Папа рус, мама рус, а Иван - молдаван.pdf В 1711 г. население Молдавии впервые входит в контакт с русскими, прежде всего, с русскими армиями. С 1739 г., примерно через каждые15-20 лет, русские армии кантонировались в Молдавии по 5-6 лет под- ряд (1769- 1774, 1788-1792, 1806-1812, 1828-1834 гг.). Фактически около20 лет Молдавия (и Валахия) были под русской администрацией. «Мол- дова прожила почти половину этой эпохи (1768-1812) под управлением диванов (государственных советов), руководимых и контролируемых русскими командующими, под влиянием идей и чувств, которыми были воодушевлены русские в это время. Тем самым мы можем утверж- дать, что Молдова на протяжении 20 лет из 50 состояла в государстве, политическое устройство и культурная ориентация, материальные и духовные проявления которого были европейскими»1. Молдавские об- ществоведы, а также политические деятели разных эпох подчеркива- ли «положительное влияние присутствия в Молдавии русских войск, которое во многом способствовало политическому, экономическому и культурному развитию края»2, ибо в рядах русских войск было, какутверждает молдавский государственный деятель, историк и писательМ. Когэлничану, «много великих мужей, поднявшихся с низов до са- мых высоких чинов, они порвали завесу предрассудков, скрывавшую от нас цивилизацию Европы, и приблизили нас к справедливости и ли- беральным ценностям Запада»3.В Пруто-Днестровской Молдове в разные периоды подолгу жили и работали администраторы довольно высокого ранга, специалисты по государственному устройству, офицеры генштаба, впоследствии став- шие известными политиками, деятелями науки и культуры России: И. Аксаков, А. Защук, Ал. Вельтман, П. Киселев, И. Липранди, Ф. Вигель, А. Ланжерон, П. Свиньин и многие другие. Исполняя раз- ные ответственные, впервые проводимые в крае работы, такие, как военно-топографические съемки, реорганизация административного уп- равления, переписи населения, они, например, Ал. Вельтман, который работал в Восточной Молдове около 12 лет, исходили и изучили каж- дое село, каждый двор, каждую речку, каждый холм. Среди высокооб- разованных сотрудников российского Генштаба были офицеры, прово-дившие статистические этнодемографические исследования (А. За- щук и др.), переписи населения 1773-1774 гг., планирование и устрой- ство дорог (И. Липранди и др.). Тогда в режиме референдума - сво- бодного опроса - было доказано:а) Восточная, Пруто-Днестровская Молдова - многонациональный край;в) основное (мажоритарное) население именует себя молдаванами (молдованами).Среди подробно исследовавших и картографировавших восточно- молдавский край были офицеры с признанными задатками этнологов. А. Вельтман, например, профессионально занимался историей и культу- рой славян, опубликовав в 1840 г. труд «Древние славянские имена».Записи и наблюдения русских путешественников, произведения русских писателей, статьи и монографии русских исследователей о Мол- давии, о своеобразии этой земли и ее материальной культуре, о молда- ванах и их особенностях, о молдавском языке, о его романском проис- хождении и его славянском словарном компоненте - все это составля- ет неотъемлемую часть молдавской этнической истории, раскрываю- щей, как имя данной, возникшей и исторически утвердившейся кол- лективности - молдаван - отражается в глазах других - русских.Этноним молдаван, молдовень или Молдова в русской историог- рафии более распространен и древнее, чем принято считать. В силу далеких от науки соображений западно-ближние авторы не признают этих терминов, а для других эта проблематика периферийная. В ре- зультате, ценный источник, содержащий и сведения о молдавской эт- нонимике, - «Скифская история» А. Лызлова - до сих пор неизвес- тен восточнороманской историографии. В этой написанной в 1690 г. работе впервые, насколько нам известно, в русском научном исследо- вании утверждается имя тех, кто создал, по определению Н. Карам- зина, «новую знаменитую державу - Молдавское княжество» - имя молдаван. Поскольку восточнокарпатское романизованное население издавна известно восточным славянам и как волохи, А. Лызлов, по традиции, использует и термины Волошская Земля, волохи. Приме- чательно, однако, что уже в XVII в. в русскую историографию прони- кают и утверждаются термины молдавский воевода, молдаване. А. Лызлов знал, что Бессарабия - это всего лишь южная, приморская, зона Пруто-Днестровской Молдовы: «Нижнюю Волошскую Землю иже Бессарабия называется»4.В 1420 г. через Карпато-Днестровские земли проезжал русский дья-кон Зосима, узнавший, что этот край называется Волошская Земля и живут здесь волохове, то есть молдаване5. Исторический месяцос- лов (1770-1771 гг.) Российской Академии публикует статью И. Фише-ра «О происхождении молдавцев, об их языке, знатнейших при- ключениях, вере, нравах и поведении» (Bezviconi 1962, 334). Опи- сывая приднестровские земли, которые посетил в 1799 г., П. Сумаро- ков тоже пишет о молдаванах6.Этноним молдаване к началу XIX в. отмечается уже в первых рус- ских энциклопедических словарях: «Народ молдавцы, поселенный по разным местам в Екатеринославской губернии»7.Изучая социально-политическое положение крестьян Тираспольс- кого уезда в 1802 г., историк Е. Дружинина проследила по материалам допросов путь беженцев из других российских губерний, поселивших- ся на левобережье Днестра. «Характерно, что почти все поселенцы данного района, за немногим исключением, причисляли себя к нации молдавской; в качестве выходцев из-за границы они надеялись со- хранить свою свободу»8. Создавшаяся этносоциальная ситуация объяс- няется тем, что многие русские, украинцы, стремясь избежать крепо- стной зависимости, объявляли себя молдаванами-переселенцами, которых было запрещено закрепощать. «Но чтобы записаться молда- ванами, нужно было знать о таком этнониме, а если беглые из России и Украины его знали, то значит он был очень распространен»9. Отме- тим, что именно в этом кроются социальные и этнопсихологические корни народной присказки, бытующей и поныне в Молдавии: папа рус, мама рус, а Иван - молдаван.Приобретение Россией после Бухарестского мира (16 мая 1812 г.) Пруто-Днестровской Молдовы, официально названной после 1813 г. Бессарабией, потребовало от российских государственных институ- тов ее изучения с целью максимального использования экономическо- го потенциала и людских ресурсов. В августе 1815 г. в адрес управля- ющего Бессарабской областью поступило сообщение: «…Постанов- лено для обозрения настоящего управления Бессарабии и описания сообща тамошнего края отправить туда служащего в Государствен- ную комиссию иностранных дел коллежского асессора Свиньина. Ока- зывать ему необходимое содействие»10. В результате изучения соци- ально-экономической и этнодемографической ситуации на месте, присодействии комитета, в который входил и молдавский писатель и об- щественный деятель К. Стамати, П. Свиньин опубликовал «Описа- ние Бессарабской области», где указывается, что коренное населе- ние именует себя молдаванами и они романского/римского происхож- дения. Знакомясь с этнической ситуацией в Запрутской Молдове, П. Свиньин заметил: «…Молдаване (с правого берега Прута) смот- рят с упованием на Бессарабию, как на предтечу их судьбы, а турки, со своей стороны, всячески стараются охладить преданность ее наро- да к России»11.Среди авторов, которые оставили разнообразные любопытные све- дения о Молдавии и молдаванах с 1787 по 1830 гг., были западноевро- пейцы, которые волею судьбы поставили себя на службу Российскому государству и, как патриоты новой родины, воевали и отдавали свои знания и способности интересам России. Среди бывших «западников», достигших высоких чинов в русской армии, а затем занимавших высо- кие должности в управлении регионов России и воевавших с оттома- нами на молдавских землях, был граф Александр де Ланжерон. Как русский генерал де Ланжерон участвовал в русско-турецкой войне1787-1792 гг., когда Российская империя достигла Днестра; в войне1806-1812 гг., когда Пруто-Днестровская Молдова была присоедине- на к России; в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. В 1815-1823 гг. он был генерал-губернатором Новороссийского края12, в который входи- ли и молдавские районы левобережья Днестра. В примечаниях к«Письмам из провинции» (1991) И. С. Аксакова уточняется: «Ланже- рон Александр Федорович (1763-1831), граф, генерал-губернатор Но- вороссийского края (1815-1823), в 1823 г. был заменен новым намест- ником Воронцовым М. С…». У высокообразованного российского ге- нерала и администратора французского происхождения было доста- точно возможностей изучать Молдову и ее население, обычаи и осо- бенности. Мы отметим лишь его этнонимические наблюдения.Неоднократно было отмечено, что представители любой осознан- ной общности - «мы» - при контакте с представителями противопо- ложных/иных - «они» - замечают прежде всего различия: в облике, в речи, в быту… Воспоминания Ланжерона о Молдове и молдаванах - это суждения графа-эмигранта, не избавившегося от чувства превос- ходства выходца из общества, находящегося на более высокой ступе- ни цивилизации в эпоху, когда воображаемые или реальные представ- ления о других нациях выражались без «условностей» и без оглядки на возможные обвинения в ксенофобии13. Разумеется, этот русский ге- нерал и русский генерал-губернатор французского происхождения во- лен был комментировать быт, проявления культуры, обычаи края свысоты воображаемого им собственного превосходства, но он не мог себе позволить искажать объективно существующие этнические реа- лии. Граф Ал. де Ланжерон знает о романском происхождении молда- ван и валахов (мунтян). Он один из немногих зарубежных авторов, который на месте убедился, что Бессарабия обозначала территорию, известную с XVI-XVII вв. под именем «Буджак», которую оттоманы и валахи оторвали от Молдовы в 1484 г. С нескрываемым превосход- ством пишет французский граф и русский генерал о перепуганном «моем молдаванине», обалдевшем от бесчисленных набегов, кампаний, оккупаций со стороны турок, валахов, татар, поляков, русских, опятьтатар, опять турок, опять русских…Он снисходительно наблюдает«этих молдаван - бояр (boyards), которые теперь стали принцами, гра- фами, баронами… Иные из этих молдаван-бояр очень богаты…, по- чти все были в Константинополе, путешествии, необходимом для ста- новления маленького властителя-молдаванина… Молдаване неоднок- ратно пытались освободиться от любого порабощения…».Особенно не понравились Ланжерону местные танцы и мелодии:«Признаюсь, что когда увидел, как танцуют молдаване, долго коле- бался: они учили медведей танцевать или, может быть, медведи учи- ли танцевать молдаван». Эта его оценка молдавского народного хоре- ографического искусства остается уникальной в этнографической ли- тературе. Трудно представить, что и кого увидел русский генерал/фран- цузский граф. Он пытается смягчить суровую «медвежью» оценку молдавских танцев, сообщая о неизвестном молдавском танце: «Все- таки есть у молдаван танец из Константинополя - гряка (la greque), он великолепен». Ланжерон каким-то образом выяснил, что «дамы - молдаванки, узнав из цивилизованных стран (видимо, из Франции - В. С.), что женщина bon ton должна иметь хоть одного любовника, приобрели себе по два…».Помимо подобных милых французским авторам пикантностей, за- писи Ланжерона содержат все же много верных деталей быта и хозяй- ствования молдаванина-крестьянина, молдаван вообще, которых объем этой работы не позволяет воспроизвести.Как и абсолютное большинство зарубежных авторов, в том числе и русских, Ланжерон четко отделяет молдаван от валахов/мунтян, тон- ко примечая извечные «претензии» последних на извечное романство:«Мунтянский (валашский) крестьянин, гордый своими претензиями быть потомком римлян, смелее молдаванина».При всем своем скорее воображаемом превосходстве граф де Лан- жерон, воевавший за избавление Молдовы от оттоманского сюзерени- тета, за освобождение молдаван, в своих записях объективно пред- ставил этническую характеристику мажоритарного населения Мол- довы, подчеркивая его романские корни. Как и все авторы той и пос- ледующих эпох, он обоснованно различает две страны: Молдавию (la Moldavie) и Валахию (Valachie). Граф отмечает, что Буковина - это северная часть Молдовы, которая была отдана «германской (sic!) ко- ролеве Марии-Терезии в 1774 г.»Об объективности этнических наблюдений Ланжерона свидетель- ствует и то, что он, высокообразованный французский граф, потомок романизованных галлов, так и не узнал в ни 1787-1792 гг., ни в 1806-1812 гг. и даже позже, когда опять подолгу пребывал в Валахии, что валахи якобы называли себя «румынами». Ни в 1824, ни в 1829 гг.,когда в очередной раз редактировал свои мемуары, Ланжерон не на- шел свидетельства об осознанном бытовании этнонима «румын». Видимо, сложно было выявить то, что еще тогда не установилось. В1812 г. «Мы - Румыния, мы - румынское племя (neamul romanesc), Румынии не существовало... и никто не помышлял о том, что какая-то Румыния могла быть возможной»14. Забавно, что в последних ком- ментариях румынских историков записей Ланжерона Valachie (Вала- хия) переводится как «Румынская страна» (Tara romaneasca); les valaques (валахи) переводится «romani» (sic!), а вот valaques turcs не переводится как «romani turci» (турецкие румыны), а «valahi turci» (ту- рецкие валахи)15.Среди российских иноземцев, оставивших свои мемуары о Молда- вии и молдаванах, Моро де Бразе не числится. Он до сих пор остается неизвестным молдавской историографии и этнологии. Этот французс- кий дворянин, офицер по каким-то причинам оставил свой полк и, прельстившись обещаниями Петра I, в 1711 г. стал полковником рус- ской армии. Участвовал в печально известном Прутском походе, а после был освобожден от службы в чине бригадира. В 1735 г. опубли- ковал «Политические, забавные и сатирические мемуары…».Записи Моро де Бразе для молдавских историков и этнологов вдвой- не примечательны. Во-первых, отмеченные им молдавские этничес- кие сведения прошли тестирование через французский язык и через французское самосознание автора. Во-вторых, этническая прочность самосознания молдаван выдержала суровое испытание русского язы- ка и особенно такого переводчика, коим был сам А. С. Пушкин: мему- ары Моро де Бразе доступны нам благодаря переводу на русский язык этим русским поэтом.Французский дворянин, ставший полковником русской армии, невзлю- бил Россию и не проникся уважением к Петру I. Эта неприязнь впере- межку с самомнением француза-дворянина, попавшего в «варварские» края, повлияли на общую тональность его мемуаров, и не только на описываемое им все российское, но и на молдавскую действитель- ность тех лет. Приведем несколько фрагментов, учитывая, что здесь нас интересуют топонимические данные, но в основном этноними- ческий ряд. «…Генерал-фельдмаршал граф Шереметев пошел к Мо- гилеву…, переправился через Днестр в трех разных местах и занял Молдавию… Господарь (Д. Кантемир)… привел к нему до шести тысяч плохой молдавской кавалерии… 23 июня (1711 г.) государь (Петр I) принял в подданство молдавского господаря… Не считаю10 000 казаков и 6000 молдаван, годных только для опустошения зем- ли, как и татаре… У Рене было 8 драгунских полков да 5000 молда- ван… Фельдмаршал приказал казакам и молдаванам прогнать и пре-следовать неприятеля…». Моро де Бразе записал «старинную леген- ду о могиле одного молдавского господаря… Молдаване следова- ли за армией, из коих многие хорошо говорили по-латыни (sic!)… Пер- вым повелением нового государя было каждому воину, каждому мол- давскому жителю принести по три фута земли на сие место… Мы спросили нашего молдавана… Со всем своим молдавским двором… Армия наша вся вместе состоявшаяся из 79 8000 человек, не считая казаков и молдаван…16.Впервые опубликованные в 1837 г. на русском языке А. Пушкиным неизвестные до сих пор молдавской историографии мемуары Моро де Бразе содержат малоизвестные сведения о русско-турецкой войне1711 г. , о социально-политической обстановке в Молдавии того вре- мени, о молдавско-русских отношениях. Прутский поход 1711 г. был первой попыткой осуществления положений первого молдавско-российс- кого военно-политического союза, заключенного в Луцке 2 апреля 1711 г.Комментируемые записи ценны и тем, что они подтверждают усто- явшееся в европейском научном и информационном обороте имя стра- ны - Молдавия, имя народа, сотворившего ее - молдаване. Мол- давские исторические, географические и этнические сведения из ме- муаров Моро де Бразе особенно примечательны тем, что они удосто- верены авторитетом А. С. Пушкина, который молдавские реалии, в том числе этноним молдовень, узнал и усвоил из первоисточника, от носителей этого этноидентифицирующего признака - от самых мол- даван еще в 1820-1822 гг.Методология изучения этнонимов, отмеченных в письменных ис- точниках, требует учесть не только время, конкретные события и ме- сто их совершения, но и мировоззрения самих авторов: гордый за свое графское происхождение русский генерал де Ланжерон, временно слу- живший России бывший полковник французской армии и бригадир рус- ской армии, обиженный царским двором Моро де Бразе или выполня- ющий важное поручение в Молдавии русский высокопоставленный чиновник И. Липранди.Среди русских офицеровбыл Александр Вельтман, ставший впос- ледствии известным писателем и исследователем, который после1812 г. исходил, изъездил вдоль и поперек всю Пруто-Днестровскую Молдову. Восемнадцатилетним прапорщиком в марте 1818 г. он по- ступил на службу в военно-топографическую комиссию, начавшую съемки Бессарабии. А спустя 8 лет непрерывной работы по всему краю, в 1826 г., возглавил службу по топографическим съемкам всей Восточной Молдовы уже в чине штабс-капитана. Тогда же он был назначен начальником Исторического отделения Главной квартиры армии, дислоцированной здесь.Как кишиневский старожил А. Вельтман знакомил А. Пушкина с молдавскими песнями (одна из первых - «Черная шаль»)17. С сере- дины 1820 г. А. Вельтман предпринимает первые попытки обобщить свои наблюдения о Восточной Молдавии: в 1828 г. печатает книгу«Начертание древней истории Бессарабии». Отрывки публико- вались в журнале «Московский Телеграф», который высказал надеж- ду, «что занятие военною службой не навсегда отвлечет г-на Вельт- мана от занятий историей и что со временем можем мы надеяться увидеть дальнейшие труды его»18. В конце 20-х годов он решился опи- сать то, что увидел и познал во время своего длительного пребывания в Бессарабии. Тем более, что, как он признавался, «выучил наизусть этот край». Но, поскольку «о Бессарабии уже писалось неоднократно» (В. Сумароков, 1800; Д. Бантыш-Каменский, 1818; П. Свиньин, 1818-1823; И. Яковенко, 1828 и др.), А. Вельтман решил прибегнуть к жанру«свободного романа»; сюжет его - история молодого человека, осо- бенно в первой части, на фоне молдавской действительности, молдав- ского пейзажа. Под влиянием вышедших в 1830 г. глав «Евгения Онегина» задуманное произведение А. Вельтмана должно быть «эн- циклопедией бессарабской столичной и провинциальной жизни». Пи- сатель так определил свое творение:Мое житье, мое бытье, Ты путешествие мое, Моя энциклопедия19.С первых глав «Странника», отмечая свой путь «от Атак Днест-ром мимо с. Мерешовки, на гору, через Окницу до м(естечка) Бричан, от Бричан еще 50 верст и мы в Хотине», писатель приглашает своих читателей:Смотрите пристально на карту: Вот Бессарабия! вот свет!Я в нем чуть-чуть не десять лет, Как шар, катался по бильярду!Все его «катание», вся его бессарабская жизнь наполнены, усыпа- ны молдавскими географическими, этнографическими и бытовыми реалиями. Его «свободный роман» «Странник», другие художествен- но-документальные творения - «Джок», «Радой», «Два майора»,«Счастье - несчастье», «Костештские скалы», «Урсул» - это перечень наиболее этнически насыщенных произведений автора о Пру- то-Днестровской Молдове, нередко на причудливой смеси русского язы- ка и молдавской речи. Писатель основательно изучил историю и эт- нографию края. Он знает, что страна между Восточными Карпатами и Днестром всегда называлась Молдавией: «Народные экипажи в Молдавии называются каруцами» (с. 16). В монастыре Городище (Орге-евского цынута) молдавский монах рассказал ему, что «все мол- давские москали (= солдаты) были вооружены пушками, то есть ружьями». На базаре, где «молдаван с поджаренным лицом кричал "плацинда! плацинда!", можно было купить много чего: кушмы (голов- ной убор из мерлушки), кочковал (кашкавал - овечий сыр кусками)… Рядом:Толстый молдаван-бояр,Недвижно так, как идол древний…»Прогуливаясь вдоль улиц, «встречая повсюду русских, молдаван, греков, сербов, болгар, турков, жидов и др., я не смел сделать им воп- роса: «всякую шатася языцы?» (с. 28). Познакомившись «с одним знат- ным бояром молдавским, тот спросил "Молдовенешти нушти?" (молдавского не знает?). "Нушти ",- отвечал мой товарищ» (с. 31).В «свободном романе» А. Вельтмана немало печальных романти- ческих драм, характерных, по сути своей, для этнической истории края:В Молдавии, в одной деревнеЯ заболел……Лишь хозяйка, Все целомудрие храня, Ходила около меня…И исповедовалась:- У нас здесь полк стоял пехотный… Меня любил фельдфебель ротный… Уж кажется, прошло два года,Парентий (отче, священник) нас благословилИ вот до самого походаСо мной Илья Евсеич жил.……………………………….. Я много слез по нем лила………………………………….. С полгода, как я вышла замуж. Мне молдаванская земля Мила: хоть здешняя я родомНо вылита я в москаля, Поручика, который взводомВ деревне нашей с год стоял… (с. 55).…Не счесть, сколько только в XIX в. взводов, полков, сколько фель- дфебелей, поручиков, майоров, полковников, бесчисленное количество солдат благословил, а еще больше не благословил парентий, после чего сотни тысяч Марвелиц (Маргьолиц) подолгу или понемногу лили слезы и качали красивых русоволосых Ванюшек и Марусь, которых в Молдавии и сегодня многое множество. В этом шутливом, но в то жевремя и грустном поэтическом экспромте А. Вельтмана своеобразно отражается определенная сторона этнодемографических процессов в Молдавии XIX в.Много лет прожив в Молдове, А. Вельтман, в отличие от большин- ства других российских авторов, смог более объективно оценить ка- чества молдаван, их облик. В отличие от того же И. Липранди и осо- бенно А. Пушкина он искренне восторгается красотой молдавских кукониц (барышень), которые, оказывается, могут устоять натиску не только фельдфебелей: «…Мне кажется, что я уже в толпе краса- виц Молдавии, иду по полю, очарованный их прелестью! Вот та, ко- торая лучше всех…Она- Не знаю, чем вы не довольны?Я………………………………….- Понятно все: вы молдаванка, А я москаль! (с. 161)…Равнодушие красавицы так на меня подействовало, что выско- чил из каруцы и пошел в сторону, воображая, что удаляюсь от жесто- кой молдаванки» (с. 162).Раскрывая процесс по составлению карт Молдавии, писатель не упускает и этническую константу этих мест - молдаван:…Уткнув на план перст,Он говорит, что близ БужорыНе могут быть так круты горы,Что от Бужор до Котоморы (Котул Морий) Двенадцать, а не десять верст,Что все в деревнях - молдаванеЕго боятся… (с. 180).Документальный рассказ «Костештские скалы» (что в Рышкан- ском районе) был опубликован в «Одесском альманахе» за 1840 г. Все герои его - офицеры, прикомандированные к военно-топографической комиссии (фамилии изменены). Все остальное: названия мест, мол- давские бытовые детали, фрагменты молдавской речи, этнонимичес- кие реалии - передано адекватно и уважительно. …Ленкуца, «дочь мазыла, или молдаванского однодворца», провожает их постояль- ца, который уже сел в каруцу и решает, кому править: «Молдавану или другому… Молдаване гикнули… Хайд! повторили лихие кала- раши (всадники)… Едва выбрались на отлогий скат к реке Пруту, каруца повернула к Костешть и вскоре очутилась на пространстве Ста могил» (корректно: сута де мовиле - сто курганов - В.С.). Да- лее пересказывается легенда, как «река Прут течет сквозь брешь,пробитую волнами в Костештских скалах, что выдаются из крутого берега Прута и берега реки Чугура…». Спор о том, кто сотворил это чудо природы, заканчивается выводом: «черт строил, только не рус- ский, а молдавский по имени Драку» (с. 320).Опубликованный в 1841 г. рассказ «Урсул» - документальный эпи- зод о поимке разбойника Урсула (медведя) на Малой Малине в Киши- неве в 1824 г. «Смуглый, суровой наружности человек в молдаванс- кой кушме стоял, облокотясь на одну из лошадей… Я спросил у него по-молдавански, не продаст ли мне одного жеребца… Вдруг из во- рот выбежал молдаван, а вслед за ним другие… Они бросились к корчме, на которую указывал молдаван и кричал: «Талгарь!» (тэл- хар - вор)… На крик молдавана бросился с площади и народ…».Александр Вельтман - единственный русский автор, который долго беспрерывно жил и работал в Пруто-Днестровской Молдавии и кото- рый, на основании детального изучения края, достоверных, неоднок- ратно проверенных на месте информаций, оставил наиболее богатые, разнообразные и искренние сведения о молдавском крае. Он хорошо изучил и знал не только великосветское общество и губернаторский дом в Кишиневе, как А. Пушкин; он не был здесь лишь в двухмесяч- ной командировке, как И. С. Аксаков, узнавший молдавскую действи- тельность, жизнь и быт молдаван, побывав по 1-2 дня лишь в некото- рых населенных пунктах; он не интересовался только лишь статисти- кой этнодемографических процессов в крае, как А. Защук. А. Вельт- ман многие годы подряд жил жизнью молдаван всей Восточной Мол- довы от Хотина до Аккермана, от Скулян до Дубоссар. Автор до того впитал и усвоил образ жизни, традиции, предания, обычаи, язык мол- даван, что порою кажется, что он чувствует себя настоящим молда- ванином. Его молдавские рассказы, роман «Странник» густо насы- щены сугубо молдавскими народными выражениями: обичеюл пэмын- тулуй (обычай земли), сараку де мине! (горе мне!), маре калаба- лык! (большой беспорядок!) и др.В научных и литературных произведениях «бессарабского перио- да» А. Вельтмана этнические самоидентифицирующие признаки ос- новного населения края - Молдова, молдаване, молдаванский/мол- давский язык - составляют богатый свод достоверных сведений о молдавскости Молдавии и, разумеется, Пруто-Днестровской Мол- довы с XIV века до наших дней.О широком ареале распространения этнонима молдовень писал в1791 г. академик И. Гюльденштедт: «Большинство Молдавского пол- ка (в Прибужье)… называли себя молдаване, молдовень…»20.В работах А. Скальковского, прежде всего в «Хронологическомобозрении Новороссийского края», в 2-х частях (Одесса, 1836-1838),«Опыте статистического описания Новороссийского края», в 2-х частях (1850-1853) представлен обширный материал о молда- ванах, украинцах, русских, татарах, поляках и др. В 1857 г. была опуб- ликована статья И. Енакиевича «О некоторых особенностях аккер- манских молдаван»21. «Локальный вариант культуры аккерманских молдаван И. Енакиевич связал с культурой других народов - украин- цев и русских»22. Здесь также отмечается особое «почитание молда- ванами властей и церкви». Опубликованная в 1862 г. статья В. Марти- новского «Черты нравов молдаван» написана по материалам, со- бранным в 50-е годы XIX столетия в Подольской губернии23. В ре- зультате изучения населения юга России академик П. Кеппен соста- вил в 1851 г. первую этнографическую карту европейской части импе- рии. По его данным, перенесенным на карту, «в Бессарабии жили мол- даване, болгары, немцы и частично евреи»24.Обзор и систематизация молдавской этнической номенклатуры из зарубежных письменных источников как существенный компонент основы этнической истории молдаван, как сумма бесспорных доказа- тельств континуитета молдавской этничности подтверждают мысль: чем дольше автор знакомится и изучает явления непосредственно на местах, в полевых условиях, чем шире ареал изучаемого им предме- та, тем обоснованнее авторские результаты. Самый убедительный пример тому - бессарабские произведения А. Вельтмана. И наобо- рот: если предпринимаются исследования с заранее заказанным ре- зультатом, итог может не соответствовать ожиданиям.Действительный тайный советник П. Батюшков несколько десяти- летий был связан с Западнорусским краем. Главное направление его деятельности - это доказать, что «вся площадь Западного края засе- лена русскими, православным населением, за исключением Ковенс- кой и отчасти Виленской губерний, где преобладает племя литовское…». Его усердие было направлено на то, чтобы «опровергать те ложные сведения о составе населения в Западном крае, которые распростра- няли поляки, заявившие свои притязания на эти исконно русские обла- сти». С такой целью он и издал свой «Атлас народонаселения За- паднорусского края по исповеданиям» (1863 г.)25. В последую- щем П. Батюшков выпустил книги «Холмская Русь» (1887 г.), «Во-лынь» (1888 г.), «Белоруссия и Литва» (1890 г.) и «Подолия» (1891 г.), которые прослеживали «исторически сложившиеся судьбы разных частей Западной Руси, освещая факты ее прошлого с русской точки зрения…, поскольку наша литература еще не дала общедос- тупных сочинений, в которых исторические судьбы Западной Руси были бы изображены с национальной - русской - точки зре- ния…». После описания двух губерний Забужья (Люблинской и Сед-лецкой), входящих в управление Варшавского генерал-губернаторства, и других западных областей, стараниями П. Батюшкова был подго- товлен однородный с ними по плану труд о Бессарабии с той же целью- «освещать факты ее прошлого с русской точки зрения»26.П. Батюшков лично ни разу не бывал в Бессарабии, ставшей губер- нией в 1873 г. Тем не менее, он издал книгу о Пруто-Днестровском крае лишь «на основании специальных местных исследований (неиз- вестно только, каких? - В.С.) и документальных, почерпнутых в правительственных и частных архивах и книгохранилищах лицами, по- святившими себя изучению истории и настоящего быта, которые по поручению издателя посетили описанные ими местности»27. Состави- тели сборника «Бессарабия. Историческое описание» с первых строк введения, отмечая «разнообразие нынешнего ( 1892 г.) населе- ния Бессарабии», выделяют «племена румынское (sic!) и русское» и комментируют «общую оценку исторических прав их на страну (Бес-сарабию)». Парадоксальным образом они пытаются аргументировать«необходимость обозрения истории Бессарабии «с русской точки зрения» усердным распространением румынской точки зрения на Бессарабию, «особенно выделяя румынское племя (Бессарабии), как самое многочисленное…». Упорно подчеркивая, что «из разнообра- зия состава населения особенно выделяются по своей численности два главных племени: румынское , самое многочисленное…, а затем русское, составляющее ветвь великой славяно-русской земли», соста- вители констатируют: «То и другое племя, в лице своих отечествен- ных историков и исследователей старины, одинаково считает себя ис- конными, коренными жителями этой страны и заявляет свои истори- ческие права на нее… Некоторые румынские ученые-патриоты и до- селе продолжают смотреть на русскую Бессарабию как на часть ру- мынской территории…»28.Издатель заверяет, что «счел бы преступным преклониться от ис- тины из каких бы то ни было видов или побуждений», а в примечани- ях делается ссылка на работу Д. Анучина «Кто вводит в науку боль- шие недоразумения» (1888 г.). Тем не менее, издатель и составите- ли, выпуская сборник «Бессарабия. Историческое описание» (1892 г.), преследовали лишь одну основную цель: «представить ис- торию Бессарабии с русской точки зрения», полностью игнори- руя 533-летнюю (на то время) историю Молдавии и молдаван. По статистическим данным А. Защука, в 1862 г. в Пруто-Днестровской Молдове (Бессарабии) насчитывалось 600 000 молдаван (66,4% всего населения), 20 000 русских (2,1%) и ни одного румына. В 1871 г. в Бессарабии был следующий национальный состав: 692 000 молдаван (67,4%), 162 252 (15,0%) русских и ни одного румына. По первой пере-писи населения Российской империи (1897 г.) в Бессарабии насчиты- валось уже 920 919 молдаван (47,6%), 155 774 русских (8,05%) и тоже ни одного румына. Так кто же вводит в науку большие недоразуме- ния? Было бы крайне поучительно узнать: на основе каких докумен- тальных данных и как определили порученцы-составители и издатель, что «в нынешней (1892 г.) Бессарабии… особенно выдаются два глав- ных племени: румынское и русское»?! Представляется малопродук- тивной попытка утвердить «русскую точку зрения на Бессарабию», всячески пропагандируя ложный тезис о принадлежности молдавско- го этноса, чей этноним молдовень возник еще в XIII в., к населению Румынии - политоним, который начал распространяться через сред- ства массовой информации лишь после 1862 г.К концу XIX в. молдавский пруто-днестровский край все чаще ста- ли изучать и писать о нем высокопоставленные чиновники российско- го правительства. В 1888-1892 гг., почти одновременно с «Бессара- бией» П. Батюшкова, в Москве выходят три тома под общим назва- нием «Иван Сергеевич Аксаков в его письмах», которые содер- жат и его послания из Бессарабии. В отличие от П. Батюшкова, И. Аксаков, выполняя задание правительства, лично объездил и изу- чал Бессарабию в ноябре - декабре 1848 г. от Бендер, Аккермана и Вилково до Кишинева через Скуляны до Хотина и Сорок. Высокообра- зованный интеллигент, одаренный литератор, искусный описатель но- вых земель, житья и быта незнакомых наций, И. Аксаков оставил по- томкам свои тонкие, хотя и не всегда верные наблюдения о жизни мол- даван, о ситуации Пруто-Днестровского края в 1848 г. Как и П. Ба- тюшков, он был славянофилом, русским патриотом, но менее одержи- мым «освещать факты лишь с русской точки зрения». Как и А. Пуш- кин, И. Липранди, П. Батюшков, Ф. Вигель и др., И. Аксаков тоже волей-неволей при описании молдавской действительности впадает в позу представителя высшей цивилизации, попавшего волей случая в край ленивых и бестолковых туземцев. Но в отличие от И. Липранди, А. Пушкина или Ф. Вигеля, И. Аксаков более снисходителен, более осторожен при характеристике молдаван, признавая их достоинства и добрые качества, не скрывая в то же время, пусть и очень редко, что представители и его нации не всегда безупречны.Относительно этнической терминологии - аспект, интересующий нас здесь - письма из Бессарабии И. Аксакова (ноябрь - декабрь 1848) - это документальные свидетельства, удостоверенные умными глаза- ми и тонким умом человека высокой культуры и, в силу этого, по мере возможности беспристрастного, который доверяет своим чуть ли не ежедневным записям лишь то, что сам увидел, сам познал и в чем сам убедился. Это, прежде всего, относится к этнониму молдовень.И. Аксакову было известно, что мажоритарное население Пруто-Дне- стровской Молдовы - это особый народ романского происхождения с романской речью. «Бессарабия, - писал он, - это не то, что Новорос- сийский край. В ней туземцы, коренной православный народ: это мол- даване, которые, в свою очередь, потомки римских колоний; язык их очень близок к итальянскому и физиономии сродни»29. Он довольно хорошо знал историю стран Придунайского региона. В первый же день пребывания в наших краях он пишет: «Молдаванскому движению в пользу объединения Молдавии, Валахии и Бессарабии в одно государ- ство здесь сочувствия не было» (с. 255). Хотя бы потому, что княже- ства Молдавия и Валахия были под сюзеренитетом Турции. «На пути от Тирасполя к Бендерам проехал я болгарскую колонию (видимо, Парканы - В. С.) и встретил болгар, мало отличающихся зимним своим костюмом от наших. Все они, равно и молдаване, попадавши- еся мне на дороге, довольно зверообразны, особенно последние: ка- кие-то крепкие, налитые желчью и кровью лица» (с. 256). «…В церк- ви (в Бендерах), слава Богу, было тесно, но молдаван зажиточных почти не было… Есть что-то такое в способе ношения одежды, что сильно отличает их.. Я рассказываю вам костюм молдаванских кре- стьян или царан; настоящего богатого молдаванского наряда я не видел… В Телице (село) поселянский стряпчий… угостил меня до- вольно скромным обедом и молдавским вином» (с. 259). Кукуруза -«это любимый хлеб молдаван… Во время завоевания (Бессарабии) боль- шая часть молдаванских бояр уехали в Молдавию (Запрутскую)».«16 ноября 1848 г. Кишинев… Город довольно красив… Досадно, что негде мне увидеть здешнего общества молдаванских бояр… Их очень мало здесь… Молдавская аристократия, говорят, гораз- до более отуречилась, чем низшие классы… Ходил по базару. Все жиды и частично молдаване… Молдаване, кажется, вполне заслу- живают название «тяжелых», расположенных к тучности… Физионо- мии молодых молдаван и молдаванок довольно приятны… На база- ре мало русских… Зашел я обедать к здешнему ресторану. Там на- шел трех молдаван-дворян…» (с. 263).И. Аксаков зорко улавливает и метко обобщает отдельные межна- циональные ситуации, характерные для этнической истории молдавс- кого общества. «…Ламбрович (земский

Скачать электронную версию публикации