Developing bachelor and master degree programmes in anthropology without an anthropology department: the case of Tomsk S.pdf Перемените имена - переменится общество. Конфуций Лаборатория социально-антропологических исследований (ЛСАИ) Томского государственного университета (ТГУ) была создана в 2013 г. в ходе реализации мегапроекта «Человек в меняющемся мире. Проблемы идентичности и социальной адаптации в истории и современности» под руководством Д. А. Функа1. Это был не только научный, но также и образовательный проект, ориентированный на развитие антропологического и этнологического образования в ТГУ. В контексте решения образовательных задач в этом проекте предусматривалась разработка образовательных программ по направлению «антропология и этнология» для обеспечения высокопрофессиональной подготовки как бакалавров и магистров, так и научных работников более высокой квалификации. Уже на начальном этапе осуществления проекта его участниками был разработан полный комплект образовательных программ по данной специальности (Функ, Нам 2013: 56). В результате именно Лаборатория стала базой для создания трех основных образовательных программ (ООП): «Теория и практика антропологических исследований» (уровень бакалавриата), «Социальная антропология» и «Миграционные исследования» (уровень магистратуры), открытых последовательно в 2015 и 2017 гг. Их открытие и реализация стали возможными во многом благодаря тому опыту этнографических и антропологических исследований и образовательной деятельности, который был накоплен в ТГУ в предшествующие годы. Из истории становления и развития этнографического / этнологического образования в ТГУ Еще до открытия Томского Императорского университета2 в декабре 1882 г. в Томске был основан Музей археологии и этнографии Сибири (МАЭС). Сегодня фонды МАЭС включают исключительной ценности материалы по этнографии, истории и культуре народов Сибири, Дальнего Востока, Восточной и Центральной Азии, сопредельных территорий, замечательные коллекции по индейцам Северной Америки, регулярно использовавшиеся в научной работе как сотрудниками ТГУ, так и исследователями из других регионов и зарубежных стран. Начало (1917 - середина 1950-х гг.). Становление этнологического образования в Томском университете пришлось на годы революции и гражданской войны и связано с открытием здесь в 1917 г. историко-филологического факультета. Несмотря на то, что Сибирь была охвачена гражданской войной, в 1919 г. в Томске созывается съезд по организации Института исследования Сибири3. Работавшая в рамках съезда секция истории, археологии и этнографии признала «желательным создание кафедры этнографии при историко-филологическом факультете» (Труды 1919: IV, 34). В Институте был создан отдел истории и этнологии и специальная комиссия по изучению племенного состава населения Сибири при совете Института. С этой целью летом 1920 г. были организованы экспедиции - по изучению «инородцев» Бийского и Кузнецкого уездов Минусинско-Абаканская и Кузнецко-Алтайская (Некрылов и др. 2012: 80, 81). В 1921 г. историко-филологический факультет вошел в состав факультета общественных наук (ФОН), созданного на базе юридического факультета, как этнолого-лингвистическое отделение. Но уже в 1922 г. ФОН был закрыт, а студенты этнологи и лингвисты переданы Саратовскому, Петроградскому и Иркутскому университетам. В 1930-е гг. после марксисткой чистки гуманитарных наук этнографии было отведено место одной из исторических дисциплин (Тишков 1992: 8; Слезкин 1993; Слезкин 2017: 279-294). Вплоть до открытия в 1940 г. исторического факультета, подготовка специалистов в области гуманитарных наук в университете не велась. С открытием в 1941 г. отделения русского языка и литературы факультет снова стал называться историко-филологическим. В 1945 г. профессором Томского пединститута А.П. Дульзоном, депортированным в 1941 г. в Томск из Автономии немцев Поволжья, по совместительству работавшим в 1945-1948 гг. на историко-филологическом факультете ТГУ, был прочитан курс лекций «Введение в этнологию (общую этнографию)», а в 1947/48 учебном году - курс «Введение в этнографию». Но это были единичные и краткие курсы (Некрылов и др. 2012: 81; Историческому... 2008: 16). Становление (1950-1970-е гг.). Систематическое преподавание этнографии в ТГУ началось в 1955 г. чтением курса «Основы этнографии» Галиной Ивановной Пелих (1922-1999), защитившей к тому времени первую в Томске кандидатскую диссертацию по этнографии «Территориальная община у селькупов Нарымского края конца XIX - начала XX вв.» (Галкина, Топчий 1999: 135). Ей принадлежит исключительная, впрочем, до сих пор недооцененная роль в развитии этнографических исследований в ТГУ. Рассматривая этнографию одновременно как фундаментальную и прикладную науку, она считала, что этнография «представляет широчайшие возможности познания, как социологических законов, так и законов исторического развития», и больше, чем какая-либо другая гуманитарная наука, обладает «способностью сочетать все методы естественнонаучного анализа со способностью гуманитария (художника, писателя) проникать вглубь исследуемых явлений» (Галкина, Топчий 1999: 134). Г.И. Пелих положила начало регулярным учебным полевым практикам и экспедициям в ТГУ: в течение 30 лет под ее руководством работали этнографические экспедиции на р. Оби, в низовьях р. Чулыма, на реках Таз, Кеть, Ту-рухан, в южных районах Томской области. Г. И. Пелих была также одним из организаторов этнологического направления в Сибирском отделении РАН (Новосибирск). После защиты докторской диссертации, посвященной происхождению селькупов, она была приглашена в 1977 г. в Новосибирск, в Институт истории, филологии и философии СО АН СССР, где руководила группой этнографии до 1981 г. С именами ее учеников -Н.В. Лукиной, В.М. Кулемзина, Э.Л. Львовой, Н.А. Томилова, И.Н. Гему-ева, а затем уже их учеников - А.М. Сагалаева, И.В. Октябрьской, А.Р. Ким, А.В. Багашева и др. - связано образование и развитие центров этнологического и антропологического образования и науки в Западной Сибири - в Омске, Новосибирске, Барнауле, Тюмени, Ханты-Мансийске. Научной базой для развития этнографических исследований в Томском университете стал сектор этнографии Проблемной научно-исследовательской лаборатория по истории, археологии и этнографии Сибири (ПНИЛ ИАЭС), созданной при историческом факультете в 1968 г. (Кулемзин, Рындина 1998). Высокий профессионализм исследовательского и преподавательского корпуса этнологов Томского университета позволил открыть в 1999 г. совет по защите кандидатских и докторских диссертаций Д 212.267.18 по специальностям 07.00.07 - Этнография, этнология, антропология, 07.00.10 - История науки и техники, а в 2010 г. также и по специальности 24.10.03 - Музееведение, консервация и реставрация историко-культурных объектов. Сейчас об этом уже мало кто помнит, но короткий период с 11 марта 1962 г. по 1 ноября 1965 г. на историческом факультете существовала кафедра археологии, этнографии, истории Сибири во главе с З.Я. Бояршино-вой (Профессора... 2001: 58). С 1967 г. и по 2014 г. ведущим преподавателем этнологических дисциплин была Э.Л. Львова (Беликова 2015; Нам 2015; Усманова 2015). В отсутствие специализированной кафедры особенностью учебной подготовки по этнографии / этнологии было то, что она осуществлялась на базе нескольких кафедр факультета: отечественной истории, современной отечественной истории, археологии и исторического краеведения. За эти годы преподавателями факультета и сотрудниками ПНИЛ ИАЭС были проведены десятки экспедиций и этнографических практик в Южной и Западной Сибири (в Томской, Кемеровской и Тюменской областях, Якутии, Хакасии, на Алтае и в других регионах). Переходные 1990-е гг. Время с начала 1990-х гг. характеризуется кризисными явлениями в постсоветской этнографии / этнологии, вызванными резкими изменениями политической и социальной ситуации, благодаря чему появилось множество прикладных исследований. Об этом не раз писалось в ведущих этнологических журналах (Тишков 1992; Арутюнов 1993; Соколовский 2003). В эти годы произошла глубокая перестройка системы используемых понятий, произошли существенные перемены в предметах дисциплин, обычно включаемых в число этнографических. Возникли целые научные направления, которыми ранее занимались единицы, - этноконфликтология, антропология власти, политическая антропология, диаспорные, миграционные, ген-дерные исследования, юридическая антропология, появились интересные направления исследований в рамках этнографии города и др. (Соколовский 2003: 148-149), образовались новые факультеты и кафедры социальной антропологии (Тишков 2003: 27-33). Эти перемены благотворно сказались на развитии этнологии в ТГУ. С середины 1990-х гг. обозначилось новое направление исследовательской деятельности - этнография города. Под руководством Э.Л. Львовой в 1994-1998 гг. проводился этносоциологический мониторинг «Культурное пространство закрытого города и перспективы его развития» в Северске. С 2004 г. в круг интересов группы вошли вопросы, связанные с сохранением исторического наследия - деревянной архитектуры Томска. Формируется новое направление - антропология переписи. Под руководством Э.Л. Львовой и И.В. Нам в рамках этнографической практики студенты участвовали в проведении всероссийских переписей населения 2002 и 2010 гг. Работая в качестве переписчиков, они вели наблюдения за организацией и ходом переписи. И.В. Нам участвовала также в международном проекте «Идентичность и язык в переписи населения России 2002 г.», осуществлявшемся Институтом этнологии и антропологии (ИЭА) РАН и Браунским университетом (США). Итогом этой работы стала серия публикаций (Нам 2003; Львова, Нам 2007; Нам, Поправко 2011). Особо значимым представляется участие во всех перечисленных научно-исследовательских проектах и прикладных исследованиях студентов, которые привлекались в качестве волонтеров, интервьюеров, участников этнографических практик и экспедиций. Все это свидетельствовало о вовлеченности преподавателей и студентов факультета в происходящие в российском научном сообществе перемены. С начала 1990-х гг. в деятельности этнологов факультета наметился поворот в сторону экспертно-аналитической4 и проектной деятельно-сти5. Итогом совместных усилий Э.Л. Львовой и жителей Тегульдет-ского района при поддержке областной и районной администраций аборигенное население района - чулымские тюрки (чулымцы) - были включены в список коренных малочисленных народов Севера (Львова 2000). В 2002 г. по заказу областной администрации И.В. Нам (рук.), Э.Л. Львовой, Н.И. Наумовой и О.М. Рындиной было проведено этно-социологическое исследование «Этнокультурные, этносоциальные и этнополитические процессы в Томской области» (2003). Этим же авторским коллективом был осуществлен проект энциклопедического издания, отражающего разные стороны жизни народов Томской области: историю их появления в регионе, характерные черты традиционной культуры, многообразие современной национально-культурной и конфессиональной жизни (Томская область... 2004; Томская область... 2007). Этнологическая проблематика была положена в основу нескольких проектов, выполнявшихся историками и этнологами факультета6. Все это свидетельствует о том, что этнологи ТГУ реально выполняли функции этнологической экспертизы и консультирования управленческих и властных структур, на личном опыте убеждаясь в необходимости расширения предмета этнологических исследований и соответствующей профессиональной подготовки этнологов. «Перемените имена - переменится общество» Продолжающийся процесс самоопределения российской этнографии / этнологии требовал перемены названия дисциплины «советская этнография». Для такой перемены были причины как внешнего характера (освобождение от идеологического диктата), так и внутренние -близость не только к историческим, но и к другим гуманитарным (социология, лингвистика, демография) и естественно-научным (биология) дисциплинам. Отвечая в 2005 г. на вопрос редколлегии журнала «Антропологический форум» о современном состоянии российской этнографии / антропологии, Э.Л. Львова определила его как «состояние кризиса профессиональной идентичности»: «Измените название дисциплины или жанра научного дискурса - изменится профессиональная, культурная и социальная рефлексия по отношению к нему, степень его привлекательности и характер исследовательских предпочтений, а в конечном счете - возрастет интерес или, напротив, упадок его к соответствующей дисциплине. Последние 15-20 лет профессиональное самосознание российских этнографов стояло перед насущной необходимостью определять себя как этнографов, этнологов, антропологов, работающих в жанре культурной или социальной антропологии» (Львова 2005: 58). Однако на пути становления вузовской социальной (культурной) антропологии в России возникло неожиданное препятствие -«приватизация» этнологической проблематики социологами, которые «сочинили государственный стандарт по социальной антропологии» (Тишков 2003: 32), включавший порядка 20 специальных дисциплин, в которых хорошо узнавалось предметное поле этнографии / этнологии. Это стало еще одним фактором, усложнившим процесс самоопределения этнографии / этнологии / антропологии (Львова 2005: 58). Эти задачи этнологи истфака пытались решать всевозможными средствами - подачей, увы, безуспешных заявок в Учебно-методическое объединение университетов по образованию в области истории на открытие на факультете специальности «социальная антропология» и столь же безуспешной подачей служебных записок на имя ректора об открытии кафедры социальной антропологии / этнологии. Еще одним путем, тоже безуспешным, который был трижды испробован с целью открытия сначала специализации, а с 2010 г. - направления «Антропология и этнология», была подача заявок на программу «Tempus-Tacis». Этапным событием стало открытие в 2005 г. Студенческой научно-исследовательской лаборатории (СНИЛ) по социальной антропологии. В ее рамках в сентябре-октябре 2005 г. преподаватель департамента социальной антропологии университета Утрехта (Нидерланды) доктор социальной антропологии Р. Линдерс прочла курс лекций «Английский для социальных антропологов (введение в понятийный аппарат») по теме «Межэтнические отношения в Сибири». В этом же году был проведен пропедевтический семинар «Введение в социальную антропологию» (Э.Л. Львова, И.В. Нам, В.В. Шевцов), который посещали 15 студентов 2-5-х курсов. В 2006-2007 гг. на базе СНИЛ была осуществлена дополнительная специализация по социальной антропологии7. В мае 2007 г. с целью повышения квалификации и подготовки специалистов по социальной антропологии (этнологии) для преподавателей, аспирантов и студентов доктором антропологии Б.П. Шишло был прочитан курс лекций «Современная французская антропология и проблемы этничности и национальной идентичности во Франции и России» и проведен семинар «Этнология (антропология) в западной исследовательской традиции». В октябре 2007 г. И.В. Нам прошла краткосрочное обучение в Центре социальной антропологии в Российском государственном гуманитарном университете (Москва) по программе «Теория и практика межэтнических коммуникаций». В ноябре 2007 г. Э.Л. Львова и В.В. Шевцов прошли стажировку в Нидерландах на базе Утрехтской Школы Управления по программе «Образовательные стратегии в подготовке социальных антропологов в европейской образовательной практике» и познакомились с этой практикой в университетах Утрехта, Амстердама и Лейдена. Утверждение в 2010 г. Госстандарта по антропологии и этнологии для магистратуры, а в 2011 г. для бакалавриата стало новым стимулом для того, чтобы добиваться открытия на факультете специализации по социальной антропологии. С этой целью в 2012-2013 учебном году был открыт профиль по социальной антропологии, который основывался на комплексе элективных этнологических и антропологических дисциплин. Получение мегагранта в 2013 г. и создание лаборатории стали, таким образом, закономерным продолжением проводившейся ранее работы и базой для дальнейшего развития усилий, направленных на создание системы антропологического образования. Уже марте 2014 г. разработанные сотрудниками лаборатории и преподавателями факультета образовательные программы по направлению подготовки «Антропология и этнология» (бакалавриат и магистратура) успешно прошли государственную аккредитацию. На основании приказа Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки № 218 от 11 марта 2014 г. данная специальность была добавлена в лицензию ТГУ на осуществление образовательной деятельности и были выделены 10 и 7 бюджетных мест для бакалавриата и магистратуры, соответственно. В 20152016 учебном году на направление поступили 15 бакалавров и 7 магистрантов, в 2016-2017 - 14 и 10. В 2017-2018 учебном году произошло снижение контрольных цифр приема в бакалавриат до шести бюджетных мест, и вместе со студентами, поступившими по договору, общее количество обучающихся составило 12 человек. В магистратуре пять бюджетных мест из десяти были переданы на новую программу «Миграционные исследования». В итоге в 2017-2018 учебном году на направление «антропология и этнология» поступило 12 студентов бакалавриата и 10 магистрантов. На 2018-2019 учебный год контрольные цифры приема на бакалавриат остались те же - 6 мест, на магистерские программы - по 10 мест. Благодаря мегагранту и открытию лаборатории, студенты и преподаватели ТГУ получили широчайшие возможности для приобщения к предмету дисциплины «социальная антропология» через чтение лекций, проведение семинаров и летних школ, организацию масштабных научных конференций в 2014 и 2016 гг., проводившихся с приглашением ведущих российских и зарубежных антропологов и других специалистов. За 20132017 гг. было проведено 48 образовательных мероприятий, среди которых 29 открытых курсов лекций и семинаров, 15 курсов повышения квалификации и 4 летние научные школы. Подробно эта информация представлена на сайте ЛСАИ (http://lsar.tsu.ru/ru). Лучшие студенческие доклады были опубликованы в рейтинговых научных изданиях: «Сибирские исторические исследования» (Брязгина 2017: 138-140; Нам, Карагеоргий, Ермолова, Никитина 2017: 166-192; Макиенко 2017: 94-103); «Вестник ТГУ. История» (Джанызакова, Кузнецова 2015: 65-70; Карагеоргий 2015: 71-79; Лукьянова 2015: 138-142; Садырин 2015: 134-137; Сметанин 2015: 143149). По материалам летней школы «Антропология науки и больших технических систем: идентичность ученых и инженеров», организованной вместе с кафедрой прикладной и институциональной социологии Пловдивского университета, был издан сборник со статьями участников школы из Томска (Anthropology... 2016). Первые выпускники магистратуры «Социальная антропология» вошли в состав созданной в декабре 2017 г. кафедры антропологии и этнологии и продолжают обучение в аспирантуре, успешно сочетая педагогическую подготовку с участием в больших научных проектах: грант Правительства РФ «Языковое и этнокультурное разнообразие Южной Сибири в синхронии и диахронии: взаимодействие языков и культур», № 2016-220-05-150 (рук. А.В. Дыбо), гранты РНФ «"Ресурсное проклятие" на циркумполярных территориях: российский и международный опыт анализа и урегулирования конфликтов из-за невозобновляемых ресурсов в местах традиционного проживания аборигенных этнических групп», № 15-18-00112 (рук. Д.А. Функ), «Использование и создание мигрантами городской инфраструктуры сибирских региональных столиц», № 18-18-00293 (рук. И.В. Нам), а также проект, поддержанный Научным фондом имени Д.И. Менделеева ТГУ, «Миграции и диаспоры в трансграничном пространстве: междисциплинарные исследования», № 8.1.27.2018 (рук. И.В. Нам). Плюсы и минусы антропологического образования на базе научной лаборатории Сложившаяся на историческом факультете ТГУ образовательная структура бакалавриата и магистратуры по направлению «Антропология и этнология» имеет свои преимущества и проблемы. Одним из неявных, но существенных преимуществ, на наш взгляд, является большая свобода в формировании содержания учебных планов. Руководитель ООП, в отличие от заведующего кафедрой, не связан обязательствами как руководитель кафедры и перед ним не стоит задача обеспечить нагрузкой «своих» преподавателей. Поэтому он может приглашать к участию в программе любых преподавателей, в том числе с других факультетов. Осуществляя функции оперативного управления программой, руководитель ООП напрямую работает с деканатом и другими административными структурами, решая вопросы без посредников в лице заведующих кафедрами. Другим положительным моментом является то, что активное включение в образовательный процесс лаборатории как научного подразделения задает образовательным программам ярко выраженную научную направленность. Бакалавры и магистранты участвуют в исследованиях, проводимых сотрудниками лаборатории. Имея грантовую поддержку, Лаборатория, как уже говорилось выше, целенаправленно использовала имеющиеся ресурсы для привлечения ведущих ученых и преподавателей к чтению учебных курсов и проведению семинаров, которые могли посещать не только студенты, но и преподаватели, желающие повысить свою квалификацию. Подобное расширение образовательных возможностей способствует повышению качества подготовки студентов, большей открытости и мобильности учебного процесса. Кроме того, это ведет к формированию особой идентичности студентов-антропологов, которые через вовлечение в мероприятия лаборатории становятся мотивированными и хорошо понимающими специфику выбранной специальности. При реализации образовательных программ в отсутствие профильной кафедры возникают и определенные проблемы. К числу наиболее существенных относится невозможность выстраивания долгосрочной кадровой политики. Так, руководитель ООП не может принять на работу перспективных сотрудников, поскольку в его распоряжении нет штатных единиц. Исключение здесь составляют автономные магистерские программы8. Однако, даже в случае получения отдельных штатов на программу, трудоустройство все равно должно происходить не в лабораторию, а на какую-нибудь кафедру. При сохранении подобного порядка дальнейшее развитие образовательных программ, не имеющих профильных кафедр, становится проблематичным. Другой очевидной проблемой является сложность командообразования. Все преподаватели, участвующие в реализации ООП по направлению «Антропология и этнология», работают в разных структурных подразделениях не только исторического, но и других факультетов ТГУ и университетов Томска. Некоторые даже не знакомы друг с другом. Руководитель ООП при необходимости может встречаться с кем-то по отдельности, но не имеет возможности собирать всех вместе. Таким образом, опираясь на опыт образовательной деятельности, накопленный Лабораторией социально-антропологических исследований, можно заключить, что образовательные программы могут создаваться и реализовываться и без профильных кафедр, однако это требует не только привлечения дополнительных ресурсов, но и отработки отлаженных и прозрачных механизмов взаимодействия с деканатами своего и других факультетов. При отсутствии хорошо налаженных университетских сервисов, нацеленных на управление и сопровождение ООП, нагрузка на их руководителей становится чрезмерной. В этой связи традиционная кафедральная структура, хотя и не представляется обязательной, способна обеспечить поступательное развитие образовательных программ при условии продуктивного взаимодействия заведующего кафедрой, руководителя ООП и преподавателей. Заключение Путь к созданию полноценной системы антропологического образования в ТГУ, включающей бакалавриат и магистратуру, был долгим и тернистым. Вплоть до декабря 2017 г. на историческом факультете ТГУ отсутствовала профильная кафедра антропологии и этнологии, поэтому основную роль в поддержке и развитии данного образовательного направления с 2013 г. играла Лаборатория социально-антропологических исследований. Набор на программы по антропологии и этнологии в 2015 г. совпал с начавшимися в ТГУ изменениями в подходах к организации учебного процесса. Основная образовательная программа стала рассматриваться как самостоятельная единица во главе с руководителем, который призван конструировать ее содержание и решать определенные организационные вопросы (Положение... 2015). В подобной модели и сами ООП, и их руководители отделяются от привычной факультетской структуры, основу которой составляют выпускающие кафедры. Применительно к направлению «Антропология и этнология» на ИФ ТГУ как раз сложилась ситуация, когда студенты прикреплялись к кафедре отечественной истории лишь номинально. Оперативное руководство образовательным процессом осуществлял руководитель ООП с опорой на административные возможности деканата. Несмотря на более чем вековую историю, становление антропологического и этнологического образования в Томском университете - это далеко не завершенный процесс. Имея фундамент в виде сложившихся в предыдущие годы направлений этнографических исследований и опыта образовательной деятельности, программы по антропологии и этнологии должны развиваться, ориентируясь на современную научную и образовательную повестку. Перед их руководителями стоят отнюдь не тривиальные задачи, связанные с необходимостью учитывать при организации учебного процесса динамичные изменения в содержании, методах, структуре университетского образования, находить варианты прикладного использования фундаментальных антропологических знаний, вовлекать в разработку учебных планов ведущих ученых и потенциальных работодателей, развивать у студентов разнообразные надпрофессиональные («гибкие») навыки, востребованные на современном рынке труда. Антропологическое и этнологическое образование, развиваемое в тесной взаимосвязи с научными исследованиями, в конечном итоге призвано формировать сообщество специалистов, способных привносить в любую деятельность человеческое измерение. Примечания 1 Грант Правительства Российской Федерации для государственной поддержки научных исследований № 14.В25.31.0009. 2 Впервые идея об открытии в Сибири университета возникла в начале XIX в. Несколько сибирских городов, включая Иркутск, Красноярск, Омск, соревновались за это право. Но в декабре 1876 г. «Комиссия для изучения вопроса об избрании города для Сибирского университета» сделала выбор в пользу Томска. 16 мая 1878 г. последовало «высочайшее повеление» Александра II об учреждении Императорского Сибирского университета в Томске. Торжественное его открытие состоялось 22 июля 1888 г. 3 25 января съезд принял «Положение об Институте исследования Сибири». До его утверждения А.В. Колчаком 28 июля 1919 г., вступившим в силу после опубликования «Правительственным вестником» 25 октября 1919 г., Институт являлся общественной организацией. 4 С 1990-х гг. Э.Л. Львова, В.М. Кулемзин, И.В. Нам сотрудничали с Ассоциацией коренных малочисленных народов Севера Томской области «Колта-Куп». Э.Л. Львова входила в Коллегию департамента культуры Томской области, курирующую сферу межкультурных отношений. И. В. Нам, Э.Л. Львова, Н. И. Наумова входили в консультативные советы по делам национально-культурных объединений и этнокультурному образованию. И. В. Нам также участвовала в работе Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Управлении Минюста РФ, Консультативного совета по делам религиозных объединений и Общественного совета при Управлении Федеральной миграционной службы Томской области. С 1997 г. и по настоящее время она является экспертом по Томской области Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов (EAWARN) на территории стран СНГ и Балтии. В 2001 г. вышла монография И.В. Нам по проекту «Этничность, конфликт и согласие» по программе ЮНЕСКО «Управление общественными трансформациями» (MOST) (Нам 2001). 5 В 1995 г. рабочей группой в составе Э.Л. Львовой, Н.И. Наумовой, Л.Б. Галямовой, Е.Ш. Сафиулиной (рук. И.В. Нам) был разработан раздел федеральной программы «Возрождение и развитие тюркских народов Томской области». В 1996 г. В.М. Кулем-зин, Э. Л. Львова, И. В. Нам, Н. И. Наумова участвовали в разработке концепции региональной программы национально-культурного развития и оптимизации межнациональных отношений в Томской области. В 2001 и 2003 гг. совместно с областной и городской администрациями были проведены две межрегиональные научные конференции «Развитие межнациональных отношений и национально-культурного движения в Сибири: опыт, перспективы» и «Мультикультурность и образование». Материалы этих конференций были опубликованы в одноименных сборниках в 2002 и 2003 г. 6 Гранты Международного научного фонда «Национальные меньшинства (этнодис-персные группы) Сибири и Дальнего Востока в первой четверти ХХ в.» (1995); РГНФ «Государственные интересы и защита прав меньшинств (национальных, языковых, конфессиональных) в контексте истории России I-й четверти XX в.» (1996-1998); «Народы и культуры Томской области» (2003-2004); «Городская этнография "Исторический город как среда обитания"» (2004); «Национальная политика России на историческом переломе (1917-1922 гг.) (2004-2005); 06-01-16166д «Народы и культуры Томской области» (2006); «Эстония и Сибирь: миграционные процессы, экономика, культура» (2009-2010); ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России», мероприятие 1.5 «Региональная идентичность как фактор и условие сохранения и поддержания социальной стабильности в сибирском социуме: исторические и современные аспекты 2010-2011 гг.» (приглашенный руководитель Б.П. Шишло: доктор этнологии, ст. науч. сотр. Национального Центра Научных Исследований (CNRS) в Париже, лаборатория «Экоантропология и этнобиология»; директор «Центра сибирских исследований» при Институте славяноведения; основатель и редактор серии «Сибирские вопросы» (Questions sMriennes), Париж). 7 Были прочитаны следующие курсы: История и теория социальной антропологии; Введение в социальную антропологию; Методы социальной антропологии в исследовании межэтнических отношений в Сибири; Основы этносоциологии; этнодемографи-ческие процессы в современном мире; Этнопсихология; Кросс-культурный менеджмент и межкультурные коммуникации; Введение в физическую антропологию с основами этологии человека. 8 Автономная магистерская программа или автономная основная образовательная программа - это особая форма междисциплинарных образовательных программ, принятая в Томском государственном университете. Данные программы не входят в факультетскую структуру, имеют собственный штат и напрямую курируются начальником Учебного управления. За развитие программы и ее содержательное наполнение отвечает руководитель программы и академический совет, оперативное управление осуществляет менеджер программы.

Скачать электронную версию публикации