Бессарабский мечтатель Леон Донич-Добронравов.pdf Высокий, как гора, высеченная из камня, Леон Донич допоздней весны был одет в черный с пелериной плащ, обитыйбелым шелком. Строгий монашеский костюм, пенсне. Оченьвыразительные, запоминающиеся глаза. Круглая шляпка назатылке, из-под которой выбиваются светлые пряди.С горькой доброй улыбкой на лице, поясняя свой странныйнаряд, говорил, красиво и откровенно, чуть с хрипотцой:«Я - как Леонид Андреев!».(Из описания современников)26 мая 1926 г. в Париже, в больни-це Сен-Луи умер писатель Леон До-нич, прожив неполные 39 лет. Его ос-танки были перевезены в Кишинев изахоронены на Центральном кладби-ще 7 июля. Проводы были величе-ственными и представительнымиблагодаря усилиям Октавиана Гоги(1881-1938) - на тот момент мини-стра внутренних дел, поэта, остропереживавшего смерть коллеги. Ко-ролевская Румыния прощалась сосвоим великим писателем. В публич-ной церемонии также принимали уча-стие писатель Михаил Садовяну(1880-1961), Елена Алистар, НикифорКрайник и многие другие - элита румынской интеллигенции. Акаде-мик Николае Йорга (1870-1940) посвятил ему статью.В Советской России, как и в эмигрантских кругах, смерть русскогописателя Леонида Добронравова, мягко говоря, особого участия невызвала. Спустя несколько месяцев Максим Горький в ответ на воп-рос С.Н. Сергеева-Ценского (1875-1958), интересующегося судьбойписателя, отвечает, что «автор «Новой бурсы» Леонид Добронравов,человек бесталанный и неумный, умер осенью в Париже»1 . Это былоотречение и приговор, ведь еще примерно лет десять назад Горькийконстатировал: «Л. Добронравов - писатель, подающий большие на-дежды, многообещающий».Леонид Добронравов родился в Кишиневе 5 июня 1887 г. Когда емубыло 10 лет, его отец умер, мать вновь вышла замуж за высокопос-тавленного чиновника кишиневской консистории и семья переехала вПетербург. Там Леонид завершил учебу в духовной семинарии, нача-тую еще в Кишиневе, а в 1913 г. закончил юридический факультет уни-верситета.Леонид Добронравов дебютировал в 1909 г. в журнале «Светоч»повестью «В поисках вечной истины». Его сразу же заметил и оценилА. Ремизов, издатели проявили к нему интерес. Далее последовалаироничная новелла «Mon Plaisire» (1910), вышедшая в «Историческомкурьере» (которую сразу перепечатал берлинский журнал), задеваю-щая церковников за живое. Внук протоирея, сын ктитора, ученик двухсеминарий (Кишиневской, затем Петербургской) хорошо знал эту сре-ду, ее нравы и характеры и сумел блестяще обернуть эти знания влитературную оболочку.Затем выходит роман «Новая бурса»2 , опубликованный в 1913 г. вжурнале «Заветы» (название, созвучное роману Н.Г. Помяловского«Очерки бурсы» (1862-1863), в следующем году он вышел отдельнымизданием. «Новая бурса» сделала Добронравова известным писате-лем. Роман русского писателя бессарабского происхождения стал бест-селлером, последовали переводы на французский, немецкий и английс-кий языки, до 1918 г. он переиздавался 7 раз! Это была блистательнаясатира, освещающая жизнь будущих священников удивительно точнои проникновенно. Выход романа «Новая бурса» открыл перед авторомдорогу в мир прогрессивной русской культуры.Через год выходит повесть «Больные», которая подтверждает по-явленение в русской литературе большого таланта. Столичные жур-налы наперебой предлагают сотрудничество молодому автору, он вхо-дит в редколлегии вместе с уже знаменитыми писателями И. Буни-ным, А. Ремизовым, Л. Андреевым, Д. Мережковским, З. Гиппиус,Ф. Сологубом и др.Добронравов работает много и плодотворно. В 1915 г. в журнале«Нива» издает автобиографическую новеллу «Детство», затем «Горь-кий цвет», активно печатается также в прессе эссеров и кадетов. Вэтот период он тесно сдружился с Е. Замятиным (1884-1937), не толь-ко взгляды, но и судьбы их были удивительно похожи. В это же времяу писателя и публициста Леонида Добронравова начинаются пробле-мы с властями. В 1914 г. запрещают роман «Малые воды», тиражконфискуют2. Та же участь постигла сборник «Горький цвет» (1915) ироман «Князь мира» (1916), в котором блистательно вырисован Побе-доносцев - обер-прокурор Священного Синода.Летом 1917 г. окончательно разошлись пути Л. Добронравова иГ.В. Плеханова (1856-1918), который еще недавно заявлял: «Из всехновых писателей читаю только Добронравова. Он продолжает лучшиетрадиции русской литературы». Георгий Валентинович категорическипотребовал от писателя прекратить сатирические публикации в своемжурнале, но Добронравов предпочел выйти из партии. Последний но-мер журнала - антибольшевистского издания, посвященный пораже-ниям на фронте, был конфискован, а типография сожжена. Политичес-кие сатиры «Сажа», «Без лишних слов» (1917), из которой позже выра-стет его «Русская революция», были запрещены. «Вечерняя почта»запрещалась 9 раз. Роман «Азбука» остался незаконченным, журна-лы, которые он основал, закрыты. Октябрь 1917 г. круто изменил жиз-ненный и творческий путь Леонида Добронравова: пришедшие к влас-ти большевики очень скоро убедили его в ненадобности для новыххозяев России талантливых, но непокорных людей.Летом 1917 г. Добронравов был поставлен перед выбором: остать-ся в Петрограде и быть расстреляным или бежать. Во время красно-го террора, когда составлялись списки лиц, подлежащих расстрелу вслучае покушений на жизнь членов народного правительства, оста-ваться в Петрограде для Добронравова было невозможным. Пришлосьвернуться в родную Бессарабию. Этот длинный и долгий путь ослож-нялся еще тем, что Леонид Добронравов покидал Россию нелегальнои не один, а с матерью, младшим братом и тремя сестрами. И толькочерез год с лишним семья Доничей-Добронравовых-Ростовских ока-залась в днестровских краях. Он попал на родину осенью 1918 г., Ки-шинев тогда уже находился в составе королевской Румынии3. В. Роза-нов писал об этом времени: «Русь слиняла в два дня, самое большее -в три. Даже «Новое время» нельзя было закрыть так скоро, как зак-рылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до под-робностей, до частностей»5 .В Кишиневе писателю все пришлось начинать с нуля, т.к. в Бесса-рабии он был практически неизвестен. Его мать Домника принадле-жала к знаменитому бессарабскому роду Доничей, из которого вы-шли молдавский законодатель и любитель астрономии Андронакий До-нич, писатель, переводчик и баснописец, выпускник Петербургской во-енной школы Александр Донич (1800-1866), астроном Николай Нико-лаевич Донич (1874-1956), антрополог, профессор Базельского универ-ситета, современник Добронравова Андрей Николаевич Донич, гене-рал царской армии, участник русско-японской войны Матей Донич.114 2008, № 1-2 (11-12)Леонид Добронравов, недавняя знаменитость в петербургских кру-гах, работает до изнеможения над освоением румынского литератур-ного языка с целью реабилитировать себя как писателя (язык предковон знал плохо и в 30-летнем возрасте начал осваивать его фактическизаново), берет псевдонимом фамилию прадеда - Леон Донич - и начи-нает сотрудничество с румынскими изданиями.Он приносит в редакции свои произведения, которые с готовностьюредактируются его новыми друзьями, с восторгом принимающими этотнезаурядный талант. Его фельетоны сатиричны, злободневны и пользу-ются большим успехом. Создавая свои маленькие шедевры, ЛеонДонич проявлял большую наблюдательность и проникновенность, ре-гистрируя и сатиризируя все вокруг себя. Иногда это зарисовки, напи-санные наспех, но все же искрящиеся особым юмором. Кроме газет-но-журнальных публикаций он публикует отдельные сборники: «MareleArhimedes» («Великий Архимед»), «Recviem» («Реквием»), «Antihrist»(«Антихрист»), «În drum spre Emaus» («По дороге в Эмаус»).Леон Донич состоял редактором газеты «Бессарабия», сотруд-ничал в газетах «Наша страна», «Флакэра», «Мысль», «Вяцаромыняскэ», «Правда», «Гиена», «Лимба ромынэ», «Кувынтул»,«Универсул», «Сочиетатя де мыне» (Клуж) и др. Критики отме-чают элегантность и тонкую ироничность стиля, замечая, чтодаже в пессимистическом настроении Донич остается художни-ком, идеализирующим чистоту человеческой души. Он был глу-боким психологом, который выслеживал самые чистые качествадуши6. С той же страстью, но безрезультатно, он пытался от-крыть в жизни идеальную женщину. Все это он нашел только влитературном творчестве, и потому литература была для негоединственным смыслом существования7.Леон Донич-Добронравов, по свидетельствам современников,был натурой возвышенной и противоречивой, с частой сменойнастроения. Был он крайне беден и за свой талант получал оченьмало, был сентиментален и добродушен, впадая в тоску, пелгрустные церковные песни8. Он предпринимает отчаянные попыткиреконструировать и в Кишиневе художественную атмосферу богем-ного Петербурга, где еще недавно так блистал, активно включается втеатральную жизнь бессарабской столицы, написав для местного те-атра пьесы «Товарищ Поляев», «Маркиза», «Последнее заседание». ВПушкинской аудитории - театре, который сгорел в 20-е гг. (сейчас наего месте стоит одно из зданий университета), была сыграна «Марки-за», где одну из ролей исполнял сам автор. Но краткие моменты сме-ны амплуа не могли оторвать его от литературы9. Свою тоску он вы-ражал в творчестве, в мемуарах, которые стали для него единствен-ным спасением.Кишинев был слишком тесен для него, слишком мало изданий, вкоторых он мог бы публиковаться, при его громадной работоспособ-ности ему не хватало работы. Слишком мало читателей и мало геро-ев. Так и не сумев привыкнуть к спокойной жизни Кишинева, он поки-дает родной город, связав свои надежды с Бухарестом - столицей, вкоторой десятки издательств, а также множество писателей, которыемогли бы принять его как братья. Он думал, что в Бухаресте будетзарабатывать больше, будет оценен по достоинству и займет, наконец,место в литературе, которое заслуживает.Но в этом Донич-Добронравов жестоко ошибся: некоторые писате-ли его разве что приняли, многие отнеслись к нему с явной холоднос-тью, а газеты и журналы платили так же плохо, как и в Кишиневе, и онпо-прежнему был беден. Его усилия акклиматизироваться в новойобщественно-политической, лингвистической и литературной обстанов-ке не увенчались успехом.Он уехал в Париж в 1924 г. к давнему петербургскому приятелюАлексинскому, желая полной жизни, пытаясь, возможно, подавить вбурлящем парижском потоке мысль о приближающемся конце. Ре-дактировал там газету «Родная земля», писал своей семье в Киши-нев, что закончил свое большое произведение «Князь мира». Позже,однако, найдено было только несколько разрозненных частей этогоромана.Писатель умер в расцвете творческих сил от туберкулеза. Яркойзвездой на небосклоне румынской литературы осталось самое значи-тельное его произведение, написанное на этом языке, - «Revoluţa rusă»(«Русская революция», 1923)10, в журнальном варианте - «Погибшаяимперия» (1919), в котором Донич-Добронравов весьма критичен поотношению ко всем персонажам русской истории эпохи Первой миро-вой войны, приведшей Россию к двум революциям. Николая II он на-зывает «маленьким полковником», запятнавшим себя кровью собствен-ных подданных, пропившим и проевшим царство. Керенский у негоистеричный тип, постоянно выставляющий себя из ряда обычных ми-нистров Временного правительства. Такой вождь может перепутатьреальность с «собственным мнением» об этой самой реальности. Он,по существу, попал в ловушку, которую поставил ему предыдущийвождь - царь Николай II, амбиции большие, но ничем не подкреплен-ные. Однако хуже всех Ленин и Троцкий. Этих людей он называет неимеющими ничего общего с народом России. Они, писал он, несмотряна красноречивость, «ничего, кроме худа, России не принесут». Самоеужасное обвинение, которое он выдвигает Ленину, Троцкому, Луначар-скому и Зиновьеву, состоит в шпионаже в пользу Германии. Он симпа-тизирует лишь немногим: председателю Госдумы Родзянко и генера-116 2008, № 1-2 (11-12)лам Корнилову и Деникину, которые пытались спасти честь России11.Это был первый и смелый шаг по пути разоблачения известных собы-тий осени 1917 г., которые в оценке Леона Донича-Добронравова пред-стают не иначе как преступление против мировой цивилизации. Имен-но эта книга отправила автора в категорию «запретных» и осудила егона долгие десятилетия замалчивания.Петр Пильский (1879-1941) - журналист, критик, писатель, ныне по-чти забытый, но необычайно популярный в начале ХХ в., посвятил па-мяти Леонида Добронравова статью, в которой с грустью называетего затаенным мечтателем12.Покинув Россию, Леонид Добронравов перестал быть русским пи-сателем, став Леоном Доничем - гордостью румынской литературы.И только здесь, в Бессарабии, его по праву называют двойным име-нем - Донич-Добронравов. Бессарабский мечтатель Леон Донич-Доб-ронравов - талант, потерявшийся между двумя мирами, двумя режи-мами, зажатый между стеной и бездной, большой художник с траги-ческой судьбой.

Скачать электронную версию публикации