Review of Bagdasarian S.D. Byt, trud i sem'ia krest'ian epokhi nepa: istoricheskaia povsednevnost' iuzhno.pdf История повседневности в настоящее время является одним из популярных направлений гуманитарного знания, поскольку это не только сравнительно новая область изучения прошлого, но и методика научного поиска. Изучение проблематики повседневности получило особое развитие в зарубежной историографии 60-х гг. XX в., в рамках которой повседневная жизнь рассматривалась как особый пространственновременной период1. В российской историографии становление тематики повседневности связывают с именами исследователей середины XIX - начала XX в. А. Терещенко, Н. Костомарова, И. Забелина и других, работы которых были посвящены описанию обычаев и обрядов русского народа. Исчерпание позитивистских приемов исследовательской работы с источниками и дефицит новых концепций способствовали росту популярности истории повседневности в современной российской историографии. Многие современные отечественные исследователи (Л.П. Репина, Н.Б. Лебина, Н.Л. Пушкарева и др.) фокусируют свое внимание на изучении социальной истории и активно разрабатывают методологические аспекты истории повседневности. Автор рецензируемой работы С.Д. Багдасарян также принадлежит к тем российским ученым, чей исследовательский интерес находится в плоскости изучения повседневных практик поведения так называемых «простых» людей. В монографии предпринимается попытка воссоздания фрагментов повседневности южно-российской деревни 1920-х гг. Уже из названия книги становится понятно, что автор главное внимание будет уделять изучению быта, труда и семьи крестьян нэповской эпохи. Фактически содержание работы значительно шире и свидетельствует о том, что повседневный быт рассматривается в контексте значимых событий, оказывающих влияние на ход истории. Обосновывая авторское понимание повседневности, Багдасарян отмечает, что «повседневность является тем особенным культурно-историческим ландшафтом, без которого невозможно понять крестьянскую душу, ноосферное пространство российской деревни» (с. 20). В книге пять очерков. Первый из них «Пища и продовольственное потребление как элемент повседневности хлеборобов Юга России в эпоху нэпа» посвящен рассмотрению особенностей питания южнороссийского крестьянства. Автор на основе анализа архивных и опубликованных материалов доказывает, что подавляющая масса крестьян испытывала дефицит продовольствия (с. 27). При рассмотрении ситуации с голодом начала 1920-х гг. Багдасарян не избегает щекотливых тем и пишет о случаях людоедства (с. 44-46). При этом упоминается традиционная для 1920-х гг. «ревность к городу», которая была вызвана объективной разницей в уровне жизни между горожанами и крестьянами. В итоге автор приходит к обоснованному выводу о том, что «...питание советского (южно-российского) крестьянства и казачества в эпоху нэпа оставалось достаточно традиционным.» (с. 66). Второй очерк «Сельский костюм на Юге России в 1920-х гг.» позволяет читателю составить представление о тенденциях развития крестьянской одежды во время новой экономической политики. Автор придерживается мнения, что крестьянская одежда переживала переходный период своего развития, что было обусловлено восстановлением хозяйства в 1920-е гг. Багдасарян подтверждает непростые взаимоотношения города и деревни словами крестьян: «Что в городе бросают в помойную яму, то в деревне кладут в сундук» (с. 92). Изучение эволюции сельского костюма дает автору возможность вполне обоснованно, на мой взгляд, утверждать, что в рассматриваемый период наблюдалось сочетание дореволюционных традиций и советских новаций и последние все более усиливали свои позиции. Следующий очерк «Жилье и домашний быт южно-российских крестьян в 1920-х гг.» дает возможность ознакомиться с основными параметрами сельского жилья. Автор подробно освещает новации, произошедшие в сфере индивидуального жилищного строительства, но приходит к выводу, что большинство крестьян по различным причинам оставались верны традициям в сфере домостроительства (с. 146). Одновременно играла свою роль и классовая политика советской власти, нацеленная на поддержку беднейших слоев населения, почему зажиточные крестьяне и проявляли осторожность в плане домоустройства. Багдасарян обоснованно отмечает, что «крайне слабые изменения в области сельского домостроительства и домоводства представляли собой одно из убедительных свидетельств сохранения традиционного образа жизни крестьянства в 1920-х гг...» (с. 177). В четвертом очерке «Повседневность труда в селах и станицах Юга России в 1920-х гг.» рассказывается о доминирующей роли земледельческого труда в жизни крестьянства. Минимальное распространение сельскохозяйственной техники приводило к тому, что крестьяне в большинстве своем трудились вручную, очень интенсивно и тяжело. Автор подробно описывает мероприятия советской власти, направленные на оптимизацию, рационализацию и интенсификацию крестьянского труда, и приходит к справедливому выводу о том, что изменения в сфере трудового быта были незначительными (с. 238). И, наконец, последний очерк этой публикации «Семейно-брачные и сексуальные отношения в южно-российской деревне 1920-х гг.» представляет результаты изучения как уже известных фрагментов деревенской повседневности (семейно-брачные отношения), так и малоисследованных аспектов сельской жизни (сексуальные аспекты). В очерке показана постепенная смена большой крестьянской семьи малой, что было обусловлено экономическими причинами и способствовало росту разделов. Багдасарян придерживается мнения, что семейно-брачные новации советской власти получали поддержку прежде всего сельской молодежи. Участившиеся разводы «.несли с собой неупорядоченные половые связи, изнасилования, аборты, венерические заболевания и т.п.» (с. 275). Однако автор считает, что несмотря на революционные изменения, в доколхозной деревне преобладали традиционные отношения (с. 304). В заключении монографии (с. 305-311) сформулированы концептуальные выводы автора. Одним из главных выводов можно считать констатацию наличия фрагментарной модернизации быта, труда и семьи южно-российского крестьянства в рассматриваемый период, что было обусловлено невозможностью осуществления глубоких изменений в короткие сроки, независимо от типа режима. Автор прекрасно показывает, что эпоха нэпа не была «золотым веком» и усиление социальной поляризации деревни в определенной мере способствовало наступлению периода сплошной коллективизации. Автор активно использовала этнографические и архивные материалы, художественную литературу, материалы целого ряда фондов центральных и региональных архивов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, что в целом позволило ей реконструировать повседневность крестьянства. Монография снабжена таблицами, позволяющими проследить изменения в уровне жизни южно-российских крестьян до революции и в 1920-е гг. Как в любых больших работах, в рецензируемой книге имеются отдельные сюжеты, которые, на мой взгляд, заслуживали бы большего внимания. К их числу относятся внутренний мир крестьян, влияние социокультурных факторов (см.: Кулачков 2014) на сферу повседневной сельской жизни, анализ динамики так называемой «структуры повседневности» на протяжении эпохи нэпа. Однако в целом работа оставляет позитивное впечатление. Работа С.Д. Багдасарян вносит значительный вклад в изучение истории повседневности как российского крестьянства в целом, так и сельских жителей Юга России в частности. Думаю, что книга может быть полезна не только специалистам, но и всем, кто интересуется историей села эпохи нэпа

Скачать электронную версию публикации