Русская идея в контексте истории русского народа (ХIХ - начало ХХI в.).pdf Довольно часто появление понятия «русская идея» связывают с В.С. Соловьёвым, в мае 1888 г. выступившим в Париже с лекцией под таким названием. С тех пор это словосочетание не раз становилось предметом специальных изысканий. В.С. Соловьев, отыскивая ответ «в вечных истинах религии», считал: «...идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности» [1. С. 220]. Вторая часть соловьевского определения говорит о таком дерзновении, что делает эту задачу (уяснить: «что Бог думает …») попросту невыполнимой.На самом деле слово «идея» не раз встречается в текстах ХVIII в., а с 20-30-х гг. XIX в. получает широкое распространение. В интересном контексте встречаем мы это слово у одного из так называемых славянофилов. В письме к М.Ф. Раевскому от 15 января 1860 г. из Лейпцига И.С. Аксаков писал: «У меня есть намерение издать здесь книгу под названием «Russische Ideen» - т.е. сборник или выборку замечательнейших статей из «Русской Беседы», «Сельского Благоустройства» и пр., таких, в которых бы ученый мир европейский ознакомился с оригинальной русскою мыслью, разработываемою, конечно, только славянофилами. Немцы говорят, что русские не выработали никакой идеи; вот и следует им показать, что наша идея далеко их опередила, и что все, смутно сознаваемое Рилем, Фребелем и другими достойными немцами, давно высказано и ясно осознано славянофилами и воплощено в жизни русского народа» [2. Ч. 2.Т. 4, С. 29] .Как следует из приведенного текста, И.С. Аксаков признавал разработку «оригинальной русской мысли» заслугой «только» славянофилов. Но нас в данном случае интересует и осознание И.С. Аксаковым важности «впустить в оборот общечеловеческий русскую мысль» [2. Ч. 2. Т. 3. С. 402]. Обратим внимание и на задачу: «показать» не просто «нашу идею», но идею, «далеко их» опередившую.К тому времени А.С. Хомяковым многократно указывалось на всемирно-историческое призвание России и русского народа. Но, чтобы возродить в себе высшие начала, тогдашнее образованное сословие, отрекшееся от своих корней, должно было совершить не что иное как подвиг, а именно «возрождение жизненных начал в нас и развитие истинного просвещения в Святой Руси» [3. Т. 1. С. 100]. Нужно было возвращаться в «русскую жизнь», «к Святой Руси, как к своей духовной родительнице» [3. Т. 1. С. 170]. «Лучшая доля» предназначалась будущим поколениям. А.С. Хомяков полагал, что «в них уже могут выразиться вполне все духовные силы и начала, лежащие в основе Святой Православной Руси» [3. Т. 1. С. 173].Но славянофилы видели и то, что может этому помешать. И.С. Аксаков в своей «Записке» 1855 г. делает вывод, что петровская правительственная система ведёт к тому, что «Россия перестанет быть Россией, и тогда революции её сокрушат» [4. С. 88]. Славянофилов и при жизни, и после кончины довольно часто без всяких оснований упрекали в незнании российской действительности. Вышеприведенное высказывание (а подобных проницательных заключений у них было немало) говорит как раз об обратном.Пройдёт чуть больше шести десятилетий, и В.В. Розанов (так же как и раньше И.С. Аксаков) напишет о «публике» и «пора домой», но это будет жуткое возвращение: «Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось».А теперь посмотрим на примере Харькова и Украины, сколько осталось жильцов, с каким добром и где оказался русский народ и его образованные слои. По переписи 1897 г. в Харькове 89,1% составляли русские (63,17% - великороссы, 25,92% - малороссы). В границах сегодняшней Украины это был город-стотысячник с самым высоким процентом людей, назвавших русский язык родным (в соседнем Екатеринославе (нынешнем Днепропетровске) соотношение, например, было таким: 41,8% - великороссы, 35,4% - евреи, 15,8% - малороссы [5. С. 79]). Во время гражданской войны были убиты, лишились имущества все мало-мальски состоятельные православные русские харьковчане, а Харьков практически перестал существовать как русский город. На Украине по результатам Всесоюзной переписи 17 декабря 1926 г., которая происходила в период тогдашней «украинизации», среди горожан украинцев было 47,2%, русских 25%, евреев 22,7%. Причём количество евреев-горожан в Харькове выросло в 7 раз, в Киеве - в 5 раз и т.д. [6. С. 60-61]. В столичном Харькове в 1926 г. украинцев было 160 138 чел., «росіян» - 154 448 чел., евреев - 81 130 чел. [7. С. 310]Процент «росіян» в государственном управлении УССР в 1920-х гг., на руководящих постах в партийных, профсоюзных, комсомольских и др. организациях был ничтожно мал. Но и в торговле, предпринимательстве и т.д. (вспомним нэп) процент русских был крайне невелик. Доля частных предпринимателей (по отношению ко всем представителям данного народа) среди русских была лишь 0,5%, (среди евреев - 7,2%, среди украинцев - 0,27%). В торговле (с членами семей) картина была такой: евреи составляли 66,7 % от общего числа торговцев, украинцы - 21,1%, русские - 7,3%. Примерно такое же соотношение (хотя есть цифры и худшие для русских) наблюдалось и по многим другим сферам занятости [6. С. 60-61]. Если же вспомнить о невиданных гонениях богоборческой власти на православную церковь (к 1941 г. в Харьковской епархии незакрытой осталась лишь одна церковь из 1063), «украинизацию» в церкви и многое другое, то мы увидим, что спустя столетие после первых славянофильских произведений возвращаться «домой» в бывшей Малороссии, на Слобожанщине, в Харькове было некому (так как русский дореволюционный образованный слой в массе своей был истреблён, малой частью оказался на чужбине, а оставшейся и выжившей пока частью влачил жалкое существование) и не к чему (Святая Русь стала объектом невиданных гонений и кощунств).Но именно в это же время (1938 г.) архиепископ Серафим (Соболев) за рубежами Отечества кратко формулирует духовный смысл русского бытия: «...русская идеология состоит в православной вере и основанной на ней жизни русского человека во всех ея проявлениях» [8. С. 3]. Конечно, в подсоветской предвоенной Украине такая жизнь была подлинным подвигом. А затем наступили новые испытания. Прот. Л. Лебедев (см. его книгу «Великороссия: жизненный путь») полагал, что «в России русский народ как историческая личность был распят и погиб на исторической Голгофе, в основном, с 1917 по 1945 г. Ныне в России мы имеем дело с другим народом, искусственно выращенным путём селекции, отбора и соответствующего воспитания из отбросов народа русского». Но значит ли это (при небесспорности вышеприведенного заключения), что жизнь русской многомиллионной общины Украины не имеет никаких перспектив? Вовсе нет. Только в современных условиях центром возрождения православно-русской жизни («русской идеологии») могут быть, в первую очередь, приходы канонической Украинской православной церкви Московского патриархата и личные усилия каждого православного. А возвращаться на Святую Русь теперь надо всем: и новому «образованному» слою (бывшей советской и новой интеллигенции), и так называемому простому народу. Так как (в отличие от времени «истинных славянофилов») «простой» народ в массе своей не «додержался», «публика» не «вернулась», а Российская Федерация стала для современной Украины «северным соседом».

Скачать электронную версию публикации