Determining Y-DNA and mtDNA haplogroups for the Twelveth-Century Medieval Slavic Burial near Zagoryansky Settlement on t.pdf К началу 2010-х гг. на основании исследования палеоДНК прошлое мужских и женских линий населения Европы до и после появления История 11 индоевропейцев было в общих очертаниях описано [6: 289-315; 36; 40; 46]. После этого стало возможным сравнительное изучение ДНК популяций, принимавших участие в Великом переселении народов и, в частности, в расселении славянских племён. Значение подобных исследований трудно переоценить. Для археологов никогда не было секретом, что люди из смешанных популяций разного этнического происхождения нередко не только жили одновременно в одной области, но и формировали общую самобытную культуру. Однако с помощью археологических методов проследить историю групп населения было практически невозможно. В 2010-е гг. на территории Germania Slavica [39], Польши [41; 42; 47], Словакии [37] и Венгрии [35] была проведена серия исследований по генотипированию групп погребений одного или нескольких могильников с ингумациями I - IV вв. и IX-XIII вв., т. е. до или после эпохи кремаций. Поскольку исследования, проводимые методами ДНК и отражающие расселение восточнославянских племен, только начинают разворачиваться, авторы статьи полагают своевременным рассмотреть результаты проведённого ими проекта по изучению кривичских могильников Верхней Клязьмы (Московская область). В предыдущей работе [30] были приведены археологическая характеристика погребений могильника Болшево-1, их антропологическое описание и опубликован результат определения Y-га-плогруппы погребения 5666 из этой курганной группы. Настоящая работа продолжает начатый цикл исследований. Болшевская группа рассматривается в контексте краниологических серий восточных, западных, южных славян и балтов, публикуются результаты определения Y-хромосомы и мтДНК по погребениям 5666 и 5672 и предлагаются объяснительные модели, которые в перспективе позволят интерпретировать полученные результаты. Обращаясь к методике исследований, в частности, к инструментарию археологии, следует указать на необходимость соблюдения чётких требований при привлечении материалов раскопок в качестве источника для ДНК-исследований1. Выработка подобного протокола применительно к древнерусским курганным и грунтовым ингумациям XI-XIII вв. особенно важна и является насущной научной задачей. Как известно, эти ингумации отражают завершающую стадию переселения славянских племен, когда население уже было структурировано в систему погостов (XI-XII вв.) [16]. Предшествовавшая же стадия переселения, относящаяся к IX-X вв., не может быть непосредственно (по археологически зафиксированным погребениям) исследована ДНК-методами, поскольку в тот период погребальный обряд представлял собой кремацию. Для того, чтобы преодолеть этот 12 рая Ml vf < ci ii I 2021. № 64 источниковедческий барьер и попытаться использовать данные о га-плогруппах и гаплотипах населения XI-XIII вв. в качестве источника по реконструкции колонизационных потоков летописных племен IX-X вв., требуется выполнение целого ряда условий. Во-первых, необходимо понимание того, как подобные переселения происходили в принципе. Применительно к завершающей стадии переселений (XI-XII вв.) их механизм был описан лишь недавно на примере переселения вепсов из Приладожья в Заонежье, которое, по археологическим данным, началось на рубеже X-XI в. Это стало возможным благодаря комплексному изучению Мировой грамоты 1375 г. Имоченского погоста. Оказалось, что с реки Ояти в Прионе-жье переселялись не отдельные семьи «новоприходцев», но группы насельников определенного погоста-метрополии, связанные кровнородственными узами (в грамоте 1375 г. староста Имоченского погоста действует «со всѣмъ племянемъ»). На новом месте они формировали дочерний погост по образу и подобию прежнего. Участие старосты приладожского Имоченского погоста в споре жителей Заонежских погостов с боярским кланом в 1375 г. свидетельствует о том, что вепсы не только сохраняли своё присутствие на нижнем течении Ояти в тот период, но и продолжали контролировать свои дочерние погосты в Заонежье, располагавшиеся в 380 км от Приладожья. При этом данные топонимии дают основание говорить о том, что именно они принесли в Заонежье древнерусские формы номинации, что свидетельствует об их двуязычии и присутствии среди них славянского компонента [31]. Экстраполируя результаты этих исследований на синхронные группы славян, можно допустить, что при их расселении использовался тот же переселенческий паттерн. Во-вторых, далеко не все изученные археологами погребения могут стать полноценным источником для ДНК-исследований в силу нечёткой археологической атрибуции. Благодаря исследованиям в районе погоста на р. Клязьма (Болшевский археологический комплекс в окрестностях пос. Загорянский, частично заходящий на его территорию) удалось археологически зафиксировать группу древнего славянского населения, типологически близкую той, которая описана выше. Был выбран могильник, типичный для подмосковных кривичей (Болшево-1), и исследован его археологический контекст. В перспективе следовало бы говорить о создании сети подобных эталонных объектов для изучения популяций XI -XIII вв. В-третьих, неотъемлемым элементом подобных работ является антропологическое изучение погребений на предмет выделения их особенностей на уровне группы и популяции. Так, анализ краниологического материала из полностью раскопанного небольшого История 13 (семь мужских и два женских черепа) могильника Болшево-1, узко датированного в пределах первой половины XII в., и его сравнение с семью краниологическими сериями показали, что для этой группы характерна морфологическая массивность, обусловленная западным или юго-западным происхождением [30: 16-10]. Археологические данные Как уже отмечалось в публикации 2019 г., верхнее течение р. Клязьмы выбрано для исследования, поскольку этот район в X-XI вв. играл ключевую роль в расселении славян на землях, на которых позднее сформировалось русское население Замосковья [38]. Судя по женскому погребальному убору в курганных группах, исследованных на Верхней Клязьме, в конце XI-XII вв. здесь доминировало кривичское (браслетообразные височные кольца) и присутствовало вятичское (семилопастные височные кольца) население [11; 34]. Учитывая наличие более ранних кривичских курганов с трупосожжениями на Верхней Волге X-XI вв., исследователи склонялись к мысли, что кривичское население продвинулось в северную часть современной Московской области и на Клязьму с Верхней Волги, через район Волока Ламского по водно-волоковым путям [10: 190-191, 214-220; 12: 55 - 60] (рис. 1). На центральном поселении Болшевского археологического комплекса (селище Болшево-3) раскопками исследовано 1 116 м2. Наиболее ранняя постройка южной усадьбы (яма 20), судя по находкам калачевидного кресала с язычком, крылатого псалия от удил III типа и соотношению лепной и раннекруговой посуды 80 %/20 %, возникла около 1025-1075 гг. Первопоселенцы, среди которых были представители автохтонного населения, владели техникой изготовления лепных сосудов не только ладожского (с ребром по плечику), но и мерянского (лощеные горшки с саблевидным профилем), и ромен-ского типов, характерных для вятичских древностей [27: 112-136; 28: 546-572]. Иной этнический облик имели жители северной усадьбы, возникшей около 1050-1075 гг. (яма 9). Они владели керамической традицией, существовавшей в кривичском Новгородско-Смоленском пограничье и новгородском Верхневолжье во второй четверти XI в., когда навыки изготовления лепной посуды баночного типа ещё сохранялись, раннекруговые эсовидные сосуды со срезанными венчиками уже использовались, а западнославянские типы раннекруговой посуды вышли из употребления (рис. 2). Переселившись в третьей четверти XI в. на Клязьму, эти люди некоторое время сохраняли привычные им навыки [25: 64-104; 26: 85-87]. ci ii I 2021. № 64 14 Рис. 1. Курганы смоленско-полоцких кривичей ІХ-ХІІІ вв. (по В.В. Седову) с локализацией могильника. Болшево-1 и Городка на Ловати: а - курганные могильники с браслетообразными завязанными височными кольцами; б - курганные могильники, содержащие трупосожжения; в - курганные могильники исключительно с трупоположениями; г - жальники; д - памятники с находками ромбощитковых височных колец; е - курганные могильники с характерными признаками псковских кривичей; ж - памятники с дреговичскими бусами; з - памятники с височными украшениями радимичей; и - памятники с вятичскими височными кольцами; к - восточнолитовские курганы. Расшифровку № памятников археологии см.: Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М, 1982. С. 160-161. В первой четверти XII в. южная усадьба обновляется. Здесь появляются представители элиты (в яме 31 найдены боевые стрелы, бляшка от поясного набора профессионального воина, близкая кругу балтийских древностей X-XI вв., и крест-тельник с эмалью), которые, видимо, выполняли военно-торговые функции на Клязьминско-Яузском водно-волоковом пути [29]. Наилучшим образом документирован могильник у д. Городище, расположенный в 500 м от селища Болшево-3 [23: 229-243]. В 1901-1902 гг. Ю.Г. Гендуне исследовала здесь 15 курганов (№ 1-8, 12-14, 17-20) [7; 8], а в 1921 г. В.А. Городцов раскопал ещё 5 [9]. Всего изучено 21 трупоположение с западной и северо-западной ориентировкой (14 на горизонте и семь - в ямах; в двух погребениях замечены колоды, три завернуты в бересту). Содержали женские История 15 украшения 10 погребений, в девяти не было вещей и в двух найдены только горшки. Большинство браслетов и перстней имеют широкую дату - XII в., однако есть признаки, которые позволяют уточнить датировку. Это звёздчатая пряжка, тупоконечный браслет с орнаментом «волчий зуб», крестообразный бубенчик и золотостеклянные бусы (в трёх погребениях). Эти находки укладываются в первую половину XII в. [17: 276-277]. Среди женских украшений много височных колец: завязанные и загнутоконечное кривичские (пять в трёх погребениях), ромбощитковые новгородские (семь в одном погребении), трехбу-синные (в четырёх погребениях), а также гривны - витая и дротовая. Таким образом, можно предполагать, что могильник отражает группу населения, в формировании которой приняли участие переселенцы с Верхней Волги с преимущественно кривичскими корнями. Болшево-3. Городок на Ловаги. Городище. Постройка 3 Северная усадьба (по В.М.Горкнюаой) Яма 6 Рис. 2. Сравнение лепной и раннекруговой керамики Городка на Ловати (городище, постройка 5; по В.М. Горюновой) и селища Болшево-3 (северная усадьба, постройка 6). В настоящее время в НИИ антропологии МГУ хранятся девять черепов из раскопок Ю.Г. Гендуне и один - из раскопок В.А. Городцова [4]. После их изучения для исследования были выбраны два мужские черепа - № 5666 и 5б72. 16 g J Ml 'Cl III 2021. № 64 Антропологические данные Особенности группы были установлены в первом анализе [30: 16-19] при сравнении этой выборки с наиболее близко расположенными синхронными сериями XII-XIII вв. В качестве сравнительного материала использованы данные по семи суммарным краниологическим сериям вятичского и кривичского населения. Этот анализ показал, что по большинству важных диагностических признаков изученная серия отличается заметно большей массивностью, все размеры мозговой коробки и лицевые признаки оказались больше, чем у синхронных серий курганного происхождения. В той же работе было сделано предположение об истоках такой массивности: увеличение размеров черепа обычно связывают с влиянием групп населения западного (балтского, западнославянского) или южного происхождения. Так, В.П. Алексеев, разбирая вопросы происхождения антропологического компонента в составе восточных славян, пишет, что «современные восточнославянские народы (особенно русские) в большей мере сближаются с западнославянским средневековым населением, нежели с восточнославянским» [1: 218]. В связи с дальнейшей разработкой темы изучения ДНК небольшой (в статистическом смысле) краниологической серии изучаемого могильника представляется уместным провести сравнение изученной группы с носителями тех антропологических особенностей, которые отличают её от соседних групп вятичей и кривичей. Для такого сравнения будет логичным отобрать краниологические серии, отличающиеся большей массивностью, т. е. более крупными размерами мозговой и лицевой части черепа. Т. к. предполагается участие западных или южных групп, то вполне обоснованным будет выбор балтских, западнославянских групп (размерные характеристики западных славян взяты из обширной краниологической сводки [45]), а также различных групп юго-западного происхождения. Поскольку по результатам определения Y-гаплогруппы первого образца было сделано предположение о наличии связей с Балкано-Дунайским регионом, в анализ включены также группы с территории Центральной Сербии (могильники Омолица и Дупляя, расположенные в 20 км к юго-востоку от Белграда, XI-XII вв., неопубликованные данные Н.Н. Гончаровой). Эти две группы в анализе, так же как и Болшево, представляют собой палеопопуляции, в то время как остальные краниологические выборки являются сборными сериями. Все анализы проведены по данным мужских групп, поскольку именно в этом случае оказывается возможным подобрать большее количество сравнительных данных. Использованные в анализе признаки входят в число наиболее рас- История 17 пространенных, измеряемых разными исследователями отечественной антропологической школы [2]. Для проведения классифицирующих сравнений выбран метод дискриминантного анализа, который позволяет находить место изучаемой группы по отношению к тем выборкам, особенности которых известны. Следует оговорить методический аспект, связанный с разным набором измеряемых показателей в отечественной и западной школах антропологии. В работах западных исследователей набор публикуемых краниологических показателей довольно ограничен и насчитывает всего лишь 10 признаков черепа, включая мозговую и лицевую его части. В отечественных исследованиях набор публикуемых характеристик значительно (в два-три раза) шире. Положение выборок в пространстве первой и второй канонической переменной (КП) (суммарно 43 % межгрупповой изменчивости) Мужчины Рис. 3. Результаты дискриминантного анализа по 18 краниологическим признакам. Положение выбора в пространстве первой и второй канонической переменной (КП). Суммарно 43 % межгрупповой изменчивости. Мужчины. Обозначения: 1 - восточнославянские выборки; 2 - балтские выборки; 3 - выборки с территории Сербии. Нумерация выборок: 1 - Болшево; 2 -вятичи первой локальной группы (верхнее течение рек Москвы и Истры); 3 - вятичи второй группы (среднее течение р. Москвы); 4 - вятичи третьей локальной группы - междуречье Москвы и Клязьмы; 5 - вятичи четвертой группы (нижнее течение р. Москвы и р. Пахры); 6 - кривичи смоленские; 7 - кривичи тверские; 8 - кривичи смоленско-тверские; 9 -радимичи; 10 -дреговичи западные; 11 - поляне; 12 - северяне; 13 - латгалы первой группы; 14 - латгалы второй группы; 15 - земгалы (V -VII вв.); 16 - жемайты, сборная серия II-IX вв.; 17 - Омолица (Сербия); 18 - Дупляя (Сербия). 18 рая Ml vf < ci ii I 2021. № 64 Этот факт объясняет, почему в разных анализах в качестве носителей массивного западного краниолгического комплекса выбраны разные группы. В тех случаях, когда это возможно, сравнение ведётся по набору из 18 важных признаков (это балтские, восточнославянские и сербские группы). В тех случаях, когда используется более короткий набор признаков, в анализ можно включать западнославянские и некоторые южнославянские группы. Результаты классифицирующих анализов представлены на рис. 3-5. Можно видеть, что серия из Болшево-1 находится на периферии компактного кластера восточнославянских групп, отделяясь от него и тяготея к балтским и сербским группам. Важно подчеркнуть, что изучаемая группа всё же остается в зоне расположения «северных» выборок (нижняя половина координатного поля), к которым относятся все восточные славяне и балты. Этот факт важен, т. к. разделение на южную и северную ветви европеоидов является более глубоким, чем дальнейшая этническая дифференциация европеоидной расы в целом. Положение выборок в пространстве первых двух канонических переменных (КП), суммарно 60% межгрупповой изменчивости Каноническая переменная 1, 39 % Рис. 4. Положение выборок в пространстве первых двух канонических переменных (КП). Суммарно 60 % межгрупповой изменчивости. Обозначения: 1 - Болшево; 2 - вятичи суммарно; 3 - кривичи суммарно; 4 - радимичи; 5 - дреговичи; 6 - поляне; 7 - северяне; 8 - сербы суммарно; 9 - хорваты; 10 - болгары, центральные регионы Болгарии; 11 - болгары южные; 12 - болгары северные; 13 - поляне польские, о-в Ледницкий; 14 - мекленбургские славяне; 15 - висляне; 16 - ободриты; 17 - поморяне; 18 - черняховцы, сборная серия, III-Vвв; 19 - саксы; 20 - тюринги. Особым символом обозначена сборная серия черепов черняховской культуры (№ 18 на рис.), так как вопрос её этнической принадлежности дискуссионен. История 19 Положение выборок в пространстве второй и третьей канонических переменных (КП), суммарно 34% межгрупповой изменчивости Рис. 5. Положение выборок в пространстве второй и третьей канонической переменной (КП). Суммарно 34 % межгрупповой изменчивости. Обозначения и нумерация групп - см. на рис. 4. На следующем этапе анализа также задаются три группы классифицирующих выборок: восточные славяне, южные славяне и западные славяне, жившие вдоль побережья Балтийского моря и на территории современной Польши. В качестве североевропейских выборок представлены две германоязычных группы - саксы и тюринги. В число сравниваемых объектов включена сборная серия представителей черняховской культуры [13; цит. по: 3: 253]; эта группа - единственная в этом виде анализа, которая датируется более ранним временем,чем остальные выборки. Анализ проведён по десяти признакам, которые публикуются в работах западноевропейских исследователей. В таком виде анализа представлены выборки одинакового ранга: кроме группы из Болшево, которая представляет собой палеопопуляцию, все остальные объекты анализа являются смешанными сборными краниологическими сериями. Для этого по опубликованным данным Т.И. Алексеевой [3] были рассчитаны средние значения признаков для всех вятичей, всех кривичей, а также усреднённые значения признаков для групп из Сербии, остальные сравнительные данные взяты из оригинальных публикаций без изменений (см. краниологическую сводку [45]). Результаты представлены на рис. 4. Здесь тоже можно видеть, что Болшево располагается на краю «поля» восточнославянских серий, сближаясь по морфологическим 20 g J Ml ci ii I 2021. № 64 характеристикам с южными и (в большей степени) с западными (балтийскими, полабскими) славянами. На рис. 4 примечательно, что германские группы фактически не могут быть отделены от западнославянских (которые очень разнообразны, в отличие от восточных славян). Не менее интересен и чрезвычайный разброс южных славян. Это явление (высокая изменчивость краниологических признаков у западных и южных славян) было отмечено давно. Т.И. Алексеева, говоря о единстве антропологического типа у славян, отмечает, что «дисперсия таких признаков, как высота орбиты, размеры носа, у западных и южных славян превышает размах изменчивости их у восточных, что служит подтверждением контактов западно- и южнославянских групп с... группами неславянского происхождения» [3: 150]. Полученные нами результаты находятся в полном соответствии с приведённым утверждением. Говоря об особенностях группы из Болшево, надо отметить, что по некоторым пропорциям лица эта выборка особенно сближается с представителями южнославянских групп, что отражает график на рис. 5. Правда, необходимо подчеркнуть, что рис. 5 демонстрирует положение групп в координатном поле второй и третьей канонической переменной, которые суммарно описывают лишь 34 % межгрупповой изменчивости, в отличие от рис. 4, который соответствует описанию 60 % межгрупповых закономерностей. Тем не менее положение идентифицируемой выборки из Болшево на рис. 5 нельзя считать случайной вариацией, т. к. этот сдвиг в сторону более крупных в морфологическом смысле южных и западных групп проявляется и в других анализах. Таким образом, серия многомерных анализов по разным наборам признаков и на разном краниологическом фоне подтверждает предварительные гипотезы, сделанные в первой работе, посвящённой анализу данных из могильника Болшево. Изученная группа из Болшево отличается от представителей восточнославянского курганного населения по набору характеристик, который сближает эту популяцию с западнославянскими, балтскими и южнославянскими группами. Данные ДНК-исследования. Для ДНК-анализа были выбраны образцы зубов, а именно: 1) клык и третий моляр верхней челюсти, шифр краниологического материала № 5666 (Музей антропологии МГУ); 2) второй коренной зуб нижней челюсти, шифр краниологического материала № 5672 (Музей антропологии МГУ). Исследование данных образцов было проведено по договорам с ООО «ДНК-Наследие» № ДНК-Ла/04-19 от 29.04.2019, № ДНК-Ла/03-20 от 10.03.2020. История 21 По договорам были заказаны определение STR-локусов Y-хромосомы методом капиллярного электрофореза ПЦР-продуктов и анализ методом NGS гаплогруппы мтДНК. Последующий анализ и выводы являются авторскими. Все этапы работы с археологическим образцом проводились в вытяжном шкафу, размещённом в чистой лаборатории, оснащенной ULPA-фильтрами и УФ-лампами. Чтобы избежать загрязнения, осуществлялась стерилизация всего инструментария и рабочего пространства в чистой лаборатории с помощью химических веществ и жесткого УФ-облучения в течение 24 ч. Образцы зубов были очищены от верхнего слоя загрязнений на стоматологическом оборудовании. Далее очищенные зубы выдерживали на УФ-облучении с каждой стороны по 30 мин. Затем зубы измельчались до состояния костного порошка в мельнице. В результате из археологического образца был получен зубной порошок массой 1 г. Для образца 5666 выделялась ДНК из 0,2 г зубного порошка методом, основанным на колонках с SiO2. Концентрация выделенной ДНК оценивалась на Oubit (HS) и составила 0,5 нг/мкл. Для образца 5672 для определения Y-гаплогруппы выделялась ДНК из порошка массой 6 г, и концентрация выделенной ДНК составила 0,5 нг/мкл. Для выделения митохондриальной ДНК было проведено дополнительное выделение ДНК из измельченного порошка массой 2 г, концентрация составила 2,5 нг/мкл. С помощью набора реагентов Yfiler™ Plus PCR Amplification Kit (Thermo Fisher Scientific) фрагментный анализ по 27 STR локусам Y-хромосомы осуществлялся на капиллярном секвенаторе AB3500xl. Результаты по гаплотипу Y-хромосомы образцов получены в программе IDX v.1.4 Gene Mapper. Анализ митохондриальной ДНК был проведен через NGS секвени-рование областей HVR1-HVR2 с использованием реагентов PowerSeq ™CRM (Promega). Для образца 5666 выявлено девять STR локусов Y-хромосомы, а для образца 5672 - семь STR локусов со значениями аллелей, указанными в табл. 1,2. Определение субклада по локусам по предиктору (https:// www.nevgen.org) дало следующие результаты. Y-данные образца 5666 описаны в [1]. Y-данные образца 5672 приводятся впервые, и измерительные показания отражены в прил. 1 (значения отдельных локусов были отображены в текстовой распечатке показаний прибора). В табл. 1 и 2 приводятся данные из недавно опубликованных образцов (только по тем маркерам, что были выделены и в изучаемых образцах № 5666 и 5672). Данные митохондриальных ДНК приведены в табл. 3 (специфические для гаплогрупп мутации выделены). 22 A- W1 ci ii I 2021. № 64 Т а б л и ц а 1 Результаты определения Y-гаплотипа образца погребения 5666 из Болшево-1 и кургана 15 из Теглицы-1 Наименование и аллели STR локусов CJN со 1-0 1-0 CJN 1-0 OY т-1 т-1 CJN 1-0 OY ГЧ OY і-л CJN со 1-0 чО LO СО Прогноз гаплогруппы Y-хромосомы Болшево-1. Образец 5666 13 14 13 10 12 11 28 15 10 E1b1b Теглицы-1, курган 15, погребение 1. Ижорское плато конец XII - XIII вв. [21] (приведены только локусы образца 5666) 12 13 13 10 12 11 29 16 10 E1b1b Т а б л и ц а 2 Результаты определения Y-гаплотипа образца погребения 5672 из Болшево-1 и Borgharen - Pasestraat (Нидерланды) Наименование и аллели STR локусов OY 1-0 OY со 1-0 со LO Г-. 1-0 О чО =с чО 1^ LO Прогноз гаплогруппы Y-хромосомы Болшево-1. Образец 5672 11 13 15 16 11 12 18 J2a-PF5087 Нидерланды, Borgharen -Pasestraat, Образец 15 [43] (приведены только локусы образца 5672) 11 13 - 15 - - - J2a-PF5087 Т а б л и ц а 3 Результаты определения митохондриальных гаплогрупп образцов погребений 5666 и 5672 из Болшево-1 Образец HVR1 HVR2 Прогноз гаплогруппы мтДНК (на основании мутаций в HVR1 и HVR2) 5666 16519C 143A, 263G, 309T 310C, 453C H1e1b 5672 16223T, 16526A 73G, 263G, 305T, 309.1C, 315.1C U5a2 История 23 Обсуждение. Как отмечалось выше, имеются археологические и антропологические основания полагать, что предки погребенных, подвергнутых ДНК-секвенированию, происходили из зоны расселения смоленских кривичей в верховьях Днепра, Западной Двины или Ловати на Новгородско-Смоленском пограничье (см. рис. 1). Таким образом, полученные данные потенциально могут стать источником для изучения генетического прошлого этой племенной группировки восточных славян. В силу того, что изучение основной части кривичских могильников ещё впереди, эти данные ставят перед исследователями ряд вопросов, обсуждение которых было бы небесполезно для выработки подходов к интерпретации гаплотипов и гаплогрупп Y-ДНК и мтДНК как данного могильника, так и других. Цель подобного обсуждения - нащупать подходы, которые могут пролить свет на этногенез и миграции кривичей. Необходимо напомнить, что сложность интерпретаций в интересующей нас области обусловлена рядом факторов. Если генный портрет протославянских племен на этапе, отражённом пшеворской этнокультурной общностью на Великопольских землях, уже стал предметом серьёзных разработок [41; 42], то этого нельзя сказать о могильниках, отражающих эпоху миграции славянских племен. На первом этапе миграции (450-600 гг.) славянское население распространилось на востоке до Припяти и Днепра (пражско-корчакская культура), а на юге - в бассейне Дуная (пражско-пеньковская культура). В период военно-политического доминирования авар в Паннонии эта ситуация стабилизировалась. Второй этап миграции, толчком к которому послужил разгром Каролингами Аварского каганата в 796 г., имел обратную направленность. Он протекал в IX в. и завершился расселением восточнославянских племен на тех территориях, на которых их застают трактат Константина Багрянородного «Об управлении империей» (948-952, оригиналы 9-й главы - 940-950-е гг., 37-й главы - 910-920-е гг.), «Повесть временных лет» и другие источники X в. [33]. В процессе этих двух миграций славянское население входило в соприкосновение с рядом иноэтничных групп населения, что не могло не отразиться на гаплогруппном составе тех или иных восточнославянских племён. Как было показано в предыдущей статье, данные ДНК из погребения 5666 свидетельствуют о наличии в среде кривичей центральноевропейской или даже южноевропейской, дунайской компоненты. Для этого погребения с высокой вероятностью (98 %) прогнозируется Y-гаплогруппа E1b1b и митохондриальная гаплогруппа Hlelb. Y-гаплогруппа E1b1b. Прогнозирование данной гаплогруппы, которая занимает в современном русском генофонде всего 2 % [3: 156], 24 g J Ml ci ii I 2021. № 64 было достаточно неожиданным. Высокий процент E1b1b наблюдается у южных славян: 7 % - у хорватов, 11 % - у боснийцев, 22 % - у сербов (по данным обследований разных лет и районов, колеблется в диапазоне 16-29 %), 22 27 % - у чер ногорцев [5: 164, табл. 6.4.1]. Появление его связывают с ранним населением юго-востока Европы, существовавшим до распространения «неолитического пакета» ДНК. Эпицентр распространения данной гаплогруппы в Европе расположен в Косово (рис. 6, верхний). Учитывая эти данные, в работе 2019 г. было высказано осторожное предположение о возможных дунайских корнях мужской линии индивидуума 5666 [30: 20-21], что не противоречит записанному в «Повести временных лет» преданию о расселении восточнославянских племен с Дуная [15: 5-6]. В настоящее время появляются основания для того, чтобы говорить о «системности» присутствия E1b1b в древнеславянских могильниках. В 2020 г. в научный оборот были введены данные двух славянских погребений XII-XIV вв. из курганных могильников Ижорского плато, расположенных у д. Теглицы, в 12 км к юго-востоку от крепости Копорье, а также двух финно-угорских погребений того же района. В погребении из кургана 15 могильника Теглицы-1 конца XII - начала XIII в. были зафиксированы гаплогруппы E1b1b Y-хромосомы и J1b мтДНК, а в погребении могильника Теглицы-2 середины - второй половины XIII в. отмечены гаплогруппы R1a-M198 (предсказывается субклад R1a-M458) Y-хромосомы и H мтДНК [22: 355, 356]. И.В. Стасюк вполне обоснованно проявляет осторожность в установлении истоков славянской колонизации этого района Ижорского плато. Если предполагаемое ранее Ю.М. Лесманом проникновение води в Опольский погост из Причудья в XI в. документировано раскопками Опольского могильника [21], то движение славянского населения из заселенного новгородскими словенами в IX-X вв. верхнего течения р. Луги квалифицируется пока лишь как наиболее вероятное. Этому, впрочем, не противоречит женский убор погребений могильника Теглицы: серебряные головные венчики, щитковоконечные височные кольца, подковообразные фибулы, пластинчатые и витые обрубленноконечные браслеты, овальнощитковые перстни «петербургского» типа [18: 29]. Весьма показательно, что такая же пара субкладов (R1a-M458 и E1b1b) выявлена в погребении XII -XIII вв. в Узедоме на заселённом тогда славянами-лютичами южном побережье Балтики, между древней Арконой (на острове Рюген) и Волином (на устье Одера) [39]. История 25 Рис. 6. Распределение плотности Y гаплогрупп E1b (вверху) и J2 (внизу). Фиксация «пары» E1b1b и R1a-M458 на синхронных памятниках, расположенных в зонах расселения полабских славян, новгородских словен и кривичей (Болшево, Радонеж) [30; 44], даёт основание ставить вопрос об определенной закономерности и трактовать эти «пары» как следы ранних миграций славян из Балкано-Дунайского региона через центр Европы на север и северо-восток. Y-гаплогруппа J2a-PF5087. Погребение Болшево-1 № 5672, для которого определено всего семь STR локусов, требует дальнейшего ci ii I 2021. № 64 26 изучения, поэтому мы ограничимся лишь кратким комментарием относительно полученного результата. Прогнозируемая гаплогруппа Y-ДНК J2a-PF5087 типична в настоящее время для Южной Европы и восходит к ранним этапам заселения этой территории. Судя по их ареалу, субклады J2a продолжительное время циркулировали в границах Римской империи (рис. 6, нижний). Данные об этой га-плогруппе в средневековой Европе единичны. Субклад J2a-PF5087 отмечен в меровингском погребении Боргарен 530-650 гг. на р. Маас близ Аахена. Учитывая присутствие здесь конского снаряжения аварского круга, авторы раскопок склонны говорить о дунайском происхождении носителя гаплогруппы [43]. Таким образом, данные по погребению 5672 не входят в противоречие с приведёнными ранее наблюдениями по Y-гаплогруппе E1b1b кривича 5666. Митохондриальная гаплогруппа H1e1b. Современная база данных FTDNA показывает, что основная часть носителей гаплотипа H1e1b принадлежит к населению южного побережья Балтийского моря (известно в Дании - 11, в Польше - четыре, в Норвегии и в Англии - по одному), и что он является редким субкладом локального характера. Весьма интересные данные на этот счёт можно почерпнуть из диссертации Анны Юрас (Университет им. Адама Мицкевича в Познани) «Этногенез славян в свете анализа древней ДНК» (2012) [41], монографического исследования Ирениуса Столарека (Институт биоорганической химии Польской академии наук), а также Анны Юрас и соавторов «Мозаичная генетическая структура человеческой популяции, проживавшей в Южнобалтийском регионе в эпоху железного века» (2018), которая опирается на материалы могильника I-II вв. н. э. Ковалевко на р. Варта близ г. Познань [47]. У двух погребений в могильнике Ковалевко зафиксирована гаплогруппа H1e1a [47: Table S4. Results of sequencing, haplogroup call assignment and mtDNA sequence assembly]. Это мужское погребение 50 и погребение подростка 38, пол которого не установлен [47: Table S1. Supplementary information of the Kowalewko archaeological site]. Секвенировав митохондриальную ДНК у людей, живших в Ковалевко на протяжении 200 лет, авторы исследования описали типичную популяцию вельбарского времени на междуречье Одера и Вислы. По археологическим данным, это население преимущественно (особенно в мужской части популяции) германского происхождения (готы Иордана), оно расселилось в Польском Поморье в пределах более ранней, также по преимуществу германоязычной, Оксывской культуры (II в. до н. э. - I в. н. э.). Южнее и выше по течению Варта располагались поселения пшеворской культуры (II в. до н. э. - IV в. н. э), которую идентифицируют со славянами-венедами. История 27 Многоуровневое исследование связей между гаплогруппами Ковалевко и могильниками североевропейских археологических культур железного и бронзового веков показало, что по распространенности субкладов митогаплогруппы H и другим характеристикам вельбарская популяция Ковалевко имеет устойчивые связи с культурами Ютландского железного века [47: 5. fig. 1, p. 10] (культуры Ясторф VI - IV в. до н. э., Риндорф III-II в. до н. э., Зеедорф ІІ-І в. до н. э.), позднейшие из которых отражают «германцев», упоминаемых в «Записках о Галльской войне» Цезаря. Эти выводы коррелируют с наблюдениями Анны Юрас, которые опираются на генотипирование погребений из шести могильников Великой Польши I-XIV вв. Данные наблюдения свидетельствуют о том, что гаплогруппный состав населения железного века и Средневековья междуречья Одера и Вислы довольно сильно отличается от гаплогруппного состава современного населения Польши, которое восходит к населению пшеворской и пражско-корчакской археологических культур Малой Польши [41: 109]. Учитывая, что гаплогруппа H1e1a, фиксируемая в Ковалевко, не полностью идентична гаплогруппе H1e1b кривича 5666, использовать приведённые данные можно с большой осторожностью и лишь на уровне предположений. Тем не менее наиболее вероятной причиной присутствия среди предков клязьминского кривича женщины с подобной гаплогруппой можно признать соприкосновение её предков со славянским населением, втянутым в движение германских племён. К моменту прихода кривичей в Верхнее Поднепровье (не ранее конца VIII - начала IX в.) [32: 119-122] располагавшееся там ранее среди колочинских поселений городище Демидовка (радиоуглеродные даты по Н.А. Кренке - 430-560 гг.) с длинным «германским» домом, кладом серебряных украшений и большим количеством оружия, а также другие памятники этого круга [14] уже давно перестали существовать. Поэтому речь может идти о контактах, которые имели место в более раннее время и на иных территориях. В случае с индивидуумом 5666 мы обладаем дополнительными возможностями для установления относительной хронологии данного события. Ценность этого индивида состоит в том, что его гаплотипы представляют собой сочетание двух генетических свидетельств. Его предки по мужской линии, возможно, вышли с берегов Дуная в VIII - начале IX в., а митохондриальная ДНК свидетельствует о более ранних контактах предков по женской линии с сообществами, оставившими вельбарскую культуру. Как известно, наиболее интенсивные контакты германцев и славян, погребённых, соответственно, в вельбарских и пшеворских 28 рая Ml vf < ci ii I 2021. № 64 могильниках, имели место на правобережье Вислы и нижнем течении Западного Буга на фазах СІЬ и С2 вельбарской культуры, которые исследователи датируют 230-270 гг. К началу IV в. население, вовлечённое в этот контакт, оказалось на Волыни и Южном Буге, который смыкался своими верховьями с Западным Бугом. Весьма вероятно, что какая-то его часть сохранялась здесь в период, отражённый памятниками черняховской культуры. К моменту начала Великого славянского расселения в первой половине VI в., когда на Волыни возникло племенное объединение дулебов (восточная часть пражско-корчакской культуры) [19: рис. 25], описанное выше население могло войти в состав данного объединения. Возможна и иная объяснительная модель. Следы славяно-германских контактов могли сохраняться в генофонде населения Великой Польши до пражско-корчакского периода, когда началось расселение этого населения на Волынь и образование племенного объединения дулебов. После создания Аварского каганата в Паннонии в 562 г. и покорения дулебов аварами, предание о котором автор «Повести временных лет» отнёс ко времени правления императора Ираклия (610-641 гг.) [15: 12], дулебы и другие славянские объединения были вовлечены в движение на Средний Дунай. Не позднее начала IX в. в ходе возвратного движения на восток часть их могла оказаться на Верхнем Днепре, чему не противоречит фиксация здесь отдельных категорий вещей придунайских типов [20: 531-550]. Митохондриальнаягаплогруппа U5a2. Гипотетически прогнозируемая для погребения 5672 гаплогруппа U5a2, восходящая к древним охотникам-собирателям Европы [47: 1, 2; 48] и фиксируемая в культурах шнуровой керамики, унетицкой [47: 7, 11] и пшеворской [41], не выпадает из ряда гап

Скачать электронную версию публикации