ОБРАЗЦЫ РУССКОГОПРОВИНЦИАЛЬНОГОКЛАССИЦИЗМА В КИШИНЕВЕ:ЖИЛЫЕ ДОМА ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX в..pdf К позитивным последствиям, наметившимся в экономической, об-щественно-политической и культурной жизни Бессарабии после вхож-дения ее в 1812 г. в состав Российской империи, несомненно, следуетотнести и преобразования в области архитектурно-градостроительнойпрактики. В первую очередь это связано с организацией самого архи-тектурного процесса, переводом его на профессиональные «рельсы».Дело в том, что вплоть до XIX ст. основными постройками на тер-ритории нынешней Молдавии были сельские жилые дома, посколькубольшую часть ее населения составляли крестьяне. Городские строе-ния этого времени также мало чем отличались от сельских. Из один-надцати официально зарегистрированных в начале XIX в. городов: Из-маила, Аккермана, Хотина, Бендер, Рени, Килии, с 1818 г. - Кишине-ва, Бельц, а с 1835 г. - Сорок, Оргеева и Кагула1, лишь два - Бендеры иКишинев можно было назвать городами, и то достаточно условно.С присоединением же к России наблюдается существенный пово-рот в преображении архитектурного облика большинства крупныхнаселенных пунктов Бессарабии, феодальная форма землевладениякоторых сменяется государственной. Шаг за шагом они теряют при-вычный сельский вид, и не только в результате отхода от традицийнародного жилища в планировке и внешнем оформлении зданий, но,что более важно, - благодаря изменениям типологии сооружений ипринципов решения городского пространства. Именно в этот периодпроисходит постепенное формирование урбанистической среды края:закладываются основы регулярного, планового развития его земель, асами города начинают приобретать европейские черты, что, бесспор-но, имело прогрессивное значение.Наиболее ярким примером, аккумулировавшим в себе вышепере-численные тенденции новой градостроительной культуры, развиваю-щейся отныне под влиянием классической и, прежде всего, русскойархитектурной школы, может служить Кишинев, провозглашенный в1818 г. административным центром Бессарабской области. Особыйстатус Кишинева как стратегически важногоопорного пункта юга Российской империивыдвинул его в число городов, система плани-ровки которых нуждалась в срочном, а глав-ное, качественном переустройстве. Данные ме-роприятия были вполне обоснованны. Политикаурегулирования планов наиболее крупных горо-дов последовательно осуществлялась на про-тяжении всего ХVIII столетия. Но особенно актуальной она стала в последней трети XVIII -начале XIX вв., в связи с увеличением количества средних и мелкихгородов в центральной части страны, а также с освоением новых юж-ных территорий, в том числе в Бессарабии, отвоеванных в ходе ус-пешных боевых операций у Турции в 1806-1812 гг.После 1812 г. земли, лежащие между Днестром и Прутом, явилисьсвоеобразным плацдармом для закрепления влияния России на Бал-канском полуострове, поэтому создание здесь административного цен-тра, своим обликом соответствовавшего главенствующему положениюв данном регионе и одновременно подчеркивающего принадлежностьк Российскому государству, стало для правительства империи задачейпервостепенной важности. Вполне закономерно, что прежде всегопреобразованию подверглась именно планировка Кишинева.Старый город не отвечал предъявляемым к нему требованиям. При-ютившийся изначально в лощине, на самом берегу местами запружен-ной речки Бык, ограниченный ею с одной стороны, а с другой - совре-менной ул. Колумны; с северо-запада на юго-восток вплотную примы-кавший к вотчинам монастыря Галата (Боюканам и Мунчештам), соб-ственностью которого до 1818 г. и являлся, Кишинев как владельчес-кое местечко представлял собой огромную массу сельских полуобва-лившихся хижин и домов, обнесенных плетнями и разбросанных такпроизвольно в узких, кривых и часто глухих улицах, что ни о какойупорядоченности в планировке его не приходилось и говорить.Город предстояло возвести как бы заново, опираясь на принятыетогда в русском градостроительстве классические регулярные схемы.Одна из таких схем со строго продуманным расположением главнойулицы и соподчиненных ей площадей, с выверенными размерами иопределенным количеством кварталов, их четкими геометрическимиочертаниями и была предложена Кишиневу. Значение ее трудно пере-оценить, поскольку внедрение ее в практику позволило в относитель-но короткие сроки, уже к середине XIX в., выдвинуть Кишинев в рядкрупных городов Российского государства.Законодательно генеральный план Кишинева, в основу котороголегла обозначенная градостроительная структура, был утвержден в1834 г. Однако планирование по регулярной классической схеме нача-лось задолго до этого, о чем свидетельствует сравнительно недавноставший известным проектный план 1817 года. В нем можно заме-тить, как город четко делится на две половины - «нижнюю» старуючасть города с запутанной системой средневековых улочек и новую«верхнюю», разбитую на строгие, геометрически правильные кварта-лы. Здесь впервые намечена главная улица города - Московская (нынебульвар Стефана Великого), отведено место для строительства новогособора и разбит публичный сад. Важно отметить, что в плане 1817 г.было не только зафиксировано зарождение градостроительных узлов,которые впоследствии составили основу нового Кишинева, но и пре-дусматривалась возможность дальнейшего роста города. В самой вер-хней его части, с трех сторон от центрального ядра были задуманыгеометрические кварталы, уравновешивающие общий симметричныйстрой Кишинева.Но если планировка «верхней» территории в первые же десятилетияXIX в. стала приобретать неоспоримое градостроительное значениедля развития всего Кишинева в целом, то объемно-пространственнаяструктура его находилась еще в стадии становления и по сути пред-ставлена была одноэтажной (реже двухэтажной) жилой застройкой,торговыми рядами, складами, казармами и карантинными службами.Возводилось большинство из упомянутых новых для Бессарабии ти-пов сооружений по так называемым «образцам» (типовым фасадам),распространяемым в виде подборки их в альбомах по всем губерниями областям России2. Будучи прямым следствием осуществлявшихсяградостроительных преобразований, они сыграли немаловажную рольв формировании облика классического Кишинева.Подобное строительство по «образцам» явилось острой необходи-мостью для всего Российского государства. В связи с быстрым ростомего городов в первой трети XIX века, когда объем строительных работзначительно возрос, а архитектурных кадров по стране явно не хвата-ло, вопрос об упорядочении их застройки мог быть решен только свведением проектов регламентированных фасадов. Так, уже в 1813-1816 гг. на улицах Кишинева возникают одноэтажные, с рустованнымцоколем и классическим портиком у входа первые казенные заведе-ния «официальной» архитектуры - острог и госпиталь, о которых в1816 г. в официальном документе было сказано как о немногих «зас-луживающих особенного внимания»3. И вовсе не вина в том первогобессарабского областного архитектора и землемера М. Озмидова, чтосии дома не могли украсить собой «азиатски»-пестрый вид Кишинева(о чем так сожалели современники). Сугубо утилитарное назначениеэтих зданий не требовало репрезентативной «внешности», но в то жевремя давало возможность при ограниченных строительных средствахс помощью типовых классических элементов придать им облик госу-дарственных учреждений.Одновременно использование типовых фасадов распространилоськак на казенное, так и жилое строительство, которое могли себе по-зволить видные чиновники, купцы и молдавские бояре, занимавшиеответственные посты в городском правлении. Так, начиная с 10-х го-дов XIX в. появляются первые дома в «официальном» классическомстиле, причем в двух его вариантах - ордерном и так называемом бе-зордерном. Наиболее же интересной разновидностью жилых соору-жений следует, пожалуй, признать здания с использованием ордера иособенно одноэтажные дома с галереями по главному фасаду. В пер-вой трети XIX в. они являлись одними из самых многочисленных жи-лых построек, в которых нашло отражение, быть может, самое ори-гинальное преломление приемов русской классицистической архитек-туры в местных природных условиях, сочетание их с народной строи-тельной практикой.К сожалению, сейчас таких зданий в Кишиневе не сохранилось, нов архивах нами обнаружены снимки аналогичных сооружений, суще-ствовавших в городе еще в 50-е годы прошлого века, а также дорево-люционные открытки, на которых запечатлены улицы Измаила, Бельц,Рени и других городов Бессарабии, застроенные домами с классичес-кими портиками и колоннадами. Все это дает возможность предпола-гать, что, наряду с безордерными классическими постройками, в Ки-шиневе в 20-30-е годы XIX века возводились жилые дома, в кото-рых удачно сочетались как приемы классицистической архитектуры,так и черты народного общеславянского типа жилища. Главная отли-чительная черта этих зданий - открытая галерея - свидетельствовала,с одной стороны, о следовании традициям сельского южного дома, (вкотором фасад ввиду жаркого климата обычно был оттенен деревян-ной галереей), а с другой - о влиянии русского усадебного строитель-ства. Привычный для общественных сооружений портик превратилсяв этих зданиях в галерею, а традиционные молдавские колонки транс-формировались в несущие колонны. Здания с такими «портиками-га-лереями», решенные очень лаконично, были вполне оправданы в кли-матических условиях Бессарабии.Имея в своей основе мотив молдавского национального жилища,подобные многократно повторяемые дома носили уже городской ха-рактер и стилевые черты архитектуры русского классицизма. Плани-ровочная структура этих домов, можно предполагать, решалась тра-диционно, по принципам построения народного жилища, с которымодноэтажные галерейные дома имели общую объемно-пространствен-ную композицию. В основе плана их - вытянутый прямоугольник, раз-деленный коридором-сенями (тиндэ) на три части. Сени располага-лись, как правило, посередине между двумя равными половинами дома.В одном торце такого дома размещалась каса маре - зал для приемагостей к хранения наиболее ценных вещей, в другом - жилая комната(кэмарэ), в которой семья проводила почти все время. Количество по-мещений позднее в домах зажиточных горожан могло увеличиваться,но при этом неизменным оставалось следование трехчастной плани-ровочной схеме дома (очень редко появлялись четырех- и пятичаст-ные дома), где различные по своему функциональному назначениюкомнаты, сгруппированные в своеобразные блоки, были четко разгра-ничены между собой.В том, что планировочная структура галерейных жилых домов былаорганизована именно таким образом, убеждают и примеры усадебно-го строительства в северных и центральных районах современнойМолдавии, которые по сути являются промежуточным звеном междусельским народным домом и городским особняком.Приверженность к трехкамерному жилому дому сохранялась в го-родской архитектуре Бессарабии и в дальнейшем, на протяжении все-го XIX века, но в основном в домах среднего и низшего сословий.Что касается ордерной классической системы, все чаще используе-мой в трактовке фасадов, то за нею постепенно утверждалось положе-ние респектабельной. Это способствовало тому, что наиболее круп-ные боярские особняки, а также новые публичные строения в верхнемгороде стали возводиться только с применением ордера. Поначалу, впервые десятилетия XIX в., такие жилые здания носили еще переход-ный характер от самобытного сельского дома к светскому городскомуособняку. Выражалось это не только в уже известном нам трехчаст-ном распределении помещений, но и в совмещении на главном фасадеэлементов пространственной композиции, свойственных русскомуклассицизму, с одной стороны, например, портика, и характерных длянародного зодчества, с другой, - крыльца с лестницей. Таковы былимногие не дошедшие до наших дней двухэтажные жилые дома боярпушкинского времена, среди которых хочетсяотметить особняк Катакази, который находил-ся в «нижней» части города, в районе ны-нешнего культурно-развлекательного комплек-са «Москова» (не сохранился). Типичный посвоей объемно-пространственной органи-зации народный жилой дом, он имел уже четы-рехколонный ампирный портик с треуголь-ным фронтоном (правда, поднятый на традиционный цокольныйэтаж, используемый под погреб), который придавал зданию пред-ставительность и монументальность, отсутствовавшую в безордер-ных и, подчас, одноэтажных домах галерейного типа. Сам портикбыл трактован также весьма оригинально: три его колонны покои-лись на цоколе, а одна крайняя была поставлена отдельно на высо-кий пьедестал. Объяснялось это прохождением между ними наруж-ной лестницы, ведущей на своеобразную галерею-крыльцо, оформ-ленную снаружи как портик. У подобного боярского дома наблю-дался более широкий ареал распространения, нежели у одноэтаж-ного галерейного, характерного преимущественно для Бессарабии.Наличие аналогичных домов бояр отмечалось в начале XIX в. и вМолдавии, и в Валахии. Жилые помещения в таких зданиях, какправило, находились на втором этаже, вход на который решалсякрыльцом с лестницей, декорированным под классический портик4.Постепенно обязательное крыльцо с лестницей стало уступать мес-то «чистому» портику.Самым значительным среди частных жилых сооружений первойтрети XIX в. в Кишиневе можно считать так называемый второй домЕ.К. Варфоломея. Возведение его в 1820-1829 гг. было предпринятона территории верхнего города по ул. Московской, напротив городс-кого сада. Постройка эта окончательно разорила его владельца. Не-достроенной она вскоре перешла в государственную казну, и в нейразместилась канцелярия гражданского губернатора. Дом не сохра-нился. Лишь по фотографиям можно судить сегодня о его быломвеличии. Широкая парадная лестница полукольцом огибала цент-ральный вход в здание5 и являлась стилобатом для восьми внушитель-ных, высотой в два этажа ионических колонн. Завершены они были неменее выразительным в своем изгибе антаблементом. Вместе они об-разовывали как бы открытую полуротонду, которая пространственнобыла противопоставлена простому, вытянутому в плане прямоуголь-нику основного объема. Ордер здесь был независим от внутреннейструктуры здания, величественен, даже несколько холоден в сравне-нии со своим аналогом в одноэтажных домах галерейного типа. Тамколонны были почти скульптурны, вылеплены, что называется, от руки,что обусловливалось не столько несовершенными методами строитель-ства, сколько невозможностью выразить иначе их тектоническое соот-ветствие с традиционно малой высотой самих сооружений. В доме жеВарфоломея ордерный портик или «полуротонда» определяли весьхудожественный эффект композиции здания. Все это указывает ужене на опосредованное (через народное зодчество) проникновение клас-сицистических приемов в архитектуру Бессарабии, а на более прямоезаимствование ордерных форм.Дом был построен по заказному проекту - нет сомнения, и прооб-разом ему послужили, скорее всего, русские подмосковные усадьбыэпохи классицизма. Таким образом, несмотря на исключительные об-стоятельства строительства (затраты огромных денежных средств,которые мог позволить себе не каждый бессарабский боярин и круп-ный чиновник), сооружение подобного дома может быть отмечено какфакт появления в 20-х годах в Бессарабии еще одного типа городскогоособняка, отличающегося чертами, присущими непосредственно усадь-бам метрополии: монументальностью, парадностью и одновременноизяществом и благородством строгих классических линий.Со второго дома Варфоломея начинается и отсчет сооружений (и нетолько жилых), возведенных в Кишиневе профессиональными зодчи-ми. Автор проекта дома Варфоломея неизвестен. В архивных доку-ментах нами обнаружено лишь имя архитектора, составившего сметуна строительство и руководившего его достройкой6. Им был ОсипИванович Гаскет (ок. 1800 г. - после 1845 г.), в 1826 г. получившийдолжность кишиневского городового архитектора7. В 1836 г. он былназначен бессарабским областным архитектором8. Ему принадлежити авторство известного жилого дома купца Гладилина (к сожалению,разрушенного, но еще недавно существовавшего по ул. АлександраДоброго)9. С этим зданием связано появление третьей разновидностиордерного дома в Кишиневе.Входя в число построек галерейного типа, этот двухэтажный дом,появившийся в 30-е годы XIX века, имел уже ряд существенных отли-чий как в художественно-образном, так и функциональном решениипо сравнению со своими прямымипредшественниками - одноэтажны-ми жилыми домами с приземисты-ми классическими колоннами по глав-ному фасаду. Если одноэтажные дома«с колоннами» неп о с р ед с т в ен н опродолжали традиции молдавскогонационального жилища и по своейпланировке, и по композиции, идаже по выбору и характеру обработ-ки строительного материала (известная доля рукотворности присут-ствовала не только в формовке глиняно-плетневых стен, но и в лепкеколонн), то в зданиях, подобных дому Гладилина, черты классическойсветской архитектуры, пришедшей из России, были выражены гораз-до определеннее и превалировали над региональными.Эти дома имели более капитальный характер. Кустарные методыпроизводства строительных работ при их возведении, конечно, ещепродолжали сохраняться, но теперь на смену драни и глиняным кир-пичам пришел камень. Стены выкладывались из бута, то есть грубоколотого камня; несущие колонны первого этажа вытесывались из ко-тельца - блоков местного пиленого песчаника, плотно пригнанных другк другу; а облегченные колонны второго яруса обшивались досками,заполненными внутри битым камнем, и штукатурились. Что касаетсяфункциональной организации таких жилых домов, то она была такжепринципиально усовершенствована, но не по части планировки самихпомещении (которые остались почти без изменений), а по принципузонирования внутреннего пространства на квартиры хозяев, кварти-ры, сдаваемые внаем, и помещения, используемые под торговые лав-ки. Здесь мы впервые сталкиваемся с новым типом жилого дома пер-вой трети XIX в., совмещающим в себе уже различные функции.Данное обстоятельство не могло, естественно, не найти отраженияи в композиционной структуре здания. Так, одна из обязательных со-ставных частей бессарабского дома - открытая затененная колоннадаопоясывала сооружение уже не только с главного, но и с дворовогофасадов. При этом вход в комнаты второго этажа с лицевой стороныдома (очевидно, квартиры владельцев) осуществлялся через одну илидве лестничные клетки, находящиеся по бокам здания. Вход же в ком-наты второго этажа, сдаваемые в аренду, с тыльной стороны дома, былнепосредственно с галереи, на которую вели наружные деревянныелестницы. Комнаты первого этажа в этих зданиях обычно использова-лись под магазины. Позднее, если дом переходил в государственнуюказну, в них могли размещаться служебные конторы и т.п.Таким образом, в середине 30-х годов в Кишиневе наряду с пара-дным особняком знати формируется еще один тип жилого здания, яв-ляющийся в основе своей переходной ступенью к будущему доходно-му дому. Характер обработки фасада и устройство галерей со стороныдвора на всех этажах дают право предполагать, что это был один изпервых в Бессарабии образцов купеческого доходного дома с кварти-рами, сдаваемыми внаем вместе с лавками.Рассмотренные нами типы зданий не только придавали Кишиневуособый колорит, но и во многом обусловливали его архитектурнуюспецифику в первой трети XIX века. Именно в них нашел отражениетот естественный процесс взаимопроникновения элементов молдавс-кого народного зодчества и ордерных мотивов русского классицизма,из которого родился своеобразный дом «с колоннами», ставший в этигоды определяющим в облике большинства городов Бессарабии.

Скачать электронную версию публикации