The names of rusin holidays as the evidence of linguistic and ethno-cultural specificity of the nation.pdf Постановка проблемы. Праздники представляют собой особый вид «точек» социального времени, одну из начальных форм человеческой культуры, что подчеркивается, по сути, всеми авторами, серьезно занимавшимися или занимающимися данной проблемой. В частности, Я.Г. Шемякин, говоря об интегрирующей и стабилизирующей функциях праздника, указывает, что «он является важнейшим элементом механизма традиции, играет огромную роль в деле сохранения и передачи от поколения к поколению социально значимой информации относительно главных ценностных ориента-ций и норм поведения. В силу этого праздник всегда выступает как чрезвычайно важный фактор социализации: именно через участие в праздничных церемониях и обрядах во всех культурах происходит первичное приобщение к принятым в том или ином обществе нормам и ценностям» (Шемякин). Данное обстоятельство определяет такие характеристики празднеств, как сакральность, ритуальность, статусность (Топоров 1982: 329), коллективный характер действий, наличие ценностных составляющих, регулярную повторяемость во времени, сценарный характер (Чеснокова 2011: 47). Его противопоставленность будням отражается толковыми словарями, где праздник обычно определяется через свой антоним. Чередование будней и праздников и образует круг и ритм жизни народа (празднички - ватажнички, а будни - одиночки (праздник придет - гостей приведет); хорош праздник после трудов праведных; в день свят суеты спят). Высокая значимость праздников в жизни любой культуры, их яркая специфичность в рамках отдельных этнических сообществ1 обусловливают стабильный исследовательский интерес к данному феномену со стороны философов, историков культуры, социологов, фольклористов. Исключительная этнонагруженность словесных знаков праздничной культуры делает их привлекательным объектом изучения и для лингвистов (Топоров 1982; Плотникова 2004; Толстая 2009), в том числе в сравнительно-сопоставительном плане (Чес-нокова 2011; Терентьева 2012). О разнообразии аспектов научных исследований данного феномена может свидетельствовать литература темы в собственно этнографических (Шангина 2003: 547-552) и этнолингвистических работах (Плотникова 2004: 722-746; РНК 2015: 535-540). Настоящая статья посвящена названиям праздников у русинов, служащим свидетельством языковой и этнокультурной специфичности народа. Материалом для нее послужили ряд словарей русинского, украинского, русского языков, этнографическая литература2. Рабочая гипотеза исследования: культурное своеобразие этнической общности «русины», сложившейся «в результате перекрестных разнохроно-логических взаимодействий родственных и неродственных языков и диалектов» (Гиндин, Калужская 1991: 187), находит отражение как в содержательном наборе праздников, так и в их номинации. Общая характеристика объекта исследования. Идея 'праздник, празднование' передается в славянских языках преимущественно словами с корнями *porz^n)- (рус., укр., серб., хорв.), *sv^tb (укр., блр., польск., слвц., чеш.), *god- (серб., словен., польск.), *slav- (словен., чеш.), что определяет его суть как свободное (от работ), угодное, осененное сакральностью время. Древнейшую сопряженность этих характеристик праздничного времени показывают материалы Словаря русского языка XI-XVII вв.: ПРАЗДНЕНИЕ, ПРАЗДНЕ(Н)СТВО, ПРАЗДНИКЪ (1. Торжество, дни торжества, праздник; 2. Веселье, ликованье; 3. Радостное событие, радость; 4. Пир, угощение; 5. Свободное время, досуг; 6. Изображение на иконе события священной истории) (СРЯ 18: 128). Он не только отражает полисемичность данных слов, но и отмечает постепенное «прирастание» у них семантики 'религиозный праздник', а у слов СВЯТО, СВЯТОКЪ - 'праздник вообще', не только церковный. Об этом свидетельствует время фиксации значений в лексикографическом труде у названных лексических единиц, а также у их кодериватов: СВЯТИТИ - 'соблюдать, почитать (праздники)', СВЯ-ЩЕНИЕ - 'праздник, празднование, прославление' (СРЯ 23: 210-220), ПРАЗДНОЛЮБЕЦЪ, ПРАЗДНОЛЮБНЫЙ - 'тот, кто чтит церковные праздники' (СРЯ 18: 128-130). Отсюда понятна многозначность устойчивых словосочетаний: СВЯТОЙ ДЕНЬ - 'праздничный день (в память о событии из религиозной истории или в память святого)'; 'воскресенье', СВЯТАЯ НЕДЬЛЯ - 'воскресенье'; 'пасхальная неделя' (СРЯ 23: 212). В русинском 'праздник' - это ся'то,ся'ток, мн. ся'ткы, как редкое -праздник (празднины - 'каникулы', как в чеш.: prazdniny). Соответственно: 'справлять праздник, праздновать' - сяткова'ти / посяткова'ти (обл.), сяти'ти,'празднование' - сятко'ваня,сято'чность - 'торжество, торжественность', сячанкы'- 'праздник освящения церкви', сячени'на -'освященная пища'. При использовании русинами одного из самых распространенных в славянских языках корня для обозначения данного феномена обращает на себя внимание факт отсутствия в нем губного, ср.: укр. свято, бел. свята (сьвята), польск. swiqto, слвц. sviatok, чеш. svatek и др. Форма без [в'] представлена и в словаре гуцульских говоров: сетки', атки' - рел'/гшнi свята, причем значение 'небольшой религиозный праздник' выражается вариантными формами свтце' и сщце' (ГГ: 169). Явление это лексикализованное, о чем свидетельствует сохранение [в' / в] аналогичного происхождения из и.е. *и (или *й) в словах типа свиртый,сви'нити 'свинячить', пруйдисвт 'проходимец', своя'к, своя'чка 'свояченница', сво'рка 'свора, компания'. Подобное отсутствие губного согласного восстанавливается, по мнению П.Я. Черных, в особа, собственный, родственных словам свой, свобода (Черных 1999: 148). Черты своеобразия несут и названия конкретных праздников у русинов, представленные двумя тематическими группами: мирские праздники и религиозные, хотя в целом ряде случаев это деление во многом условно, как, например, при обозначении приема гостей или вечеринок с танцами в особые дни церковных недель. Лексика бытовых праздников. В эту группу вошли названия званых обедов и / или гуляний по поводу различных событий частно-бытового характера: 1) рождения, крещения, поминок; 2) праздников, связанных с работой, трудовой деятельностью; 3) сватовства, свадьбы и некоторых других. Среди общих именований званых празднеств (в том числе с танцами) (весел(н)и'ця, весГля, гайно'ваня, гости'на, гостьба, гуля, гулянка, гуля'тика, д1номда'ном, забава, коломы'йкы, пиятика, тра'кта), воскресных масленичных молодежных вечеринок (мясниц)', фашин^ы) и весенних хороводов с гуляньями (гаювкы', гоя-дю'ндя) выделяются этнографизмы и заимствованные лексемы. Так, слово коломыйка, обозначающее песенную форму особого размера в 2-4-6 строк, а также народный парный танец, подается в справочной литературе с обязательным указанием на различные русинские ареалы как галицко-русское, угорскорусское, карпатоукраин-ское: «Коломыйка удачно сохраняет и передает драгоценнейшие элементы народной поэзии. В то же время она краткими чертами обрисовывает национальное самосознание галицко-русского крестьянина» (ЭСБЭ 30: 733). Согласно словарю И. Керчи, в русинском коломыйка еще имеет значение 'гулянка, попойка' (Керча 2007 1: 442). Аналогично: укр. гаГвка (весенняя хороводная песня) соответствует русин. гаювкы' - 'обрядовые троицкие песни; весенние хороводы; забавы, гулянья' с более широким значением и специфической огласовкой, не совпадающей ни с одним западноукраинским произносительным вариантом: гаУ'лка, гаг'Улка,ягi'лка (яг'/'лонька),ягУвка (Жайворонок 2006: 126). Синонимичное ему гоя-дю'ндя - 'песня-хоровод, посвященная богине любви Ладе у ряда славянских народов, включая словаков и галичан' (Касторский 1841: 126-127), 'весенний хоровод, гулянье' (Керча 2007 1: 179) - вообще отсутствует в современных словарях литературного украинского языка. Неизвестны титульному языку Украины также слова д1номда'ном и фаши'нУы, тра'кта, являющиеся отражением вхождения русинских земель в состав Австро-Венгрии. Венг. dinomdanom - 'пиршество, пирушка, кутеж; пир горой', нем. Fasching - букв. 'канун поста' (в Германии этим словом именуется «пятое время года» - карнавальная неделя в Масленицу перед Великим постом). У русинов они оба обозначают молодежные вечеринки, а дiномда'ном может также служить междометием, выражающим чувство веселья. Третье есть в венгерском как trakta' - 'угощение', восходящее, вероятно, к нем. traktieren - 'приятельствовать; проявлять уважение, гостеприимство', в русинском тракта - 'угощение, пирушка, пиршество; званый вечер / обед; застолье'. Из названий памятных событий по случаю рождения (уроди'ны, родный день, ру'здво), крещения (крест, крестины), похорон (погруб, удпро'вод,проводы',похорон, гуцульское - похоронок) в языковом отношении наиболее интересны последние, обряды которых живописно представлены Ю. Жатковичем в шчинении «Замггки етногрaфiчнi з УгорськоУ Руа» и составителем церковного календаря на 1908 г. о. Эмилием А. Кубеком (НПК 1908: 50-55). Как указывал первый из них, «русин любить довгий i парадний опровщ», отмечая 3, 7 и 40-й день смерти (Жаткович 1896: 25). Исследователь описал обряд похоронных игр русинов у гроба покойного, выражаемый языковой формулой бити лопатки: «При мерци ттько бувае тих забав, що з них можна цУлу книгу списати» (Жаткович 1896: 24). О. Эмилий Кубек называет эту игру лопатка и чопта (опечатка?) (НПК 1908: 52). В настоящее время обычай утрачен, лопаткы' - 'бодрствование у гроба', но гуцулам 'гра при покшниковГ известна как дiди' (ГГ: 60). Поминки называются кома'шня, хаба'тня (обл.), параста'з, трети'нка (ист.), сорокови'на. Внутренняя форма славянских слов понятна, как очевиден и областной характер этих единиц: например, в гуцульских говорах поминки не только кома'шня, но еще и посв'Утини (ГГ: 100), пра'зник (ГГ: 156), поминки в рубежные дни - сороко'вини, трети'ни, причем последнее слово дается без помет (ГГ: 187). Греч. парастас в православии обозначает 'заупокойное храмовое богослужение накануне родительских суббот', служится пять раз в году, в русинском это 'поминальная служба на дому с угощением священника и присутствующих'. Согласно приоритетной версии происхождения, комашня свидетельствует об освоении восточными славянами венгерского слова, восходящего к лат. гаmmater (русин. кум, кмотер; кума, кмотра), по второй и третьей соотносимо с рум. сomesedn 'сотрапезник' или тюрк. com$u 'шсед' (ЭСУЯ 2: 532). Еще больше загадок задает хабатня, которое, как и комашня, отсутствует в списке лексем Южной Славии с данной семантикой (Плотникова 2004: 584-597). В украинском удалось обнаружить лишь жаргонное хоботня' в значении 'суета, заботы, хлопоты'. У В.И. Даля встретилось хобачить 'хоронить, погребать' (твр.) и хо(а)птуры, холтуры 'погребенье, похороны и поминки' с юго-западным ареалом (Даль 4: 555), в связи с чем напрашивается параллель с халтура: от лат. chartularium, chartula 'поминальный список, перечень умерших' к более поздним значениям 'плата, дары священнику за поминовение', 'даровое угощение на похоронах или поминках' и к современной семантике через сближение с глаголом хапать - 'подработка; побочный заработок (преимущественно легкий); работа, выполняемая помимо или за счет основной'. На специфику русинской свадьбы вообще и небольшие различия в свадебных обрядах в разных районах Угорской Руси (дни бракосочетания, одежда молодых и др.) указывал в своем обзоре украинский этнограф (Жаткович 1896: 11-21). В частности, он подробно описал ход свадебного вес)'ля, особенно песенную составляющую свадебных ритуалов (ладканий), отметив их особый причиталь-ный характер: «На свадьбi не сьтвають, а латкають. Латканя у лм розходить ся вщ простого сьтваня, що латкань сьтвають тихим i смутним тоном» (Жаткович 1896: 13). На основе данного источника и словарей И. Керчи восстанавливается весьма представительная по количеству лексем подгруппа, обозначающая этапы свадебного праздника (в1нчанкы', в'Гнчаня 'венчание ', свальба, свальбо'ваня, жени'тва, женьба, ужененя, побраня'; пропо'У - 'угощение водкой при вручении подарков молодоженам в конце свадьбы', ошинкы -'прием гостей молодой хозяйкой в завершение свадьбы'); предсвадебные (сва'таня, засва'таня, сватанкы, то'кма, (и)спроси'ны -'смотрины, когда староста при народе спрашивает невесту о согласии выйти замуж'; убру'ченя,огласкы (оголоскы, оглашка,оглашкы); до'кладкы - 'соглашение о приданом'; м1'нянкы - 'обмен кольцами', девичник, (в)у'куп (в)у'купеня); в1нкоплеты - (этн.) 'обряд плетения свадебных венков', боГрейдо'ваня - 'прикрепление жениху бутоньерки (бофейды)', гускы' - 'гулянье с музыкой и танцами вечером накануне свадьбы') и послесвадебные действа (приймы - 'приход молодожена в дом тестя, тещи'; по'правкы - 'угощение гостей после свадьбы'; сващины - 'обряд разбирания свадебного жезла через неделю после свадьбы сватьями'). В данной группе преобладает славянская лексика, при этом ни у одного из названных выше слов нет абсолютного совпадения с лексикой украинского литературного языка - ближайшие по форме и семантике единицы: в1нча'ння, д1ви'ч-ве'ч1р,ла'дкання, сва'тання, ити в прийми. Нет в украинском и слова боГрейдо'ваня, восходящего к венг. (разг.) bok^ta 'букет, пучок цветов', продолжающего «австро-венгерскую» тему. Последняя поддерживается также именами главных участников свадебного обряда: фра'ир 'жених' (нем. Freier), Га'зда 'муж, хозяин', Газды'ня 'жена, хозяйка' (венг. gazda), шовГори'ня; шовГри'на (обл.) 'жена брата' (венг. sogorno), вероятно, а'ндя 'молодая жена'. Отдельную подгруппу образуют названия праздников, связанных с трудовой деятельностью, что в целом характерно для славянского общинного мира. В словарях И. Керчи выявлены такие единицы: переносины 'переезд на новую квартиру', дожинкы',дожинко'вiосла'вы 'праздник урожая', ми'шаня 'составление сводного стада' (То такы'й праздник,што ёго сяткуют всем селом). К ним примыкают названия посиделок (посиженя,посГдкы,вечу'рки и вечуркы),сопровождаемые выполнением какого-либо вида работ: (в)ушивачкы' - с вышиванием, лущанкы' - с лущением кукурузы, пря'дкы, пря'хы - с прядением, троску'бы, скубанкы' - с ощипыванием перьев домашней птицы, а также с ворожбой - ворожкы'. Основная словообразовательная модель таких слов широко представлена и в русских говорах: зажинки, пожинки, посиденки, супрядки, ссыпки и др. Названия церковных праздников. Использованные источники позволили также выявить вторую номинативную группу - названия церковных христианских праздников (геортонимы, эортонимы). Среди них праздник праздников - Вели'кдень (Пасха), праздники-воспоминания: (В(о)веде'нУе (21.11 (4.12); Ма'ря /Друга Ся'та / Мала Богоро'диця / Рудзво Богородиц/ - Рождество Богородицы (8 (21).09); Ма'ря/Перва Ся'та/Велика Богоро'диця - Успенье Богородицы (15(28).08), Покровы, Покров - день Покрова Св. Богородицы (1 (14).10); Стрте'ше / Грумни'ц! - Сретенье (2(15).02); Воздвиженье / (И)Здвигы - Воздвижение честного Животворящего Креста Господня (14 (27).09); Вознесете/Вознесеня/(В)Озн'есшя - Вознесенье (четверг, 40-й день по Пасхе); праздники-памяти: Варвара (обл. Борба'ла) -день великомученицы Варвары (4(17).12), ГлавосГкы - Усекновение главы Иоанна Предтечи (29.08 (11.09)), Микула (мн. Мику'лы)/ Никола/ Николая Чудотворця - день памяти чудотворца Николая (6 (19).12); этапных для церковного календаря периодов и событий (руздвяны'й заспулник - неделя после Рождества; Святки, Светлый тыждень -неделя после Пасхи, мясни'цУ, фаши'н^ы, (обл.) фарша'н^ы - масленица, мясоед, всего - около 100 номинем. Состав русинских геортонимов демонстрирует развитую синонимию, что можно подтвердить следующими, дополнительными к названным выше примерами: Пе'тра pl / Пе'трув день/Петра-Павла - день первоверховных апостолов Петра и Павла (29.06 (12.07)), Богородичнi/Мар^а'нсью ся'та, ЦьвГто /Цвтна' недГля /Шутко'ва недТля - Вербное воскресенье; Вербная неделя (шу'тка (багн'Гтка) -ветка вербы с цветом) и др. Как представляется, формирование синонимичных рядов обусловлено двумя важнейшими факторами. Во-первых, синонимия явилась следствием образования народных параллелей к церковным названиям - за счет областных слов (На сято Стр'1те'н'1е в народi щи кажут Грумницi (Керча 2007 1: 183)), ономастической редукции официального геортонима (Успение пр. Д. Марии - Успение (ПК 1896: 48), его последующей плюрализацией (Здвигы, Миколы, Микиты, Покровы), регулярной персонификацией (ср.: На Иля дополудне л!то, а пополудню уже осень/И'ля начи'натжниво ико'нчатл'Гто (Керча 2007 1: 379)). Особенно часто сокращение полного названия праздника сопровождается заменой официального имени святого на интимно-бытовое: так, день памяти святой мученицы Евдокии (русин. Свдокя) (1 (14).03) обозначается как Дотя (Дотё) (Кедь на Дотю дождь паде, мокрый буде рук, а кедь снг паде - много будет садовины), а преподобной Феодоры (11(24).09) - Федя (Конец л!та на Федю) (Жаткович 1896: 5). Словари И. Керчи отражают также: Ми'тер, Ми'тра 'день памяти Дмитрия Солунского (26.10 (8.11))' (митро'вка, Ми'трова ружа 'хризантема'), Я'куб, (нар.) Я'цько, Я'цька 'день апостола Якова (9(22).10)' и многие др. «Свой-скость» проявляется даже в имени Иисуса Христа: на Святки - на Исуска (Керча 2012 2: 351). Регулярный характер образования подобных вариантов названий, активное участие последних в коммуникации доказываются их параллельным употреблением к официальным геортонимам в церковных календарях, адресованных русинам. Например, в календаре на 1897 г. встретилось: Суббота усопших (.Задушниця), Сошествие Святого Духа (Русаля), Рождество Иоанна Крестителя (Иван-день), Воздвижение ч. Креста - Воздвижение (ПК 1896: 44-45), а в месяцеслове на 1908 г. - Вил'я (Навечерие) Богоявления, пост Успенья (Маккавейский, или Спасовка), Усекновение главы св. Иоанна Крестителя (Главосеки), Воздвижение ч. Креста (Здвига), Филипповка (пост Рождественский), Вольницы, т. е. згальны седмицы, в которых мясо в середу и в пятницу ести дозволяется (НПК 1908: V). Вторым фактором, обеспечивающим широкую синонимию названий церковных праздников у русинов, служит их вероисповедание: в русинской среде есть православные и грекокатолики (униаты, подчиняющиеся Ватикану, но сохраняющие обычаи православных)3, а также самое бытование народа в окружении многих этносов. Не случайно во всех календарях русский и римский варианты месяцесловов приводятся параллельными текстами, а, например, информация о сроках предстоящих в году больших торгов (ярмарок) уточняется следующим образом: «Дале русск. Успения и Михаила»; «во вторн. седмицьлатинск. Благовещ, Пасхи, Бож. Тела»; «по чорной нед.русской» (НПК 1908: 118-119). Как известно, католический и православный календари церковных праздников различаются как в части их списка, статуса, так и датах празднования. В частности, событие, связанное с крещением Иисуса Христа в водах Иордана Иоанном Предтечей, отмечается католиками 6 января как торжество Богоявления (День Трех Царей), а православными 19 января - как двунадесятый праздник, более известный под названием Крещение Господне (Крещенье, Кщение). По данным словарей И. Керчи, русины называют его Водо'щ1, Три Крал)(Трикрал)), Богоявле'н1е, Водосвя'т1б. Соответственно, крещенский - это трикралёвый; крещенские морозы - морозы на Водощi; крещенский сочельник (Навечерие Богоявления) - Ба'бин/Трикралёвый Ве'чур; Трикралёва Велi'я (Керча 2012 1: 425). Или: Пепельной среде - дню начала католического Великого поста, отмечаемого за 46 дней до Пасхи, - соответствует православный Чистый понедельник - первый день Федоровой недели, начинающий сорокадневный пост (пост Св. Четыредесятницы). В лексикографических трудах И. Керчи указана По'тльна (Поп'/ля'на) Середа', а Чистый понед)лёктрактуется как день мертвых (у православных дни поминовения усопших, так называемые родительские, приходятся на 2, 3 и 4-ю субботы Великого поста) (Керча 2012 2: 174). Отмечая высокую степень религиозности русинов, Ю. Жаткович замечает: «Ям погляди мають русини на сусУдш вiри, вказуе отся приповщка: Русью мости, Патськ пости, Калвшськое набоженство: Ото вшистко блазенство»4 (Жаткович 1896: 35). Судя же по привлеченным к исследованию материалам, русины живут в парадигме своих и чужих праздников и могут перенимать как их названия, так и праздничные традиции, ритуалы, о чем свидетельствуют контексты: Вуто'рок Русальный не е ся'то, една'кож на полю люде не см'/'ют роби'ти, и так на 9. четве'рьк по Вели'кодню, коли па'п1ш1 (католики) празднуют Бо'жое Т)'ло (Керча 2007 2: 421). Справедливость данного утверждения доказывает и синонимия в этом классе онимов: Рождество / Руздво / Кере'чун (Кара'чун, Кра'чун); Ба'бин Ве'чур/Трикралёва Вел'/'я - Навечерие Богоявления); Передвечур/В'/У'/л'/я/Вел'/я - канун церковного праздника, сочельник; Пилипо'вець / Ф1л1по'вка / Адвент - 6-недельный рождественский пост; Девятый Четве'рьк (Четверток) /Бо'жое Т'/'ло /Ся'ток Бо'жого Т/ла/Русальный четве'рь - праздник тела Господня. Особенно ярко она проявляется в антропонимах - сугубо этнонагруженных знаках: Ива'ндень /Йвандень /Я'на /Ива'нув (Я'нув) день /Купало - рождество Иоанна Предтечи (26.06 (7.07)); То'маш/Фо'маш - день апостола Фомы (29.12 (12.01)), Мигаль / Михаил/ Мигай (у мадярув) - Собор архистратига Михаила (8 (21).11) и др. Праздничный синкретизм нашел отражение в названиях месяцев, производных от геортонимов. Появление подобных имен С.М. Толстая характеризует как славянскую народную традицию и указывает на наличие подобных названий практически во всех языках этой группы (Толстая 2004: 237-241). Например, в говорах русского языка январь называется Васильевым, сентябрь - Семеновским месяцем, февраль -Сретеньем. Именно след славянского влияния в бытовании такого типа наименований в новогреческом народном календаре (март -Благовестник, апрель - Святой Георгий, июнь - Святоивановский, декабрь - Рождественский и др.) отмечает О.В. Чёха (Чёха 2015: 299-300). Известна эта традиция и русинам: фебруар - первый мкяць говнья, апрль - Юрюв, децембер - Руздва и др. Большинство из подобных названий могут быть соотнесены с датами как православных (по старому стилю), так и католических праздников (юнй - Иванув (Янув) мкяць, новембер - Адрюв мкяць), но названия января (мкяць ПресятоУ Богородиц/), мая (Марин мкяць), июля (Якубув мкяць), октября (мкяць Вс/х Сятых) соответствуют календарю католиков и их культу Девы Марии, в то время как август (Иляшный мкяць) - календарю православных, причем по новому стилю (2 августа) - католики празднуют его 16 февраля. Ср.: укр. ильовиць, Илевий м. - это июль или август, болг. Илински, илиевски и серб. ил^нски, светоилински, илинштак (ил^штак) - июль, слвц. июль - mesiac apostolsky, m. Cyrillo-Methosky, август - m. svatostefansky; слвн. июль - jakobescek, август - gospojnik (Толстая 2004: 238-240). Выводы. Яркая культурная маркированность данной лексики, ее способность отражать ценности этноса, тесно связанные с историей его развития, формированием мировосприятия и верований его представителей, делают ее привлекательным объектом исследований для специалистов разных отраслей гуманитарного знания. Проведенный анализ показал, что в русинском языке сложилась весьма своеобразная система праздничных наименований. Ее специфику составляют уникальные по форме и / или семантике названия (ся'то, ся'ток, гаювкы', (и)спроси'ны). Например, пасхальные понедельник, вторник русины обозначают как поливалный понедлёк, уторок, что отражает обычай обливать в эти дни водой людей (преимущественно молодежь, чаще девушек), распространенный, кроме Западной Украины (обливаний понедлок, полеваний понедлок, уливанка, волочильний понедлок, Богородицы), в Польше (Smigus-dyngus, polewankq, lejkiem), Чехии (Cerveni pondili), Словакии (oblevacka), Венгрии (locsolkodas), причем русинские варианты названия не соответствуют полностью ни одному из языков (Керча 2012 2: 93). Эта лексическая группа характеризуется развитой синонимией, которая сформирована во многом под влиянием экстралингвистических факторов. Важнейший из них - условия проживания народа: так, естественная территориальная изоляция карпатских русинов способствовала сохранению архаичных праздничных обрядов и / или их названий (лопаткы, о'тпуст, Кере'чун), пополнению списка последних областными лексическими единицами (Грумни'цi, хаба'тня). В свою очередь, поликультурное окружение, широкое расселение народа по ряду стран, прерывание традиций православия для части русинства обеспечили приток в язык заимствований из родственных (Руздво) и неродственных языков (Адвент). Наиболее заметный след из них оставили венгерский (д1номда'ном, боГрейдо'ваня) и немецкий языки (фаши'нГы), что свидетельствует о былом вхождении русинских земель в состав Австро-Венгрии. ПРИМЕЧАНИЯ 1. Известный историк, этнограф, переводчик Ю. Жаткович писал по этому поводу: «Думки i гадки кождого народа найлУпше можна тзнати при його родинних обходах, в котрих так вщбиваесь дух, звичаУ i погляди його» (Жаткович 1896: 11). 2. Автор выражает искреннюю признательность кандидату исторических наук, редактору журнала «Русин» С.Г. Суляку, любезно указавшему на ценные источники - народные календари и месяцесловы Подкарпатья за ряд лет. 3. Ужгородская уния была заключена в 1646 г. По данным Межрегиональной общественной организации «Объединение русинов», в Закарпатье среди представителей этого народа 35 % греко-католиков. 4. Русские мосты, католические посты, кальвинистская обрядность - вот такое сумасбродство. СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ блр. - белорусское болг. - болгарское венг. - венгерское греч. - греческое и.-е. - индоевропейское ист. - историзм лат. - латинское мн. - множественное число нар. - народное нем. - немецкое обл. - областное польск. - польское разг. - разговорное рум. - румынское рус. - русское русин. - русинское серб. - сербское словен. - словенское слвц. - словацкое твр. - тверское тюрк. - тюркское укр. - украинское хорв. - хорватское чеш. - чешское этн. - этнографизм pl - множественное число

Скачать электронную версию публикации