Русинская проблематика на страницах журнала «Rossica antiqua» в 2010–2011 гг..pdf В последние годы в науке существенно возрос интерес к русинской проблематике, стимулированный выходом монографии С.Г. Су- 1 ляка и началом издания международного исторического журнала «Русин», аккумулировавшего исследования по истории и культуре русинов и их предков – прикарпатских славян. Важной частью истории русинов является история древнерусских Галицкой и Волынской земель, население которых стало этнической основой формирования русинского народа. Издающийся в Санкт-Петербурге исторический журнал «Rossica antiqua», посвящённый изучению Древней Руси, уделяет немалое внимание истории предков русинов – восточнославянских племен хорватов и волынян, а также древнерусского населения Галицкой и Волынской земель. Уже в первом его номере вышла статья А.П. Моци, посвящённая рассмотрению археологических данных о прикарпатских хорватах2. В центре внимания автора оказались их погребальные памятники – некрополи. Это неслучайно, ведь имен- но материалы некрополей и характер погребального обряда являются в современной археологии одним из важнейших индикаторов этнокультурной принадлежности древнего населения и его социальной структуры. На основании анализа материалов погребальных комплексов А.П. Моця пришёл к выводу, что основную массу населения междуречья Днестра и Прута в X–ХIII вв. составляли потомки племенного союза хорватов, вошедшие в состав населения Киевской Руси. Для них был характерен особый обряд подплитных захоронений, практически не встречающийся на соседних территориях. Кроме хорватов в Прикарпатье проживали и переселенцы из других земель: уличи и тиверцы, вытесненные из низовий Днепра и Днестра на север вследствие экспансии печенегов, а также выходцы из Среднего Поднепровья. Их погребальные памятники выделяются среди собственно хорватских захоронений. Хорватскую тематику продолжила в журнале статья О. Каратая, вышедшая в четвёртом номере и посвящённая анализу письменных источников о белых хорватах. Учитывая скудость сведений об этом раннесредневековом этносе, обращение к их наименее изученно- му пласту – восточным источникам – является вполне оправданным. Белые хорваты известны по средневековым письменным памятникам как один из славянских этносов, место обитания которого остается предметом острых дискуссий. Часто их отождествляют с карпатскими хорватами, но для этого нет достаточных оснований: «Повесть временных лет» помещает их на Балканах, а византийский император Константин Багрянородный – в Центральной Европе, на территории современной Чехии4. О. Каратай придерживается представления о прикарпатском расположении белых хорватов, серьёзно пошатнувшегося в последнее время, но не приводит в его пользу новых аргументов, следуя ему скорее по инерции. Фактически статья его посвящена этногенезу прикарпатских хорватов, которые оказали значительное влияние на историю региона. Автор пытается выявить связь между карпатскими и балканскими хорватами и определить степень их взаимного влияния в древнейший период. О. Каратай присоединяется к гипотезе об изначально неславянском происхождении хорватов, которые были славянизированы лишь на определённом этапе своей истории. В его работе содержатся новые предположения о загадочных народах, упоминаемых в средневековых исламских и русских источниках (мрват, белые угры и др.), этническая принадлежность которых пока ещё не вполне определена. Автор связывает их с белыми огурами, кочевым союзом племен, обитавшим в раннее средневековье в степях Западной Евразии. Во втором номере журнала истории Галицкой и Волынской земель посвящены две статьи: работы А.Б. Головко и А.В. Майорова. Статья А.Б. Головко5 посвящена отношениям Юго-Западной Руси с Венгрией в первой половине XIII в. Интересна позиция, с которой автор рассматривает избранную тему: он делает это как бы с точки зрения истории Венгрии, что для российской и украинской историографии является весьма необычным. Традиционный взгляд на историю галицко-венгерских отношений сквозь «галицкую» призму существенно ограничивает широту и многомерность проблемы, так как оставляет за скобками многие аспекты собственно венгерской политики и венгерских интересов. А.Б. Головко показал, что во внешней политике Венгерского королевства первой половины XIII в. Галицкая земля играла весьма важную роль. Венгрия постоянно стремилась поставить ее в зависимое положение. Дважды Галичина была на некоторое время оккупирована венгерскими войска- ми (1209 и 1214 гг.) и дважды на более продолжительные сроки попадала в вассальную зависимость: в 1214–1218 гг. галицкий стол занимал сын венгерского короля Андрея II Коломан, а в 1227–1230 и 1232-1234 гг. – его брат Андрей-Младший. В 1235–1238 гг. в Галиче правили Михаил Всеволодович и его сын Ростислав, политически зависимые от венгерского короля. Однако власть венгров в Галиче была непрочной, каждый раз венгерские правители и их ставленники изгонялись оттуда местными жителями, в большинстве своем ориентированными на русских князей и православную церковь. В то же время определённые круги галицкого боярства придерживались провенгерской ориентации и, поддерживая в Галиче власть венгерских королевичей, добивались для себя определенных политических выгод. Статья А.В. Майорова освещает ранее неизвестный факт внешней политики Даниила Галицкого – союз князя с императором Фридрихом II, заключенный в Вене в начале 1237 г.6 В статье вводятся в научный оборот важные исторические документы, происходящие из императорской канцелярии и датированные 1240 г., – письменные распоряжения Фридриха II о выплате послам «короля Руси» 500 марок серебром за оказанные императору важные услуги. Эти деньги явились частью суммы, которую император взял в долг у венского купца Генриха Бревно (за что купец получил право вывезти из Италии для продажи соответствующее количество зерна, поступавшего в доход императора), и были уплачены «королю Руси». Столь значительная сумма стала наградой последнему за переход на сторону императора в конфликте с австрийским герцогом Фридрихом Бабенбергом. А.В. Майоров устанавливает, что упомянутым в документах императорской канцелярии «королем Руси» в описываемое время мог быть только галицко-волынский князь Даниил Романович, участвовавший в судьбе австрийского герцога Фридриха, своего родственника по матери7. Из опубликованных А.В. Майоровым документов явствует, что в благодарность своему русскому союзнику император Фридрих II еще в 1237 г. признал за Даниилом Галицким титул короля Руси. Продолжает тему внешнеполитических связей Галицко-Волынской земли другая статья А.В. Майорова, посвящённая роли Рима и Никеи в политике Даниила Галицкого8. В центре внимания автора – история коронации галицко-волынского князя папой Иннокентием IV, церковная уния с Римом и роль в этих событиях Никейской империи. Вопреки традиционному мнению, согласно которому союз с Римом означал для Даниила разрыв политических и конфессиональных отношений с Византией, А.В. Майоров показывает обратное: соответствующие действия Даниила теснейшим образом связаны с никейской политикой. Не случайно важную роль в коронации Даниила сыграла его мать – византийская принцесса Евфросиния-Анна, дочь императора Исаака II Ангела, выданная около 1200 г. замуж за галицко-волынского князя Романа Мстиславича9. После захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г. все усилия византийцев были направлены на возвращение своей столицы. В определённый период казалось, что римский папа может помочь им в этом, и власти Никеи пошли на союз со Святым престолом. Когда же эти надежды не оправдались и переговоры об унии Никеи с папой были прерваны, Даниил Галицкий немедленно порвал отношения с Римом и отказался от всех принятых ранее обязательств перед папой. Таким образом, как союз галицко-волынского князя с Римом, так и разрыв его были обусловлены, по мнению А.В. Майорова, союзническими отношениями Даниила с Никеей и желанием помочь ей в возвращении Константинополя10. На наш взгляд, такая позиция интересна, но в то же время слишком жёсткая привязка внешнеполитического курса Даниила Галицкого к Византии вызывает вопросы: получается, что князь руководствовался в своей деятельности исключительно интересами другого государства. При этом существенно недооценёнными остаются, как нам кажется, его собственные мотивы. Видимо, понять до конца соотношение личных целей Даниила Галицкого, его собственных отношений с Римом и его союзнических обязательств по отношению к Византии науке ещё предстоит. Частично этот вопрос проясняет третья статья А.В. Майорова, вышедшая в четвёртом номере журнала, которая посвящена роли Пруссии во внешней политике Даниила Галицкого11. После заключения церковной унии с Римом и принятия королевской короны этот князь стал участником крестового похода в Пруссию, состоявшегося зимой 1254-1255 гг. Перед походом Даниил заключил с Тевтонским орденом договор о разделе территории Ятвяжской земли. Войска Тевтонского ордена ударили по пруссам, а армия Даниила – по ятвягам. Оставшиеся в силу этого без помощи пруссов ятвяги не смогли оказать серьёзного сопротивления и были разбиты. Таким об- разом, из союза с Римом Даниил извлёк вполне конкретную выгоду, усилив свои позиции в Прибалтике. Завершает тему внешнеполитических связей Галицко-Волынской Руси статья Л.В. Войтовича, посвящённая более позднему периоду – 70 - 80-м гг. XIII в.12 В статье предпринята попытка решения сложных проблем отношений в Центрально-Восточной Европе на последнем этапе войны за наследство австрийских герцогов Бабенбергов, в которой так или иначе участвовали правители Чехии, Венгрии, Польши и Галицко-Волынской земли. Несмотря на значительную историографию, многие проблемы, связанные с участием в этой войне галицко-волынских князей, в частности Льва Даниловича, остаются дискуссионными и малоисследованными. Анализ латиноязычных источников позволил Л.В. Войтовичу по-новому оценить роль и место Галицко-Волынской Руси и её правителя в европейской политике второй половины XIII ст. В ходе «войны за австрийское наследство» Лев Данилович присоединил к своим владениям Закарпатье. Таким образом, история Восточного Прикарпатья и Галицко-Волынской Руси VI – XIII вв. занимает на страницах журнала «Rossica antiqua» одно из центральных мест. Это позволяет констатировать, что история средневековых предков русинов вызывает большой интерес в современной русистике и медиевистике. Основное внимание новейших исследователей сосредоточено на проблемах этногенеза и культурных маркеров хорватских племен – древнейших славянских обитателей Прикарпатья, а также на истории внешней политики Галицко-Волынской Руси, прежде всего ее отношениях с Венгрией, Никеей, папским престолом, Австрией и Чехией, выявлении и публикации ранее неизвестных и малоизученных письменных документов.

Скачать электронную версию публикации