Rusins of the Carpatho-dniestrovian lands in medieval moldavian diplomacy (a general review).pdf Русинское влияние прослеживается во всей молдавской дипломатике XIV-XVII вв.: в различных господарских грамотах (жалованных, дарственных, подтвердительных, иммунитетных, судных, охранных) и других документах господарской администрации, межевых грамотах, свидетельских и судных записях (первая сохранившаяся грамота датируется 1384 г.) (МЭФ 1: V; МЭФ 2: 16). Средневековые молдавские грамоты и акты писались на западнорусском (южнорусском) языке (Венелин 1840: I; Кочубинский 1903: 396; Яцимир-ский 1906: 188; Яцимирский 1910: 155; Jabtonowski 1878: III; Jirecek 1893: 85-86; Katuzniacki 1878: 195-198; Bogdan 1908: 369-372; Rosetti 1932: 1-2, 16; Panaitescu 1991: 117; Petra§cu, Bezviconi 1945: 19; Bogdan 1946: 6-7; Сергеевский 1959: 68; Петрович 1963: 12; Раевский 1988: 232-244; Стати 2009: 72; Семчинський 2000: 746; Русашвський 2004: 197; Русашвський 2001: 47-48; Опенко 2001: 70; Гумецкая 1971: 35). На рубеже XVI-XVII вв. в молдавское делопроизводство начинает постепенно вводиться молдавский язык. В этот период появляются документы, начало и конец которых написаны на славянском языке, остальное - на молдавском (кириллице). (МЭФ 1: XII; МЭФ 3: 59-60, 189-190, 194, 203, 212, 114). Учитывая, что примеров в молдавской дипломатике содержится немало, мы здесь, как и в дальнейшем, будем указывать только несколько ссылок. В документах господарской канцелярии отражены социально-экономические отношения, приведены данные по топонимии и ан-тропонимии и т. д. Они являются важным источником для изучения не только истории средневекового молдавского государства, но и его культуры, этнического состава, языка делопроизводства, стиля официальных документов и т. д. Начало разработки молдавской средневековой дипломатики было положено в первой половине XIX в. выходцем из Угорской Руси русином Ю. Венелиным (Венелин 1840). В дальнейшем письменные документы молдавской господарской канцелярии издавались в многочисленных сборниках и журналах в России, Австро-Венгрии, Румынии. Продолжались издания в СССР (Молдавии и Украине), Румынской Народной Республике, в современных Румынии и Молдове. В данном материале были использованы молдавская дипломатика, изданная В.А. Уляницким в 1887 г. (Материалы для истории взаимных отношений России, Польши, Молдавии, Валахии и Турции в XIV-XVI вв. М., 1887), три тома продолжающейся серии, выпускаемой Институтом истории Румынской академии «Documenta Romaniae historica. A: Moldova» (Documenta Romaniae historica. A: MoLdova: VoL. 1. (1384-1448), Bucuresti, 1976; VoL. 2. (1449-1486), Bucuresti, 1976; VoL. 3. (1487-1504), Bucuresti, 1980), сборники Института истории Академии наук Молдовы «Молдавия эпохи феодализма = Moldova in epoca feudalismului» (VoL. 1-3. Кишинэу, 1961, 1978, 1982). В этих изданиях приведены оригинальные тексты документов. Основное внимание уделено русинскому влиянию в области права, названию титулов первого лица и феодальной верхушки. Меньше - влиянию в топонимике и антропонимике. Эти вопросы будут раскрыты в последующих материалах. В работе приводится молдавская и румынская историография, изданная до конца XX в. (периода распада социалистического блока и СССР). Основная масса населения Молдавского княжества жила в средние века по т. н. волошскому праву, для холопов действовало татарское или холопское право. Выяснить характерные для волошской общины особенности, как отмечал Н.А. Мохов, сложно, т. к. их первоначальный общественный уклад испытал значительное влияние соседних народов (Мохов 1964: 105). Официально русинов не отделяли от основной массы свободного населения. Иногда в дипломатике встречается «рус» в виде подписи в грамоте: иеромонах Иларион рус (1397 г.) (DRHA 1: 7) или при упоминании владельца поля Рус Тадор (русский Федор, 1432 г.) (DRHA 1:157). Поэтому в молдавской дипломатике этнонимы рус,русин встречаются редко. Этнонимы рус (МЭФ 1: 141-143), русин (МЭФ 2: 374-375; МЭФ 3: 113) в грамотах использовались для обозначения жителей Галицкой Руси, присоединенной к тому времени к Польше (выходцев из Ляшской земли) среди других народностей, которых господарь разрешает землевладельцам приглашать и освобождает на какой-то срок от налогов. Однако в официальных документах постоянно упоминаются славянские (в т. ч. характерные для русинов) имена и прозвища: Иван-чук, Иванка, Панас, бояре Петр Худич, Юргич, Дума Браевич, Фома Верешчак, Богуш, Пашка Нестекович, Крыстя Чорный, Мануил Щер-бич, Богдан (1443 г.) (DRHA 1: 322-323), Настя, Стецко (DRHA 2: 249), Гряка, дочка Русова, Журж Котец (DRHA 2: 262), Андрушка, Иванка, Софийка (DRHA 3: 167), Андрушко (DRHA 3: 470), Софийка, Андрейка, Иванко (DRHA 3: 170), Анушка (DRHA 3: 245), Марушка (производное от имени Мария (Словник 1: 578)) (DRHA 3: 170, 180, 188, 189, 190, 217, 229, 245) и т. д. Волошское право сложилось в то время, когда крестьяне были лично свободны, жили сельской общиной, которая отстаивала их права, сообща владели землей. Территория общины имела границы - хотар. В самых ранних документах Молдавии о них говорится как о существовавших издревле (Мохов 1964: 103) (см., напр.: села со оусеми своими старыми хотарми (1403, 1407, 1409, 1411 гг.)) (DRHA 1: 24, 30, 35, 41). Во главе сельской общины в XIV-XV вв. стоял представитель местной знати, которого называли князь, ватаман или жуде. Титул князь у волохов употреблялся для обозначения наследственного сельского старосты (см. грамоты 1414, 1428,1429, 1432, 1437 гг.) (DRHA 1: 51, 52, 109; 111, 119, 134, 159, 246). Он существовал и на территории Болгарии и Сербии, где было распространено волошское право (Мохов 1978: 73), а также в волошских общинах в Галичине. Причем «своих» князей отличали от настоящих (см. 1401 г.: великого князя Витовта; 1403 г.: князь Федор (из рода Острожских); 1421 г.: великого князя Александра, «ниако Витовта», княгини Римга-иле, бывшои жонЬ нашои», т. е. молдавского господаря Александра Доброго (DRHA 1: 21, 26, 69); князь литовский Юрг Кориатович, воевода, господарь земли Молдавской (DRHA 1: 416)). Ближе к концу первой половины XV в. местные князья начинают упоминаться в прошедшем времени (см. грамоту 1438 г. во времена правления Ильи I, (DRHA 2: 260), 1471 г. во времена правления Стефана Великого: «на има на села Полины, где были KHASOBe БЪлошь и Данчоул(ь)» (DRHA 2: 256), то же 1488 г. (DRHA 3: 77), вероятно, переписанное с прошлых грамот; в 1502 г. перечисляются села, где был князь Иван и ватаман Якоб (DRHA 3: 471)). Ватаман тоже встречается с первых грамот (см. грамоты 1415, 1423, 1428, 1429, 1446, 1438, 1444, 1445, 1446 гг.) (DRHA1: 59, 80, 119, 134, 136, 254, 322, 350, 360, 373, 377). Ближе к концу первой половины XV в. титул начинает упоминаться уже в прошедшем времени (см. 1436 г.: «где был Прокоп и Василе ватаман» (DRHA 1: 218); 1443 г.: «где был Андрию ватаман» (DRHA 1: 340)). Слово ватаман в русском языке означало предводитель ватаги, как отмечал И. Срезневский, употребляется в 1264 г. в грамоте великого князя Андрея Александровича («ходити тремъ ватагамъ моимъ на море, а ваттаманъ Ондреи Критцкыи») (ААЭ 1: 1; Срезневский 1: 231). В. Даль среди значений этого слова указывал: «в малорос. и в новорос. крае отаманом зовут сельского старшину, выборного, старосту, также старшего пастуха или чабана, большака рыболовной ватаги и пр.» (Даль 1: 24). Фамилия Ватаман (и производные от этого слова) довольно распространена в Республике Молдова. По данным на начало 2011 г., фамилию Ватаман носило 1207 чел., Ватаманчук- 1039 чел., Вата-ману- 124 чел., Вэтэману- 137, Ватаманица - 47 чел., Вэтэмэнеску - 16 чел., Атаман - 248 чел., Атаманенко - 235 чел., Атаманюк -223 чел., Атаманчук - 94 чел., Атаманов - 22 чел. (Фамилии). Термин жуде в грамотах появляется с начала XV в. (см. грамоты 1425, 1433, 1434, 1435, 1443, 1446, 1447, 1448 гг. и т. д.) (DRHA1: 86, 173, 182, 187, 199, 340, 373, 385, 397). И как в случаях с князьями и ватаманами уже в конце первой половины XV в. начинают упоминаться в прошедшем времени (см. грамоту 1436 г.: «жудечии, где есть Барб Стан», «где есть Михаило Колич» (DRHA1: 231), а в 1439 г.: «обе жудечии, и где был Михаило Колич, и на Стрымбе, где был Барб Стан» (DRHA 1: 276)). Долгое время в волошской общине сохранялись нормы, близкие к «Русской правде» (Костэкел 1958; Мохов 1964: 110-111; Мохов 1978: 75). В молдавских иммунитетных граматах отражен институт гонения следа. Обычай гнать след (гонять след злодейский - обязанность коллективно ловить «воров» и «разбойников» (см., напр., им-мунитетную грамоту господаря Стефана III монастырю Молдавица на село Борхинешти (1458) (МЭФ 2: 148)). Этот и другие обычаи, характерные для «Русской правды», долго сохранялись и в волошских общинах Галичины (Шандра 2009: 81-83). В. Костэкел указывала на общность терминологии с терминологией древнерусских текстов. Это термины, выражающие идею права: правда, закон, кривда; обозначение различных видов преступлений: голова, разбой, свада, татьба; названия различных социальных категорий: люди, челядь, смерды, холопы, дворяне, соседи; относящиеся к общественному устройству: работа, служба, дружина, жеребий, посад, двор, товар, торг, урядник и т. д. (Костэкел 1958: 74). Общность терминологии, касающаяся убийства, тождественна и терминологии, относящейся к наказанию за него (штраф). За убитого (за голову) взыскивался штраф глоба (от голова),уплачивавшийся, как правило, скотом. Убийство называлось душегубство. Позднее (в XV в.) в Молдавском и Валашском княжествах штраф станет называться душегубиной (Костэкел 1958: 80-82). Институт гонения следа, правда с иной терминологией, существовал в Молдавии до XVI-XVII вв. (Костэкел 1958: 85-86). Долгое время слид гнали и в волошских общинах Галицкой Руси (Греков 1952: 288-289; Шандра 2009: 82-83). За убийство полагался штраф - душегубина (Мохов 1964: 141; Мохов 1978: 75-76; DRHA 1: 387; DRHA 2: 80) - вира в «Русской правде». Н.Н. Мохов ссылается на грамоту от 1473 г. о примирении двух боярских семейств, враждовавших из-за убийства (Мохов 1964: 111; Мохов 1978: 76). Дочь убийцы в присутствии епископов и бояр великих и малых «заплатила» сыну убитого: «дала емоу едно село свое на Серетл» в качестве компенсации (DRHA 2: 292). Сборщик судебного штрафа за некоторые уголовные преступления, в т.ч. и душегубины, назывался душегубинар (МЭФ 1: 216; МЭФ 2: 371). Хотя терминология этого обычая со временем исчезла, институт гонения следа сохранялся на протяжении XVI-XVII вв. (Костэкел 1958: 85). Как отмечал А.А. Зимин, институт сочения (гонения) следа оказался устойчив и на Руси, просуществовав до XVII в. (Зимин 1999: 251). Продолжительное время сохранялись обычаи волочение дивкоу (умыкания девушек), коллективная ответственость всех членов общины за совершенное на ее территории душегубство и за другие уголовные преступления (Bogdan 1913a: 95; Грекул 1961: 331). В грамоте Стефана Великого от 13 марта 1466 г. (DRHA 2: 189) читаем: Н тлкожде, нн пдркллдбобе и>т(ъ) Немц-к, л нн стдростн и>т(ъ) tow еолостн, Д НН глоеннцн н£(ъ), Л нн ПрНПДШДрЕ, НН IVMOIfJfdpE, Л НН слндогонцн, Д НН 3d тлде-к, нн зд душЕгоувстко, д нн зд дтгкоу волоченТю, д нн зд которою д-Ьло, нлн зд великое д*Ьло НЛН ЗД МДЛОЕ, ННКТО нх(ъ) ДД НЕ с№кют(ъ) ну(ъ) соуднтн, лнше сдм(ъ) лштрополнт('к) нлн его оурЪдннцн. Я кому едм(ъ) мнтрополнт(-к) не нллет(ъ) прдво V4HHHTH, д тот(ъ) НМДЕТ(ъ) нспрдвом(-к) ПрЕД(ъ) НДМН О 1ЛСЕМ(ъ) WПрДЕНТН rt, j нного соудц'ь ндд(ъ) СОБОЮ дд не нмают(ъ). Древнерусское (русинское) влияние прослеживается и в названии титула правителя: воевода, господин, господарь, дедич. Вначале в молдавско-польской дипломатике правитель Молдавского княжества именовался как воевода Земли Молдавской (Уляницкий 1887: 8), воевода Молдавский (Уляницкий 1887: 13, 15). Примерно с 1407 г. Александр I Добрый (1400-1432) начинает называться воевода, господарь Земли Молдавской (Уляницкий 1887: 16, 21, 26, 34). Так же его именует и польский король (Уляницкий 1887: 21). В феодальных актах: сначала самодержавный господин, воевода (DRHA 1: 3, 4, 5), а с 1398 г. Юга Безногий называет себя воевода, господарь Земли Молдавской (DRHA 1: 10). Эту традицию продолжили последующие господари. Александр I в 1400 г. в актах сначала обозначает себя как воевода, господин Земли Молдавской (DRHA 1: 13,16), а с 1401 г. - воевода, господарь Земли Молдавской (DRHA 1: 18, 21; МЭФ 2: 27, 30, 32, 37). В некоторых грамотах его имя записано на южнорусский манер - Олександро, Олександр (DRHA 1: 3, 4, 5, 21). А. Градовский, изучавший историю русского государственного права, писал: «Отличительное свойство монархической власти состоит в том, что она действует в силу собственного своего права, ни от кого не заимствованного. Поэтому монархи пишутся "Божиею милостью", для указания, что они в своих правах не зависят ни от кого на земле». Он же отметил, что русский императорский титул начинается словами «Божиею милостью» (Градовский 1875:156). По мнению А. Градовского, самодержавный означает, что правитель «не разделяет своих верховных прав ни с каким установлением или сословием в государстве, т. е. что каждый акт его воли получает обязательную силу независимо от согласия другого установления» (Градовский 1875: 2). Роман (1393) и его брат, претендент на престол Ивашко (1400) в переписке с польским королем, добиваясь его поддержки, именуют себя: первый, помимо воевода Молдавским, как дЬдичь оусей землЬ Волошьскоi отъ плонины аже до брегу моря иже (Уляницкий 1887: 6-7), второй - как дЬдич земли Валаской (Уляницкий 1887: 11). ДЬдич на русском языке - наследник по деду, наследственный владетель (Даль 1: 454; Срезневский 1: 782-783; Этимологический словарь 1977: 226). Также дедич (дедич русский) упоминается в титуле польского короля при обращении его к молдавским воеводам (Уляницкий 1887: 36, 39), в присяжных грамотах молдавских господарей Стефана II и Ильи I (королеви полскому, литовскому князю наивишему, дЬдичу роускоыу и иннымъ многимъ землямъ господарю) (Уляницкий 1887: 42-43, 56) и бояр (кролеви полскому и такожъ дЬдичоу рускыхъ земль и наивыше князулитовскому) (Уляницкий 1887: 41). Это написание имеет сходство с описываемым А. Градовским обычаем русских царей употреблять средний тутул в сношениях с татарскими ханами и иными восточными князьями. Они зачастую писались сокращенно, но не как во внутренних документах. Возникла средняя форма титула: «Божиею милостию, великий государь, царь и великий князь, NN, всея Великия, Малыя и Белыя России самодержец, и земель восточных и западных и северных отчич, и дедич, и наследник, и государь, и обладатель» (Градовский 1875: 162). Часто встречается в молдавских грамотах слово жупан, которое, вероятно, обозначает не просто боярина, а правителя территории, представителя княжеской фамилии. Ю. Венелин указывал, что в Валахии (как, впрочем, и в Молдавии. - С.С.) он был высшим разрядом бояр (Венелин 1840: 82). Он проводит аналогию с ишпан (как считал Ю. Венелин, «исковерканное жупан» (Венелин 1840: 41-42)) - представитель венгерского короля, в чьих руках концентрировалась судебно-административная власть на территории комитата (жупы). Жупа у западных и южных славян - округ, а жупан - князь, старейшина (Срезневский 1: 883-884). Это слово древнеиранского происхождения (aszurpan) и означает великий господин, вельможа (Майоров 2006: 95). О влиянии иранских племен скифов и сарматов на предков русинов (антов и выделившихся из них тиверцев, уличей и хорватов) см. статью «Предки русинов и кочевники: вопросы этнокультурного взаимодействия (Суляк 2014). C начала правления Александра I Доброго (1400-1432) до 1408 г. его соправителем был брат Богдан. В грамотах писалось: «Милостию божиею, мы, Ио Александр воевода, господин Земли Молдавскои, и брат господства ми, жоупан Богдан» (1400, 1407 гг.) (DRHA 1: 13, 16, 30). В 1401 г.: «Милостию божию, мы, Ио Александро (во второй грамоте - Олександро) воевода, господин Земли Молдавскои, ис братом моим жоупаном Богданом» либо просто «ис братом моим Богданом» (DRHA 1: 18, 21). В грамотах отца Александра - Романа есть упоминания «жюпана Юги Жюржевича», «жюпана Стецькова» (принятая на Юго-Западной Руси народная форма имени Стефан. См. грамоты 1392 г. (DRHA 1: 3), 1393 г.: «жюпана (пана) Стефана» (DRHA 1: 5), 1397 г. - «жюпана Станко» (DRHA 1: 7)). Митрополит Молдо-Влахийский Иосиф называет жупаном в 1407 г. Петра Оурекле (DRHA 1: 29). В 1414 г. Александр Добрый при перечислении бояр девятерых называет жупанами, а не панами (DRHA 1: 52). В других грамотах, в т. ч. и в 1414 г., жупан встречается реже: в 1414 г. - один раз (Петр Оурекле, к примеру, уже назван паном) (DRHA 1: 54), в грамоте под 1422 г. - шесть человек (DRHA 1: 75). В 1432 г. в грамоте воеводы Ильи I: «вера сыну господство ми, Романа, и вера брата господства ми, жюпана Богдана» (DRHA 1: 157). В последующих грамотах он прекращает так именовать Богдана (1432 г.) (DRHA 1: 158, 159), в 1433 г. опять называет (DRHA 1: 163). В 1433 г. он именует жупаном своего брата Стецка (Стефана) (DRHA 1: 166, 168). Далее слово жупан встречается реже (1443 г.: жупан Симон логофет (DRHA 1: 339), 1448 г. - жупан Илие логофет (DRHA 1: 396). К примеру, с 1449 по 1486 г. титул жупан упоминается в семи грамотах из 256: в четырех - жупан Михаил логофет (1449, 1453, 1454 гг.), жупанДобруллогофет (1462 г.) - они писали документ и ставили на нем печать. В грамоте Стефана Великого («Иоанн Стефан воевода») 1466 г. 15 раз употребляется жупан в отношении бояр «и големыхъ, и малехъ» и писавшего и заверявшего документ жупана, логофета ИванаДобрула. Последний раз в 1484 г. - жупан Тэутуллогофет, который писал и заверял документ (DRHA 2: 3, 40, 48, 54, 153, 191-192, 392). Далее, начиная с 1484 г., тот же Тэутул упоминается как «пан Тэутул, логофет» (DRHA 2: 394, 397, 399, 400, 402, 404). Титул бояре (иногда - болери) употребляется уже в первых сла-вяно-молавских грамотах с 1392 г. (DRHA 1: 3, 6, 7, 8, 10, 11, 14, 16, 18, 19, 21). В перечисленном слово боляре вместо бояре встречается всего два раза (DRHA 1: 12, 16). С 1401 г. пишется фраза: «оусехъ бояр молдавских, и великих, и малых» вместо «оусехъ бояр молдавских» (DRHA 1: 19, 21, 24, 31, 33, 35, 37). По И. Срезневскому, боярин, болярин - «член высшего сословия». Причем «выговор этого слова с я, а не с ля можно считать чисто русским». В Древней Руси бояре были главными старшими членами княжеской дружины и членами княжеской думы (Срезневский 1: 160). Это слово встречается уже в «Повести временных лет». (См. договор Олега с греками (912 г.): «иже послани w ttлга великаго кназа Рускаго . и w всЬх иже суть под'рукою его . свЪтълыхъ бо&ръ» (ПСРЛ 2: 23-24)). В «Галицко-Волынском летописном своде», помимо слова бояре, приводится выражение «велиции бо&ре» (см. под 1208 г.) (ПСРЛ 2: 724). Еще Ю. Венелин обратил внимание, что в молдавских грамотах больше употребляется слово боярин, тогда как в валашских - болярин (Венелин 1840: 174). По-русски звучат и должности бояр: стольник, дворник (упоминаются с 1393 г.) (DRHA 1: 6, 11, 14, 16, 19, 31, 35), чашник (с 1401 г.) (DRHA 1: 19, 35, 39, 41, 46, 54) (он же стольник, позже - пахарник), постельник (c 1407 г.) (DRHA 1: 31, 33, 35, 39, 40, 41), витез (служилый боярин) (с 1392 г.) (DRHA 1: 3, 11, 14, 16, 26) и т. д. Стольник - дворцовая должность и чин в Древней Руси (Срезневский 3: 519). (См., напр., в Ипатьевское летописи (Галицко-Во-лынский летописный свод) под 1240 г.: «Данилъже оувЬдавъ. посла Якова столника своего» (ПСРЛ 2: 789)). Постельник - спальник, следящий за спальней (Срезневский 2: 1261). (См., к примеру под 1460 г. в Софийской второй летописи: «Быс(ть) же отрокъ постЬлник» (ПСРЛ 6: 132)). Упоминание должности посадник среди бояр появляется в молдавских документах (1421 г.): Лацко посадник (DRHA 1: 69) и далее в 1436, 1444, 1445 гг. и т. д. (DRHA 1: 209, 352, 364). В Древней Руси посадник - назначенный князем правитель города и относящейся к нему области (Срезневский 2: 1228). (См., напр., в «Повести временных лет» под 977 г.: «/€рополкъ посади посадни-къ свои въ НовЬгородЬ. и бЬ володЬж единъ в Руси» (ПСРЛ 2: 63)). В становлении титулов феодальной верхушки прослеживается некоторая аналогия с Московской Русью. В Древней Руси общественное положение многих древнейших чинов двора было невысоким, полагал В.И. Сергеевич. Тиуны редко сохраняли свободу, по общему правилу они становились холопами. Могли быть несвободные и в составе отроков, конюхов, ловчих. По мере усиления княжеской власти и особенно увеличения земельных владений состав московского двора меняется. Среди придворных чинов больше начинают встречаться дети боярские и бояре. В XVI и особенно в XVII в. «лучшие люди» московского государства добиваются уже чести поступить в придворный штат московских государей в качестве их спальников, стольников, чашников, крайчих (кравчих) и т. д. (Сергеевич 1902: 392). Количество придворных чинов увеличивается с ростом числа подданных, к этим придворным чинам причислялись и боярские: дворецкий, конюшний, кравчий, оружейничий, казначей, постельничий, ясельничий, сокольничий, ловчий, чашник (Успенский 1818: 277-289). Употребляется в титулах приближенных и витязь при перечислении бояр (в русском языке: «храбрый и удатливый воин, доблестный ратник, герой, воитель, рыцарь, богатырь» (см. у Даля (Даль 1: 184)). Это титул, известный с XIV в. (см. грамоты 1392, 1400, 1403, 1428 гг. и т. д.) (DRHA 1: 3, 16, 26, 103), давался в Молдавии и Валахии за храбрость в бою, господарь награждал витязя землей или недвижимостью. Витязями были избранные всадники со своими людьми. Как и на Западе, они выдвигались из отличившихся воинов или служилых людей (Lecca 1937: 573-574). Н. Мохов считал, что речь идет о военных отрядах цинутов, состоявших из витязей (ветежи или ватажи), они оставались свободными крестьянами, не зависящими от власти отдельных феодалов. За военную службу господарь освобождал их от некоторых повинностей. Витязи положили начало низшему боярству (Мохов 1964: 138). В румынском и молдавском языках это слово имеет значения «отважный, доблестный, храбрый, храбрец» (Дикционар 1987: 834). Этимология слова неясна, хотя оно присутствует во всех славянских языках (Этимологический словарь 1968: 111). В свое время М. Фа-смер проанализировал различные версии происхождения данного слова, в т. ч. из прусского, германского, древнеисландского и т. д. Однако это не объясняет, на наш взгляд, присутствие этого слова в славянских языках: укр. вйтязь, др.-русск. витязь, болг. вйтез, сербо-хорв. витез, сербск.-церк.-слав. eumASb, словенск. vTtez, чешск. vHez, словацк. v^'az, польск. zwyciqzyc («победить»), в.-луж. wicaz («герой», «крестьянин, арендатор»). Также ученый обратил внимание на то, что слово viteaz в восточнороманских языках заимствовано у славян (Фасмер 1: 322-323). Х. Шустер-Шевц считал, что это слово славянского происхождения и в древности означало «крестьянский помощный воин с лошадью, который во время военных походов или при защите территории своего племени добровольно поддерживал главу племени». За это он получал определенные материальные льготы (распределение земли, военные трофеи, освобождение от податей). В древнелужиц-ком значении слова витязь оказывает услуги на лошади и выполняет поручения в рамках феодальной администрации. Когда у славян формируется система дружин, витязь начинает выполнять военные задания по поручению князя. Поэтому сильнее начинают выступать семантические оттенки слова: воин, герой, рыцарь. Это значение со временем стало доминировать во многих славянских языках (Шу-стер-Шевц 1986: 233). С тем, что данное слово - славянского происхождения, согласны молдавские и румынские ученые (Скурт дикционар 77; Evseev 2009: 321). От Галицкой Руси появились термины окол (округ), которое встречается в первых грамотах (см. грамоты 1392, 1393, 1430-1431 гг.) (DRHA 1: 3, 5, 145), город, волость (небольшая сельская территория, подчиненная городу (от слова володЬти)),урядник (чиновник), мыто (пошлина), мытник (таможенник) (МЭФ 3: 166, 304), очина, вотчина (DRHA 1: 34, 53, 61, 103) и т. д. При перечислении бояр встречается немало славянских и славянизированных имен и прозвищ. Во времена правления воеводы Романа в грамоте 1393 г.: Станислав Еловский, Драгой, Юрий, Влад, Бырлич (DRHA 1: 5-6). Немало их и среди бояр времен Александра Доброго (см., к примеру, в грамоте 1421 г.: Михаило Дорогунский (Дорохойский), Гринко, Драгуш, Вилча, Мудричка, Нестяк, Стан Бырлич, брат его Оана, Опришак, Лацко Боц, брат его Миклоуш, Иваныш, Прочельник, Чурба, Иван Дедко, Штефан Стравич, брат его Журже, Унклят и брат его Татомир, Миклоуш, Богдан, Яким Калиянович, Го-раец, брат его Станислав, Брличка, Драгомир Вранич, Ходко, брат его Лева, Борис Головваты, Борис Браевич, Данчлу Жулич, Строишор Дружаг, Станислав Илишев, Боб Опришак, Лацко, Гудич (DRHA 1: 69): f /Иы, ЙлЕаандръ воевода, господарь Земли Молдавской, н, тнжъ, мы, Илмшъ. воЕвода, с(ы)н*к ЙЛЕЗандра воеводы, господарл Зел\лн Молдавской, н л\ы, волре господарл нашего йлЕЗандра воеводы: пан(ъ) Л1нрнло Дорогунскын, пан(ъ.) Ба дкорннкъ, пан(ъ) Грннко, пан(ъ) НЕгра, пан(ъ) Драгуш(*к), пан(ъ. Журжъ, пан(ъ) Бнлча, пан(ъ) Шандро, пан(ъ) ЛТудрнчка, naH(Tv) ИлТашо), пан(ъ) Попша, пан(ъ) Нестак(ъ), пан(ъ) Дан(ъ), пан(ъ) Нсан, пан(-к) Стан(ъ) пан(ъ) Стан(ъ) Брълнч(ъ) и крат(ъ) его, Вана, пан(-к) Кр(ъ)ст-к, пан(ъ) Юпрн-шак(ъ), пан(ъ) Даликуш(ъ), пан(-к) Лацко Боц(ъ) н враг(-к) его, Л1нклоушъ, пан(ъ) Нваныш(ъ), пан(ъ) Нан(ъ) Бана, пан(ъ) ПрочЕлннк(ъ), пан(ъ) Будул(ъ), пан(ъ) Чурка, пан(ъ) Нкан(ъ) ДЪтко, пан(ъ) Бана Порка, пан(ъ) Корлат(ъ), панСъ) Ц1Ефан(ъ) Стравнч(ъ) н врат(ъ)Его, Журжъ, пан(ъ) ОунклЪта н крат(-к) его, Татомнр(*к), пан(ъ) /Инклоуш(ъ), пан(ъ) Еогдан(ъ), пан(ъ) &кнл\(*к) КалТл-новнч(ъ), пан(ъ) ГораЕцъ н Бр4т(ъ) его, Отаннслав(ъ), пан(ъ) Брълнчка, naH(iv) Драгол*нр(ъ) Браннч(ъ), пан(ъ) Ходко н крат('к) его, ЛЕва, пан(ъ) Борнс(ъ) Голи'-каты, пан(ъ) Б с(ъ) БраЕвнч(ъ), пан(ъ) Данчул(ъ) Ж\*лнч(ъ), пан(ъ) Строн-шор(ъ) Дружа, Станиславы Илншевъ, Еок(ъ) (х)прнш, Лацко посадннк(ъ.), Гуднч(ъ), Дул\нтръ БадЕвнч(ъ), оусн, велнцн н малТн. То же в грамоте 1429 г.: Михаил, Купчич, Драгош, Оприш, Иван Дед-ко, Чурба, Ходко (7 из 17 упоминаемых) (DRHA 1: 139-140). В дипломатике встречается большое количество названий сельских местностей Молдавии. П. Бырней было картографировано 1122 села первой половины XV в. (Бырня 1969: 96). Между Карпатами и Прутом располагалось 937 (83,5%), в Пруто-Днестровском междуречье насчитывалось всего 16,5%, из них большинство было на севере междуречья и в центральных лесо-холмистых районах. В XV - начале XVI в. в Молдавии насчитывалось свыше 1700 сел, нанесено на карту было примерно 66% (Советов 1972: 214, 293). Анализируя топонимику средневековых Молдавии и Валахии, Э. Петрович сделал вывод, что славянские топонимы Молдавии -только от одного пласта славянского населения (восточных славян, русинов), для которых в т.ч. характерно и полногласие. Валахии присуща южнославянская топонимия (Петрович 1963: 9, 11-12). Поэтому, к примеру, в официальной канцелярии употреблялось наименование город, в отличие от Валахии (град). В грамотах для обозначения сельских местностей применяли определенные слова: село, приселок, кут, прикуток (Бырня 1969: 39). Как отмечал П.В. Советов, каждое село представляло собой самостоятельную сельскую общинную организацию, имело свой собственный хотар (установленные границы, т. е. земельные угодья, включенные в сельскую межу данного поселения (МЭФ 2: 18)). В него входили ватра (первоначальный очаг села, его застроенная часть (Бырня 1969: 41)), пашни, леса, сенокосы, водоемы, сады, пасеки, мельницы и т. д. Хотар каждого села отделялся межевыми знаками от хотаров соседних сел (Советов 1972: 28). Отдельная сельская местность в молавских документах называлась село (Полевой 1985: 12) (см., напр., жалованную грамоту господаря Александра своему слуге от 1422 г.: «А хотаръ тому селоу да буде(т) по стары(м) хотар\^(м), куда от вЫа wживали» (МЭФ 2: 45)). Слово это встречается и в южнославянских языках, и в венгерском. Ю. Венелин считал, что оно одного происхождения со словом хутор (Венелин 1840: 62-63). Слова село и хотар упоминаются в первых сохранившихся грамотах (с 1392 г.) (DRHA 1: 3; 5, 6, 7, 9, 11, 14 и т. д.). В Древней Руси X-XIII вв. под селом подразумевались все сельские места, поселения и поселки с усадьбами крупных землевладельцев и поселения крестьян (Лемтюгова 1983: 6; Полевой 1985: 12). Упоминается в «Повести временных лет», впервые встречается в договоре князя Олега с греками (907): «да запретить кназь людем' своимъ . приходящим' Руси зд% . да не творАт пакости . в селЪхъ и въ странЪ нашеи» (ПСРЛ 2: 22; Срезневский 3: 327). Слово первоначально имело значение «жилище, жилье» (Срезневский 3: 326), позже - «обстроенное и заселенное крестьянами место, в коем есть церковь» (Даль 4: 156). В Юго-Западной Руси селом называли любое жилье, поселение сельского типа (Полевой 1985: 12). Слово хотар (хотарь) сохранилось в современных русинских говорах. Хiтар в том же значении межа, граница - на Буковине (Словник 2005: 611), х'тар (готар, хитар, х'/тарь, хотар) - граница, межа между двумя селами; конец села, гора на конце села; перевал - у гуцулов (Гуцульськ говiрки 1997: 201), готар(ь) (граничащий *~ с чем =граничный / готарный из чим) - граница - в Закарпатье (Росшсько-русинський словник 2012: 202). В лемковском говоре хотар, -таря имеет несколько схожее значение: часть села, дом; почвы, пастбища, лес либо дорогу через поля (Пиртей 2001 419). В румынском и молдавском языках hotar означает граница, рубеж, межа, конец, предел (Румынско-русский словарь 1954: 389; Дикцио-нар 1987: 515). Селищем в молдавских грамотах называлось пустующее село (DRHA 1: 57, 67, 73, 99, 134, 150, 176 и т. д.; DRHA 2: 24, 79, 82, 125, 129, 147 и т. д.; МЭФ 1: 1, 43, 58, 59, 66, 67, и т. д.; МЭФ 2: 5, 15, 22, 29, 30, 31, 41 и т. д.). Это слово употребляется и русско-литовских грамотах (Грамоты 1868: 5, 20, 24-28, 34-35, 42, 161-163). Как, впрочем, и постоянно слово село (Грамоты 1868) Слово слобозие в грамотах означало слободу (МЭФ 1: 304, 306). Также типы сельских поселений назывались кут, прикуток, приселок. Как отмечал Р. Росетти, в грамотах нет различия между терминами жудечие, кут и часть села - это синонимы (Rosetti 1907: 49). П. Бырня считал, что речь идет не просто о частях села, а о неделимых территориалных единицах, часто имевших свои собственные наименования, отличные от названия села (в 1431 г.: Степанов кут, Диаковци, оба кута (DRHA 1: 152), в 1468 г.: кутул Хуецении (DRHA 2: 225); в 1480 г.: село на имя Симиничании, вышний кут (DRHA 2: 345), в хотаре которого они находились (Бырня 1969: 42)). Термин кут, по его мнению, означал наименование типа поселения, а жудечие - название территории, на которой распространялась административная власть жуде (старейшины общинного поселка) (Бырня 1969: 44). Как заметил П. Бырня, слово кут - восточнославянское (Бырня 1969: 40). Употребляется в церковном и монастырском уставе с 1193 г. В русских летописях упоминается с 1401 г. (Срезневский 1: 1383). Около 24,5% названий населенных пунктов Молдавии XIV-XV вв. образованы со славянскими суффиксами, из них 12,5% - с русинскими -овцы (-евцы), -инцы (-енцы) (Полевой 1979: 103). В господарских грамотах зафиксировано 50 ойконимов и гидронимов с корнем рус (Стати, Суляк 2014: 75). В документах XV в. упомянуты 12 названий сел с корнем рус (Полевой 1979: 103). Проанализировав данные сельской ойконимики XIV - середины XV в., Л. Полевой сделал вывод, что восточнославянское (русинское) население составляло в Молдавии в середине XIV в. 39,5%, в первой трети XV в. - 26,5% (Полевой 1979: 113). Разумеется, эти цифры весьма условны. В ряде материалов мы показывали, что населенные пункты Молдавии были полиэтничными, а в молдавских по этническому составу сел русины проживали и в более поздние времена (Суляк 2013: 101-102; Суляк 2015: 103-108). Молдавское княжество возникло на землях Галицкой Руси в результате волошско-русинской колонизации, первое время его православная церковь подчинялась Галицкой митрополии, его подданными было значительное количество русинов. Все эти факторы оказали влияние на формирование институтов молдавского феодального общества, которые представляли собой синтез старой волошской общественной организации с древнерусскими формами, выбор официального языка княжества, а впоследствии - на духовную и материальную культуры молдаван.

Скачать электронную версию публикации