Shamanism in museum collections (Review of Sem T.Iu. Shamanizm evenkov (po materialam Rossiiskogo etnograficheskogo muze.pdf Идея представить книгу «Шаманизм эвенков» читателям журнала была вызвана тем, что это исследование написано на основе прекрасных музейных коллекций Российского этнографического музея (РЭМ, Санкт-Петербург), а сами материалы активно используются в тексте, давая возможность анализировать такое многомерное явление, как шаманизм; помимо того, монография сопровождена 55-страничным приложением, где охарактеризованы имеющиеся в хранилище музея шаманские принадлежности (дано краткое описание коллекций с указанием номеров предметов и имен собирателей). В монографии вводятся в научный оборот обширные материалы архива, вещевых и фотографических фондов Российского этнографического музея, и, что не менее важно и ценно, полевой материал автора, собранный во время научно-исследовательских и собирательских экспедиций к эвенкам Якутии (экспедиции работали на реках Колыма, Оленек, в поселке Иенгра, в г. Якутске и его окрестностях - 1982, 1988, 1989, 1994, 2000, 2001 гг., а также в Хабаровском крае в пос. Владимировка - 1986 г., на Сахалине в пос. Вал - 1986 г.). Обращу сразу внимание и на то, что речь идет об исследовании специалиста-музееведа, много лет работающего в РЭМ: автор книги - профессиональный этнограф, Татьяна Юрьевна Сем. Будучи человеком хорошо осведомленным в этнографической работе -потомком двух прекрасных специалистов по народам Дальнего Востока - она прекрасно понимает и транслирует читателю мысль, что музейная работа требует особого отношения к вещи, тем более вещи сакрального значения. Вещь открывает свои тайны только в познании ее в контексте культуры народа в целом и отдельных ее частей, среди других вещей. Т.Ю. Сем исходит из установки, что шаманизм - это «феномен мировой цивилизации, раскрывающий своеобразие отношения человека к природе и Вселенной» (с. 227). Именно поэтому она пытается очень широко очертить сферу своих исследований: ее книга посвящена этнокультурным особенностям шаманизма эвенков Сибири и Дальнего Востока конца XIX-XX вв. Автор рассматривает мировоззрение, ритуалы, личность шамана, шаманский чум, шаманские костюмы, ритуальные музыкальные инструменты, атрибуты и предметы культа. Уже во введении к монографии Т.Ю. Сем пытается многопланово раскрывать особенности традиционной культуры таежных охотников и оленеводов Сибири. Комплексно подходя к описанию культуры эвенков, она углубляется даже в тонкости лингвистики, предлагая выводить этноним «тунгусы» из древнего центральноазиатского слова тонг/донг/денг (люди), встречающегося, в том числе, у кетов в варианте денг и американских индейцев группы На-Дене, отсылая читателя к тюркоязычным народам, восходящим, по мнению автора, к группе средневековых тонгра (IX в.), вошедших в состав как тюрко-монгольских народов, так и тунгусов. Очень ценной представляется первая глава книги «История комплектования коллекций по шаманизму эвенков в Российском этнографическом музее». Прекрасно владея материалом, Т.Ю. Сем описывает значимый вклад, внесенный в формирование запасников музея такими известными собирателями, как А. А. Макаренко, и его корреспондентами - А.И. Масленниковым, И.И. Бердниковым, П.Т. Вороновым, Д.М. Головачевым, Д.К. Соловьевым. Характеризуя коллекции, исследователь сообщает и об экспедиционных поездках предшественников, способах сбора ими материалов. Она не упускает из виду и тех собирателей, которые создали не столь значительные, но, тем не менее, значимые коллекции, таких как П.Е. Островских, Е.В. Близняк. В монографии отмечена особая роль Центрального музея народоведения (Москва) в комплектовании коллекций РЭМ: в 1948 г. его довольно многочисленные эвенкийские экспонаты были переданы в Ленинград. Автор выделяет также роль М.Г. Левина, известного антрополога и этнографа, который в 1920-1930-е гг. много работал на территории проживания эвенков. Стоит отметить важность представленных документов первой половины ХХ в. по сбору коллекций советского периода и исследовательским экспедициям, ведь иногда современные ученые, будучи не лучшим образом осведомленными в сибирских исследованиях, считают, что в эти годы шамановедение было едва ли не запрещено и что собирание материалов и их исследование не велись вовсе. Главы 2-6 монографии посвящены уже не просто описанию ритуальных предметов - экспонатов музея; в них представлено авторское исследование, выполненное на основе музейных материалов: шаманского чума, костюмов эвенкийских шаманов, их ритуальных музыкальных инструментов, амулетов и других предметов. Т.Ю. Сем, как уже указывалось, старается всесторонне подойти к исследованию шаманизма. Во второй главе она характеризует личность шамана и категории шаманов у эвенков. И здесь автор снова обращается к лингвистической сфере, настаивая на том, что слово «шаман» происходит не от тунгусо-маньчжурского са (знать) или глагола самалды (прыгать, скакать в танце), а является заимствованным из индоевропейского шамаяти, что, по мнению Дюмезиля, определяет жреческий ритуал усмирения бога ветра Варуны с помощью бога солнца Митры. При этом, надо отдать должное осведомленности исследователя, она указывает на иные многочисленные варианты трактовки происхождения данного термина. Но важно в данной главе, скорее, то, что автор на основе семантического анализа ритуальных предметов, фольклорных текстов и мировоззрения (верований), используя собственный полевой материал, предлагает дифференциацию шаманов эвенков: она выделяет пять категорий специалистов, указывая на их различия в уровнях посвящений. Каждая из этих категорий связана с образами животных -змеи, птицы (гагары, кукушки), оленя, медведя или волка, тигра или орла. Интересны также описания «первых шаманов» - предков эвенков, которыми считаются Гуривуль, Торганэй, Нямури, Кандиха, Ир-кисмондя. Исследователь характеризует поэтапное становление эвенкийских шаманов, используя при этом много новых архивных материалов, что вообще является особенно ценным в данной книге. Третья глава монографии представляет подробное описание шаманского чума и мольбища в целом, его ритуальной скульптуры; это делается на основе материалов, привезенных в РЭМ А.А. Макаренко. Здесь хотелось бы обратить внимание автора на то, что при наличии в библиографии работ советского религиоведа И.М. Суслова, занимавшегося вопросами шаманизма, оказались упущены его зарубежная публикация - книга «Materialien zum Schamanismus der Evenki-Tungusen an der Mittleren und Unteren Tunguska. Gesammelt und aufgezeichnet von I.M. Suslov, 1926/1928», подготовленная и изданная Карлом Менгесом в 1983 г., равно как и архивный источник этой публикации на русском языке, в середине 1970-х гг. хранившийся в архиве МАЭ в Фонде К-1. Автора интересует семантический аспект анализа; она рассматривает ритуальную лексику и типы ритуальных камланий (гадание, предсказание, промысловые, лечебные, проводы души в нижний мир). В главе описывается камлание в Верхний мир, посвященное становлению шамана. Особо стоит обратить внимание на анализ камлания двух известных забайкальских шаманов конца XIX - начала XX в. Ботмана и Шунмына, сделанный на основе материалов архива А.А. Макаренко. Интересно также представленное в главе сравнение новогодних весенних ритуалов эвенков, живущих по рекам Сым и Верхний Амур. Автор использует здесь и свои полевые материалы по новогодним праздникам якутских эвенков. В четвертой главе рассматриваются шаманские костюмы. Исследователь анализирует семантику двадцати шаманских костюмов эвенков разных групп (хранятся в РЭМ). Т.Ю. Сем впервые изучила покрой, декор и символику подвесок шаманских кафтанов, нагрудников, обуви и головных уборов эвенков, выделив енисейский, нижнее-тунгусский, якутский, прибайкальский, забайкальский и амурский типы. В пятой главе проанализированы музыкальные инструменты. По заключению автора, их региональная классификация в целом совпала с той, что была сделана на основе анализа костюмов. В шестой главе Т.А. Сем рассмотрела шаманские амулеты и другие предметы культа эвенкийских шаманов (на основе материалов РЭМ). Она изучила антропоморфные и зооморфные изображения шаманских духов-предков, духов покровителей (божество грома) и духов-помощников. В главе проанализированы также священные камни, семантически связанные с различными стадиями посвящения шаманов (атропоморфные и зооморфные образы медведя и тигра); шаманские духи-помощники в связи с ритуальной практикой шаманов эвенков -гаданиями, промысловыми ритуалами, детскими обрядами, лечением и проводами душ в мир мертвых. В составе предметов культа рассматриваются шаманские трости, жгуты - как путь на небо, бронзовые зеркала с изображениями духов, знамя, маски, коврики, шаманское оружие и принадлежности жертвенного огня и жертвоприношений. Т.Ю. Сем удалось выявить специфику шаманских атрибутов мане-гров - по мнению автора, субэтноса эвенков, сформировавшихся, как считается, под влиянием дауров и маньчжуров Верхнего Амура. Шестую главу сопровождает своеобразное «Послесловие», в котором описывается поездка автора на летнее стойбище шамана Савея - Семена Степановича Васильева (проживал близ п. Иенгра в Южной Якутии), состоявшаяся летом 1994 г. Савей - один из последних настоящих посвященных по правилам традиции шаманов в нашей стране, который долгое время практиковал, помогая людям (умер в 2013 г.). Он проживал в тайге, но в 1990-е гг., когда власти перестали относиться к шаманизму негативно, проводил камлания и лечебные сеансы, в том числе в Якутске. Этот человек долго не хотел становиться публичным шаманом. Именно поэтому любые материалы, записанные от него, представляют особый интерес для исследователей. Т.Ю. Сем описывает особенности охотничье-оленеводческого быта семьи шамана, но важнейшим для публикации сведений о шамане является интервью с ним по поводу шаманского становления, сведения о его духах-помощниках, а также описания ритуалов и одежды. К сожалению, текст, сделанный на основе интервью, кажется не очень выверенным. Например, со слов Савея, автор пишет о международной конференции по шаманизму в Якутске в мае 1992 г. (с. 222), где Савей якобы показал чудеса гипноза, усыпив на время зал. Но тут речь, видимо, должна идти о каком-то мероприятии местного значения (в это время в Якутске открывались школы целительства и шаманизма в том числе - подобное могло происходить на каком-то собрании целителей, например). Международная же конференция «Шаманизм как религия: генезис, реконструкция, традиции» проходила в августе 1992 г., и С. С. Васильев на ней не присутствовал. Здесь же упоминается известнейшая эвенкийская шаманка Матрена Петровна Курбельтинова (в другом написании встречается Кугультинова), фамилия которой искажена (значится как Курбультинова - с. 223). Оба шамана очень известны, и сейчас о них есть довольно много информации от родственников или очевидцев, опубликованной в разных источниках; существуют и хорошие видеозаписи, сделанные отечественными и иностранными специалистами. Помимо фактических мелких неточностей в работе встречаются и некоторые утверждения, вызывающие вопросы в частности в оценке чужих гипотез и концепций. Так, например, на с. 5, 6 (во введении) автор несколько поверхностно характеризует то, каким образом шамано-веды определяют феномен шаманизма. Обычно каждый исследователь посвящает этому не один абзац разъяснений, не сводя определение к нескольким словам; Т.Ю. Сем сделала некую выборку, закрепив за предшественниками отдельные идеи. Не знаю, как эти авторы отнеслись бы к такому (большинства из них уже нет в живых), но мне странно было прочитать о том, что я (тут же упомянут и И.С. Вдовин) считаю шаманизм «магическим культом» и «колдовством»... Замечу, что с И.С. Вдовиным я солидарна (и это отмечено в ряде моих работ) в том, что необходимо разделять шаманство и шаманизм как две понятийные сферы (это для автора рецензируемой книги оказалось неактуальным), а колдовские практики у меня всего лишь (на основе исследований измененных состояний сознания, в том числе в интердисциплинарных экспериментах) сопоставлены с искусством черных шаманов (шаманизмом), но это вовсе не означает того, что мне приписано. Кстати, далее следует абзац, который также выглядит несколько странно: «Шаманство как способ духовного (мистического, а в дальнейшем и религиозного) познания мира, основанный на измененном состоянии сознания, достижении одержимости, экстаза, использовании различных психотехник и психоделиков, позволяет человеку проникнуть в глубинные структуры бессознательного для считывания скрытой информации» (с. 6). Пожалуй, разговоры о «бессознательном» и «считывании скрытой информации» нам пора уже переводить в реалистическую плоскость нейрофизиологии, когнитивных наук и психофизиологии. Но тут сложно предъявлять претензии этнографу и музееведу, который на самом деле свои задачи в монографии решил замечательно. Завершая обзор книги, хочу отметить, что она включает ряд оригинальных, в том числе цветных, фотоиллюстраций из коллекций РЭМ, что очень помогает читательскому восприятию, поскольку речь в исследовании идет о материальной основе шаманизма. В целом книга представляется важным источником, вводящим в научный оборот музейные и полевые материалы. Учитывая теоретическую составляющую исследования, можно пожелать автору продолжить работу над темой эвенкийского шаманизма, развивая и совершенствуя свою концепцию.

Скачать электронную версию публикации