From STS to VSTS: methodological issues in visual research of laboratory practices and the potential of camera ethnograp.pdf От STS к VSTS Исследования науки и техники (science and technology studies, STS) сейчас переживают небывалый подъем, привлекая внимание ученых самых разных областей, начиная от социологов и антропологов и заканчивая представителями естественнонаучных направлений и медицинскими сотрудниками. Междисциплинарность и привлечение множества исследователей позволяют смотреть на STS с разных сторон и использовать для изучения различных аспектов направления различные методы, которые раскрывают как их отдельные особенности, так и особенности исследований науки и техники в целом. В данной статье я не буду акцентировать внимание на методах, которые характерны для нелабораторных практик, а сделаю больший акцент на лабораториях и научных сообществах, с чего и начинало «первое поколение» (Latour, Woolgar 1979; Knorr Cetina 1983; Lynch 1985) исследователей STS. Это поколение отличает этнографический подход в изучении социального конструирования знания, когда исследователи находились непосредственно в лабораториях, наблюдая за учеными, их техникой и всем тем, что влияет на данное место, в какие сети взаимодействий оно включено, а далее - что влияет на это знание, как оно трансформируется, наслаивая на себя целый спектр социальных и культурных факторов. По сути, этнографический подход в лаборатории, а именно включенное наблюдение и все то, что применялось в исследованиях Б. Малиновского, может работать и в рамках STS, однако Д.Дж. Хесс выделяет несколько особенностей, которые могут сделать этнографию в рамках исследования науки и техники лучше. Во-первых, он пишет о том, что поле STS - это не глухая деревня, отдаленная от технологичного мира, куда приезжает одинокий антрополог практически без подготовки, наоборот, лаборатория - это и есть технологичный мир, связанный и с другими лабораториями. При вхождении в поле антрополог должен четко понимать, что он здесь не ученик (Fisher 1998), который наивными глазами смотрит на происходящее вокруг, а учится вместе со своими информантами, что и является второй этнографической особенностью STS-поля. Нередко бывает так, что, прочитав научную литературу, связанную с изучаемым объектом, антрополог может разобраться в определенном аспекте предмета даже лучше, чем, например, ученые, за которыми наблюдают этнографы. В целом и антрополог, и информант «мучаются в попытках понять, что же происходит». В-третьих, этнограф науки и технологии всегда стоит перед необходимостью создать что-то свое на фоне уже существующей (социологической, исторической и др.) литературы об изучаемой им науке (Хесс 2011: 46-47). Для того чтобы понять, «что происходит», социальные ученые, как правило, используют фотографии или видеоматериалы, записанные в поле. Это делается для того, чтобы не упустить ни одного шага в работе с прибором, пробами или какой-либо техникой: «...фотография поставляет все те "детали", которые являются сырьем этнологических знаний» (Barthes 1967: 27). Первое поколение использовало фотографию как наглядный материал в своих работах, иллюстрировавший процессы, происходящие в исследуемой лаборатории. Например, в книге «Laboratory Life: the Construction of Scientific Facts» (Latour, Woolgar 1979) исследователи поместили несколько фотоснимков, отображающих происходящее в лаборатории - расположение стеллажей с пробами, обсуждение работы исследователями, рабочие места и т. д. Визуальный материал помогает не только читателю зрительно зафиксировать и дополнить то, что написано в книге, но он, прежде всего, необходим самому антропологу. Еще 40 лет назад для проведения исследования в области STS было вполне достаточно диктофона и фотоаппарата. Видеосъемка тоже была, но не являлась основным инструментом в работе, учитывая громоздкость аппарата, его дороговизну и отсутствие специальных навыков для его настройки. Сейчас же с помощью видеосъемки можно «запомнить» практически всех акторов в поле, что делает исследование максимально полным, а понимание того, «что происходит», более ясным: техника стала доступной для всех, видеозапись можно делать на телефон или небольшую камеру, которая помещается в ладонь, не требуются и специальные курсы по работе с ней. Визуальные исследования в STS, анализ научных изображений и использование фильмов и медиа для изучения научных практик переросли в новое направление исследований науки и техники в слиянии с визуальной антропологией - VSTS (visual science and technology studies). Оно и неудивительно: междисциплинарность STS и вовлечение туда специалистов различных сфер влекут за собой создание новых или использование уже проверенных методов, подходов и комплекса дисциплин внутри направления. Питер Галлисон, рассказывая про это направление, приводит в пример фильм «Leviathan» - работу двух режиссеров - Люсьен Кастен-Тэйлор (Lucien Castaing-Taylor) и Венеры Паравел (Venera Paravel), про рыболовство в Новой Зеландии как иллюстрацию того, как в цифровой век камера уже не ограничивается исключительно глазом снимающего, а способна заснять даже то, что не было замечено (рис. 1). Он поражается тем, насколько много удалось показать с помощью определенных позиций камеры, пролетающей над водной гладью, снимающей чаек, рыбаков, из чего и получается знание: «Где мы эпистемологически? Не так много в мире актантов Ла-тура-Каллона - здесь гребешки, как люди, сети и птицы, стираются больше в потоке, нежели чем сетевыми узлами. Эта точка зрения камеры - точка зрения, которая была всего лишь несколько лет назад технически невозможной; но теперь это больше, чем электронное изменение. Здесь, в висцеральной, внечеловече-ской перспективе - это смещение от характера и широкого объяснительного контекста к тщательно сконструированному, чувственному, ужасающему, головокружительному движущемуся изображению. Это знание? Безусловно. Подчинено ли оно концептуальному разделу, экономическому или акторно-сетевому объяснению экономики, биографии или нормативной структуры раболовства в начале XXI века? Конечно, нет» (Gallison 2014: 210; здесь и далее перевод мой. - О.М.). Рис. 1. Кадр из фильма «Левиафан» (2012), реж. Люсьен Кастен-Тэйлор и Венера Паравел Развитие направления, включающего в себя визуальную антропологию, визуальные и цифровые исследования, позволяет по-новому взглянуть не только на научное и техническое знание, но и на фильмо-производство и фотографию. Это можно использовать и как эмпирический материал, и как обучающее средство для демонстрации того, как конструируется знание, из чего оно состоит и насколько широка сеть акторов. Однако, несмотря на то что визуальное в STS изучается все чаще, основной акцент в видео, снятых в условиях лаборатории и научных сообществ, делается на его анализе, но не на видеоэтнографии, т.е. мы имеем представление о том, как и что анализировать, но не знаем, как и что снимать. Видеоанализ, этнометодология и анализ интеракций Отсутствие четкой методологии в применении камеры в условиях лабораторных исследований понятно - сюда наслаивается слишком много теоретических проблем, вопросов, на которые нельзя дать четкий ответ, однако я постараюсь сделать на этом акцент в следующей части статьи. Здесь же стоит посмотреть на то, что уже есть и применятся в STS, насколько это полно описывает происходящее в лаборатории и позволяет понять, «что происходит». Этнометодологический вклад в STS описывается Ф. Сормани как «детальное изучение локальных выполнений практических действий, начиная от обычной беседы и телесных взаимодействий и заканчивая технической деятельностью в естественных науках и за ее пределами» (Sormani et al. 2017: 114). Начиная говорить о нем, он упоминает и анализ разговоров (conversation analysis), который перерос из анализа телефонных разговоров в аудиовизуальный анализ, включающий в себя жесты, мимику и прочие телесные практики. Исследователи, использующие при анализе интеракций (АИ) видео, указывают на несколько важных особенностей, которые оно может зафиксировать: «Выборочно используемый видеоанализ является особенно ценным аналитическим инструментом для изучения учебных занятий и рабочих практик в сложных условиях реального мира по ряду причин. Одна из них заключается в том, что, приближая непосредственное наблюдение, видео предоставляет общий ресурс для преодоления пробелов между тем, что люди говорят, что они делают, и тем, что они делают на самом деле. Видео предоставляет оптимальные данные, когда нас интересует то, что произошло "на самом деле ", а не в рассказах о том, что произошло» (Jordan, Henderson 1995: 50). Хотя основной акцент в АИ делается на анализе видео, вхождение в поле и подготовка к нему составляют важную часть исследования. Например, при изучении врачей и медицинских учреждений необходимо понимать врачебный жаргон, знать, какими техническими средствами пользуются врачи, понимать, какое место занимает тот или иной предмет в повседневной врачебной практике и т.д. Для записи видео необходимо выбрать правильный угол съемки, чтобы зафиксировать момент интеракции, например общение врача с пациентом, но и не забывать расположить камеру так, чтобы были видны окружающие предметы, важные для данной интеракции (Heath, Hindmarsh 2002). Однако такие предметы или, если говорить языком акторно-сетевой теории (АСТ) - не-человеческие акторы (non-human actors) -не являются равными участниками взаимодействия. АИ не ставит в один ряд человеческие и не-человеческие акторы, которые образуют сеть (Callon, Latour 1981), таким образом не показывая их взаимодействие и влияние друг на друга. Все зависит от специфики исследования и проблемы, которую ставит исследователь. И если мы говорим об изучении научных практик, то технические особенности, человеческие взаимодействия и взаимодействие людей с не-человеками стоит ставить в один ряд. В отличие от АИ, этнометодологический подход завязан не на анализе порядка действий, а на концептуальных вопросах «первого поколения», теоретически расширяя STS-поле, куда включает исследование материальности, связь между разумом и телом, онтологическую политику и т.д. Ф. Сормани считает, что из видеоанализа и этнометодологии STS может взять (и берет) эмпирические демонстрации того, как научные практики и технические активности опираются на «воплощенные практики» (embodied interactions), переглядывание друг с другом и другие обыденные ресурсы (Sormani et al. 2017: 120). Л. Мондада, описывая практики обучения будущих хирургов с помощью записей с операций, увидела в анализе телесности, разговоров, хирургических предметов «расширение сети», что, по ее мнению, не способна сделать АСТ (Mondada 2007: 51). Видеоэтнография и how-question Как было сказано выше, мы имеем представление, как работать с уже отснятым видео, и развиваем область видеоанализа, но не работаем над развитием видеоэтнографии, не имеем методологических установок и не прорабатываем теоретические подходы к работе в STS-поле. Возникает множество вопросов о проведении видеосъемки в рамках лаборатории: как показать актантность; как уследить за всем происходящим там; как определить всех акторов; как правильно поставить камеру, чтобы зафиксировать это; какова роль исследователя, снимающего научные практики; должен ли он взаимодействовать с лабораторией, задавая вопросы сотрудникам; какие этические проблемы могут возникнуть при фиксации научных достижений или провалов; как правильно отображать интеракции между учеными и техникой и т.д. На эти вопросы нет четких ответов, учитывая большое количество подходов внутри STS, и как учесть каждый и оформить в метод для видеоэтнографии - непонятно. Пока что антропологи и визуальные исследователи не готовы к такому вызову, однако существуют методы работы в поле, которые, судя по всему, должны помочь сделать видеоэтнографию STS качественной. Немецкий исследователь Бина Мон, разработчик подхода camera ethnography, предлагает входить в поле с вопросом «как?» (how-question), который поможет держать точку фокусировки, чтобы даже при смене ракурса камеры исследователем открывать новые грани заданного вопроса. В последующие «заходы» в поле на вопросы «как?» могут нанизываться и вопросы, начинающиеся с вопросительного слова «что?» (what-questions). Мон выделяет несколько фаз этнографического исследования с помощью камеры (camera ethnography), благодаря которому можно собрать качественные визуальные данные: 1. Полевые фазы: смотреть, снимать, указывать (looking, filming, pointing) - поиск перспектив для дальнейшего исследования. При вхождении в поле с вопросом «как?» возрастает интерес к исследованию, и оно приобретает визуальную форму, обрисовывая черты ответа на этот самый вопрос. 2. Лабораторные фазы: ставить эксперименты, спрашивать (experimenting, asking) - комбинация изображений, кадров, которые открывают новые перспективы, из чего возникают новые вопросы. После этой фазы нужно вернуться в поле. 3. Фазы публикации: видеть, «плотно» показывать (термин сконструирован по аналогии с термином «насыщенное / плотное описание») (seeing, thick showing) - акцент смещается со «смотреть» на «видеть», с «указывать» на «показывать», новые знания замещают фигуру исследователя, раскладывая отснятый материал с эстетической, драматургической и других точек зрения для публикации или / и выставки. 4. Фазы реакции: вычленять из реакций (learning from reception) -восприятие различных точек зрения на отснятый материал с помощью его показа и диалога. 5. Рефлексивные фазы: рефлексия медиа и методологий (reflecting on media and methodologies) - исследователь рефлексирует над собственным исследованием, над тем, что показано, а что нет, беря во внимание различные подходы к решению поставленной проблемы в медиа и методологиях. 6. Фазы применения: использование результатов, продолжение исследования (applying results, continuing to research) - как можно использовать материал? как исследования могут формировать практики? (Mohn 2017) Как мы видим, Мон предлагает рефлексивно подходить к материалу, каждый раз его перерабатывая, получая фидбэк и переосмысливая свои действия в поле. Поскольку в этнометодологии фигура исследователя никак не выделяется, позволяя практикам случаться без его вмешательства, то методология camera ethnography (how-question) - один из вариантов для исследования лаборатории, когда, фиксируя работу ученых и держа в голове вопрос «как?», можно каждый раз по-новому смотреть на свою работу, на поле, на происходящее внутри. Учитывая, что работа над пониманием того, «что происходит», проводится с обеих сторон, «фаза реакций» откроет новые варианты понимания того, чем наполнена лаборатория и какие акторы имеют большую актантность благодаря взгляду на видеоматериал информанта. Работы Мон - один из немногих примеров того, как этнография может работать в лаборатории, учитывая непопулярность видеоэтнографии и отсутствие теоретической базы конкретно для STS. Проблема здесь не только в этнографии, но и в целом в отсутствии визуального метода так такового. Л. Пауэлс, указывая на это, сетует, что «визуальный метод» изобретался много раз, но теоретические знания и практическое применение - разные вещи, так как значительное количество подходов не оформляется в общую базу, а разрозненно появляется в различных журналах. «Интегрированная система в визуальных социологических исследованиях» - попытка предложить интегрированный обзор широкого разнообразия связанных между собой вариантов и возможностей, которыми располагают исследователи при рассмотрении и использовании выпущенной визуальной продукции в процессе изучения общества и культуры (Pauwels 2010). Эта «система» дает довольно полный обзор того, чем можно наполнить STS-исследования, как правильно работать в поле, где применять визуальное, а где его ограничить. В совокупности методов можно открыть новые пути для рассмотрения визуальности в STS, для работы в лаборатории и грамотного поиска ответа на вопрос «как?». Заключение Рассмотрение различных подходов в STS с помощью визуальных материалов и визуальной этнографии позволяет сделать вывод, что несмотря на то, что VSTS только в начале своего развития, а методы и теоретическая основа для STS-поля и визуального лоскутками разорваны по разным направлениям, есть предпосылки и большие перспективы для развития видеоэтнографии и дальнейшего использования видеоанализа в исследованиях. И Галлисон, и Сормани в своих работах выражают надежду на то, что социологи и антропологи привнесут больший интерес к развитию визуального исследования науки и техники, так как для этого есть не только уже готовая методология, но и еще много работы, чтобы привлечь внимание остальных к данному направлению. Примечания 1 Толчком к этой работе стало мое участие в летних STS-школах в 2016 и 2017 гг. в Томском государственном университете: «Наука как форма жизни: гетерогенные сообщества в полевом биологическом исследовании» и «Антропология науки и современных форм жизни: Camera Ethnography подход в изучении лабораторной практики».

Скачать электронную версию публикации