Румынизация или депортация? Судьбы славян и гагаузов Бессарабиии Северной Буковины в планах официального Бухареста. 1941.pdf РУМЫНИЗАЦИЯ ИЛИ ДЕПОРТАЦИЯ? Судьбы славян и гагаузов Бессарабии и Северной Буковины в планах официального Бухареста. 1941-1944.При всей жестокости режима, установленного правительством Антонеску в Молдавии и юго-западных областях Укра- ины в июле-августе 1941 г., оккупанты проводили дифферен- цированную национальную политику. Евреи, а затем цыгане были заключены в концлагеря и большей частью уничтожены физически уже в 1941-1943 гг.1 Молдаван захватчики объявили румынами, но обращались с ними чрезвычайно жестоко, как с этнически чуждым и политически враждебным населением2. Положение русских, украинцев, гагаузов и даже болгар, чья историческая родина являлась союзницей Румынии по нацист- скому блоку, было столь же тяжелым. Хуже того, являясь, как и молдаване, жертвами грабительской экономической политики оккупантов, они подвергались более жесткому национально- культурному давлению. Если язык молдаван румынские власти третировали как «отсталый» и «мужицкий», то публичное ис- пользование русского и других языков оккупанты запретили. Кроме того, румынское правительство разрабатывало особые планы «окончательного» решения «проблемы» национальных меньшинств оккупированных областей. Эти планы требуют специального рассмотрения.Русские и украинцы Если этнокультурные отличия между русскими (великороссами) и украинцами (потомками русинов и малорусов) были заметны, то в этнополитическом плане русские и украинцыпо существу составляли единую группу. Согласно переписи 1897 г., отмечал академик Л.С. Берг, русские составляли 27,9 % населения Бессарабии; 19,6 % из них были малорусы3. B насто-ящее время большинство исследователей, признавая, что до 1917 г. понятие «русские» включало великороссов, малорусов и белорусов4, по вненаучным причинам допускают отступление от принципа историзма, применяя этноним «украинцы» к этническим сообществам, ранее, да и позднее этой даты на- зывавшим себя малорусами либо русинами. В 20-30-е гг. ХХ в. малорусы, русины и гуцулы Бессарабии и Буковины проживали вне пределов Украинской Советской Социалистической Респу- блики, и термин «украинцы» в качестве самоназвания в их сре- де еще не утвердился; большинство их, как и прежде, считали себя частью русского народа. Исследования румынских ученых, проведенные в 20-30-е гг., показали, что молдаване не дела- ют четкого различия между русскими и украинцами, считая их«де ун ням» («одного рода»)5. Сами украинцы часто именовали себя русскими. Тому способствовало и сохранение у потомков местных русинов самоназвания «руськи люди»; свой язык они именовали «руська мова»6. По существу русский язык являлся для украинцев Бессарабии - как потомков русинов, так и мало- русов - литературной формой родной речи7.Отчасти по этой причине русское языковое сообщество Бес- сарабии значительно превосходило численность собственно русских (великороссов). Согласно переписи 1930 г., в Бессара- бии проживали 351,9 тыс. русских, и они составляли 12,3 % на- селения области; еще 331,2 тыс. чел. были учтены как «руси- ны-украинцы»8. Но формирование украинской идентичности завершено не было, русины и малорусы Бессарабии составля- ли с великороссами одну этнополитическую группу. В 1940 г. русины целыми селами записывали себя русскими9. Русским языком владела также интеллигенция, представлявшая болгар, евреев, гагаузов, немцев, другие меньшинства10. Кроме того, русский язык знали и охотно разговаривали на нем не менее30 % молдаван: молдавская интеллигенция, рабочие и другие горожане, служившие в русской армии крестьяне, жители сел с национально смешанным населением. Культурно-традицион- ных, политических либо иных причин для неприятия русского языка у национальных сообществ Бессарабии не существовало, поэтому он, несмотря на проводимую Бухарестом политику его запрета, остался в Бессарабии языком публичным и в период румынской оккупации 1918-1940 гг. В июне 1940 г., когда край был воссоединен с Россией/СССР, русский язык обрел де-факто также официальный статус.Летом 1941 г. в результате призыва военнообязанных в Красную армию и эвакуации населения в советский тыл числен- ность русского населения Бессарабии сократилась более чем вдвое. Согласно учету населения, проведенному румынски-ми властями к концу 1941 г., после депортации евреев, в Бессарабии проживали 1620,9 тыс. молдаван и румын, 261,3 тыс. украинцев, 177,6 тыс. болгар, 158,1 тыс. русских, 115,7 тыс. га- гаузов, 8,7 тыс. поляков, 8,2 тыс. цыган, 6,3 тыс. представите- лей прочих национальностей11. Угроза самому физическому существованию национальных меньшинств провоцировала криптоэтничность, но даже если принять приведенные дан- ные за истину, русские и украинцы по-прежнему составляли второе по численности после молдаван языковое и этнокуль- турное сообщество. Румынским властям результаты учета на- селения также внушали сомнения. Хотя в целом по Бессарабии69 % горожан составляли лица, назвавшие себя «румынами»12, доложил в Бухарест шеф жандармерии в Бессарабии полковник Н.Мекулеску, «большинство населения городов принадлежат к национальным меньшинствам»13. Префект Тигинского (Бен- дерского) уезда, где к числу «румын» были отнесены 59 % насе- ления14, полагал, что в действительности молдаване составля- ют всего 30-40 % жителей, а «остальные» - это гагаузы, болгары, русские15.Оккупантов, заинтересованных в национальном расколе на- селения, беспокоило то обстоятельство, что украинцы «путают себя с русскими». Как тревожный для румынской власти мо- мент отмечали они также духовную близость русских, украин- цев и болгар. «Украинцы, - отмечено в докладе полиции города Бельцы за август 1941 г. - отождествляют себя с русскими»16.«Многие украинцы, - докладывал в декабре 1941 г. шеф полиции Килийского уезда, - заявляют, что они русские»17. Украин- цы, отмечено в отчете Кишиневского инспектората полиции за1942 г., «составляют одно сообщество с русскими и болгарами, ходят в одну церковь, придерживаясь тех же обычаев и разго- варивая на том же языке»18 - на русском. Запрет разговаривать по-русски украинцы воспринимали так же, как великороссы. В селе Шофрыканы, докладывал в июле 1942 г. прокурор Бель- цкого уезда, украинская молодежь ввела в обычай петь при возвращении с полевых работ русские песни, выученные при советской власти19. «Русские, - докладывал в марте 1943 г. шеф полиции Кагульского уезда, - составляют вместе с украинцами и болгарами общность, скрепленную церковью и обычаями»20. В политическом плане украинцы и русские также были едины.«Их [украинцев] отношение [к Румынии] нелояльно, - отмечено в обзоре сигуранцы за май 1942 г. - Все сообщения относитель- но успехов наших армий на Восточном фронте воспринимаютК 200-летию присоединения Бессарабии к России 99 холодно. Сегодня все еще питают надежду, что большевики в конце концов победят»21.Заинтересованные в расколе русского сообщества румын- ские власти пытались выяснить, какая часть украинцев все еще считает себя русинами или гуцулами, а среди русских выделя- ли липован. Согласно учету населения, проведенному в октя- бре 1941 г., в Сорокском уезде компактно, с центром в Атаках, проживали 34 000 украинцев. Русских учтено было 11 000 чел. Кроме того, отдельно были учтены 3 089 старообрядцев, про- живавших, якобы, только в одном селе - в Куниче. В соседнем Хотинском уезде, включенном в состав губернаторства Буко- вина, среди 10 780 выявленных полицией приверженцев иных конфессий - речь шла преимущественно о сектантах - назва- ны 3 990 липован22. Но данные учета населения, проводимого в условиях оккупации, не всегда соответствовали публичной са- моидентификации жителей и, тем более, их действительному национальному самосознанию. Год спустя, в ноябре 1942 г., в целом на Буковине наряду с украинцами и «румынами» были учтены 21 338 гуцулов, 3 437 русских и всего 2 283 липованина23. Показательно восприятие румынскими чиновниками русских и украинцев как одного сообщества. В Кагуле кроме молдаван, судя по отчету полиции, в январе 1944 г. проживали: «Русских (украинцев) - 2 173, русских (липован) - 1 368», а в городе Леово русские, украинцы и липоване были учтены в совокупности -448 чел.24Старообрядцы оказались в положении даже более опасном, чем другие национальные сообщества Молдавии. Для Бухареста в старообрядчестве были неприемлемы три момента. Во-первых, старообрядцы принадлежали к особо ненавидимой агрессорами государствообразующей нации СССР, они разговаривали на запретном русском языке, а богослужение проводи-ли не на румынском, а на церковнославянском. Для румынских властей было нетерпимо также существование старообрядческой церкви, не подчинявшейся предписаниям Министерствакультуры и культов Румынии. Кроме того, старообрядцы были сторонниками богослужения по старому стилю и, в отличие от православных, окормляемых Румынской патриархией, отме-чали церковные праздники по юлианскому, а не по григорианскому календарю. Любое отклонение от «государственного» православия расценивалось в Румынии как сектантство, а сек-тантство, заявил «правитель» 11 апреля 1942 г., представляет собой «путь от религиозного и общественного бунта к бунту политическому», направленному «на подрыв основ государ- ства»25.Липован оккупанты зачислили в разряд сектантов. Старооб- рядческий монастырь в Белой Кринице на Буковине был уже в начале оккупации разгромлен, над липованскими общинами в городах и селах установлен особый надзор полиции26. Однако дух сопротивления в их среде сломить не удавалось. «Сектан- ты, - доложил в мае 1942 г. кишиневский областной инспектор полиции, - критикуют клир, Священный Синод, государствен- ную власть». Сопротивление это, утверждал полицейский чин, представляет политическую угрозу Румынскому государству. Большинство сект, отметил он далее, возникло в селах с ми- норитарным населением - среди русинов, украинцев, болгар и т. д.27 Как «истинно русских людей» характеризовал в 1942 г. префект Тираспольского уезда жителей большого (10 286 жи- телей), старообрядческого села Плоское близ Тирасполя: «Хо- рошие хозяева, но на праздники любят выпить, а выпив - по- драться»28.Румынские власти запретили национальным меньшинствам проведение публичных мероприятий, создание каких-либо организаций, в том числе национально-культурных. Нацио- нальные меньшинства, доложила в июле 1942 г. Бессарабская резиденция Специальной информационной службы румын- ского правительства (ССИ), лишены возможности поддержи- вать свою национальную культурную жизнь29. Единственной миноритарной организацией, отмечала сигуранца, остается старообрядческая церковь30. Декретом-законом № 927/942 от30 декабря 1942 г. помещения старообрядческой церкви и дру- гих запрещенных культов в Бессарабии и на Буковине были закрыты31. Верующим оставалось отправлять богослужение в подполье, и возглавили их лица, враждебные оккупантам. В Оргееве во главе баптистов встал русский Григорий Попов, по сведениям политической полиции, «известный своими анти- румынскими чувствами»32.Болгары Третьим по численности, после молдаван и украинцев, национальным сообществом Бессарабии являлись болгары. Согласно учету, проведенному румынскими властями, на 1 октября1941 г. в области проживали 177,6 тыс. болгар33. Они составляли 8,2 % населения области. Свыше 90 % болгар были крестьянами. Численность болгар в горoдах (данные на 15 августа1943 г.) составляла всего 7931 чел. (2,9 % горожан)34. Болгары, по традиции причисляя к ним также гагаузов, отметил Бессарабский центр румынской контрразведки, «группируются наюге Бессарабии, где составляют 90 % населения в населенных пунктах Комрат, Болград, Тараклия, Абаклия, Хасан-Батыр, Булгэрика, Ивановка, Кот-Китай и Хасан-Кишля»35. Болгарскаяинтеллигенция была представлена несколькими десятками учителей и священников; имелось также пять врачей-болгар.В болгарских селах сбором налогов ведали функционеры-болгары, но это были люди с начальным образованием. В административные органы болгары были по необходимости допуще-ны на должности примаров сел и рядовых жандармов.Публичное использование болгарского языка было запрещено, виновных в этом румынские жандармы и чиновники избивали и предавали суду. Оккупанты жестоко «отомстили» болгарам за восторженную встречу, устроенную ими войскамКрасной армии в июне 1940 г. В июле-августе 1941 г. по болгарским селам, как и по всей Бессарабии, прокатилась волна бессудных расправ. Конкретные обвинения предъявлялисьнемногим, как правило, жандармы хватали крестьян и били их смертным боем. Крестьян села Твардица А.И. Папурова, И.З. Ламбова, Н.И. Паскова жандармы схватили и избили, а за-тем военный трибунал приговорил их к длительным срокам тюремного заключения36. 3 сентября 1941 г. в селе Хаджи-Абдул (Суворово) Измаильского уезда румынские жандармы рас-стреляли пятерых молодых людей 18-20 лет; трое из них были болгары37. Затем начались судебные преследования. Среди жителей Болграда, преданных суду в октябре 1941 г., были Евге-ний Карасевич, пытавшийся организовать забастовку рабочих агрономического пункта, и Иван Сендинов, который при советской власти «агитировал рабочих против румынского госу-дарства»38.Болгары составили значительную часть заключенных лагерей принудительного труда, учрежденных оккупантами в бывшей немецкой колонии Деневиц (ныне Светлый) и в селе Кубей,а также под Болградом, Измаилом, Килией и в селе Фриденсфельд (ныне Мирнополье, Саратский район Одесской области Украины)39. В каменном карьере у села Кайраклия, сменяяськаждые 2-3 месяца, отбывали трудовую повинность более 1000 «реквизированных» гагаузов и болгар. Как и узников сформированного из евреев Румынии «рабочего батальона», их мо-рила голодом и систематически избивала румынская охрана. Вымогая у них взятки, признал функционер прокуратуры, с «реквизированными» болгарами и гагаузами охрана обраща- лась даже хуже, чем с заключенными-евреями40. Арестованных по политическим мотивам болгар содержали также в тюрьмах Галаца (Румыния), Кишинева, в концлагерях Новые Онешты, Вертюжаны, Фриденсталь (Аккерманский уезд) и др.Публичное использование болгарского языка, как и русско- го, было запрещено. «Специальным приказом, - отмечено в Памятной записке Министерства иностранных дел Болгарии румынскому посольству в Софии от 21 июня 1943 г., - было за- прещено употребление любого языка, кроме румынского, а на- селение принуждено отдать полиции все печатные материалы на языках болгарском и русском. Немедленно после публика- ции приказа имели место обыски, а все публикации на этих двух языках, даже Евангелие и Библия, были конфискованы. Многочисленные лица, скрывавшие болгарские книги, еще не сданные полиции, были подвергнуты оскорблениям и иногда издевательствам органами власти»41.Свое будущее болгары связывали с победой России. В 1941 г. они, как и русские, гагаузы, украинцы, молдаване, отмечено в ряде донесений румынской контрразведки, «весьма холодно» встретили румынские армии, а затем так же холодно воспри- нимали известия о победах германских и румынских войск. Болгары были враждебны к политическим партиям Румынии и безразличны к событиям в Бухаресте. В знак протеста против оккупации болгары демонстративно разговаривали не только на родном, но и на русском языке. Несмотря на запрет, докла- дывал в марте 1942 г. префект Измаильского уезда, «почти во всех общественных местах употребляется русская и болгарская разговорная речь»42. «Болгары и гагаузы, - заключил в июне шеф полиции Бессарабии, - питают явные антирумынские чувства и надеются на возвращение большевиков»43. В июле1942 г. румынская контрразведка упомянула болгар наряду с русскими и гагаузами среди наиболее враждебных румынской власти национальных меньшинств Бессарабии, которые «хо- лодно и с насмешкой» смотрят на мероприятия властей, на- правленные на румынизацию населения44. Надежд на защиту исторической родины у бессарабских болгар не было. Среди населения украинского и болгарского этнического происхож- дения, отмечено в документах губернаторства за март 1942 г., продолжает сохраняться озабоченность тем, что весной они бу- дут переселены45.Румынские администраторы понимали, что дух болгар не сломлен. Учитывая их симпатии к России, в ноябре 1942 г. окку- панты прекратили допризывную подготовку молодых болгар - так же, как и русских, украинцев, гагаузов46. Позиция болгар- ского меньшинства представлялась оккупантам враждебной делу румынизации. «Если ситуация им позволит, - предупреж- дал в июле 1942 г. шеф полиции Измаильского уезда, - они не воздержатся ни от одного действия, способного обеспечить им сохранение болгарского языка и распространение их культу- ры»47. Месяц спустя он указал на нелояльность болгар - как и русских, и украинцев, и гагаузов - Румынскому государству:«они питают антиpумынские чувства и, оскорбляя румынских граждан, разговаривают преимущественно на болгарском или русском языке»48. Это меньшинство, предупреждал в июле1942 г. префект Измаильского уезда, «никогда не сможет ис- кренне включиться в ритм нашей государственной жизни»49.«Союзные» отношения с Софией не означали отказа Буха- реста от идеи выселения болгар из Бессарабии. В июле 1943 г., после приезда И.Антонеску в Измаил и Болград, примар Изма- ила М.Г. Педекович направил губернатору Бессарабии доклад«Болгарские колонисты в Бессарабии», в котором обобщил свое понимание болгарского «вопроса». Болгары, подчеркивая глав- ные мысли, утверждал чиновник, «постоянно ненавидели и не- навидят нас. Думать иначе означало бы обманывать себя […]. Завтра все эти болгарские колонисты, если им представится подходящий случай, повели бы себя в отношении нас так, что происшедшее в 1940 году осталось бы бледной тенью. В этих ус- ловиях любая проблема имеет много решений, но здесь суще- ствует не более одного, чтобы история больше не повторилась. С помощью божьей и бравой нашей армии, если война будет выиграна, болгары должны быть окончательно и все до единого вывезены отсюда, иначе они с теми же целями останутся для продолжения своей национальной истории как серьезная и по- стоянная опасность в этой части нашей страны». Губернатор поддержал предложение о депортации болгар. 15 июля началь- ник военного кабинета губернаторства подполковник Николае Иорга направил доклад Педековича в КББТ50. К счастью для бол- гар, да и других национальных сообществ Бессарабии, именно в эти дни под Курском и Орлом завершался коренной перелом в ходе войны, и для осуществления подобных предложений у правительства И. Антонеску уже не оставалось времени.ГагаузыК концу 1941 г. румынскими властями было учтено в Бессарабии 115,7 тыс. гагаузов51, 5,1 % населения губернаторства. В Тигинском (Бендерском) уезде, где проживали 47,4 тыс. гага-узов, они составляли 17 % жителей52. Немало гагаузов проживало также в Кагульском, Измаильском, Аккерманском уездах.Действительная численность гагаузов, видимо, была больше цифры, установленной румынскими властями, ибо в обстановке террора многие гагаузы, как и лица, принадлежавшие кдругим национальным меньшинствам, предпочли назвать себя «румынами». По признанию префекта Тигинского уезда, при доле «румын» (имелись в виду молдаване), официально дости-гавшей в уезде 59 % населения, в действительности таковыми являлись лишь 30-40 % жителей, остальные принадлежали к этническим меньшинствам53, т. е. являлись гагаузами, болгарами,русскими, украинцами. Более 95% гагаузов были крестьянами. В городах, главным образом в Комрате, где они составляли 79 % жителей54, проживали всего 12,1 тыс. гагаузов55. Накану-не войны 83 % населения Комрата было занято исключительно сельским хозяйством, в городе было всего 229 рабочих56. Интеллигенция была представлена среди гагаузов немногимиучителями начальной школы, врачами и священниками.Жестокости, совершенные в 1941 г. в гагаузских селах румынскими войсками и жандармерией, вошли в историческую память народа. По свидетельствам крестьян, переживших окку-пацию, избиениям были подвергнуты едва ли не все взрослые мужчины-гагаузы, причем и люди, с общественной деятельностью никак не связанные. В Вулканештах были арестованы,жестоко избиты, а затем расстреляны местные жители С.М. Беда и В.И. Карагяур. Жандармы жестоко глумились над семьей Степана Беды; от испуга его жена Василиса тяжело заболела, а 15-летняя дочь Екатерина, подвергнутая насилию, умерла. В селе Конгаз оккупанты расстреляли членов местного Совета А.Д. Мырзу и Н.А. Хомутова, повинных в том, что организова-ли жителей на рытье окопов для Красной армии. Иван Кара был расстрелян за то, что до войны работал конюхом в милиции.В селе Гайдары передовыми румынскими частями были убиты председатель сельского Совета П.Г. Беженарь и крестьяне Н.Д. Болгар и С.М. Драган, в селе Чекур-Минжир - председательсельсовета Т.И. Гайбу, в Абаклии - заместитель председателя И.С. Дадыка. В селе Колибаш были схвачены и жестоко избиты депутат Верховного Совета Молдавии Н.И. Генчу и комсомолецПантелей Чобан; от полученных увечий последний скончался57.Сотни крестьян-участников разоружения румынских войск в июне 1940 г., учителей, служащих советских учреждений и просто «подозрительных», общественно активных людей былиподвергнуты истязаниям, многих заключили в тюрьмы, в лагеря принудительного труда Садаклия и Деневица580, отправили на принудительные работы в каменный карьер у села Кайра-клия. Их морили голодом, румынская охрана систематически избивала их, вымогая у «реквизированных» взятки59. Арестованных по политическим мотивам гагаузов содержали в тюрь-мах Галаца (Румыния), Кишинева, концлагерях Новые Онешты, Вертюжаны, Фриденсталь (Аккерманский уезд) и других.Практика беспощадных избиений мирных жителей за любую провинность, узаконенная в Бессарабии и других «губернаторствах», сохранилась до последнего дня оккупации.Гагаузский язык и культура оказались под запретом, каждое публично сказанное слово на гагаузском языке оккупанты расценивали как «оскорбление румынской нации», виновных вэтом жандармы и румынские чиновники избивали и предавали суду. Однако моральное сопротивление гагаузов сломлено не было. «Гагаузы, составляющее большинство населения Ком-рата, - докладывала летом 1942 г. полиция, - люди злые, упрямые, не повинующиеся властям»60. Румынская контрразведка ССИ причину неповиновения усматривала не в национальнойпсихологии гагаузов, а в социальных и экономических условиях. Крестьян, признано в «Бюллетене контринформации» ССИ, возвращение румын лишило плодов советской аграрнойреформы, когда безземельные крестьяне получили наделы, поэтому «национальные меньшинства на юге Бессарабии - гагаузы, болгары, липоване - встретили румынские армии холод-но»61.Даже в самые трагические для СССР периоды войны они не теряли надежд на победу России. «Болгары и гагаузы, - заключил в июне 1942 г. шеф полиции Бессарабии, - питают явныеантирумынские чувства и надеются на возвращение большевиков»62. В июле румынская контрразведка вновь упомянула гагаузов среди враждебных румынской власти национальныхменьшинств Бессарабии, которые «холодно и с насмешкой» смотрят на мероприятия властей, направленные на румынизацию населения63. Вследствие саботажа местных жителей вянваре 1943 г. румынское празднество в Комрате пришлось устраивать офицерам и солдатам расквартированного в городе румынского батальона64. Учитывая морально-политическое состояние меньшинств, в ноябре 1942 г. оккупанты прекратили допризывную подготовку славянской и гагаузской молодежи65. Гагаузов, как и других бессарабцев, мобилизованных в румын- скую армию, ее командование избегало направлять на фронт.Планы депортации национальных меньшинствСудьба гагаузов, как и русских, украинцев, болгар Бессарабии, казалось, была предрешена «кардинальной задачей» оккупационной политики, курсом Бухареста на тотальную румыни-зацию оккупированных территорий. Напутствуя 3 июля 1941 г. руководителей оккупационной администрации, вице-премьер Михай Антонеску потребовал «общего национального очи-щения отвоеванной территории»66. Предполагалась депортация не только евреев, но и других национальных меньшинств Бессарабии. 8 июля диктатор, намечая украинцев в качествеследующей - после евреев - жертвы геноцида, высказался «за насильственную миграцию [из Бессарабии и Буковины] украинского элемента»67. 5 сентября на заседании правительстваон заявил: «Приступаем к реализации грандиозной задачи по тотальному очищению [Бессарабии] и от евреев, и от всех тех, которые проникли на нашу землю: имею в виду украинцев,греков, гагаузов, евреев, которые все до единого постепенно должны быть эвакуированы». «Таким образом, - продолжил он на следующий день, - я продвигаюсь вперед, в первую очередь,с целью решения славянского вопроса»68.Приказом № 8542 от 14 сентября 1941 г. И. Антонеску распорядился все русское население Бессарабии, наравне с теми, кто «служил при большевиках», т. е. работниками государственныхучреждений, считать «подозрительным»69. Это был зловещий знак, поскольку ранее, 17 июля, находясь в Бельцах, «правитель» распорядился: «Подозрительных и тех, кто выступает противнас, нужно уничтожать»70, и это распоряжение выполнялось войсками и полицией с небывалым размахом. От оккупационной администрации диктатор требовал проведения преждевсего антирусской пропаганды71. Уже в августе 1941 г. наряду с собственностью евреев оккупационные власти взяли на учет и предприятия, принадлежавшие другим «меньшинственным»предпринимателям. Доля «миноритарных предприятий» оказалась существенно меньше доли совокупности национальных меньшинств среди населения и составила всего 30,4 % (в томчисле 20,3 % в уездах, входивших в состав Молдавской ССР и 63,7 % - в Южной Бессарабии72. Благосостояние русских, украинцев, болгар, гагаузов было подорвано еще в 20-е-30-е гг.В ноябре 1941 г. при беседе с Гитлером в ответ на его заявление: «Моя миссия, если мне удастся, - уничтожить славян», - вице-премьер Румынии М. Антонеску ответил: «… славянскиенароды являются для Европы не политической или духовной проблемой, а серьезным биологическим вопросом, связанным с рождаемостью в Европе. Этот вопрос должен быть серьезно ирадикально разрешен… По отношению к славянам необходимо занять непоколебимую позицию, а поэтому любое разделение, любая нейтрализация или занятие славянской территорииявляются законными актами». Столь полное согласие румынского гостя вдохновило фюрера. «Вы правы, - продолжил он, - славянство представляет собой биологический вопрос, а неидеологический… В будущем в Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны сообща работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян. КРоссии нельзя подходить с юридическими или политическими формулами, так как русский вопрос гораздо опаснее, чем это кажется, и мы должны применить колонизаторские и биоло-гические средства для уничтожения славян»73. Это был уже инструктаж сателлиту.Зимой 1941/1942 гг. Бухарест уточнял планы депортации национальных меньшинств Бессарабии. Согласно письму министра-государственного секретаря по румынизации от 11 декабря 1941 г., предусматривалось «перемещение» гагаузовна Украину74. Депортация гагаузского народа была увязана с осуществлением колонизационных планов румынской администрации. 11 декабря 1941 г. глава ведомства румынизации,колонизации и инвентаря при правительстве Румынии, ссылаясь на указания маршала И. Антонеску, известил губернатора Бессарабии, что в принципе решен вопрос о «перемещении»гагаузов на Украину, поскольку в их селах намечено поселить румынских колонистов из Южной Добруджи, возвращенной Болгарии в 1940 г., и арумын (аромунов) - беженцев из Македо-нии. Губернатору предписали спланировать депортацию гагаузов и определить время ее проведения, с тем, чтобы увязать их выселение с колонизационной кампанией75, а последнюю - свесенним севом 1942 г.В конце 1941- начале 1942 г. ведомство румынизации и колонизации Румынии направило специальные комиссии в Дубоссарский, Рыбницкий, Балтский, Ананьевский, Ямпольский, Могилев-Подольский уезды «Заднестровья» для изучения ус- ловий колонизации на месте76. Но безлюдных территорий в румынской зоне оккупации не имелось, и 26 февраля 1942 г. И.Антонеску напомнил на заседании правительства о необхо- димости после «устранения» евреев «избавиться и от других меньшинств - русских, украинцев, болгар, гагаузов». Вопрос о том, от какой национальной группы следует «избавиться» в первую очередь, решен еще не был, но на том же заседании он продолжил: «Мы должны всеми имеющимися средствами осу- ществлять антирусскую пропаганду»77. Выступая 11 апреля 1942 г. перед румынскими чиновниками в Бельцах, «правитель» за- явил, что «депортация» евреев является лишь «началом обще- го национального очищения Бессарабии». Когда представится возможность, подтвердил он, национальные меньшинства Бес- сарабии будут «устpанены»78.Депортации, хотя и в меньших размерах, продолжались. Весной 1942 г. развернули работу комиссии по проверке эт- нического происхождения жителей области. Поскольку в ходе депортации и уничтожения евреев значительная часть их соб- ственности была присвоена румынскими чиновниками и во- енными и в государственную казну не попала, решено было провести предварительный учет собственности меньшинств. Несмотря на распространение криптоэтничности, было вы- явлено, что в губернаторстве проживают 702,1 тыс. чел., при- надлежащих к национальным меньшинствам79; позднее, в мае1943 г., их собственность была оценена в 3809 млн. леев80. Де- портация православных национальных сообществ могла по- родить в Румынии политические проблемы. Кроме того, она дезорганизовала бы экономическую жизнь Бессарабии. Буха- рест осуществлял лишь частичные депортации. Весной 1942 г. немецким оккупационным властям на Украине были переда- ны более 1400 поляков и украинцев, поселившихся в Буджаке в1940 г.; была начата подготовка депортации еще 6271 поляка и 8589 украинцев81, проживавших, как и болгары, на юге Бессарабии. В августе 1942 г. И. Антонеску распорядился об их заклю-чении в концлагеря «Транснистрии»82. В июне, как отмечено, была начата депортация в «Заднестровье» цыган Румынии. К концу 1942 г. в концлагеря на Буге были отправлены также 8400бессарабских цыган83.Тогда же, летом 1942 г., «проблему этнических меньшинств юга Бессарабии изучал аппарат румынского правительства; шла работа над планом замены этих меньшинств «румынским элементом»84. В числе прочих, как славяне, выселению подле- жали бессарабские болгары. Однако Болгария являлась союз- ницей Румынии, и «болгарская акция» не могла не ухудшить отношения между Софией и Бухарестом, и без того напряжен- ные после «уступки» Румынией Болгарии Южной Добруджи, отобранной у нее после Второй Балканской войны 1913 г. Тем не менее, Национальный центр румынизации и Министерство иностранных дел Румынии работали над составлением плана«эвакуации» болгарского населения юга Бессарабии85. Но самой крупной операцией по уничтожению, подготавливаемой оккупантами, являлось «очищение» от иноэтничного населения Бу- ковины. В ноябре 1942 г., в разгар сражения под Сталинградом, Кабинет по управлению Бессарабией, Буковиной и Трансни- стрией при правительстве Румынии (КББТ) рассматривал во- прос о выселении из Буковины 457 тыс. украинцев86.Несмотря на поражения агрессоров на фронте, планы де- портаций оставались в силе и на втором этапе войны. 12 де- кабря 1942 г., когда румынские войска уже были разгромлены под Сталинградом, глава ведомства румынизации и колониза- ции Румынии напомнил «правителю» о непременном условии проведения колонизационных мероприятий на Буковине: «С точки зрения национальных интересов, необходимо, в пер- вую очередь, удалить украинское и русинское население», как самое многочисленное. Речь шла о депортации «только» 406,5 тыс. чел.87 В ответ на письмо министра обороны К.Пантази от2 декабря 1942 г. о необходимости воодушевить фронтови- ков, посулив крупные наделы хотя бы кавалерам ордена Ми- хая Храброго, И. Антонеску указал: «Если выиграем войну, мы эвакуируем из Бессарабии и Буковины всех чуженационалов, и тогда у нас будет 700-800 тыс. га, кроме того, 3 млн. - в "Транс- нистрии"»88. Таким образом, проведение депортаций было по- ставлено в зависимость от исхода войны.Губернатор Г. Алексяну предлагал уже к весне 1943 г. закон- чить очищение от «чуженационалов» приднестровских сел, создав тем самым условия для приема колонистов. «Колония,- вдохновенно писал он «правителю», - должна быть создана из компактного румынского села, из людей, связанных семей- ными узами, ибо в противном случае румынское население, разбросанное среди другого населения, может потерять свою этническую ценность»89. И. Антонеску решил, что некоторые из этих мер могут быть осуществлены немедленно. 15 февра-ля 1943 г., после капитуляции немецких войск под Сталингра- дом, была прекращена допризывная подготовка украинцев, русских, болгар и гагаузов в Бессарабии и Северной Буковине90. В апреле по распоряжению диктатора из шести сел Рыбницко- го уезда были выселены 515 украинских семей, в общей слож- ности более 3000 чел.91 Их отправили в Очаковский уезд, где к тому времени были уничтожены тысячи евреев и цыган.Население оккупированных областей не знало содержания правительственной переписки, но постоянные проверки эт- нического происхождения всех и каждого, учет собственности национальных меньшинств, воспоминания о судьбе евреев и цыган создавали вокруг них обстановку обреченности. Уже весной 1942 г. в Бессарабии распространялись тревожные слу- хи о предстоящей депортации меньшинств за Днестр, а также о том, что в Бессарабию на их место будут привезены румын- ские колонисты92. Это обстоятельство помешало оккупантам выяснить действительный национальный состав населения.«Большинство местных украинцев, бескультурных и частично денационализированных, - высокомерно докладывал в мае1942 г. шеф полиции Кишинева, - как и лиц иного этнического происхождения, из страха быть подвергнутыми репрессивным мерам (увольнение с работы, лишение прав, перемещение в Заднестровье и т. п.) пытались скрывать свое этническое про- исхождение при заполнении бюллетеней учета населения или уклонялись от прописки, что особенно осложнило перепись местного населения»93. 5 октября 1942 г., когда немецкие во- йска вышли к Волге, шеф полиции Бессарабии доложил в Бу- харест: «Кишиневская квестура полиции и полиция Бендер отмечают озабоченность нацменьшинств в связи со слухами, распространенными заинтересованными лицами, будто всех их вместе с семьями вышлют за Днестр […] Среди русских в по- следнее время заметна живая тревога, вызванная страхом быть отправленными в Транснистрию. Такое настроение сложилось главным образом в результате осуществления некоторых ме- роприятий властей, как то: инвентаризация имущества русско- го населения и запрещение под угрозой наказания разговари- вать по-русски. Тем не менее, это национальное меньшинство в семейном кругу, среди приятелей и знакомых и, что самое опасное, в общественных местах, не стесняясь, разговаривает по-русски»94. Последнее оккупанты обоснованно считали ак- том морального сопротивления.Как достижение оккупационной политики сигуранца Бесса- рабии отметила в январе 1943 г.: «Поскольку недавно распро- странился слух, что меньшинства будут высланы в Трансни- стрию, замечено, что очень многие из них пытаются доказать свое молдавское происхождение»95. Отметим: все-таки не«румынское». Но «проблема» национальных меньшинств, казалось, решалась и без депортаций. Вследствие высокой смертности населения и распространения криптоэтничности совокупная численность национальных меньшинств Бессара- бии за два года оккупации сократилась почти на 10 %. В августе1943 г. она составляла всего 673,6 тыс. чел.; в наибольшей сте- пени, на 20 %, официально сократилась численность русских - с158,1 тыс. до 132,8 тыс. чел.96 Опасались депортации и болгары, но они надеялись, что их вышлют не в концлагеря на Буге, а в Болгарию. Поэтому «румынами» объявили себя только немно- гие болгары-коллаборационисты.Запретный язык, одежда, обувь…Совместная защита функционального пространства русского языка уже в 1918-1940 гг. являлась выражением духовного единства народов Бессарабии, их общего протеста против по-литики румынизации97. Но оккупационная политика, ознаменованная уничтожением целых национальных сообществ и террором даже более массовым, чем при подавлении восста-ний 1919 и 1924 гг., была призвана подавить также бессарабские традиции языкового поведения.Однако оккупанты были вынуждены считаться с языковой ситуацией. 22 июня - 22 августа 1941 г., когда на территории Молдавии шли бои, отдел пропаганды генштаба румынскойармии организовал на русском языке 138 радиопередач, 21 комме

Скачать электронную версию публикации