Asen Balikci's Russian overcoat. In memoriam.pdf Введение Несколько лет тому назад в ходе очередной дискуссии о сущности и границах визуальной антропологии, Олег Генисаретский1, не без иронии, назвал меня «вышедшим из шинели Баликси». Он имел в виду мое мнение о приоритете съемочной деятельности, в отличие от позиции сторонников «расширительного подхода»2. Как помню, в первый момент я почувствовал себя уязвленным, будучи отлучен от «безграничности» философского и культурологического мейнстрима. А теперь, прочитав некролог, посвященный Асену Баликси (Asen Balikci; 1929- 2019), в котором Метье Постма (Metje Postma) - председатель Комиссии визуальной антропологии при Международном союзе антропологических и этнологических наук благодарит ушедшего человека за его упорство в отстаивании необходимости кинематографического отображения жизни малочисленных культурных сообществ (Postma 2019: 35), я испытал чувство гордости от принадлежности к его единомышленникам и поклонникам. Некролог Постма и фильм Рольфа Хусмана (Rolf Husmann)3 «Профессиональный незнакомец» дают выразительное представление о жизненном пути и деятельности Асена Баликси (Husmann 2009). Поэтому с разрешения Рольфа я хотел бы поместить здесь расшифровку его интервью с Баликси, включенные в фильм (см. Приложение). Но о его роли в становлении визуальной антропологии в России в фильме говорится немного. Не претендуя на близкую дружбу с Асеном и, в то же время, имея за плечами более долгую, чем у кого-либо другого в России, историю общения с ним, попытаюсь восполнить этот пробел. Фестиваль визуальной антропологии 1987 г. в г. Пярну Как я не единожды писал и рассказывал, моя встреча с визуальной антропологией и с Асеном Баликси произошла в Пярну в 1987 г. (Александров 1995: 97-98). Но познакомились мы не сразу. Мне понадобилось время, чтобы адаптироваться к непривычной форме организации фестиваля и начать ориентироваться в окружающем. Организатор и директор фестиваля Марк Соосаар (Mark Soosaar)4 в самом начале устроил неформальную и очень романтичную процедуру знакомства. По воде гостиничного бассейна под звуки флейты медленно двигалась небольшая лодка-долбленка с горящей свечой, а ведущий поочередно называл имена, стоявших по периметру бассейна участников фестиваля. Уже только перечисление далеких стран, которым были посвящены фильмы, и режиссеров, которых очень редко можно было встретить на советских фестивалях неигрового кино, производило сильное впечатление. Начавшееся знакомство с зарубежными коллегами растянулось на многие годы, но на первом фестивале прежде всего нужно было разобраться в хаосе впечатлений от встречи с фильмами, сделанными на совершенно других, чем это было принято в Советском Союзе, подходах к использованию киноязыка. Если на большинстве отечественных фестивалей документальных фильмов главным критерием оценки была виртуозность автора в умении оригинально представлять отображаемую действительность и умело управлять восприятием зрителя, то лучшие фильмы визуальной антропологии поражали точностью воспроизведения атмосферы показываемых событий. Авторы стремились дать возможность зрителю самому приобщиться к другой жизни и войти в состояние внутреннего диалога с происходящим. Произведения были проникнуты уважением к представителям чужой, чаще малознакомой культуры, доверившей кинематографистам рассказ о себе, и желанием не только сохранить свидетельство о ней, но и помочь ей равноправно существовать в современном мире. Подобная задача в отечественной документалистике в то время еще не ставилась. И даже кинематографисты прибалтийских республик, лучше знакомые с зарубежными работами, из-за несовершенства съемочной техники и общих для всей страны идеологических установок, работали в основном в традициях научно-популярного и публицистического жанров, за редким исключением ставя перед собой задачу межкультурной коммуникации. Только иногда, и преимущественно с помощью специальных методов съемки и монтажа, фильмы создавались на основе исследований и, как правило, по естественно-научной тематике. Нам с моим другом и коллегой, режиссером видеолаборатории МГУ, Леонидом Филимоновым, принадлежавшим к редкой профессиональной разновидности университетских кинематографистов, привыкших иметь дело с учеными, принять визуально-антропологические принципы работы было проще, чем режиссерам телестудий. И первым человеком, который помог нашему вхождению в новую сферу деятельности, стал как раз профессор Монреальского университета Асен Ба-ликси. В те годы он являлся президентом ассоциации визуальной антропологии (CVA) и одной из главных фигур, вместе с писателем Ле-нартом Мери (Lennart-Georg Meri; 1929-2006) и председателем NAFA (Северная ассоциация антропологических фильмов) Хеймо Лаппа-лайненом (Heimo Lappalainen; 1944-1994), организовавших в Советском Союзе первый фестиваль визуальной антропологии. С первого взгляда было понятно, насколько это открытый и доброжелательный человек. Нам, конечно, помогла его принадлежность к университетскому миру, а также, что для нас, не говоривших по-английски, было весьма существенным, - способность Асена общаться, приспосабливая для этой цели болгарский язык. Все первые знания, контакты, знакомства с его собственными фильмами и фильмами других режиссеров - всем этим мы были обязаны Асену Баликси. Следующий год и еще три последующих - фестиваль в Пярну стал для нас ежегодной мастер-школой. С помощью Асена и других коллег мы были первыми в России, кто снял видеоинтервью с одним из ведущих теоретиков визуальной антропологии Джейем Руби (Jay Ruby)5. Также рекомендация Асена Баликси помогла получить у другого классика - Карла Хайдера (Karl Heider) разрешение на перевод и переиздание в России его учебника 1975 г. (Хайдер 2000)6. Авторитет Баликси помог нам начать собирать на фестивале коллекцию фильмов, которые до появления интернета невозможно было в те годы увидеть нигде в СССР. Нужно признаться, довольно варварским способом, пренебрегая качеством изображения, мы с Леонидом снимали с экрана уникальную информацию, установив в зрительном зале на штатив простенькую VHS-видеокамеру. Это позволило нам уже в 1988 г. подготовить первую версию спецкурса по визуальной антропологии и начать занятия со студентами исторического факультета, где основными методами стали показы, анализ и обсуждение фильмов. Готовя эту статью, я разыскал в своем бумажном архиве затертую и испещренную пометками ксерокопию. Это была подаренная мне статья Баликси, опубликованная еще до нашего знакомства в международном журнале Museum (Баликси 1985). В те годы журнал издавался ЮНЕСКО на разных языках, в том числе на русском7. На нескольких страницах лаконичным строгим языком была представлена важнейшая информация об основных положениях и состоянии визуальной антропологии в мире. Именно эта публикация стала нашим основным путеводителем при подготовке и проведении занятий в рамках упомянутого спецкурса визуальной антропологии. В ней был раздел, судя по отсутствию пометок, не очень меня тогда заинтересовавший. Автор очень обстоятельно говорил о роли музеев, на базе которых должны существовать группы визуальной антропологии, для съемок, сохранения и продвижения полученной информации. Работая в те годы в небольшой университетской лаборатории, в которой четверть века нам удавалось проводить визуально-антропологические съемки, мы недостаточно внимания уделяли архивированию. По иронии судьбы в настоящее время я работаю в музее, где эти задачи стоят передо мной во всей своей сложности. Но в начале 1990-х гг. самым больным вопросом было оснащение видеотехникой. С огромным трудом удавалось обзаводиться дешевой любительской съемочной, монтажной и проекционной аппаратурой. Неожиданно для нас и в этом случае помог Асен Баликси. Семинар в Казыме Интерес Асена Баликси к России не ограничился Пярнусским фестивалем. В 1988 г. он впервые посещает Москву, и здесь проходят несколько семинаров с его участием. Он рассказывает о беспрецедентном по общественной значимости визуально-антропологическом проекте, посвященном эскимосам Канады Нетсилик (Баликси 2002: 30-40). На одном из таких семинаров в Институте этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Академии наук СССР, где Асену Баликси ассистировал и помогал с переводом Николай Ссорин-Чайков, присутствовали и мы с Леонидом Филимоновым. С помощью все той же любительской видеокамеры мы зафиксировали это событие, буквально на следующий день, познакомив своих студентов с вдохновенным рассказом Асена Баликси об эскимосах (рис. 1). Отличительной чертой Асена Баликси было упорство. С методичной последовательностью он осуществлял миссию продвижения гуманитарных идей визуальной антропологии по всему миру (Баликси 2001: 67-84). По словам Метье Постма, памятуя о своем успехе в работе с канадскими эскимосами, он считал долгом помогать коренным народам, в первую очередь - северным (Postma 2019: 3) (рис. 2). В процессе сотрудничества с Международной рабочей группой по делам коренных народов (IWGIA) Баликси познакомился с Александром Пика, который упоминается как представитель российской стороны в проекте под названием «Приобщение аборигенных народов Сибири к методам современной визуальной антропологии». Рис. 1. Асен Баликси и Н. Ссорин-Чайков на семинаре в ИЭА. 1989 г. Кадр из съемки Е.В. Александрова Рис. 2. Асен Баликси на съемках серии фильмов об эскимосах Netsilik. Канада. 1963-1965 гг. Кадр из фильма Р. Хусмана «Профессиональный чужак» Экземпляр этого документа, набранный на печатной машинке и не опубликованный, сохранился в моем личном архиве. Авторами документа являются Асен Баликси (Университет Монреаля) и Марк Бэджер (Mark Badger, Университет штата Аляска в Фэйрбэнксе). Это одна из ранних версий проекта семинара в Казыме, о котором речь пойдет ниже (Balikci, Badger 1995: 39-54). Не исключено, что знакомство с Пика также повлияло на решение Баликси снимать на Чукотке фильм вместе с эстонским режиссером Арво Ихо (Arvo Iho) «Хроники деревни Сиреники». Общие планы, к сожалению, реализовались не в полной мере. По неизвестным теперь причинам Александр Пика не принял участия в Казымском семинаре, а в 1995 г. этот преданный исследователь малочисленных народов России погиб в Беринговом море во время экспедиции (Богоявленский 2008)8. После предварительного посещения Ханты-Мансийского округа Асен Баликси останавливает свой выбор на поселке Казым, и в июле-августе 1991 г. здесь проводится пятинедельный семинар визуальной антропологии для малочисленных народов Сибири, рассчитанный на перспективу. Ставилась задача подготовить небольшую группу людей из числа коренного населения, которые бы освоили полевые методы и технику визуальной антропологии. Процитирую вышеупомянутый документ: «Мы не научим сибирских культработников создавать добротные видеопрограммы, но научим их видеть, изучать и просто фиксировать то, что представляется важным в их культуре.». Более основательно с теоретическими и методологическими установками, лежавшими в основе учебной программы семинара, можно ознакомиться в статьях (Balikci, Badger 1995: 39-54; Баликси 2008: 109-111). Предполагалось, что в дальнейшем участники будут использовать полученные навыки и знания для создания сети визуальной антропологии. Стратегия учебного семинара была достаточно методически продуманной и прагматичной, а кроме того, основательно подкреплена технически9. Приглашение принять участие в первом международном семинаре коренных народов Сибири в качестве преподавателей-стажеров было для нас с Леонидом неожиданным и лестным. Мы его восприняли как своего рода аванс, открывающий путь к вхождению в сообщество визуальных антропологов. Известие пришло, когда семинар уже работал, и нам пришлось самостоятельно добираться до поселка Казым. Дорога оказалась не простой даже для нас - географов, привыкших к самым неожиданным коллизиям в путешествиях по нашей стране. И самые большие трудности возникли не в конце пути, как мы могли предположить, а в Москве, в Домодедово. Почему-то аэропорт был переполнен возбужденными пассажирами с детьми, возвращавшимися домой после летнего отдыха. Их рейсы отменялись один за другим без объяснения причин. Каким-то чудом нам удалось пробиться к руководству аэропорта, в большой кабинет, по периметру которого сидели сотрудники с напряженными лицами. Выслушав мои уверения, что международный американский семинар в Западной Сибири без нашего присутствия будет сорван, к великому нашему изумлению, начальник перевозок дал распоряжение отправить нас немедленно рейсом до Тюмени и далее до Белоярска. Дальше все шло без приключений, и последний километр с рюкзаками за спиной мы весело вышагивали по бетонке в предвкушении встречи в Казыме. Каково же было наше удивление, когда вышедшие навстречу люди вместо обычных расспросов о дороге стали требовать рассказов о ситуации в Москве. Оказалось, что мы ухитрились благополучно вылететь из Домодедово 19 августа, в «день ГКЧП», когда вся страна замерла в ожидании решения дальнейшей ее судьбы. Противоречивую информацию о происходящем мы в те дни узнавали, благодаря Марку Бэджеру, которому приходилось забрасывать антенну своего портативного радиоприемника на крышу, чтобы послушать новости. Наше с Леонидом Филимоновым участие в семинаре пришлось на его вторую часть, когда после ознакомления с теоретическими основами визуальной антропологии учащиеся перешли к освоению приемов съемочной работы. Ко времени нашего приезда прошли три недели из пяти, и некоторые из преподавателей уже уехали. Их имена приходится восстанавливать по публикациям10 (Данилко 2017: 93-112). К сожалению, в те годы я не предполагал, что спустя тридцать лет мне придется копаться в своей памяти. Впрочем, с некоторыми участниками мы впоследствии не единожды общались. В первую очередь, речь идет, конечно, о Молдановых, Татьяне и Тимофее, наиболее заинтересованных и деятельных представителях местного хантыйского сообщества. Они практически выполняли роль «принимающей стороны». Во многом, благодаря их заботам, работа семинара проходила в самой благоприятной атмосфере. В настоящее время Татьяна Александровна и Тимофей Алексеевич Молдановы - известные ученые, посвятившие свою жизнь сохранению и пропаганде культуры своего народа. Тимофей Молданов создал несколько фильмов о традиционных обрядах хантов. Из всех имеющихся наград самой ценной для себя он считает золотую медаль Лиги малочисленных народов мира, которой был награжден в 2002 г. (Ромбандеева 2017). Помимо ханты и манси среди слушателей семинара были представители других этнических сообществ Сибири. Конечно, не для всех увлечение съемкой окружающей действительности в дальнейшем переросло в профессию. Например, очень успешной была работа Надежды Лыр-щиковой из Ненецкого автономного округа. К сожалению, продолжила ли она в дальнейшем заниматься съемкой - не известно. Одним из наиболее профессиональных дебютов был учебный фильм Вячеслава Семенова из Якутии. В дальнейшем он стал в своей республике ведущим режиссером документальных и художественных фильмов, посвященных преимущественно традиционной культуре (Амбросьев 2013). (рис. 3). Рис. 3. Асен Баликси в пос. Казым. 1991 г. Кадр из съемки Е.В. Александрова Кругозор преподавателей Казымского семинара, стиль общения, методы преподавания, гуманистические идеи, компетентность, обаяние и доброжелательность Асена Баликси вдохновили нас с Леонидом на решение организовать по возвращении в Москву на базе университетской видеолаборатории общественный Центр визуальной антропологии (ЦВА МГУ)11. Тем более, что после семинара Баликси принял решение передать в университет часть съемочно-монтажного комплекса S-VHS. Кто помнит те времена, хорошо понимает ценность этого дара и чувство ответственности, которое мы испытали. Надеюсь, что мы не обманули доверие Асена, и оправдали своей дальнейшей работой его вложение в Центр МГУ. На первых порах, пока не отпала необходимость, Тимофей Молданов и Вячеслав Семенов прилетали в Москву, где мы помогали им монтировать материалы (Баликси 2000: 6). «Созвучная камера» и выездные школы Деятельность группы Центра визуальной антропологии МГУ с самого начала была направлена на поиск методов и приемов съемки, обеспечивающей как достаточно адекватное отображение состояния культурных сообществ, так и выразительное предъявление результатов съемки зрителям. Уровень же имеющейся «полупрофессиональной» аппаратуры ориентировал не на коммерческие, а на исследовательские и учебные цели. Большое влияние на формирование рождавшейся внутри группы собственной методики оказали также статьи Асена Ба-ликси, в которых он в ходе своей практической деятельности переосмысливал визуально-антропологические принципы, предложенные Маргарет Мид (Margaret Mead; 1901-1978) (Balikci 1987). Результатом нашего теоретического осмысления опыта Казымского семинара и экспериментальной работы в течение нескольких лет стала методика «созвучной камеры». Она охватывала весь комплекс деятельности визуального антрополога, - от замысла проекта до внедрения результатов в социокультурные и образовательные практики, - и решала проблему сочетания визуального исследования и диалоговой межкультурной коммуникации (Александров 1998: 62-68). В 1992 г. ЦВА МГУ выпустил первый фильм на принципах визуальной антропологии. С этого времени мы стали регулярными участниками международных фестивалей. В дальнейшем на протяжении более двадцати лет в сотрудничестве с разными исследователями мы занимались видеодокументированием и созданием из этих материалов фильмов о старообрядчестве - специфическом этноконфессиональном сообществе с уникальной культурой. Отношение к съемочной работе как к экспериментальной, анализ и обсуждение результатов позволяли постоянно совершенствовать методику. Опыт интенсивного обучения, почерпнутый на Казымском семинаре, помог перейти к задаче проведения подобных выездных школ в разных регионах страны. Первая школа была проведена в 1999 г. на III музейном биеннале в г. Красноярске. В течение одной недели мы с Леонидом Филимоновым знакомили группу сотрудников сибирских музеев с визуально-антропологическими принципами, одновременно обучая владению видеокамерой. К тому времени изменились технические возможности. Портативность и относительная доступность видеокамер, на работу с которыми была ориентирована новая методика, позволяли привлечь к съемочной деятельности на принципах визуальной антропологии специалистов, не обладающих профессиональными кинематографическими навыками. Собственно, целью выездной школы и было показать, каким образом можно в относительно короткий срок освоить приемы видеосъемки, позволяющие гуманитариям эффективно справляться с задачами визуально-антропологического характера. В результате был создан фильм о музее и отношении к нему жителей города. Эти нетипичные для визуальной антропологии условия, тем не менее, показали перспективность подхода и позволили сформулировать задачи подготовки к следующим школам. На две следующие школы в г. Томске смогли приехать несколько человек из состава ЦВА МГУ, и в течение полутора недель велась работа со студентами и сотрудниками университета и музея. Наконец, на четвертой школе 2002 г. в Башкирии удалось добиться наиболее интересных результатов. Школа проходила в татарской деревне с многозначительным названием «Венеция», вокруг которой компактно расположились русские, марийские башкирские поселения. Участники школы получили возможность самостоятельно выбрать интересующие сюжеты. В результате за две недели были подготовлены 10 учебных фильмов, некоторые из них позднее были показаны в дебютных программах фестивалей визуальной антропологии (Александров 2003: 53-56; 2005: 141-149). От Российского фестиваля антропологических фильмов в Салехарде к Московскому международному фестивалю визуальной антропологии «Камера-посредник» Прекратив административную работу председателя Комиссии визуальной антропологии, Асен Баликси познакомил меня со сменившим его на этом посту Рольфом Хусманном из Института научного фильма (IWF) в Геттингене. Совместно с Владимиром Марковичем Магидовым (1938-2015) в 1994-1995 гг. мы участвовали в международном проекте INTAS по редактированию российских документальных фильмов этнографической тематики 1920-1930-х гг. (Магидов 1998: 11-23) (рис. 4). В эти же годы стали проводиться научные семинары на базе Института культурного наследия, на которые, пользуясь связями Баликси, удавалось приглашать иностранных участников. Так постепенно начал складываться круг людей, считавших, что наиболее эффективной формой продвижения идей визуальной антропологии в России будет организация фестиваля. И в 1998 г. в кооперации с группой Андрея Голов-нева «Этнографическое бюро», работавшей длительное время в Ямало-Ненецком округе, был проведен первый Российский антропологический фестиваль в г. Салехарде. Фестиваль показал, что большая часть фильмов продолжает сохранять черты постсоветского научно-популярного, публицистического и телевизионного фильма. К сожалению, большой разброс мнений о дальнейших путях развития документального кино России не привел к созданию Ассоциации визуальной антропологии, идея которой была выдвинута президентом фестиваля, философом Олегом Генисаретским (Александров 2000: 14-32). Рис. 4. Асен Баликси и Ричирд Ликок. Фестиваль и семинар по визуальной антропологии в Геттингене. 2001 г. Кадр из съемки Е.В. Александрова Проведя второй фестиваль в Салехарде, наша группа приняла решение организовать в Москве Международный фестиваль визуальной антропологии с целью создания площадки, обеспечивающей взаимодействие российских и зарубежных участников. Это решение, конечно, было принято после обсуждений с Асеном Баликси итогов Салехардского фестиваля. Баликси не был бы Баликси, если бы не предложил конкретный способ осуществления идеи и в этот раз (Баликси 1998: 48-52). В соорга-низаторы он предложил группу визуальных антропологов из Франции, которая постаралась получить поддержку Французского посольства в Москве. Изначально фестиваль и предполагался франко-российским. Но уже в ходе подготовки его рамки расширились. Значительную часть программы составили фильмы стран СНГ. Благодаря помощи Наума Клеймана и сотрудников Музея кино, располагавших в то время несколькими кинозалами фестивального формата, уже на первых порах удалось привлечь внимание достаточно широкой зрительской аудитории. В очередной раз осуществилось предвидение Асена Баликси, считавшего, что домом для визуальных антропологов должны быть в первую очередь музеи. В дальнейшем несколько раз основным местом проведения фестиваля стал Московский университет. Фестиваль принципиально с самого начала был внеконкурсным, но обязательно включал конкурс дебютов. В основную информационную программу в некоторые годы входило до 50 фильмов, показывающих жизнь во всех краях земли, обязательно проводились обсуждения фильмов с участием авторов. На конференциях и тематических семинарах велись дискуссии о путях развития визуальной антропологии, и среди авторов фильмов и активных дискутантов был и Асен Баликси. Рис. 5. Асен Баликси. Сикким-Тибет. 2009 г. Кадр из фильма Р. Хусмана «Профессиональный чужак» В последний раз Асен Баликси приезжал в Москву на третий фестиваль в 2006 г. Он показал два фильма со своим участием, провел семинар «Профессия - антрополог». Ему очень понравилась Троице-Сергиева лавра, где участники фестиваля побывали во время культурной программы. Вспоминаю его сидящим на лавочке в монастырском дворе. К этому времени он несколько лет как вышел на пенсию, ушел из Монреальского университета и поселился в Софии, где продолжал активно работать в качестве координатора Балканской Комиссии по визуальной антропологии при Международном союзе антропологических и этнологических наук. Проведя цикл лекций в болгарских университетах и сняв несколько фильмов о балканских народах, он практически заложил фундамент болгарской школы визуальной антропологии (Balikci 2007: 92-96). Кроме того, он продолжал совершать дальние путешествия в Северную Индию (Сикким) в Институт тибетологии в Намгьяле, участвуя в визуально-антропологических проектах своей дочери Анны Баликси-Денжонгпа (Anna Balikci-Denjongp). Этот период жизни Асена Баликси отражен в фильме его друга Рольфа Хусманна «Профессиональный незнакомец» (рис. 5). Последний раз мы с Асеном виделись в 2011 г. на фестивале в Любляне, куда он приехал вместе с Рольфом Хусманном уже в роли почетного гостя, но переписка с ним продолжалась постоянно (рис. 6). Рис. 6. Асен Баликси и автор статьи во время последней встречи на фестивале этнографического кино в Любляне. 2011 г. Фото Е.С. Данилко Заключение Думаю, не будет преувеличением сказать, что Асен Баликси сыграл выдающуюся роль в продвижении гуманитарных идей визуальной антропологии в разных странах мира и в превращении ее в самостоятельную университетскую дисциплину. Осуществив на первых шагах своей деятельности уникальный проект по внедрению в систему образования цикла фильмов об эскимосах Северной Канады, значительную часть своей жизни он посвятил укреплению и развитию этого опыта для самоутверждения малочисленных народов и достижения ими культурного и политического равноправия. В статье было показано, в какой форме усилия и помощь Асена Баликси были воплощены в России.

Скачать электронную версию публикации