«Неизвестный» Семен Воронцов.pdf На юге Молдавии, недалеко от городовКагул и Вулканешты, сохранилась группапамятников, воздвигнутых в честь исто-рических военных побед, одержанных Рос-сией в русско-турецкой войне 1768-1774 гг.Возведенные на местах сражений русскойармии против войск османской Турции, ониодновременно являются символом уходя-щих в далекие времена тесных связей рус-ских, молдаван, украинцев и белорусов.Напомним, что причиной этой войныбыло стремление Турции помешать Рос-сии решить черноморскую проблему. По-водом же к началу военных действий послужила Польша. В 1763 г.православный епископ Белорусский Георгий Конисский подал импе-ратрице Екатерине Великой жалобу на жестокие притеснения право-славных в Белоруссии, Литве, Подолии, Галиции и Волыни со стороныкатоликов. Екатерина II потребовала от польского правительства оди-наковых прав населявших эти земли православных с католиками.Польское правительство, хотя и неохотно, но уступило требованиямРоссии. (Пруссия также добилась тех же прав для протестантскогонаселения.) Тогда вооруженная политическая оппозиция (конфедера-ты), пытавшаяся отменить решения правительства, объявила, чтоРоссия притесняет в Польше «веру и свободу», и сумела уговоритьТурцию объявить России войну.Летом 1770 г. русская армия под командованием выдающегося пол-ководца Петра Александровича Румянцева одержала крупные побе-ды в сражениях при р. Ларге (7 июля), а через две недели (21 июля) -у р. Кагул, в ходе которых были разгромлены объединенные турецко-татарские силы. Успехам русских войск способствовали и помощьместного населения, и широкое участие вставших на сторону Россиипротив общего врага отрядов молдавских волонтеров.В честь победы при Ларге в 25 км от г. Кагула в 1914 г. был уста-новлен девятиметровый гранитный обелиск. Еще раньше, в серединеXIX в. (1844-1849 гг.), на месте Кагульской битвы попечением тог-дашнего генерал-губернатора Новороссийского края и Бессарабскойобласти Михаила Семеновича Воронцова был воздвигнут один из наи-более величественных в России монументов, задуманный и создавае-мый как памятник победам П.А. Румянцева. Находится он на окраинеВулканешт, на месте, где в центре турецких укреплений стоял роскош-ный шатер визиря Халил-паши.В полукилометре от монументальной Кагульской колонны одновре-менно с нею был открыт еще один обелиск, относительно скромныхразмеров (высота иглы равна 6,5 м), но выразительный, воспроизводя-щий знаменитый обелиск египетской царицы Клеопатры. Этот памят-ник был сооружен М.С. Воронцовым в честь своего отца - СеменаРомановича Воронцова (1744-1832), геройски отличившегося в Кагуль-ской битве.В ряду громких в истории России XVII-XIX вв. династий, отмечен-ных родовыми чертами дарований и заслуг перед Отечеством, стоити семейная группа Воронцовых. Однако не всем из ее членов доста-лось равное место на поприще общественной и государственной дея-тельности и одинаковая степень исторической популярности. Заслу-женная деятельность одних оказалась заслоненной деятельностьюболее выдающихся ее представителей. Так случилось и с СеменомРомановичем Воронцовым. Он был отцом знаменитого сына - Миха-ила Семеновича Воронцова (1782-1856), который еще смолоду приоб-рел вполне заслуженную известность одного из способнейших и обра-зованнейших генералов и правителей, а впоследствии достиг высшейстепени в служебном положении - светлейший князь, государствен-ный деятель, генерал-фельдмаршал, почетный член ПетербургскойАкадемии наук, генерал-губернатор Новороссийский и Бессарабский(1823-1844), наместник на Кавказе (1844-1854).По сравнению с яркой известностью сына имя Семена РомановичаВоронцова в истории осталось полузабытым.Воронцовы принадлежали к русскому дворянскому роду польскогопроисхождения, предки которых в первой половине XVII в. принялирусское подданство. Дед С.Р. Воронцова, современник Петровскоговремени Илларион Гаврилович Воронцов (1671-1750), статский совет-ник и ростовский воевода, имел трех сыновей: Романа, Михаила и Ива-на. Михаил Илларионович - известный государственный деятель эпо-хи императрицы Елизаветы Петровны. Свою службу начинал еще прицесаревне Елизавете, в пору, когда во времена императрицы АнныЛеопольдовны она находилось в опале: был ее камер-юнкером и лич-ным секретарем, участвовал в государственном перевороте при свер-жении Анны Леопольдовны (стоял позади саней, на которых в ночь на25 декабря 1741 г. цесаревна Елизавета Петровна ехала в казармыПреображенского полка). После ее воцарения на престоле и провозг-лашения императрицею Всероссийскою сделался камергером двораее Величества, владельцем богатых поместий. В 1744 г. 30 лет отродуполучил пост вице-канцлера, а в 1758 г. стал государственным канцле-ром.Старший брат Роман Илларионович, отвозивший в заточение свер-гнутую императрицу Анну Леопольдовну, благодаря влиянию брататакже занимал довольно видное положение при дворе Елизаветы Пет-ровны: был сенатором и имел чин генерал-аншефа, Андреевский ка-валер при Петре III, при Екатерине Великой - сначала в опале, а затемнаместник Владимирской и Костромской губерний. От брака с Мари-ей Ивановной Сурминой (1718-1745) имел пятерых детей. Это: МарияРомановна, вышедшая замуж за сенатора, графа П.А. Бутурлина; Ели-завета Романовна, камер-фрейлина и кавалерственная дама двораПетра III, известная как его фаворитка; граф Александр Романович,президент (министр) Коммерц-коллегии при Екатерине Великой, а впос-ледствии - при Александре I - государственный канцлер; ЕкатеринаРомановна, знаменитая княгиня Дашкова (в замужестве), с 1783 по1796 гг. президент Российской Академии наук; и, наконец, граф СеменРоманович Воронцов, знаменитый русский посол в Лондоне. Родилсяв Москве 2 июня 1744 г. Лишившись на втором году матери, вместе сдругими братьями и сестрами фактически находился на обеспечениисвоего дяди - канцлера М.И. Воронцова, старавшегося дать им при-личное воспитание и образование, и в доме которого будущая княгиняДашкова получила возможность развить свои незаурядные способно-сти, поставившие ее на уровень просвещеннейшей женщины Россиисвоего времени. Во время ее десятилетнего пребывания за границей(с 1769 по 1796 гг.) она встречалась с Вольтером, Д. Дидро, А. Сми-том. Именно в доме М. И. Воронцова произошла первая встреча еще15-летней Екатерины Романовны с великой княгиней, будущей Екате-риной Великой, которой, как пишет Е. Дашкова в своих «Записках»,тогда «навсегда отдала свое сердце».Сам граф С.Р. Воронцов первоначально получил «легкое французс-кое обучение», но от своего дяди-канцлера и, в особенности, от своегостаршего брата Александра, одного из образованнейших людей, «за-разился страстью к чтению, которую сохранял в себе до глубокой ста-рости».9-летним мальчиком граф С. Р. Воронцов был принят в число пажейпри дворе императрицы Елизаветы Петровны, а через 7 лет уже со-стоял в придворном чине кавалер-пажа. За неделю до предстоящегопо уставу выпуска из камер-пажей в офицеры гвардии скончалась Ели-завета Петровна, и новый император Петр III в знак своего благово-ления к молодому кандидату на офицерский чин пожаловал новое придворное звание камер-юнкера. Однако Семен Романович, с детствамечтавший о военной службе, добился замены придворного званияофицерским чином поручика и назначения в гренадерскую роту Пре-ображенского полка. Кроме того, он упросил императора направитьего к графу П.А. Румянцеву, командовавшему в то время русской ар-мией в Померании, готовившейся к объявленному военному походупротив Дании. Но отъезд в армию не состоялся из-за государственно-го переворота 28 июня 1761 г. В день, когда С.Р. Воронцов уже садилсяв экипаж, собираясь предварительно посетить Ораниенбаум - рези-денцию Петра III, чтобы получить из рук императора предписания дляграфа Румянцева, разнеслась весть о том, что Измайловский полк ужеприсягнул на верность великой княгине Екатерине. «Мне было тогдавсего 18 лет, я был нетерпелив, как француз и вспыльчив, как сицили-ец, - писал С.Р. Воронцов в своей «Автобиографии». -Я пришел вневыразимую ярость от этой вести». Он спешит в свой полк в надеж-де вместе с другими офицерами подать другим полкам пример верно-сти законному императору -внуку Петра Великого (Петр III был сы-ном старшей дочери Петра I). Однако провидение решило иначе. Гвар-дейцы Преображенского полка вслед за другими присягнули новой импе-ратрице Екатерине II. Петр III был свергнут, а сам С. Р. Воронцов быларестован.Перемена царствования отразилась на положении семейства Во-ронцовых, особенно со стороны имущественных прав. За исключени-ем княгини Е. Дашковой, находившейся в дни переворота возле своейвенценосной подруги и старшего брата Александра, в то время воз-главлявшего дипломатическую миссию в Англии, все остальные Во-ронцовы отказались присягнуть новой императрице. Некогда актив-ный участник Елизаветинского переворота, канцлер граф М.И. Ворон-цов был подвергнут домашнему аресту; отец и сестра Елизавета былитакже арестованы и высланы из Петербурга.Воронцовы лишились силы и влияния. Очевидно, что Екатерина IIникогда не забывала всех обстоятельств своего воцарения и не виде-ла для себя повода верить в сочувственное к себе расположение гра-фов Воронцовых. В то же время со свойственным ей «государствен-ным умом» она не стала полностью отстранять от дел не угодную ейлично, но «способную в служении Отечеству и уважаемую в обще-стве» семью Воронцовых. Она только держала их на расстоянии.Старый канцлер М.И. Воронцов после смерти Петра III (скончав-шегося вскоре после переворота при невыясненных обстоятельствах)продолжал еще некоторое время занимать свою должность, но игралуже роль более представительскую, чем деятельную, а затем и вовсевышел в отставку.Старший брат Александр во времена Екатерины II был виднымсановником, оставаясь на дипломатической службе сначала в Англии,а затем возглавлял дипломатическую миссию в Вене. Однако импе-ратрица его не жаловала, хотя и не отказывала в своем внимании.Отношение же ее к самому графу С.Р. Воронцову, как пишет егобиограф, «носило постоянно тот же характер холодного уважения кличным достоинствам и довольно равнодушного признания его заслуг.Заслуги награждались, но без особой щедрости».После проведенных со дня переворота 11 дней под арестомС.Р. Воронцову по велению Екатерины II была возвращена шпага иразрешено продолжить военную службу. Однако молодой впечатли-тельный граф не смог сразу примириться с новым порядком вещей.Он добился перевода из гвардии (которой не простил предательства)в армейский полк, а в 1766 г. в чине майора вышел в отставку. Правда,ненадолго, когда в 1768 г. Турция объявила войну России, С.Р. Ворон-цов высказал желание вновь вернуться на службу и тотчас отправил-ся в действующую армию к П.А. Румянцеву. Известно, что сам Ру-мянцев, питавший благоговейную преданность памяти Петра Велико-го и примкнувший к императрице Екатерине лишь после смерти свер-гнутого Петра III, проникся к молодому графу Воронцову взаимнымуважением. Румянцев отдал под его командование один из гренадерс-ких батальонов, который постоянно находился в авангарде действую-щей армии, участвуя не только в самих сражениях, но и в несколькихдругих операциях, где действовал один авангард. Так, за несколькодней до битвы при Ларге С.Р. Воронцов во главе отряда из 200 егерейуспешно выбил с позиции до 3 тысяч турок, засевших в кустарникевдоль всей линии фронта и обстреливавших русских солдат, «как уток»,что крайне беспокоило лагерь. За участие же в самой битве при ЛаргеС.Р. Воронцов был награжден Георгиевским крестом 4-й степени.Особенно отличился Семен Романович в Кагульском сражении, когдаво главе своего батальона первым ворвался в одно из сильнейших ту-рецких укреплений, взял его с боем, овладев 40 пушками и отбив двазнамени Московского полка, за четверть часа перед тем разбитоготурками. Эти отличия были отмечены Румянцевым в краткой, в 12строк, реляции императрице на самом поле сражения. Как известно,за одержанную в Кагульской битве победу Румянцеву был пожалованчин фельдмаршала и титул Задунайского. Граф С.Р. Воронцов за бое-вые заслуги был отмечен Георгиевским Крестом 3-й степени и чиномполковника.Участвуя спустя 2 года в штурме турецкой крепости Силистрия,С.Р. Воронцов со своим полком, состоявшим из не более 600 чел., былокружен и атакован 10-тысячным отрядом турецкой конницы и отби-вался, удерживая свои позиции, пока не подошло подкрепление. Одна-ко доблестное поведение графа Воронцова не было отмечено никакойнаградой. Только после заключения Кучук-Кайнарджийского мира(1774 г.), где Воронцову пришлось участвовать в редактировании ста-тей трактата на итальянском языке (употреблявшемся тогда Портоюв дипломатических актах), граф был произведен в бригадиры(в XVIII в. армейский чин выше полковничьего). Поистине, заслугинаграждались, но без особой щедрости!Очевидные несправедливости, связанные с задержками в повыше-ниях и наградах, создавали серьезные препятствия его карьерномуросту на военном поприще, хлопотать же за себя не позволяли природ-ные гордость и скромность. Эти качества личности графа С.Р. Ворон-цова отмечали многие близко знавшие его современники. Вот харак-теристика, которую дал Воронцову английский дипломат Дюшилью, в1780-х гг. возглавлявший английскую миссию в Турции: «Я поистине невстречал человека, который бы соединял в себе столько блистатель-ных свойств ума и любезных качеств, увенчанных скромностью и со-вершенным отсутствием тщеславия. Благородная наружность, учти-вое ласковое обращение соединялось с горячим сердцем, возвышен-ным умом и редким благодушием». В подтверждение же своих словДюшилью приводит следующий рассказ: «Как-то на обеде у герцогаНертумберланда зашла речь о главной для России войне с Турцией, вособенности о сражении при Кагуле Я спросил у графа Воронцова,был ли он в этом деле. Он очень просто и кратко ответил : "Да, был".Когда мы расходились, генерал Клинтон, который находился при рус-ской армии в качестве волонтера, сказал нам: "Знаете ли вы, как онтам был при Кагуле? Вся русская сила состояла в 18 тысячах, а утурков было 150 тысяч. Граф Воронцов повел атаку против сильныхнеприятельских укреплений, взял штурмом редут, и турецкая армияретировалась в беспорядке. Победа была блистательная. Вот какВоронцов был при Кагуле!"».Служебные перипетии, сильно подорванное четырехлетней военнойпоходной жизнью здоровье, а также стесненное материальное поло-жение -не очень большие средства (все поместья, изъятые у Ворон-цовых после переворота 1761 г., были возвращены лишь при Алексан-дре I), большей частью уходившие на содержание полка и поддержкубедных офицеров, окончательно укрепили его в решении оставить во-енную службу. В 1776 г. С.Р. Воронцов вышел в отставку в чине гене-рал-майора.Последующие шесть лет, прежде чем судьба круто изменила егожизнь, определив на совершенно иной путь государственной деятель-ности, граф Воронцов жил поначалу достаточно уединенно, а в 1781 г.женился на Екатерине Алексеевне, дочери адмирала Алексея Наумо-вича Синявина, кавалера орденов Андреевского и Владимирского 1-йстепени. Вскоре в семье родился первенец -сын Михаил, а еще черезгод -дочь Екатерина. В 1783 г. указом императрицы Екатерины Ве-ликой граф С.Р. Воронцов был призван на дипломатическую службу -возглавить новое дипломатическое представительство в Венецианс-кой республике, а в 1785 г. по его просьбе его переводят в том жеранге полномочного министра в Лондон, на место, которое некогдазанимал его брат Александр. К этому времени овдовев (в 1784 г. женаумерла от чахотки), с двумя маленькими детьми С. Р. Воронцов пере-езжает в Англию, где в течение 20 лет успешно для России возглавля-ет дипломатическую миссию. Например, когда в 1789 г. возобнови-лась война с Турцией, Воронцов добился от английского правитель-ства разоружения флота, уже снаряженного для помощи Порте, а поз-же возобновил торговый трактат России с Великобританией (1793 г.).С воцарением императора Павла I С.Р. Воронцов был возведен вранг чрезвычайного и полномочного посла. В 1799 г. ему была предло-жена вакансия государственного канцлера. Но подготовка к переездув Россию совпала с болезнью дочери, в связи с чем Воронцов попро-сил отсрочить свой отъезд из Англии, а вскоре он получил разрешениеостаться на прежнем посольском месте. Эту должность он сохранил ипосле вступления на престол императора Александра I до 1806 г., ког-да получил Высочайшее удовлетворение на свою просьбу об отставкеи разрешение остаться в Англии. Дело в том, что к тому времени Се-мен Романович укрепил и личную связь со страной, где провел боль-шую часть своей жизни, выдав свою дочь Екатерину Семеновну Во-ронцову замуж за одного из именитейших представителей английскойаристократии -графа Лемброка-Монтгомери, лорда Герберта, гене-рал-лейтенанта Королевско-Британской армии и кавалера высшей бри-танской награды -ордена Подвязки.Живя постоянно за границей, мало общаясь со своими соотечествен-никами, граф С.Р. Воронцов остался русским человеком, верным пра-вославной вере и обычаям Родины. Он устраивал у себя званые обе-ды или банкеты, а сам соблюдал посты. После своей отставки он спе-циально поселился в старинном, но бедном квартале Лондона, где на-ходилась русская церковь, чтобы чаще в ней бывать; при выходе изцеркви он всегда раздавал милостыню. Он первый внес 500 фунтовстерлингов, а за ним пошла подписка всей знати на устройство бога-дельни для престарелых лондонских бедняков. Позже в ее прихожейбыл установлен бюст С.Р. Воронцова с надписью, что он являетсяоснователем богадельни, а улица, ведущая к ней, называлась Woronzovroad.До глубокой старости граф Воронцов сохранял душевную бодростьи не прекращал умственных занятий. В самые последние дни жизнипочти 90-летний старец, не желая ночью будить слугу, отправился вбиблиотеку, которая находилась ярусом выше. Оступившись, он упалс лестницы.Умер С.Р. Воронцов 9 (21) июня 1832 г. в Лондоне. По его желаниюбыл погребен недалеко от русской церкви. Прах его, по-видимому, досих пор покоится в земле, хотя и близкой ему, но все-таки чужой длярусского сердца и духа. Действительное признание этого человеказаключается в его высшей и многогранной деятельности. Заслуги,оказанные графом С.Р. Воронцовым своему Отечеству, дают ему правона историческое имя.

Скачать электронную версию публикации