либо вскоре сошедшая с исторической сценыстарая племенная знать117, либо недружинная знать, противоположнаяпо статусу простым «людям»118, либо вообще нечто из области книж-ных конструктов, не имеющих отношения к какой-либо определеннойсоциальной группе119. Конечно, понятие «старец», «старейшина»120было в известном смысле многозначным, так как охватывало всехдолжностных лиц, включая севшего у словен «стареишиною» князяРюрика121 и работавшего на дворе у Олега «стареишины» конюхов122.Но это не отменяло и особой категории «градских» старцев, имев-ших вполне четкий социальный статус (противоположный княжьемуокружению) и социальные функции (участие в княжьих советах приподготовке важных государственных решений). Кстати говоря, самослово «старцы» было достаточно устойчивым общеславянским обо-значением интересующей нас социальной категории. Оно даже про-никло в арабский источник, описывающий жизнь лютичей123. Четкоепротивопоставление киевских градских старцев княжьим «боярам»склоняет нас к правоте ученых124, считающих их земскими представи-телями, и не дает оснований согласиться с А.Е. Пресняковым, почему-то считавшим их княжескими дружинниками125. Однако, не надо их исвязывать со всей земской (или какой-либо еще) знатью. Во вставлен-ном в ПВЛ известном сказании о белгородском киселе градские стар-цы прямо противостоят всему городскому вечевому «людию»126 - отпростых людей до земских бояр, бывших, таким образом, «старцами»вовсе не поголовно. Поэтому едва ли верно спорить о влиятельностипростолюдинов или, наоборот, господстве знати, лишь исходя из ролиградских старцев в управлении городом127 (в данном случае прав былБ.Д. Греков, писавший о главенстве старцев над вечем, недаром веч-ники не решили продвигать свой замысел в их присутствии, а когдаодин старец все-таки разыскал их, сразу подчинились ему. Но автори-тет его держался на его чине, а не общем сословном статусе). И отно-сить «градских» старцев к уходящей племенной знати тоже неверно.Городские старцы, старейшины не исчезали веками. В XV в. замучен-ные поборами новгородские волощане ругали не только «город», нои его «стареишин»128. Кроме того, земские городские выборные долгобыли и вне Новгорода. В тверском памятнике XV в. смиренного инокаФомы, Слове похвальном о благоверном великом князе Борисе Алек-сандровиче, есть упоминание кашинских «земских тысящников»,управлявших городом наряду с княжими людьми129. Традиция зем-ских выборных, существовавших параллельно с княжеским двором,была и у других народов. У германцев, кроме королей и дружинников,были выборные общинные старейшины - кунинги, представлявшиеобщины на советах короля и дружины130. Видимо, и в ЗвенигородеXII в. мы имеем дело с подобного рода выборными. Если это так,то понятна как их связь с местным вечем, так и последующее рез-кое подчинение звенигородских вечников Ивану. Дело тут в не про-стом испуге пригорожан жестокостью галицкого наместника. Важнотакже отметить, что, вопреки расхожему мнению131, этот конфликтне стоит считать типичной княжеско-вечевой распрей. Здесь, скорее,Enoi?ey ?oneiia 69столкнулись столичные и периферийные интересы132. Галицкий на-местник Иван не хотел сдать галицкие владения, а звенигородцы -стоять за Галич. Древнерусские столичные власти не церемонились смятежными пригородами. Суздальцы и ростовцы вместе с союзнымМуромом в свое время чуть было не пожгли непокорный Владимир:«пожжем и пакы ли посадника в нем посадим, то суть наши холопикаменьницы»133. Устранение трех выборных руководителей звениго-родского веча дезорганизовало вечников. Ввиду своего средневеко-вого традиционализма древнерусское общество не наделяло своихдолжностных лиц полным всевластием, но привычно вверяло им вы-полнение определенных функций. Известен случай, когда сильная ки-евская рать бесславно проиграла битву, не решаясь биться без тради-ционного предводительства князя134. Так и звенигородцы не мыслилисебя в качестве сплоченной силы без привычных координаторов. (Неудивительно, что еще во время мести Ольги древлянам были отдель-но казнены искоростеньские «старейшины града»135. Ученый верноуловил связь с киевоцентристскими устремлениями Ольги. Только тобыла борьба не с местной племенной знатью136, а с земской мощьюпокоренного края. С тех пор центр древлян перевели в Овруч, тамправил посаженный Киевом Рюрикович). Так что им пришлось поко-риться княжескому дружиннику и продержать оборону города до при-хода галицких войск. В результате, по свидетельству новгородскоголетописца, Всеволод Ольгович и его союзники не смогли взять Звени-города и какого-либо иного «города» Галичины137 и ушли, не подавивукрепления независимости молодого Галицкого государства.Таким образом, превращение старого приднестровского хорват-ского поселения в город произошло одновременно с появлением внем княжения в середине X в. Причем, едва ли не изначально Галичподчинялся Перемышлю. С покорением этих земель Киевом Галичотошел в тень, но был достаточно хорош для Ивана Васильковича иВладимира Володаревича, чтобы сделать из него сильный княжийцентр. Но, вопреки расчетам обоих князей, усиление Галичины в си-стеме древнерусских земель вызвало рост политической роли местно-го веча. Галичане сохранят о Владимире добрую память как о князе,много сделавшем для укрепления Галичины, потому смирятся с егосиловым возвращением в Галич после ссоры с ними. Убийство га-лицким наместником трех звенигородцев было не простой острасткойпригорожан, а дезорганизацией местного веча путем устранения трехвыборных координаторов.

Скачать электронную версию публикации