Михаил Сарыч: штрихи к неоконченному портрету.pdf Несмотря на то, что Угорская Русь долгие столетия являлась органичной частью культурно-по- литического мира Венгерского ко- ролевства, населявшие ее русины по сути никогда не порывали кон- такты с восточнославянскими цен- трами за Карпатами. Одним из ви- дов подобных контактов, особенно в XVIII-XIX вв., была эмиграция представителей русинской интел- лигенции в Россию. Как правило, в этой связи вспоминают имена Ива- на Зейкана (ок. 1670-1739), Петра Лодия (1764-1829), Василия Куколь- ника (1765-1821), Михаила Балу- дянского (1769-1847), Ивана Орлая (1770-1829), Юрия Венелина (1802-1839), Андрея Дешко (1821-1874) и некоторых других. Однако с уве- ренностью можно сказать, что многие яркие личности, переселившие- ся из Угорской Руси в Российскую империю, остались без заслужен- ного внимания со стороны иссследователей. В частности, это касает- ся такой забытой фигуры, как Михаил Сарыч1, жизнь и деятельность которого теснейшим образом связаны не только с историей русинско- российских связей, но и возрождением православия в Карпатах.Михаил Сарыч родился в 1862 г. на Маковице, в селе Комлоша (ныне с. Хмелева Бардеевского округа Словакии). Учился в низшей католи- ческой гимназии в Бардееве, позднее в Пряшевской королевской като- лической высшей гимназии, которую успешно окончил в 1884 г. Свои студии готовившийся к священническому служению Сарыч продол- жил в греко-католической епископской семинарии, также в Пряшеве. Но закончить последнюю ему не было суждено.Будучи униатским семинаристом, Сарыч, вероятно, во время лет- них каникул, совершил путешествие в Россию, где посетил святыни Киево-Печерской лавры. Восторженные впечатления Сарыча от пре-бывания в соседней империи с господствующим этнически близко- родственным населением и от более основательного знакомства с пра- вославием пришлись не по душе узнавшему об этом греко-католи- ческому духовенству. Известие о путешествии в Россию дошло до епископа Иоанна Валия (1837-1883-1911), в результате чего Михаил Сарыч был вынужден покинуть семинарию. Не исключено, что, еще проживая в Австро-Венгрии, Сарыч совершил несколько путешествий в Россию. В частности, на эту мысль наталкивает имеющаяся инфор- мация о его переходе на российской территории в православную веру и последовавшем за этим пребывании в черновицкой тюрьме.Вероятно, в 1892 г. Сарыч перебрался в Российскую империю на постоянное жительство. А уже в 1893 г. в Санкт-Петербурге вышла его брошюра, адресованная «братьям и сестрам карпаторусам, живу- щим в пределах Карпатских гор и в Америке»2. Лейтмотивом 88-стра- ничной публикации стали аргументы в пользу православного вероуче- ния и критика унии. Подобное издание было особенно актуальным в связи с начавшимися в 1891 г. массовыми случаями перехода русинс- ких «заробитчан» на Американском континенте в православие. Также до настоящего времени данная брошюра была основным источником сведений о Сарыче.Какие же именно взгляды разделял Михаил Сарыч? Обратимся за ответом к упомянутому выше изданию.Уже в обращении к своим землякам Сарыч лаконично называет себя их «братом по русской крови и право славной в ере»3. Далее в тексте дано более точное пред- ставление автора о месте русинов в рамках славянского мира: «По этому Закону Божиему и мы, карпаторусы, составляющие нераздельную часть великого и могущественнейшего на земле русского народа, родились во вре-мени от русских родителей в пределах русских Карпатских гор, кто в нынешней Угорщине (Венгрии), кто в Галиции, а кто в Буковине»4. Называя русинов православными, он отдает себе отчет, что собственно правосла- вие является господствующей кон- фессией лишь на Буковине, а «рус-ские …. в Галиции (три миллиона) и в Угорщине (полмилиона) еще находятся в духовном рабстве, в своих заблуждениях и за- висимости от римского папы и латинского духовенства»5.Мироощущению Сарыча явно присущ региональный патриотизм, любовь к малой родине - Карпатской Руси. Например, это можно про- следить в его рассуждениях о церковном пении: «Я до сих пор слы- шал уже много чудных хоров в православных русских храмах, но при всем их искусстве, без участия всех присутствующих, они не производят на меня такого впечатления, какое оставили во мне всенародные богослужения в бедных церквах карпаторусов»6. Вместе с этим, как отмечалось выше, Сарыч - типичный сторонник общерусской концепции, рассматривавшей восточное славянство как единое целое, и российский монархист, преклоняющийся перед мощью империи Романовых. Об этом, в частности, красноречиво свидетель- ствует следующая цитата: «Все вы, любезные братья и сестры, носящие русское и православное имя, памятуйте, что вы при- надлежите к великому русскому народу, господствующему над целою шестою частью всей земли, что русский народ представ- ляет собою могущественнейшую в мире державу с самодержав- ным царем во главе, от слова которого зависят судьбы народов и пред которым трепещет весь мир!»7.Явную неприязнь Сарыча вызывают поляки. Не чужды ему и весьматипичные для того периода антисемитские настроения, о чем говорят сразу несколько пассажей брошюры8.До недавнего времени о судьбе Михаила Сарыча после 1893 г. не было ничего известно. По предположению И. Шелепца, он мог или навсегда остаться жить в России, или выехать за ее границы с целью православного миссионерства9.Однако, как выясняется, жизнь Сарыча пошла иным путем. Недав- но мы совершенно случайно обнаружили статью Михаила Сарыча в ужгородском издании «Наука» за 1912 г.10 Так, в сентябрьском и ок- тябрьском номерах был опубликован его материал, озаглавленный«С Востока Азіи»11, который несколько приоткрывает завесу таинствен- ности над судьбой путешественника.Из статьи мы узнаем, что Сарыч десять лет не был на родине, де- вять из которых он находился на российском Дальнем Востоке. Таким образом, получается, что в самом начале ХХ в. он вновь побывал на Угорской Руси. В 1902 г. Сарыч вместе с супругой приехал во Влади- восток. Здесь же, терпя все лишения, он, видимо, находился во время русско-японской войны 1904-1905 гг. Неизгладимые впечатления от недостатка продовольствия в военное время побудили Сарыча занятьсясельским хозяйством, открывшего собственное дело. Однако, насколько можно понять, его попытки не возымели успеха.В статье содержатся ценные свидетельства о тогдашних дальнево- сточных реалиях, как в культурном, так и, в особенности, социально- экономическом измерениях. Искреннее сожаление Сарыча вызвали лень и пьянство русских работников. Напротив, позитивным приме- ром явились китайцы с их методами хозяйствования. Заслужили доб- рое слово Сарыча также корейцы, японцы и старообрядцы.К слову, Сарыч сталкивался на Дальнем Востоке, видимо, не только и не столько с великороссами, сколько с малороссами12 (а, возможно, также и белорусами: в частности, он упоминает земледельцев из Чер- ниговской губернии, северная часть которой этнографически была бе- лорусской13 ).Несомненно, что на пути к читателю статья была подвергнута, как минимум, определенной языковой корректуре. Следует отметить, что«Наука», выходившая под заголовком «духовна и поучительна газета для угро-руського народа», публиковала тексты на «язычии», в разных изводах которого преобладали различные элементы. Малопонятные для жителей Угорской Руси русские и украинские литературные сло- ва, как правило, или заменялись, или снабжались уточнениями. Броса- ется в глаза, что текст Сарыча, вероятно, был написан на русском литературном языке. Однако для лучшего понимания читателей в пуб- ликации были заменены великорусские местоимения, отдельные при- лагательные, окончания глаголов и т.д.Интересен конфессиональный аспект. «Наука» являлась органом Общества св. Василия Великого, а после его роспуска в 1902 г. - изда- тельства «Унио». Т.е. идеологически твердо стояла на позициях гре- ко-католицизма и венгерского государственного патриотизма. Редак- тором «Науки» с 1903 г. являлся тогда еще далекий от радикального украинофильства о. Августин Волошин (1874-1945)14. Принимая во вни- мание известное нам прошлое Сарыча, публикация его в данном изда- нии может показаться странной.Возможно, Сарыч возвратился в унию? На наш взгляд, скорее все- го, нет. Во-первых, в своем разгаре находилась мадьяризация, и руси- ны Угорской Руси, в отличие от галичан, не могли похвастаться боль- шим количеством собственных периодических изданий. Свое издание для тогда еще немногочисленных местных православных применитель- но к данному периоду вообще сложно себе представить.В самой статье Сарыч если не открыто положительно, то нейтраль- но отзывается о православии. Более того, он упоминает случай, когда убеждал своих русских работников достойно подготовиться к празд- нику Рождества, хотя последние вновь напились и отсутствовали набогослужении15. Встречающееся же в тексте один раз слово шизма- тики (в скобках, при перечислении численности верующих различ- ных христианских конфессий в качестве оппозиции численности буд- дистов), вероятнее всего, происходит из редакторского лексикона.К сожалению, после 1912 г. наши сведения о Михаиле Сарыче вновь отсутствуют. Осел ли он в родных Карпатах, вернулся ли в Россию или выехал за океан? Возможно, ответы на эти и другие остающиеся вопро- сы дали бы архивные поиски, а также более детальное изучение венгер- ской и российской (в первую очередь, дальневосточной) периодики.

Скачать электронную версию публикации