The Waste Work as a Citizenship Practice.pdf Книга Розалинды Фредерикс, опубликованная в 2018 г., вписывается в ряд исследований последнего десятилетия (см.: Carenzo, Good 2016; Millar 2018; O'Hare 2019), в которых работа по сбору мусора рассматривается не в контексте глобального неравенства, а с точки зрения возможностей коллективной организации и проявления политической агентности через включение сотрудников этой сферы в профсоюзы, кооперативы, неправительственные организации и проекты по партнерству с государством. Вслед за Мэри Дуглас Розалинда Фредерикс смотрит на ситуацию загрязнения как на выражение беспорядка, соглашаясь с ней в том, что за стремлением разграничить категории «грязное» и «чистое» стоит потребность структурировать окружающий мир. Однако Фредерикс считает необходимым учитывать не только символическую систему, через которую отходы кодифицируются, но и их материальность. Последняя за счет видимости в пространстве представляет собой в некотором роде отдельную силу, которую можно использовать в качестве рычага как для манипулирования, так и для выражения несогласия и протеста. Именно поэтому для исследовательницы обращение с отходами - это в том числе политическое действие. Там, где другие авторы видят метафору маргинальных сообществ, городской бедности, нехватки рабочей силы и, в случае африканских стран, - «африканского кризиса» в целом, исследовательница обращает внимание на чиновников, муниципальных служащих и городских жителей, пользующихся материальной силой отходов для различных целей в определенных условиях. Книга состоит из четырёх глав, связующей концепцией которых служит выведенное в название книги понятие «мусорная гражданственность» (garbage citizenship), в ряде случаев исследовательница также именует её «инфраструктурной». Посредством этой концепции Фредерикс описывает противодействие уязвимых групп городского населения авторитарному режиму в постколониальной столице Сенегала Дакаре путем организации мусорных протестов и участия в них. Мусорные кризисы, инициирующие мобилизацию городского населения, с точки зрения Фредерикс, демонстрируют, что отходы за счет приобретения символических качеств, отражающих дисфункциональность инфраструктур и, что, возможно, первичнее - самой системы управления, стали ключевым элементом для формирования протеста против предоставления государством некачественных первостепенных услуг. Непосредственное взаимодействие с мусорными отходами, по сути, позволило проявить «гражданственность» участникам «мусорных движений», сделав человеческие тела и инфраструктуры зависимыми друг от друга. Фредерикс не приводит в тексте описания своего понимания «гражданственности», но пишет о том, что в случае Глобального Юга именно города способствуют её формированию. Исследование строится на критике неолиберальных режимов в постколониальном африканском контексте: Фредерикс указывает на то, что проявлениям неолиберализма можно сопротивляться, можно менять его траекторию в необходимых для местного населения направлениях, как это произошло в случае проявления «мусорной гражданственности» участниками движения Set/Setal (Будь чист / Делай чистым, перевод с языка народа волоф, язык межэтнического общения в Сенегале), благодаря чьим действиям впоследствии возник вид сбора мусора - на уровне местных общин. Однако исследовательница также призывает не идеализировать низкотехнологичные решения, приводя в пример неудачный проект по объединению инициатив местного населения, использующих конные телеги для вывоза мусора, и правительственных решений, по которым для тех же целей применялись муниципальные мусоровозы. Оба этих примера представляются для Фредерикс ключевыми в объяснении концепций и выводов, поэтому перейдем к их рассмотрению. Для погружения в контекст исследования Фредерикс очерчивает и описывает хронологию изменений практик управления отраслью отходов, а также связанную с ними реконфигурацию труда мусорособира-телей за последние пять десятилетий. Обретение Сенегалом независимости в 1960 г. повлияло на позиционирование Дакара - теперь, в соответствии с представлением властей, он был вынужден олицетворять собой город «мирового класса», однако, несмотря на два десятилетия развития, городское неравенство привело к политическому кризису 1988 г. Отправной точкой повествования служит описание ситуации накопления мусора в публичных пространствах Дакара в 1988-1989 гг. Получив заём от Всемирного банка на структурную перестройку, Сенегал был обязан следовать подготовленной программе развития, условия которой привели к непропорциональному распределению расходов, в том числе к их сокращению на социальную сферу. По этой причине многие рабочие указанной отрасли были уволены, и регулярный вывоз мусора с улиц города прекратился. Реакцией на ситуацию накопления стало создание движения Set / Setal, участники которого на добровольной основе занялись уборкой городских улиц. Через некоторое время новый мэр Дакара направил это юношеское стремление (основную часть движения составляла молодёжь) непосредственно на сбор мусора, сделав бывших активистов рабочими соответствующей отрасли. Сбор мусора в рамках движения Set / Setal стал выражением протеста против политики жёсткой экономии в Дакаре, однако вместе с инфраструктурной реконфигурацией бремя ответственности за избавление улиц от мусора было перенесено с технологических структур на человеческие тела. Эта ситуация «привела к появлению пересекающихся факторов риска, из-за которых появилась угроза не только для “трудящихся тел”, но и для целостности инфраструктуры в целом» (p. 153), о чём исследовательница пишет в главе «Жизненно важные инфраструктуры труда». Второй мусорный кризис пришёлся на середину 2000-х гг. - широкомасштабные забастовки участников профсоюза были вызваны фрагментарными попытками модернизировать инфраструктуру отходов и низкими зарплатами. Только в 2016 г. сотрудники отрасли добились повышения оплаты их труда и официальных контрактов. В середине 2000-х гг. они работали в сложных условиях, имея ненадежное, травмоопасное оборудование и регулярно сталкивались с задержками в оплате труда. Такую систему вывоза мусора в Дакаре Фредерикс называет бриколажной, т.е. созданной на основе уже имеющейся инфраструктурной системы, но модифицированной так, как это позволили ресурсы. В свете бриколажности мусорной инфраструктуры Дакара исследовательница пересматривает понятие инфраструктуры, переопределяя её как «экосистему тел, сообществ, материалов и ритуальных практик» (p. 149). Другой пример Фредерикс, представляющий людей «как часть инфраструктур», связан с проектом, созданным по инициативе неправительственной организации ENDA6 для обеспечения локальной системы вывоза мусора в районе Йофф в Дакаре силами местного сообщества, которое по большей части состоит из этнической группы лебу. Передача обязанностей по очищению улиц местным женщинам, которые передвигались на запряжённых лошадьми телегах, привела к слому инфраструктурной системы. Анализ этой ситуации Фредерикс проводит в третьей главе «Технологии сообщества». Женщин поощряли к использованию своего социального капитала - они должны были убеждать своих соседей платить им за вывоз мусора, будучи при этом слабо мотивированными в связи с низкой оплатой их труда. Не желая платить, жители района предпочитали не пользоваться их услугами и закапывали накопившейся у них мусор на пляже или выбрасывали его в океан. Проект использовался лидерами лебу для укрепления автономии района от города. Местному сообществу делегировали полное управление инфраструктурой, что позволило лидерам сообщества укрепить своё влияние. В накоплении мусора они видели технологическую несостыковку их схемы и негибкой, предоставляемой со стороны муниципалитета системы вывоза мусора из района. Решения по управлению в этом проекте принимали члены организации ENDA, программа которой включает содействие инициативам «низовых групп», поэтому они поддержали именно лидеров лебу. Муниципальные власти из-за превалирования авторитета лидеров местного сообщества и несмотря на объективную неудачу проекта, были отстранены членами организации от принятия решений: в ответ они прекратили вывоз мусора из района на городскую свалку. Загрязнённые, наполненные кучами мусора улицы свидетельствовали о беспорядке, вызванном фрагментарностью инфраструктурной системы. «Сокращение объектов инфраструктуры отходов и замена их добровольно-принудительным трудом маргинализированных женщин сломало работу этой муниципальной службы, заставив женщин работать буквально на обломках деградирующей инфраструктуры в качестве районных “домработниц”», - пишет Фредерикс (p. 120). На этом примере Фредерикс показывает, как с помощью материальной силы отходов можно манипулировать ситуацией, следуя определённым политическим целям. Возвращаясь к объяснению наблюдаемого у мусорщиков бриколажа, при котором они используют не только свой труд, но и своё тело для замены вышедшей из строя инфраструктуры, в заключительной главе «Благочестие отказа » Фредерикс пишет о моральной стороне сбора отходов. Исследовательница демонстрирует, как ряд институциональных реформ и неудачные управленческие эксперименты завершились кампанией под руководством рабочих и формированием профсоюза мусорщиков. По её мнению, это произошло из-за того, что труд по сбору мусора был переосмыслен и представлен с религиозной точки зрения как практика очищения. Тем самым эта сфера деятельности была освобождена от стигматизации и получила общественную поддержку в качестве рабочего движения. Фредерикс пишет о взаимосвязи между актами очищения и соблюдения постула -тов ислама, предполагающих совершение ряда действий по выведению человека из состояния ритуальной нечистоты. Переориентация инфраструктур фактически усилила их зависимость от человеческого труда , что впоследствии привело к ситуации, в которой работники отрасли отходов имели возможность оказывать давление на власть через профсоюзное движение. Антропологические исследования инфраструктур демонстрируют, что на Глобальном Юге практики взаимодействия с инфраструктурными объектами отличаются от практик Глобального Севера (Larkin 2013). Фредерикс оспаривает теории Глобального Севера, согласно которым, как считалось продолжительное время, Глобальный Юг - это источник бесконечных проблем развития. Для исследовательницы сложившаяся система сбора мусора в Дакаре, выражающаяся в «беспорядке» при взгляде сверху, - это порядок для местных сообществ, выстроенный в рамках движений, проектов и инициатив и нацеленный на то, чтобы сделать сбор мусора в этих условиях более эффективным, а оплату труда более справедливой. Вслед за Джин и Джоном Комарофф (Comaroff, Comaroff 2012) исследовательница стремится «строить “теорию с Юга” о неолиберальной эпохе» (p. 6), однако, несмотря на это намерение, складывается впечатление, что все же книга строит «теорию Севера о Юге» хотя бы потому, что выведенная из наблюдений концепция «мусорной гражданственности» выстроена самой исследовательницей. Фредерикс также пишет, что опыт Дакара можно использовать и в случае с «другими городами африканского континента», намерение подобного экстраполирования противостоит стремлению построения «теории с Юга». Принимая во внимание тезис исследовательницы о необходимости широкого переопределения понятия инфраструктур, которые могут включать «биофизические процессы, технологии управления, опыт оспаривания, силу материи и машин, а также эстетические и духовные системы порядка» (p. 15), использование опыта Дакара в других городах не представляется возможным из-за уникальности сочетания этих факторов в каждом отдельном случае. Не так много в книге уделено внимания и рассмотрению непосредственно материальной составляющей отходов, о силе которых пишет Фредерикс. Чаще всего дается описание органического мусора, чье «зловоние и склонность к быстрому гниению в сенегальской жаре образуют из бытовых отходов в Дакаре живую материю» (p. 22). Вероятно, анализ и описание других разновидностей отходов, а также связанных с разными категориями мусора практик помогли бы Фредерикс прояснить читателю, за счет каких качеств и свойств он наделяется такой властью. Тем не менее Розалинда Фредерикс гармонично увязывает в своем тексте исследования отходов, инфраструктур и связанных с ними практик управления, поэтому книга может быть полезна широкому кругу социальных исследователей. Наиболее интересный фокус Фредерикс состоит в рассмотрении городской инфраструктуры как политической площадки, в которой пересекаются практики управления муниципальных властей, местных элит, а также волеизъявления граждан.

Скачать электронную версию публикации