The Union of Russian National Communities in 1918-1920: History of creation, ideology and activity.pdf Союз русских национальных общин (СРНО), также именовавшийся Всероссийским союзом русских национальных общин (ВСРНО), - одна из крупнейших, а возможно, и крупнейшая организация, действовавшая в годы гражданской война на белом Юге России. Однако история Межэтнические взаимодействия в этноконтактной зоне 135 ее изучена недостаточно. СРНО уделено некоторое внимание в статье Я.А. Бутакова, но, к сожалению, автор при ее написании использовал только секретные сводки Отдела пропаганды за лето-осень 1919 г., проигнорировав другие источники, что в итоге и сказалось на качестве материала. Так, например, он считает лидером союза В.М. Скворцова, хотя в действительности им был И.А. Корвацкий; ошибочно полагает, что Н.Н. Львов перешел в СРНО из Южнорусского национального центра - на самом деле Львов был и членом СРНО, и «шульгинской» группы (Бутаков 2002: 12-13). В статье фактически не отражена деятельность союза до лета 1919 г. в Северном Причерноморье и в 1920 г. во врангелевском Крыму. Упоминается СРНО и в работе В.Ж. Цветкова, который утверждает, что союз «считался преемником киевских монархистов 1918 г., его основателями были бывший киевский губернатор и губернский предводитель дворянства Ф.Н. Безак и председатель партии умеренно-правых, член III и IV Государственных Дум П.Н. Балашев» (Цветков 2016: 145). Нельзя исключать, что представители союза в 1918 г. контактировали с киевским Монархическим блоком, но нам представляется не очень достоверной информация о том, что Безак (который никогда не был киевским губернатором) и Балашев являлись его основателями. В одной статье невозможно отобразить всю историю этой организации, т. к. материала, посвященного ей и имеющегося в распоряжении автора, может хватить на небольшую монографию. Поэтому мы остановимся лишь на нескольких моментах -создании СРНО, общих сведениях о его деятельности и идеологии, а также на взаимодействии с галицко-русским движением. Идея создания национальных общин носилась в воздухе с конца 1917 г., реализована же она была в Мелитополе «крестьянином-малороссом» П.И. Квитой (Во Всероссийском Союзе 1919: 2; Телеграмма 1920: 3). В одной из брошюр СРНО более позднего периода рассказывалось о том, что полковник М.Г. Дроздовский во время своего похода из Румынии на Дон вошел в тесную связь с наиболее крупной русской общиной, которая образовалась в Северной Таврии, и «до своей смерти не прекращал деловых сношений с основоположником русских общин Петром Ивановичем Квитой» (Корвацкий 1919b: 9). Эти данные находят подтверждение в дневнике самого Дроздовского. Так, в записи от 8 апреля 1918 г. отмечено некое русское общество с «всероссийской программой», приславшее к нему в Константиновку (крупное село по соседству с Мелитополем, где расположился отряд) делегацию: «Спрашивали, что могут для нас сделать. Сказал - на местах готовить умы, для меня же связать с общественными деятелями крупных центров, ибо для меня важны три кита: деньги, добровольцы, огнестрельные припасы» (Дроздовский 1923: 110). При мелитополь- 136 Лидер СРНО И.А. Корвацкий (1907 г. ). Источник: ГАРФ. Ф. 1742. Оп. 1. Д. 17244. Л. 1об.). CRoid feyNZCKOHi общине бізВ.ло coз^],г^]^o Е)юр^о по в«?р)бс^ізк^е дha£-роволь-ц^ів на Дон, оові=ЗЕ5ше€з о сн;аб,дипіпе(? дсїньгам и pi^ проезд до 500 волонтеров (Корвацкий 1919b: 9). Ротмистр Д.Б. Бологовский, с^,д(^ 20 163 П|:)и1)лі^:кі^нвіні:і: ,fl^|3c^;i^^oBi^KO[^WEicr^M0VMme^bi : е .„Его^ р9^м- нашего uACi^Ojda іиа 8^он !Я ос^тс^^.лн^.л еі к^ж|цосі і^оізо/^іе и псзчти в к;^:н arDfeck е.^5-і?^) .Пх є^4'с^ coro вд: м,«исьніаріхическая ^т^ииі^|з^ „^Ег Юге России, созданная Дроздовским и мною - не считая НИА^лекиандрОВич- д^анДи^т^а^ит^стоРзіче с^Ихену ширх^ш^ий» (ГеПР^с1Ва’:Л^19). Нельзя дсключг^тьа ^'^оис^^нно^’^и г^м^:зи аррыздо!5ць;в Е^ь^ини использованы ете рбу рг сдого го суд а р ств ен н ого ун ив е р с итет а і оч н о быстро распространивши-01- срьою /^(зяті^.іеьнос^ть. noi^sc^eрному Причерноморью, а позднее, о ь^@гр9 [^., и по Северному Кавказу. По сведениям генерала Н.С. Ба-тюшина, СРНО «возник еще в 1918 г. в Малороссии, где работал в согласии с Шульгиным, нередко конспиративно. Союз как легальная организация выступил в октябре 1918 года, когда в Киеве был утвержден устав союза» (BAR: 27). Кадет Б.Е. Шацкий сообщал несколько отличающуюся версию истории организации, полученную им от экс-председателя Государственной Думы: «М.В. Родзянко рассказывал мне, что еще в мае 1917 года к нему явились ин-циаторы этого дела во главе с Балашевым, затем в 1918 году 25 октября устав Союза был утвержден в гор[оде] Киеве, и тогда во главе дела стоял Безак» (BAR: 33). Сведения Шацкого выглядят достаточно сомнительно, т. к. в мае 1917 г. национальных общин еще не существовало, хотя нельзя исключать, что один из лидеров киевского Монархического блока Ф.Н. Безак действительно помог СРНО зарегистрировать устав осенью 1918 г., еще при власти гетмана П.П. Скоропадского. Но, на наш взгляд, нет никаких оснований говорить о том, что Безак и Балашев были лидерами СРНО. В начале 1919 г. крымская пресса сообща. ла, что в Мелитополе, который к тому време- Межэтнические взаимодействия в этноконтактной зоне 137 ни был занят Добровольческой армией, «существует весьма интересное по своей деятельности общество, которое носит название "Русская община" и, разделяя лозунг, провозглашенный Добр[овольческой] армией, - "Единая Неделимая Россия", оказывает поддержку частям той армии в полной мере. Имея сеть своих отделений по уезду, "община" пользуется известным влиянием и уважением среди населения^» (Русская община 1919: 1). По всей видимости, эта русская община обладала определенным влиянием и на местные добровольческие власти. Так, например, она ходатайствовала перед штабом Печать с эмблемой СРНО. Источник: ГАРФ. Ф. 1742. Оп. 1. Д. 17244. Л. 1об. 6 обровольческой армии об облегчении участи представителей городского и земского самоуправления, арестованных за агитацию против мобилизации; на ходатайство был дан благоприятный ответ (В Мелитополе 1919: 2). Весной 1919 г., после отступления белых из Северного Причерноморья, вынуждены были вслед за войсками эвакуироваться и деятели национальных общин. Они обосновались на Дону и Северном Кавказе и к началу лета 1919 г. не только возобновили свою работу, но и начали создавать общины в тех городах, в которых раньше их не было. После смерти П.И. Квиты в новое руководство организации вошли глава Мелитопольского русского национального клуба И.А. Корвац-кий, члены Ставропольско-Терского союза сельских хозяев агроном Н.Г. Панченко и хуторянин Е.А. Мельников, экс-депутат Государственной Думы и один из лидеров Совета государственного объединения России (СГОР) Н.Н. Львов, член Таврического епархиального собрания тайный советник В.М. Скворцов, профессор Таврического университета Н.Н. Алексеев (будущий евразиец), председатель Кубанского союза христиан-трезвенников протоиерей Н.П. Розанов (ГАРФ 1: 37). Председателем стал журналист, музыкант и поэт Иван Андреевич Корвацкий, сын известного мелитопольского земского врача и краеведа А.В. Корвацкого. В молодости И.А. Корвацкий участвовал в деятельности марксистских организаций и даже 13 месяцев провел в Бутырке и Крестах по делу группы эсеров-максималистов, к деятельности которой не был причастен, что позже и доказал суду (ГАРФ 4: 119). Впрочем, затем он поправел и к 1919 г. уже прочно стоял на позициях русского национализма. 138 JF’v/’iTHTBC-fl 2019, № 55 В июле 1919 г. в Ессентуках состоялся съезд представителей национальных общин Дона и Кавказа, а также «сродственных прогрессивно-национальных организаций, старообрядческой общины, Галицийского общества воссоединения Прикарпатской Руси, Русско-народного галицийского совета». На съезде в качестве гостей присутствовали экс-председатель Государственной Думы М.В. Родзянко и бывший лидер фракции русских националистов П.Н. Балашев (Съезд представителей 1919: 3). Хотя большинство сторонников СРНО выступало за конституционную монархию, съезд решил занять «непредрешенческую» позицию. Это объяснялось тем, что провозглашение монархических лозунгов будет непоследовательным, т. к. союз поддерживает адмирала А.В. Колчака и генерала А.И. Деникина, которые не предрешают будущей формы правления. Кроме того, монархические лозунги могли оттолкнуть от СРНО часть его членов, поскольку «в простом народе идеи монархизма не пользуются еще пока широкой симпатией» (ГАРФ 1: 86об.). 14 октября 1919 г. устав ВСРНО был зарегистрирован окружным судом Ростова-на-Дону (Устав ВСРНО 1919: 1). Согласно этому уставу, членами общин могли быть только совершеннолетние русские люди, без различия пола, не опороченные по суду; русскими же людьми признавались «великороссы, малороссы, белороссы, казаки и карпатороссы» (Устав ВСРНО 1919: 3). Эмблема союза трактовалась следующим образом: «...буквы В.Р. (Великая Россия) - наша конечная цель; два скрещенных государственных флага - наша задача объединить русскую нацию вокруг ее национальной идеи, вручить ей флаг Государства Российского и переплести ее желания с желаниями государственно мыслящих других российских наций, несущих тот же флаг; два креста - путь через единение православной и старообрядческой святых церквей» (ГАРФ 1: 107 об.). Деятели союза, стремясь отмежеваться от обвинений в черносотенстве, рассылали в редакции газет письма, в которых утверждали, что СРНО «не имел и не имеет ничего общего с прежними реакционными организациями» (Александров 1919: 2). «Русское национальное движение должно быть не только народным и "передовым", оно должно в своем развитии легко справиться с посулами левых интернациональных партий, побив своей подлинной демократичностью все "непобедимые козыри" большевистского происхождения», - писал лидер общин И.А. Корвацкий (Корвацкий 1919a: 1). «Для достижения в восстановленной России национального народоправства союз ставит необходимостью осуществление ряда всесторонних, коренных, разумно-демократических реформ: разрешение земельного и рабочего вопросов при условии нерушимости частной собственности; широкое Межэтнические взаимодействия в этноконтактной зоне 139 развитие национальной промышленности и торговли; освобождение русского капитала от иностранного и инородческого давления; нарождение национальной кооперации; экономическая эмансипация русского народа; всеобщее обязательное народное образование с минимальным шестилетним курсом первоначальной народной школы на национальном принципе; развитие православно-религиозного чувства и морали в первоначальной школе, учебных заведениях и внешкольным путем в народе и обществе; реформа местного самоуправления на принципе национальной пропорциональности и обеспечение на окраинах государства русского меньшинства». Таким образом, делался вывод, что «перед нами не та салонно-патриотическая организация, которые зарятся на покровительство власть имущих; новый союз смело соединяет национализм с радикальной прогрессивностью и путем мобилизации приходов проникает в самую гущу народную» (Деятельность 1919: 3). СРНО объявлял о своей приверженности «русской национально-прогрессивной идее» (ГАРФ 1: 132). Главнокомандующий ВСЮР А.И. Деникин скептически относился к идеологии и деятельности СРНО. Он считал, что это организация монархическая (хотя признавал, что в ней есть как сторонники просвещенного абсолютизма, так и конституционной монархии) и клерикальная, и опасался, что православный приход может стать «орудием самой неожиданной политической комбинации» (Деникин 1926: 161). С лета 1919 г. СРНО получал деньги от бюро секретной информации Отдела пропаганды. Выдачу средств прекратил Деникин в конце того же года (Деникин 1926: 162). Решение это он принял после ареста одного из инициаторов выделения денег штабс-капитана А.А. Пацановского, подозревавшегося в организации заговора против руководства армии. Согласно работам В.Г. Бортневского, следствие воспринимало СРНО как «легальную политическую базу» т. н. Анонимного центра - тайной монархической организации (Борт-невский 1999: 298-302). Этот вопрос требует дальнейшего исследования, хотя нет никаких сомнений, что некоторые представители «Анонимного центра» взаимодействовали с СРНО - так, например, присяжный поверенный Н.П. Измайлов, один из его вождей, входил в руководство ростовской национальной общины (Национальная община 1919a). Но, на наш взгляд, в материалах расследования по делу Пацановского нет убедительных доказательств участия СРНО в каком-либо заговоре (BAR) . Русская национальная община в Ростове-на-Дону, ставшем вскоре де-факто столицей белого Юга России, была организована при поддержке местных русских галичан, эвакуировавшихся на Дон после 140 JF’v/’iTHTBC-fl 2019, № 55 отступления русской армии из Галичины в 1915 г. (ГАРФ 1: 32, 37). Как писал священник Андрей Сокальский, к ростовской национальной общине «расположены не только православные, но и старообрядцы, и галичане, и беженцы Прикарпатской Руси. Все любящие Родину и славянство примкнули к национальному движению русского народа. Многие записались в члены ростовской национальной русской общины. Несомненно, что и все мы, русские люди, станем русскими националистами» (Сокальский 1919: 1). В сводках информационной части Отдела пропаганды сообщалось, что летом 1919 г. состоялось соглашение об объединении между Обществом Прикарпатской Руси и СРНО, с одной стороны, и обществом «За Россию» - с другой (ГАРФ 1: 21). На первых порах работа Общества Прикарпатской Руси «сводилась к заботам о беженцах-галичанах, а с занятием Ростова Добрармией начала проявляться также и в пропаганде помощи Добр-армии как преследующей цель воссоздания Единой России. Главной целью в данный момент, по заявлению председателя союза [М.Ф.] Глушкевича, союз считает борьбу с агрессивной политикой Польши, которая является главным препятствием воссоединения Карпатской Руси с Россией» (ГАРФ 1: 127-127 об.). На национальном съезде в Ессентуках речь произнес член Общества Прикарпатской Руси священник Рожанский, «изложивший вкратце исторический ход развития русской национальной идеи в Галичине и Червонной Руси» (Съезд представителей 1919: 3). Видимо, он же предоставил на рассмотрение съезда записку о культурно-просветительной и политической деятельности Общества им. Михаила Качковского (Съезд общин 1919: 2). На открытии ростовской русской национальной общины несколько священников из Галичины также произнесли речи (Открытие 1919: 4). Так что, видимо, деятели СРНО рассматривали русских галичан не только как своих русских зарубежных братьев, но и как носителей полезного опыта борьбы за национальное дело. Тесные отношения у ростовской национальной общины сложились и с Русским народным советом Прикарпатской Руси. На их совместном заседании в июне 1919 г. было решено отправить телеграмму адмиралу А.В. Колчаку с пожеланием, чтобы «с возрождением России не были забыты наши страждущие братья Прикарпатской Руси» (СРНО 1919: 4). Практика совместных заседаний продолжилась и в дальнейшем. Так, например, 6 (19) октября 1919 г. в помещении Карпаторусского кооператива (Рождественская ул., д. 87) состоялось такое совместное собрание с докладом молодого галицко-русского ученого приват-доцента И.О. Панаса (про него подробнее см.: Каза-рова 2017: 158-165) о событиях в Галичине и русском национальном движении в Прикарпатье (В Народном Совете 1919: 2). На собрании Межэтнические взаимодействия в этноконтактной зоне 141 присутствовало много зрителей, а сам доклад «был интересен фактическими данными, подтверждающими выводы докладчика. Ввиду безвыходности своего положения и нежелания подчиниться исконному врагу галичан, Польше, последние решили, по словам докладчика, временно признать над собой правительство Чехословакии, с тем чтобы потом присоединиться к России. На собрании присутствовал архиепископ Евлогий, известный поборник русского национального дела в Холмщине, в Волыни и в Галиции» (ГАРФ 1: 213 об.). В деятельности СРНО активное участие приняло православное и старообрядческое духовенство. На одном из совместных собраний духовенства и СРНО епископ Арсений (Смоленец) «указал на важность пробуждения в массах подлинного национализма», а генерал Н.С. Батюшин высказал идею об организации сети приходских кооперативов, «которые одновременно послужили бы к сближению прихожан и развитию среди них национального чувства» (Кремлевец 1919: 1). «Наш путь к народу, - отмечал И.А. Корвацкий, - лежит через приходы и духовенство, поэтому конструкция нашей партии идет вполне органическим путем. Национальная ячейка, родившись при приходе, быстро разрастается путем присоединения к ней профессиональных организаций, интеллигенции и тех групп, которые составляют современное служивое общество» (Во Всероссийском Союзе 1919: 2). При национальной общине Пятигорска планировалось создать Русский национальный союз молодежи - организацию, сходную со скаутской, «но с выделением значения русской национальной идеи и христианской морали» (Национальная община 1919b: 2). Совет СРНО призывал «повсюду организовывать русские национальные школы только для русских детей, т. е. великороссов, малороссов, белорусов, казаков» (Русским родителям 1919: 2), и подобная школа была создана в Ессентуках, причем организатором ее выступило Общество русских женщин имени св. княгини Ольги - своеобразный женский филиал национальных общин (Национальная школа 1919: 2). Впрочем, попытки СРНО наладить взаимодействие с высшим церковным руководством успехом не увенчались. Лидеры СРНО просили включить их делегацию в состав Юго-Восточного русского церковного собора, проходившего в Ставрополе, но получили отказ. Кроме того, СРНО хотел получить от собора благословение на свою деятельность, но эта просьба была передана в отдел о приходе и так и не рассмотрена (Юго-Восточный собор 2018). К 1919 г. национальные общины существовали в Мелитополе, Ялте, Новороссийске, Ростове-на-Дону, Екатеринодаре, Ессентуках, Кисловодске, Железноводске, Ставрополе. Кроме того, имелись 142 JF’v/’iTHTBC-fl 2019, № 55 инициативные группы в Симферополе, Сочи, Армавире, Георгиевске и Харькове и ячейки в Гаграх и Салониках. В будущем же планировалось создать общины во множестве городов - Риме, Вене, Праге, Белграде, Афинах, Константинополе, Львове, Черновцах, Ярославе, Галиче, Холме, Варшаве, Нью-Йорке, Нагасаки, Токио, Тифлисе, Баку, Кутаиси и др. (ГАРФ 1: 311-311 об.). После крушения белого фронта на рубеже 1919-1920 гг. деятельность СРНО была перенесена в Крым. В начале июня 1920 г. была создана севастопольская община, а чуть позже харьковская (состояла из беженцев, эвакуировавшихся из Харькова) (Бурнакин 1920: 1). В Центральный совет ВСРНО, избранный, по всей видимости, летом 1920 г., вошли 24 чел., в т. ч. Н.Н. Алексеев, бывший сотрудник «Нового времени» А.А. Бурнакин, сенатор Г.В. Глинка, петроградский городской голова (в 1917 г.) Ю.Н. Глебов, ялтинский городской голова И.И. Иванов, архиепископ Евлогий (Георгиевский), И.А. Корвацкий, Н.Н. Львов, В.М. Скворцов, бывший начальник киевской контрразведки А.В. Сульжиков, сенатор А.А.Чебышев и др. (Устав ВСРНО 1921: 21). Национальные общины безоговорочно поддержали политику П.Н. Врангеля, и, видимо, под ее влиянием в программные положения организации были внесены некоторые изменения. Так, например, в новой версии устава, выпущенной в 1921 г., указывалось, что отдельные ветви русской нации - великороссы, белорусы, украинцы (а не малороссы, как ранее!), казачество всех областей, сибиряки и др. - «пользуются правом культурного, бытового и общественного самоустройства». Правда, сохранялся пункт о необходимости, «во имя исторической и национальной справедливости», воссоединения Червонной Руси с Россией (Устав ВСРНО 1921: 2, 4-5). В телеграмме Центрального совета ВСРНО Верховному комиссару Франции подчеркивалось, что общины - это «собрания националистов-демократов», а сам союз «не имеет никаких агрессивных задач в отношении национальных меньшинств»; все отдельные ветви русского народа (великороссов, белороссов, украинцев, карпатороссов и казаков) союз «мыслит единым народом, объединенным в единое государство на тех началах федеративного его устройства, принцип коего провозглашен нашим правителем» (Телеграмма 1920: 3). Летом-осенью 1920 г. СРНО был одной из немногих русских умеренно-правых организаций, активно ведущих политическую работу. Новые отделения СРНО были созданы во многих городах Крыма (в частности, в Симферополе (Собрание 1920: 1)), после освобождения Мелитополя возобновила деятельность и местная русская община (Русская община 1920: 2). Ялтинская община проводила молитвенные собрания, «которые привлекли огромное стечение верующих Межэтнические взаимодействия в этноконтактной зоне 143 русских людей всех званий и состояний» (Молитвенные собрания 1920: 2). В конце 1920 г. главные деятели национальных общин успели выехать из России вместе с армией П.Н. Врангеля. В Константинополе в первые дни после эвакуации был образован Деловой совет союза, который, «временно прекратив свою политическую деятельность, занялся вопросами помощи, объединения и перерегистрации всех членов национальных общин, эмигрировавших за границу». Удалось связаться с общинами, открытыми до эвакуации на Балканах и в Америке; было намечено проведение съезда в Праге. После съезда планировалось открыть Первый русский национальный конгресс (ВСРНО 1921: 16). И.А. Корвацкий и А.А. Бурнакин, обосновавшиеся в Константинополе, создали местную национальную общину и зарегистрировали ее в консульской части Российской дипломатической миссии (Устав ВСРНО 1921: 1). По некоторым данным, они также постоянно появлялись на собраниях, организуемых либералами, и устраивали там скандалы (ГАРФ 3: 25). Национальная община была создана и в Королевстве сербов, хорватов и словенцев. В январе 1922 г. она даже добилась регистрации своего устава в Министерстве внутренних дел королевства. Эта же община в августе 1923 г. переиздала устав ВСРНО, опираясь на ростовское издание 1919 г. и при этом проигнорировав изменения, внесенные во врангелевский период. Это издание было перепечатано без изменений с ростовского издания, «так как основные положения Устава и Декларации союза не только не потеряли своей жизненности с 1919 г. - времени последнего съезда членов союза, но приобрели в настоящее время еще большее значение, являясь первоосновной национального возрождения России, на чем, по-видимому, начинают сходиться теперь все правые организации». Центральный совет ВСРНО не посчитал нужным внести даже редакционных правок, не получив на то одобрения съезда всех членов союза, который не мог быть созван «по техническим причинам» (Устав ВСРНО 1923). Но съезд собрать так и не удалось, и постепенно деятельность организации сошла на нет. Отметим, что лидер СРНО И.А. Корвацкий прожил долгую жизнь в эмиграции - сначала в Турции, а затем в Швеции (по крайней мере, его следы прослеживаются вплоть до 1974 г.). В 1957 г. он установил связь с советским Комитетом за возвращение на Родину и развитие культурных связей с соотечественниками, писал для советской прессы, но в СССР так и не переехал (ГАРФ 4: 15, 140). Можно сделать вывод, что СРНО представлял из себя достаточно примечательное явление жизни белого Юга в 1919-1920 гг. Пытаясь объединить вокруг себя всех русских националистов (от представи- 144 JF’v/’iTHTBC-fl 2019, № 55 телей духовенства и приходских общин до членов галицко-русских организаций, от умеренных национально-прогрессивных кругов до консервативно-монархических), он сделал серьезную заявку на то, чтобы играть важную роль в политической жизни России. Но события военно-политического характера, приведшие к поражению белого движения, помешали осуществлению этих планов.

Скачать электронную версию публикации