Rusins in the Moldavian Chronicles.pdf Молдавское летописание зародилось во второй половине XV в. Первые молдавские летописи были написаны кириллицей на славянском языке. Молдавское летописание XV-XVI вв. получило название славяно-молдавского. Начало его относится ко времени правления господаря Стефана III Великого (1457-1504). Первая летопись, условно названная «Анналы двора Стефана Великого», была написана при дворе этого господаря анонимным летописцем. Ее первоначальный вариант был утерян. Сохранились «Анонимная летопись Молдавии», посвященная событиям с 1359 по 1507 г., и два списка Путнянской летописи, описывающей события с 1359 по 1526 г. и с 1359 по 1518 г. Известны также молдавско-немецкая хроника (1457-1499) на немецком языке, «Сказание вкратце о молдавских государях отколе начинается молдавская земля» (1359-1504), включенное в Воскресенскую летопись и молдавско-польская летопись (1359-1564), написанная на польском языке. Также сохранились три летописи XVI в., написанные духовными лицами: «Летопись Макария» (1504-1551), «Летопись Евфимия» (1551-1554), «Летопись Азария» (1551-1574) (История 2015: 101-102; Стати 2016: 252, 258). Несмотря на устойчивую точку зрения, согласно которой молдавские славянские летописи написаны по подобию сербской, созданной, в свою очередь, по образцу болгарской, некоторые исследователи склонны считать, что литературной моделью послужили русские летописи (Руссев 1982: 36). Славяно-молдавские летописи являются важным источником не только по истории Молдавии и молдаван, но и по истории русинов Карпато-Днестровских земель. В них перечисляются топонимы, среди которых немало и русинских; встречающиеся наряду с каноническими христианскими и молдавскими славянские имена позволяют сделать вывод о значительном присутствии русинов в правящем классе государства и его смешанном славянско-волошском составе. Например, Стефан III назначает пыркалабами (посадниками) г. Крачун (Кецо) Вылчу (болгарское имя) и Иванка (болгарское или русинское имя), пыркылабами г. Килия были Ивашко (русинское имя) и Максим (каноническое) (Славяно-молдавские летописи 1976: 30, 72). В «Анонимной летописи» (Быстрицкой летописи) употребляются такие выражения, как «господжа княгиня Еудокия от Киева, сестра Семена царя» (Славяно-молдавские летописи 1976: 26), в разделе «Молдавские цари» перечисляются «цари», начиная с Александра I Доброго и заканчивая Стефаном III (Славяно-молдавские летописи 1976: 24). Интересен эпизод встречи жителями Сучавы Стефана после разгрома им турок у Васлуя (1475), где народ чествовал его криками: «Да здравствует царь!»: «И възвратисл Стефан воевода съ въслми вои своими, яко побЪдоносец вь настолний свой град Сучавски. И възидошл ему на сретение митрополит и иереие, носищи свитое еуангелие въ ржках и слу//жаще и хваллще бога о бывшем даровании от вышнЪго, и благословЪще царЪ: "Да живет царь!". И бысть тогда веселие въ людех и въслм околним господам и православним въслм христилном, яко побЪди господь поганскыл языки ржкож раба своего Иоанна Стефана воевода» (Славяно-молдавские летописи 1976: 28). Сама фраза «настолний свой град Сучавский» встречается в летописи четыре раза (Славяно-молдавские летописи 1976: 26, 27, 28, 30), «Сучава град» - два раза (Славяно-молдавские летописи 1976: 31, 32), один раз - «град Сучавский» (Славяно-молдавские летописи 1976: 32). «Град Сучавский» («Сочавский град» (Славяно-молдавские летописи 1976: 66)) встречается в Путнянской I летописи (Славяно-молдавские летописи 1976: 63), Путнянской II летописи (Славяно-молдавские летописи 1976: 69, 71, 73), «Сучавский прЪславний град» (Славяномолдавские летописи 1976: 77), «царскый Сучавскый град» (Славяномолдавские летописи 1976: 89), «к прЪславному граду Сучавскому» (Славяно-молдавские летописи 1976: 92) - в «Славяно-молдавской летописи Макария». В «Молдавско-немецкой летописи» (1457-1499) современник описывает военную кампанию Мухи. В советские времена в соответствии с классовым подходом его выступление называлось «восстанием крестьян под предводительством Мухи». Началось оно на севере Молдавии в районах компактного проживания русинов и быстро перекинулось на сопредельное польское Покутье. Восставшие «крестьяне», вместо того чтобы бороться со своими феодалами, отправляются это делать в землях Воеводства Русского Польского королевства (т. е. в землях бывшего Галицкого княжества): «Через два года послал воевода Стефан одного боярина в Землю русинов и [он] занял ее вплоть до Галича, а на четвертый год пришел пан Николай Галицкий и разбил его войско у Рогатина, а тот самый боярин бежал в Белгород; это узнал воевода и тайно послал за ним погоню, и его схватили под Белгородом с его 36 конными слугами. И доставили в Сучаву; там он просидел целый год плененным, а когда год прошел, господарь его выпустил и послал его опять в Землю русинов, и он опять занял эту землю вплоть до Галича. И случилось раз в воскресенье, [что] он стоял в одной деревне у Коломыи, когда поляки напали на него и схватили его вместе с пятью соратниками. Тогда доставили в Коц его великого дворника по имени Ребдже, военачальника, и отсекли ему голову, боярина же с другими сбросили живыми [со стены] замка Коц» (Славяно-молдавские летописи 1976: 53). Еще в 1955 г. Б.Т. Рубцов поднял вопрос об участии в данном «восстании» гуситов, которые ранее нашли прибежище в Молдавии (Рубцов 1955: 302-303). Буковинские исследователи А.В. Федорук и И.М. Кубай, проанализировав источники, сделали вывод о высоком уровне военной организации и военной подготовки «повстанцев», наличии у них орудий для штурма укреплений (что требовало наличия квалифицированных пушкарей), использовании ими тактики гуситов (Федорук, Кубай 2013: 267-269). В свое время в гуситских войнах принимали участия русины Галицкой и Угорской Руси. В XVII в. на смену официальному славянско-молдавскому летописанию приходит боярское летописание на молдавском языке (кириллицей). Наиболее известными молдавскими летописцами были Еустратие Логофет (?-1646) (его основной труд - «Молдавская летопись» - был утерян, но на него ссылались последующие летописцы, в том числе и Г. Уреке), Григоре Уреке, Мирон Костин, Николай Костин, Аксинтий Урикарул (помимо переписывания и дополнения летописи Г. Уреке написавший «Де а доуа домние а луй Николае Александру Маврокордат» («О втором правлении Николае Александру Маврокордата»)), Ион Некулче. Их труды довольно обширны: они отражают историю Молдавского княжества до середины XVIII в. и содержат краткие сведения о соседних странах. Летописцы того времени, будучи выходцами из боярского сословия, некоторое время учились или жили в Польском королевстве и призывали к ограничению господарской власти (История 2015: 103-104). Григоре Уреке (нач. 90-х гг. XIV в. - 1647) оставил в черновиках единственный труд - «Летопись страны Молдавской, отколь образовалось государство, о течении годов и жизни господарей от Дра-гоша-воеводы до Арона-воеводы» (1359-1594), написанный около 1635 г. Летопись дошла до нас в интерполяциях М. Кэлугэра, С. Даскэ-ла, А. Урикарула (Стати 2016: 263). Симион Даскэл (судя по прозвищу, домашний учитель) не только скопировал текст, но и дополнил его некоторыми сведениями. Михаил Кэлугэр дописал в летопись Уреке ценные сведения о полномочиях должностных лиц Молдавского княжества в начале XV в. (Руссев 1982: 93-94). Аксинтий Урикарул, переписывая летопись Г. Уреке, дважды цитирует летопись монаха Азария (Грекул 1976: 172-173). Интересны сведения о русинах, приведенные С. Даскэлом: «Предисловие к молдавской летописи, в котором говорится, что страна создана из [носителей] двух языков - румын (имеются в виду восточные романцы, так как о начале формирования единого румынского этноса можно говорить только после объединения Молдавии и Валахии в единое государство. - С.С.) и русских (в румынской публикации - rumini si rusi. - С.С.), из чего понятно, что по сей день она состоит наполовину из русских и наполовину из румын Это предание не отмечено Уреке-ворником, но я не хотел оставлять его без упоминания, считая, что, поскольку я напомнил о других, то и его не могу не коснуться. В молдавской летописи, в предисловии, говорится, что, когда охотники убили зубра, на обратном пути они, увидев радующие душу места, повернули к той местности, где сейчас расположена Сучавская ярмарка. Почуяв запах дыма и находясь около воды в небольшом лесу, они пошли на этот запах и спустились к тому месту, где сейчас находится монастырь Ецканы. Там неподалеку они нашли пасеку с ульями и старика-пасечника, который по происхождению был русским (в румынской публикации: rus. - С.С.), звали его Ецко. Когда охотники его спросили, кто он и из какой страны, тот ответил, что он русский (в румынской публикации: rus. - С.С.) из Страны ляхов. Они спросили его также и об этой местности - чья она и какому владетелю подчиняется? Ецко сказал, что места эти пустынные и хозяина у них нет - здесь властвуют лишь звери и птицы; они простираются вниз до Дуная и вверх до Днестра, где граничат со Страной ляхов (имеется в виду Галицкая Русь. - С.С); эти земли дают хорошее пропитание. Поняв его слова, охотники поспешили в Марамуреш, откуда вывели своих людей в эти места и других к этому побудили. Сначала они обосновались у гор и распространились по Молдове вниз. А Яцко-пасечник, узнав о поселении марамурешцев, тут же ушел в Страну ляхов и привел множество русских (в румынской публикации: rusi. - С.С.), и поселил их вверх по Сучаве и по Сирету к Ботошанам. И так расселились румыны в нижней части, а русские (в румынской публикации: rusii. - С.С.) в верхней» (Letopisetul 1990: 28). Свою «Историю в польских стихах о Молдове и Валашском княжестве» Мирон Костин (1633-1691) написал летом 1684 г. в Дашеве и посвятил польскому королю Яну III Собескому. В ее III главе, носящей название «О втором основании Молдовы и Мунтении после изгнания татар» (на русском языке полностью приводится в приложении 1. -С.С.), он более подробно излагает древнее молдавское предание о заселении страны: «Драгош назначил место каждому и обследовал все окрестности, пока не увидел серый дым, подымающийся утром на рассвете, как колонна, до облаков. Они удивились: кто живет в таком безлюдье? Без огня нет дыма даже в пещерах, поэтому они бесстрашно направились туда. Направляясь в сторону дыма, они обнаружили вторую реку и на ее берегу увидели веселую кудрявую рощу. Одни окружили рощу, из которой шел дым от угольков; а другие, войдя в нее, обнаружили старика, работавшего на пасеке. Он накрывал ульи и бродил вокруг них, чтобы что-то поправить, посмотреть, не увела ли какая-то матка своих пчел, или выпрямить соты, взять воск, похожий на янтарь, и побудить пчел к более прилежному труду, пока они не закричали: "Бинец, человече!" (Binet - bene tibi, вместо "Помоги тебе Бог". - С.С.). Старик кивнул. Ему начали задавать вопросы; он: "Я не понимаю, ради Бога!" (в оригинале: "Neznaiu, bohme" (Костин Мирон 1989: 252). - С.С.). Они еще пытались объясниться с ним знаками, но он, смущенный такими гостями, совершенно неизвестными ему с тех пор, как он жил здесь, не знал, что сказать. Они привели его к своему вождю, и он спросил его через переводчика: с каких пор он живет здесь и откуда он? Он отвечает: "Я Яцко из Снятина, живу здесь несколько лет, и у меня есть маленькая пасека. Кроме вас, я никого не видел". Драгош рассказал ему об основании новой страны, которому теперь не препятствуют татары. Если у него есть люди, если он хочет привести своих родственников, то он наделяет его в то же время правом наследовать все земли во всех окрестных местах. Старик благодарит его за доброжелательные слова и обещает привести сюда всех своих родственников. И он сдержал свое слово: весь свой род из Снятина в Покутье привел в эту страну, в новые поселения. От них осталось второе самое древнее поселение после Боурень, село Яцкань, которое названо в честь их предка Яцко. И сегодня это название сохраняется, хотя село слилось с городом Сучава. Судьба не хотела, чтобы город носил самое старое название. Несколько скорняков пришли из Венгрии и поселились там (скорняк по-венгерски называется "соч"), и, таким образом, получилось так, что город и река называются Сучава. Однако имя Яцкань не погибло, сохранившись за частью города» (Costin Miron 1958: 232). И далее: «Драгош, полный рвения, расселил румын на полях, саксонских ремесленников и русинов (в оригинале: Rus (Костин Мирон 1989: 254). - С.С.) поселил рядом с горами, своих слуг - на равнины внизу. Поселил и крестьян-русинов (в оригинале: Rus (Костин Мирон 1989: 254). - С.С.) из Покутья и Подолии; они заселили Черновцы, Хотин и всю область Днестра, уезды Оргеевский, Сорокский и вдоль Прута половину Ясского уезда, а также половину Сучавского уезда» (Costin Miron 1958: 233). Сын Мирона Костина Николай Костин (1660-1712) в главе XVI «Второе заселение Земли Молдавской, в какие годы это произошло» «Летописи земли Молдавии от сотворения мира и до 1601 года» (на русском языке полностью приводится в приложении 2) тоже описал легендарную встречу охотников из Марамуреша под предводительством Драгоша с русином Яцко и заселение страны: «Зайдя глубже в степь, эти охотники оказались в том месте, где сейчас находится монастырь Ецканы, и там была пасека с ульями, а при ульях - русский (в румынской публикации: rus. - С.С.) по имени Яцко; они его спросили, кто он и почему живет в столь пустынном месте, а также о том, кто владеет этими землями. Он ответил, что он русский из Земли Ляшской, и, как он слышал от стариков, эти земли простираются до Дуная и до моря, и по Днестру вверх до того места, где начинается Страна ляхов. И по имени Яцко это место было названо Ецканы, а реке, в которой, как упоминалось выше, они убили зверя, дали название Молдова, по имени одной гончей - Молды, которая после погони, добежав до реки, где убили зверя, утонула в ее водах, очень прозрачных» (Costin Nicolae 1990: 98). Летописец также описывает регион компактного расселения русинов: «Увидев, что пришел Драгош-воевода со своими людьми из Земли Венгерской и что осели они тут, также и Яцко отправился в Землю Ляшскую и позвал своих русских (в румынской публикации: rusi. - С.С.), и пришли они, и расселились вверх по реке Сучава; и со временем собралось их множество, и они заполнили эту местность: румыны с саксами внизу, до Дуная, а русские (в румынской публикации: rusii.- С.С.) вверху, до границы Земли Ляшской, от гор до Днестра, и внизу до Белгорода и Килии, по старым границам Дакии и земель, на которых обосновался в свою очередь Траян, как упоминалось выше» (Costin Nicolae 1990: 99). Значительная численность и регионы компактного проживания русинов подтверждаются и другими данными. В турецких документах средневековая Молдавия именовалась Богдания, в русских - Волош-ская земля, иногда Малая Валахия, в церковных - Русовлахия (Росо-влахия, Молдославия, Молдовлахия) (Мохов 1978: 88). В 1395 г., при правлении господаря Штефана I Мушата (1394-1399), и в 1401 г., при Александре Добром (1400-1432), в актах константинопольской патриаршей канцелярии в качестве названия страны употребляется PaoofiXaxia (Fontes Historiae 1982: 244-249, 266-267). Ряд исследователей полагают, что название Росовлахия свидетельствует о том, что территория Карпато-Днестровских земель канонически подчинялась Галицкой митрополии и ее назвали так, чтобы избежать путаницы с Валахией (Угровлахией - OvyypofiXaxia) (Spinei 1982: 42). Как считал П. Панаитеску, Валахия в актах ее господарской канцелярии, написанных на славянском языке, называлась Угровлахия (иногда Влашка Земля) после образования 1359 г. новой митрополии в Арджеше. Константинопольская патриархия знала другую Влахию - на Балканском полуострове. Поэтому новую епархию назвали Угровлахия, т. е. «Влахия в стороне (составе) Венгрии». Когда была создана митрополия в Сучаве, то обозначили ее Росовлахия (Русовлахия),то есть «Влахия в стороне (составе) русских» (Panaitescu 1994: 77). В церковном плане территория Молдавского княжества вначале канонически относилась к Галицкой митрополии и граничила с Галицкой Русью, которая к тому времени стала частью Польского королевства. В составе княжества оказалась часть галицкого Понизья. Выявлено не только большое количество восточнославянских топонимов и гидронимов, но и их повторяемость на территории не только исторической Молдавии, но и в других частях бывшего Галицкого княжества. На это в свое время обратил внимание молдавский историк А. Городенко: «Ушица (в уезде Ботошань и в Черновицкой области), Бакота (в той же области) и Бохотин (в уезде Яссы), Теребне - Теребовль и др.» (Городенко 2005: 88-89). Сюда же можно добавить и гидронимы: реки Сирет (Серет) - левый приток Дуная (протекает по территориям Украины и Румынии), Серет (протекает по Львовской и Тернопольской областям), Малый Сирет (Серет) - правый приток Сирета (протекает по территориям Сторожинецкого и Глыбокского районов Черновицкой области) и Серет Правый (протекает по Зборовскому району Тернопольской области и Бродовскому Львовской области Украины). Венгерский король, называя в 1360 г. Молдавию «страной нашей молдавской», не внес дополнения в свой титул (венгерские короли с 1205 г. именовались и титулом «король Галиции и Лодомерии» (лат. Rex Galiciae et Lodomeriae). - С.С.). Хотя самого Галицкого княжества к тому времени уже не существовало, под Галицией подразумевалась северо-западная часть Карпато-Днестровских земель, ядро Молдавского княжества (Городенко 2005: 89). Скорее всего, название Росовлахия указывало на существование к концу XIV в. в Карпато-Днестровских землях двух стран: Росовлахии (Цара де Сус / Tara de Sus) на русинском севере и Мавровлахии (Мол-довлахии) на юге (Цара де Жос / Tara de Jos) (Gorodenco 2008: 86). Позже в иерархии думных бояр ворники (правители) Нижней и Верхней Молдавии занимали место после великого логофета (главы господарской канцелярии и хранителя государственной печати, исполнявшего функции господаря в его отсутствие). Ворники, по словам Д. Кантемира, вершили при княжеском дворе все дела, касавшиеся своих областей (Кантемир 2011: 229). Ряд районов, населенных русинами,долгое время обладал автономией. Говоря о русском Долгополье (Кымпулунг Русинский в Сучавском уезде), Д. Кантемир упоминает, что жители пятнадцати сел пользовались своими законами и судами. «Порой они даже допускают двух ворников (представителей уездной администрации. - С.С.), присланных господарем, нередко же, когда те оскорбляют чувства поселян, опираясь на свои природные убеждения, они изгоняют их». Они платили налоги, которые обещали прежним господарям, и через своих представителей возобновляли эти соглашения с новыми правителями. «Если же господарь надумает быть строже и возложить на них новое обременение, они не теряют на переговоры и дня, но вовсе отказываются платить и скрываются в самые неприступные горы; поэтому господари никогда и не требовали от них больше положенного. Подчас, подстрекаемые иными мятежниками, они изменяли господарям и искали поддержки поляков: проявление такого покровительства дало повод некоторым польским историкам утверждать, что Молдавия платила дань Польше» (Кантемир 2011: 262-263). Долгое время автономной была Шипинская земля (в ее состав входили Северная Буковина и Хотинщина) (Жуковський 1991: 30-31). Русскому (русинскому) населению княжества посвящен еще один летописный эпизод. Он, как, впрочем, и некоторые из приведенных выше, никогда полностью не переводился на русский язык. В то же время часто цитируемые вне контекста фрагменты (отдельные фразы или предложения) летописей не только совершенно искажают первоначальный смысл, но и свидетельствуют о слабом знании истории Молдавии. Вот перевод отрывка «Летописи страны Молдавской, отколь образовалось государство, о течении годов и жизни господарей от Драго-ша-воеводы до Арона-воеводы» Г. Уреке в изложении А. Урикарула: «Как опустошил Штефан-воевода Страну ляхов в 7006 (1498) году, за 22 дня июня В том же году Штефан-воевода, желая возместить себе ущерб, нанесенный ляхами, собрал войско и вошел в Подолию и к русским (в румынской публикации: rusi. - С.С.), прошел и через Львов, город Канцуг, реку Вислоку, подвергая все села опустошению и оставляя после себя пожарища. Поджег города Премишлия (Перемышль. - С.С.), Радумня, Преворска, Канцуг и крепость Терябул и много добра взял оттуда, и многих жоймиров (наемных солдат. - С.С.) вывел и зарубил, а еще больше сжег крепости. И крепость Бучач много бед претерпела, и Подхаец тоже был предан огню. И много людей - мужчин, женщин, детей - было угнано в рабство, больше 100 000, многие из которых осели в стране Штефана-воеводы, и до сих пор жив русский язык (в румынской публикации: limba rusasca. - С.С.) в Молдове, прежде всего там, где они обосновались, так что треть говорила по-русски (в румынской публикации: graiescu ruseste. - С.С.). А Штефан-воево-да, предав страну огню и опустошив ее, вернулся назад с большой военной добычей, без всякого ущерба перешел Днестр в этой части Галиции, опустошив и ее. И так он вернулся на свой трон, в Сучаву, с великой радостью и победой» (Letopisetul 1990: 55). Об этом же пишет Н. Костин: «А Штефан-воевода, желая отплатить за несправедливость ляхов и возместить убытки своей страны, на второй год, весной, вторгся в Землю Ляшскую, имея в своем войске татар и турок, разорив Подо-лию и [вошел] в Землю Русскую, до местечка под названием Камчуга, выше Львова, и до реки Вислока, разоряя все вдоль и поперек. И много ужаса и страха нагнал на все Ляшское королевство, так что никого не было, кто бы осмелился пойти против Штефана-воеводы; все были готовы к бегству, не только по городам и крепостям, но и в горы, и в кодры сбегали, и взял Штефан-воевода много рабов: мужчин, женщин и детей, сколько их, пустившихся в бегство, оказывалось на дорогах. Многих взяли татары и турки в рабство. Но и Штефан-воевода около 100 000 рабов привел и поселил их в стране. Много отар овец и стада другого скота привел он из Земли Ляшской. Сжег тогда Штефан-воевода Перемышль, Радомну, Ярослав, Преворский и Бучеч, и много бед имел и Подхаец, и многие более малые местечки и села без числа были разорены и сожжены. Только одно сделали ляхи себе на пользу и на страх Штефана-воеводы: укрепили они Краков к югу бастионами и стенами, и рвами и пустили по рвам вокруг крепости реку Рудаву, добавив много места для убежища около стен. Штефан-воевода же с миром вернулся на свой трон, в Сучаву, и с радостью от победы. Альбрехт (так в тексте. - С.С), король ляшский, увидев разорение и уничтожение своей земли, причиненное Штефаном-воеводой, не пожелал сдаваться, а собрал войско и вторгся в страну и разорил ее до Ботэшень. Штефан-воевода, тоже собрав войско и выйдя против ляхов, вступил с ними в сражение у местечка Ботэшень и разгромил ляхов. Так пишется в летописи страны, а ляшские составители хроник об этом не упоминают» (Costin Nicolae 1990: 165). За 136 лет до похода Стефана Подолье было освобождено от «от-чичей и дедичей» Подольской земли - татарских «князей» Хачибея, Кутлубуги и Дмитрия в битве на Синей воде (1362), которую выиграл великий князь литовский Ольгерд. Подольская земля не была освоена татарским князьями, там отсутствовали «города» (крепости). В то же время существовала сельская администрация - атаманы (как и на территории Карпато-Днестровских земель до основания Молдавского княжества и в первое время его существования). После победы великого литовского князя Кориатовичи идут с санкции Ольгерда в Подольскую землю, заканчивают освобождение Подолья от татар и по соглашению с атаманами начинают здесь княжить и осваивать территорию, строя «города» (Полехов 2014: 49-50). Федор Кориатович, князь Подолии, земли которой не так давно были освобождены от татар, поссорившись с великим литовским князем Витовтом, ушел в 1393 г., после поражения, вместе с 40 тыс. подольских селян и множеством православных священников в Угорскую Русь. Он получил от венгерского короля в управление город Мукачев с окрестностями (Павленко 1999: 96; Данюлюк 1997: 26-27). В достоверности этих данных усомнился закарпатский историк М.М. Лучкай (настоящая фамилия Поп (1789-1843)). Витовт не позволил бы побежденному им Федору Кориатовичу обезлюдить Подолье. А якобы основанные им 300 поселений в Угорской Руси существовали до его прихода (Поп 2006: 224). В 1498 г. еще 100 000 чел. из Подолья вывел Штефан Великий. Для сравнения: Л.Л. Полевой установил, что в середине XIV в. в Молдавии проживали ок. 53 000 чел., в первой трети XV в. - ок. 154 000 чел., в конце XV в. - ок. 218 тыс. чел. (Полевой 1979: 116). То есть, если верить летописцам, население страны выросло на треть (!), что явно неправдоподобно. Вряд ли такую массу населения, если такое множество людей и проживало на данной территории, можно было бы оперативно привести в княжество. А их расселение на его территории стало бы еще одной проблемой. Интересно, что ранние источники, к примеру «Анонимная летопись» (Славяно-молдавские летописи 1976: 33-34), «Молдавско-польская летопись» («привел в свою землю также людей немало») (Славяно-молдавские летописи 1976: 120), которые писали современники этого события, о численности выведенных из Подолья жителей не упоминают. Дмитрий Кантемир писал что «переселенцы из Польши в Центральную Молдавию, утратив за долгое время язык отечества, восприняли молдавский; обитающие же на границе с Подолией говорят еще на русинском (Ruthenis (Кантемир 2011: CCCXVI). - С.С.) и польском» (Кантемир 2011: 261). Населенные пункты с русинскими названиями упоминаются с момента основания молдавского государства. Еще в 70-е гг. XX в. молдавский историк-медиевист Л.Л. Полевой на основе анализа названий сельских населенных пунктов средневековой Молдавии пришел к выводу, что в XIV-XV вв. 73,8% названий было восточнороманского происхождения, а 24,5% - славянского (в основном русинского). Наиболее распростанены названия с русинскими суффиксами -овцы/-евцы, -инцы/-енцы. Они составляли 12,5% (Полевой 1979: 103). Эти названия упоминаются с конца XIV в., например Чюрсачевцы, Владимировцы, Букуровцы, Мары-шевцы, Добриновцы в грамоте Романа Воеводы от 30 марта 1392 г. В этой грамоте говорится о принадлежности Пруто-Днестровского междуречья Молдавскому княжеству: господарь Роман I называет себя владетелем всей Земли Молдавской «от планины (горные пастбища в Карпатах) до моря» (DRHA: 3). Ко второй половине XV в. древнерусский суффикс -овцы эволюционировал в русинский -оуцы. Позже часть названий изменят суффикс на производный от него молдавский -эуць (Раевский 1988: 244). В свое время молдавский исследователь А.И. Еремия насчитал в Молдавской ССР 55 населенных пунктов с русинскими суффиксами -эуць (-еуць) (Еремия 1967: 180). Сегодня их в Молдове насчитывается 56 (Закон). Изучение молдавских летописей имеет важное значение для разработки истории русинов Карпато-Днестровского региона. Хотя в них этноним русин не употребляется, летописцы называли русинское население рус в единственном числе и рушь во множественном, что является важным показателем этнической идентичности этого населения. Древняя молдавская легенда передает сведения об основном этническом составе Молдавского княжества и регионах его компактного расселения. Эта информация подкрепляется упомянутыми в летописях топографическими и антропологическими данными. Также летописи дают представление о этническом составе феодальной верхушки княжества, которая была смешанной - славяно-волошской (молдавской), и русины играли в ней важную роль. По различным оценкам, в средние века русины составляли от четверти (Руссев 2005: 99) до двух третей (Однороженко 2011: 178-179) молдавской знати.

Скачать электронную версию публикации