I.G. Kolomiyts (1903-1962) - the researcher of history of Transcarpathia.pdf Иван Гаврилович Коломиец родился 17 (30) июня 1903 г. в селе Голенки Покровской волости Приморской области. Его родители, Гаврил Федотович и Евгения Исидоровна, были крестьянами, переехавшими на Дальний Восток с Украины. В юношеском возрасте Коломиец вместе с родителями занимался сельским хозяйством, в 1922-1923 гг. работал грузчиком на станции Голенки Уссурийской железной дороги. В 1925-1929 гг. служил в рядах Рабоче-Крестьянской Красной армии. После службы некоторое время был на профсоюзной работе в Днепропетровской области. В 1935 г. И.Г. Коломиец окончил исторический факультет Днепропетровского государственного университета, затем обучался в аспирантуре. С октября 1939 по 12 августа 1941 г. был старшим преподавателем Днепропетровского горного института и по совместительству преподавал историю на учительских курсах. 28 марта 1941 г. в заседании Ученого совета Московского института истории, философии и литературы им. Н.Г. Чернышевского защитил диссертацию «Крестьянская реформа 1861 г. на Екатерино-славщине» на соискание ученой степени кандидата исторических наук. В августе 1941 г. Коломиец записался в народное ополчение Октябрьского района г. Днепропетровска. Всю войну находился в действующей армии. Закончил ее в Берлине в составе 28-й армии 1-го Украинского фронта в звании майора, был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени и четырьмя медалями. За отличные боевые заслуги неоднократно удостаивался благодарностей Верховного Главнокомандующего. В служебном отзыве о нем записано: «В трудных условиях боевой обстановки тов. Коломиец И.Г. всегда являлся примером мужества и решительности, служил образцом беззаветного служения нашей Родине» (Коломи-ец: 1-2). С 1 июня 1946 г. он работал директором Ужгородского республиканского историко-краеведческого музея, а с 1 сентября того же года - и.о. заведующего кафедрой всеобщей истории Ужгородского государственного университета. В 1948 г. ВАК Министерства высшего образования СССР утвердил И.Г. Коломийца в ученом звании доцента. С октября 1948 г. и до конца жизни он трудился на историко-филологическом факультете Томского государственного университета им. В.В. Куйбышева. Вначале был доцентом кафедры древней и средневековой истории, в 1954-1959 гг. стал заведующим кафедрой всеобщей истории, затем - доцентом той же кафедры. Читал курсы «История южных и западных славян», «История Древнего Востока», ряд спецкурсов, осуществлял научное руководство при написании дипломных работ. Как лектору ему была присуща своеобразная манера чтения - неторопливая, негромкая. Голосом он фиксировал наиболее важные даты и имена, при этом смотрел поверх голов слушателей куда-то вдаль. С виду суровый Иван Гаврилович был мягким, отзывчивым человеком (Жигалов 2008: 226-227). Умер Иван Гаврилович 24 сентября 1962 г. в г. Томске и был похоронен на Южном кладбище. В силу особенностей исторической судьбы Закарпатья ее изучали во многих странах Центральной и Восточной Европы, России и СССР. Продолжают заниматься изучением различных аспектов этой многогранной темы и в настоящее время (Досталь 2007: 97-105). Заметным вкладом стали и работы томского историка, получившие признание не только в СССР, но и в странах Восточной Европы. Еще работая в Ужгороде, И.Г. Коломиец собрал значительный документальный материал по истории Закарпатья и опубликовал (в том числе и в соавторстве) ряд статей в газете «Закарпатская Украина» (Коломиец. Из истории; Что такое «Общество»; Что такое «Просвита»; Эпигоны). Переехав в Томск, ученый продолжил работу над этой многогранной и сложной темой. В 1953 г. в печать вышла первая часть задуманной им монографии «Очерки по истории Закарпатья. Борьба крестьянства Закарпатья против феодального гнета и католического порабощения в XV - XVIII вв.» (Коломиец 1953). Эта книга в 1955 г. была переиздана в Словакии. Вторая часть его очерков увидела свет в 1959 г. (Коломиец 1959). Венцом кропотливого труда ученого стала двухтомная монография «Социально-экономические отношения и общественные движения в Закарпатье во второй половине XIX столетия» (Коломиец 1961a, 1961b) общим объемом более 1 тыс. страниц. Эта монография предполагалась к защите в качестве докторской диссертации. Однако тяжелая болезнь не позволила И.Г. Коломийцу осуществить это. Фундаментальный труд содержит обширный раздел, характеризующий источниковедческую базу исследования и историографию проблемы в том виде, в каком она сложилась к концу 1950-х гг. (Коломиец 1961b: 524-615). Объем изученного исследователем материала огромен. Это, прежде всего, материалы Архива внешней политики России (4 фонда, главным образом донесения русского консульства в Будапеште), Государственного архива Закарпатской области (24 фонда), Мука-чевского филиала Государственного архива Закарпатской области (2 фонда), а также официальные публикации, публицистика и периодика второй половины XIX в. на русском, украинском, венгерском, немецком и словацком языках. Ученым была выявлена и изучена практически почти вся имевшаяся к концу 1950-х гг. научная литература по истории Закарпатья этого периода. Поэтому с полным основанием сотрудник Института славяноведения РАН А.И. Пушкаш (1923-2008) в своей последней монографии по истории Закарпатья (2006) дал высокую оценку историографическому обзору И.Г. Коломийца, сделанному почти полвека назад (Пушкаш: 2006 9-10). Хронологические рамки исследования Коломийца охватывают период от революции 1848 - 1849 гг., когда в Австрийской империи была отменена крепостная зависимость, до конца XIX в. (Отметим, что в своей работе автор исходил из господствовавшей в то время в СССР марксистско-ленинской идеологии. Иного и быть не могло.) Известно, что территория Центральной Европы к югу от Карпат была тем регионом, где на протяжении веков сталкивались народы, языки, культуры, религии, менялись политический строй и государственная принадлежность этой территории: Венгерское королевство, империя Габсбургов, Чехословацкая республика, Советская Украина, современное государство Украина. Население этого края венгры со времен средневековья называли рутенами, а само себя оно именовало русинами. Это славянский народ, оказавшийся изолированным в пределах иностранного государства, вне регионов формирования русской, украинской и белорусской наций (Пушкаш 2006: 7). Исходя из того, что в период Габсбургской монархии Закарпатье входило в состав земель венгерской короны, И.Г. Коломиец рассматривает историю края в органичной связи с историей Венгрии. К концу XIX в. территория закарпатских комитатов составляла около 18 тыс. кв. км с населением около 750 тыс. чел. Этнический состав населения, по официальным данным (по мнению автора, неточным), был следующим: русинов - 57 % (425 тыс. чел.), венгров - 26 %, евреев - 15 % (Коломиец 1961a : 17). Основной сферой занятий населения Закарпатья было сельское хозяйство. Исследователь на богатом фактическом материале показывает ее эволюцию во второй половине XIX в.: использование наемного труда, арендно-поземельные отношения, развитие ростовщичества. Все это автор определяет как «прусский путь» развития капитализма в сельском хозяйстве. К концу XIX в. край оставался «самой отсталой в экономическом отношении областью Австро-Венгрии» (Коломиец 1961b: 4). Итогом была пауперизация крестьянства и трудовая эмиграция. За 30 лет (с 1871 по 1900 г.) из Венгрии эмигрировало свыше 450 тыс. чел., в т. ч. из Закарпатья - свыше 90 тыс. (Коломиец 1961a: 339, 344) Тяжелое материальное положение населения Закарпатья стало достоянием европейского общественности. Это привело к тому, что в январе 1897 г. правительство Венгрии провело специальное совещание «О способах восстановления и поддержания духовной и материальной жизни русских в северо-восточных Карпатах». Премьер-министр Венгрии в 1899-1903 гг. Кальман Сель говорил: «Необходимо завоевать симпатии немадьярского населения справедливостью» (Из донесения русского генконсула в Будапеште А.Н. Львова) (Коломиец 1961a: 366). Больше всего в Будапеште опасались «панславизма», упования русинов на помощь России. Поэтому в конце 1890-х гг. правительство Венгрии осуществило так называемую «Верховинскую акцию» для улучшения материального положения населения Закарпатья. Однако каких-либо существенных последствий она не имела, и область продолжала оставаться аграрно-сырьевым придатком Австро-Венгрии. И.Г. Коломиец подробно, с привлечением богатого статистического материала характеризует промышленное развитие региона, которое шло очень медленно. Он рассматривает появление небольших предприятий в соляной и горнорудной промышленности, разработку нерудных ископаемых: гранита, мрамора, каолина. В 1872 г. была построена первая железная дорога Чоп-Ужгород, а к началу XX в. железнодорожная сеть Закарпатья составляла уже около 500 км путей. Определенное развитие получила мелкая кустарная промышленность в деревне. Слабое развитие промышленности обусловило малочисленность рабочего класса в регионе. В конце XIX в. в основных отраслях фабрично-заводской промышленности было занято около 7 тыс. чел. (Коломиец 1961b: 51). В целом же колониальное положение и феодальные пережитки в деревне задерживали развитие капитализма в Закарпатье. Большое внимание в своей монографии И.Г. Коломиец уделял духовной сфере - проблеме языка и роли униатской церкви. В 1868 г. в Венгрии был принят закон «О национальностях», который декларировал, что в стране существует венгерская политическая единая нация. Государственным языком объявлялся мадьярский. Началась насильственная мадьяризация всего и вся. Здесь необходимо остановиться на проблеме этнической принадлежности населения Закарпатья. После 1945 г. эта территория вошла в состав Украинской ССР. Официально жители области стали именоваться закарпатскими украинцами. По политическим соображениям Коломиец иногда применяет это название. Но чаще в своих работах он использует либо официальный в Австро-Венгрии термин «угрорусы», либо самоназвание жителей Закарпатья - русины. Они всегда отделяли себя от жителей соседней Галиции - украинцев. Генконсул России в Будапеште А.Н. Львов писал в одном из своих донесений: «Из славян, населяющих Венгрию, всего ближе нам угрорусы, родные братья наши по крови и языку и в известной части - по вере» (Коломиец 1961b: 174). Чем хуже становились австро-российские отношения, тем ожесточеннее делались нападки на русинов за их «москальггво», за использование ими русского языка, за издание русских книг. Журнал «Славянский век» констатировал: «В каждой русской букве видят что-то вроде взрывчатого вещества, могущего поколебать основы Австро-Венгерского государства» (Вергун: 308). Искоренить родной язык русинов старались, в частности, попытками заменить кириллицу латинским алфавитом, стремлением навязать народу искусственный, так называемый «угрорусский» («ру-тенский») язык, основанный на церковнославянском, мадьярском и местных диалектах. Проводилась кампания по замене русинских фамилий на венгерские. И.Г. Коломиец подробно пишет о положении школ в Закарпатье, о политике властей, направленной на мадьяризацию детей с самого раннего возраста. В конце XIX в. школы в крае посещало лишь 51,7 % детей невенгерских национальностей. Главная причина этого - нищета основной массы населения, отсутствие у детей одежды и обуви, необходимость работать в хозяйстве. Многие крестьяне не хотели отдавать детей в мадьярские школы, поскольку не видели в этом практической пользы. По тогдашним законам немадьярский ребенок, окончивший 4-классную школу, должен был «вразумительно выразить свои мысли на мадьярском языке устно и письменно» (Коломиец 1961b: 233, 237). Бедственное положение просвещения и культуры в Закарпатье было обусловлено и тем, что в конце XIX в. там насчитывалось всего 4 200 лиц умственного труда (чиновники, священники, учителя), что составляло 0,6 % всего населения края. В конечном счете, политика мадьяризации населения в Закарпатье, проводившаяся властями и униатской церковью, успеха не имела. С 1880 по 1900 г. число русинов, владевших мадьярским языком, выросло с 5,5 до 7,3 % (Коломиец 1961a: 179). Как отмечал один из современников, «венгерские русины упорнее сохраняют свою этнографическую особенность, нежели другие немадьярские национальности Венгрии» (Коломиец 1961b: 180). Венгерские власти в своей политике в Закарпатье опирались на поддержку униатской церкви. Возникшая в 1649 г., она представляла собой некий симбиоз католических догматов и обрядовости восточной греческой церкви. Власти Будапешта и епископат униатской церкви выступали за усиление католического начала в деятельности церковных организаций, а миряне и низшее духовенство - против превращения русинов в «папешников». Процесс окатоличивания русинов протекал очень медленно. Один из современников отмечал в 1883 г. своеобразие этого противоборства: малограмотные крестьяне равнодушно относились к тому, что говорил священник, но очень болезненно ко всякому нарушению обрядовости службы, идущей от православия: «Горе тому священнику, который захотел бы ввести в православный обряд какие-нибудь новшества, он немедленно теряет доверие своих прихожан» (Коломиец 1961b: 221). В итоге папская курия была вынуждена пойти на уступки в отношении сохранения восточнохристианского обряда: уже в 30-е гг. XX в. Ватикан официально высказался за сохранение в силе восточного обряда в униатских епархиях Закарпатья и Западной Украины (Коломиец 1961b: 287). Завершая раздел о религиозной ситуации в Закарпатье, ученый пишет, что лишь к началу XX в. новая генерация священников униатской церкви, воспитанных в иезуитско-папистском духе, стала активной действующей силой в планах Габсбургов и Ватикана в Закарпатье, а «униатская церковь становится в полную зависимость от римско-католической церкви и превращается в русинский филиал римской "конгрегации пропаганды веры"» (Коломиец 1961b: 279). Значительную часть монографии И.Г. Коломийца занимает раздел о борьбе против социального и национального гнета в Закарпатье. Заметим, что эта тема остается актуальной и в настоящее время (Досталь: 97-105). У этой борьбы были свои особенности, связанные с аграрным характером региона и его колониальным положением в системе Габсбургской империи. Рабочее и социал-демократическое движение было слабым. Каких-либо массовых выступлений в эти годы в крае не происходило: имели место лишь локальные забастовки и крестьянские волнения. Исследователь пишет, что особенности национального движения в Закарпатье «определялись аграрным характером движения, сочетавшегося с требованиями гражданского равноправия, свободного национально-культурного развития и автономии в церковно-религиозных делах» (Коломиец 1961b: 423-424). Своеобразным общественным движением в Закарпатье была деятельность так называемых «будителей», о которых Коломиец писал весьма обстоятельно. Они активно занимались культурно-просветительной деятельностью, издавали книги и календари на русском языке, способствовали открытию библиотек и читален. Наиболее известным из «будителей» был А.И. Добрянский-Сачуров (18171901) (Юрасов: 78-90). Он служил чиновником, избирался депутатом венгерского парламента. Политические взгляды его были весьма консервативны. Достаточно сказать, что Добрянский был лично знаком с К.П. Победоносцевым и вел переписку с ним. Главным в его подходе к проблемам Закарпатья был тезис: русины - «это русский народ, живущий в Австрии» (Коломиец 1961b: 451). Разработанная А.И. Добрянским программа развития Закарпатья предусматривала следующее: 1) создание автономной области «Воеводство Рутения» со своим «конгрессом» и администрацией из русинов; 2) предоставление русинам определенного количества мест в высших государственных учреждениях Венгрии (исходя из их процентной доли в общем составе населения страны); 3) учреждение самостоятельного «русского» архиепископства с выборностью высших духовных лиц по правилам восточнохристи-анской церкви; 4) обеспечение развития национальной культуры, преподавание в школах на родном языке и признание равноправия русского языка (Коломиец 1961b: 441). Другим известным «будителем» был А.В. Духнович (1803-1865). Его литературное наследие значительно: он выступал как поэт, прозаик, драматург, публицист. Духнович был известен и как автор и издатель учебников и календарей на русском языке. Его называли «отцом русской школы и русской литературы» в Закарпатье (Алма-ший: 17-19). И.Г. Коломиец писал и о других представителях «будительского» движения - М.И. Раковском (1815-1855), А.П. Павловиче (1819-1900) и др. По его мнению, «будительство - это сложное и противоречивое общественное движение», слабость которого заключалась в игнорировании аграрного вопроса, отказе от революционных методов борьбы, реакционно-монархических воззрениях, отрицании существования украинской нации и украинского языка. Положительными моментами деятельности «будителей» ученый считал защиту национальных прав русинов, распространение грамотности и культуры, призывы к воссоединению русинов с русским народом. Коломиец полагал, что «закарпатское "будительство" к концу XIX - началу XX в. исчерпало себя как идеологическое течение» (Коломиец 1959: 244). С этим утверждением можно соглашаться или не соглашаться, как и с некоторыми другими его формулировками. Поскольку труды исследователя несут на себе отпечаток своего времени, некоторые его выводы и характеристики действующих лиц могут вызвать у современного читателя определенные сомнения. Но в целом добротно подобранный и репрезентативный фактический материал дал ученому возможность сделать выводы, которые не могут быть оспорены. Поэтому можно констатировать, что его работы не потеряли своего научного значения и в наши дни. Ни один исследователь, занимающийся историей Закарпатья второй половины XIX в., не может пройти мимо его трудов.

Скачать электронную версию публикации