Towards the History and Archeology of the Southern Part of Syndica.pdf Введение Заметный след в тысячелетней истории Боспора оставили синды, обитатели причерноморских предгорий Северо-Западного Кавказа, известные кротким нравом1, обитавшие в области, получившей у греков наименование «Синдика» или «земля синдов»2. Из-за отрывочности 214 К истории и археологии южной части Синдики данных письменных источников локация и пределы Синдики до сих пор остаются предметом научных дискуссий (Тохтасьев 2002; Новичи-хин 2011). В древних морских путеводителях (периплах) и других античных географических сочинениях упомянуты центры, расположенные в непосредственной близости от побережья в южной части Синдики. В частности, в «Географии» Страбона (XI, 2, 10) упоминаются располагавшиеся на ее территории боспорские города: «В Синдской области есть место Горгиппия - царская столица синдов, недалеко от моря, а также Аборака»3. Кроме того, античные авторы называют здесь Синдик и Синдскую гавань. Судя по их описаниям, территория южной Синдики составляет почти третью часть всей территории Синдики (рис. 1, 2). Она расположена главным образом в северной части полуострова Абрау, в образованной западными отрогами главного Кавказского хребта Анапско-Натухаевской долине, которая простирается широтно на 25 км. Рис. 1. Синдика на Азиатском Боспоре: I - археологические памятники на карте Е. Д. Фелицына. II - Азиатский Боспор: 1 - Фанагория; 2 - Лабрис (Семибратнее г-ще); 3 - Краснобатарейное г-ще; 4 - Горгиппия; 5 - Раевское г-ще; 5 - границы южной Синдики. III - захоронения эпохи бронзы под курганной насыпью в окрестностях Раевского г-ща (п. 3 - мужские останки в «пакете» в сопровождении женщины (наложницы?) в катакомбной гробнице). IV - бронзовые топор и серп из кладов в окрестностях ст. Натухаевская Доступ в регион из северных степных пространств осложняют не только горные массивы, но и обширные (ок. 12 км2) Анапские плавни. 215 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин Несмотря на вариацию высот в пределах 10-200 м, в Анапско-Натухаевской долине, судя по материалам палеоботанических исследований (Спиридонова, Алешинская, Кочанова 2009: 19-50), на протяжении тысячелетий господствовал лесостепной ландшафт, что позволяло использовать эти пространства для зимовки или как убежище в случае военной опасности. Формирование антропогенного ландшафта долины издавна происходило за счет многочисленных курганных насыпей (рис. 1, 1)4, которые связаны в большей мере с погребальной традицией степного кочевого населения. Судя по изученным захоронениям под курганными насыпями, проникновение в регион носителей степных культур началось еще в эпоху энеолита (Новичихин 2014). В эпоху средней бронзы присутствие степного населения значительно расширяется, зафиксированы захоронения в земляной камере с узким коридором (катакомбой) и многоярусные захоронения внутри прямоугольных каменных обкладок (Гей, Малышев, Равич 2004; Малышев, Гольева, Медникова 2006). О важности этого региона для кочевого населения свидетельствуют захоронения со следами посмертных манипуляций, связанных с необходимостью транспортировки останков на значительное расстояние. Установившиеся за столетия маршруты сезонных перемещений мобильного скотоводческого населения сформировали и торговые пути древности, по которым шел процесс обмена сырьем, изделиями, идеями. Маркерами этих путей являются клады металлических изделий, картографирование которых пока еще пунктирно намечает маршрут по направлению к южной Синдике из Северного Причерноморья через Крым и Восточное Приазовье. Собственно, на интересующей нас территории известно два (по некоторым данным их было найдено больше) клада металлических изделий эпохи средней бронзы, в которых представлены как предметы кавказского облика, так и находящие аналогии в отдаленных районах Северного Причерноморья и Крыма (Новичихин 1996; 2012) (см. рис. 1, 4). Помимо кочевников-мигрантов в регионе постоянно присутствовало аборигенное население предгорий, для погребальных традиций которого характерно широкое использование камня (ямы с каменными обкладками, каменные ящики, дольменные сооружения). Данная традиция прослеживается с эпохи раннего энеолита-бронзы (курганы майкопской археологической культуры) вплоть до начала раннего железного века (Крушкол 1971: 37-70; Мунчаев 1975: 263-267; Прокофьев, Прокофьева 2014). Само собой, взаимоотношения между этими массивами веками определяли этнополитическую ситуацию в регионе. Исследования археологических памятников полуострова были начаты в 30-е гг. XIX в. с раскопок античных погребальных сооружений (Б.Ф. Гринфельд, В.Г. Тизенгаузен, Ф.С. Байерн, Н.И. Веселовский: см: 216 К истории и археологии южной части Синдики Кругликова 1980: 6-8; Тункина 2002: 583-586; 2010: 66-68, 73; Деми-рова 2018; Новичихин 2006, 2020), бытовые памятники оказались в поле зрения исследователей на полвека позже (Сизов 1889: 111-132). Первая сводная карта памятников была составлена и опубликована Е.Д. Фелицыным (1882) (см. рис. 1, 7). Новый этап (конец 40-х - 50-е гг. XX в.) исследования южной Синдики связан с расширением стационарных археологических исследований, которые были начаты Синдской экспедицией АН СССР под руководством В.Д. Блаватского в Анапе (Блаватский 1951) и на Раевском городище (Блаватский 1959; Онайко 1959). В дальнейшем раскопки античного центра древней Синдики Горгиппии стали проводиться постоянно, сначала на некрополе, а затем и на городище (Малышев и др. 2018: 11-26). Важными событиями в археологии Горгиппии были открытие участка архаического некрополя (Салов, Смирнова 1972: 53-55) и обнаружение раннеантичных культурных слоев (Алексеева 1990). На Раевском городище был исследован монументальный комплекс эллинистической эпохи (Онайко 1967), открыты элементы фортификационной системы эпохи эллинизма (Малышев 2006, 2014). Исследования Ю.С. Крушкол обратили внимание на древности аборигенного населения Синдики (Крушкол 1963, 1971: 37-70). В основе современных представлений о памятниках южной Синдики VII-II вв. до н. э. в значительной мере лежат разведочные работы А.Н. Салова (Салов 1979, 2000) и А.В. Дмитриева5. В настоящее время в результате продолжающихся полевых исследований и изучения ранее полученных материалов массив сведений об археологических памятниках региона ежегодно расширяется. Исследования и введение в научный оборот материалов античного центра Горгиппии на юго-востоке Азиатского Боспора привели к изданию целой серии обобщающих работ (Алексеева 1991, 1997, 2016, 2021; Малышев и др. 2018). Опубликованы результаты комплексных исследований археологических памятников полуострова Абрау (ABRXU ANTIQUA 2009). В серии «Некрополи Черноморья» подготовлены и изданы коллективные монографии об исследованных в регионе могильниках. В настоящей работе предпринята попытка подвести итог археологических исследований в форме историко-археологического очерка, которые удалось проиллюстрировать результатами визуализации древностей южной Синдики, в основе которых - как правило, выполненные в полевых условиях фотограмметрические модели. На основе соответствующих интернет-сайтов были созданы близкие по задачам очерки о воссоздании антропогенных ландшафтов полуострова Абрау (http://abrau-antiqua.ru/7page id=58; Малышев и др. 2018), а также об истории и археологии крупнейшего центра Азиатского Боспора - Горгиппии (http://gorgippia-antiqua.ru/; Малышев и др. 2018). 217 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин Синдская гавань Еще в XIX в. на южном склоне Анапско-Натухаевской долины поля курганов простирались от черноморского побережья далеко (более 12 км) на восток вдоль Анапских плавней, которые появились сравнительно недавно в результате заиливания конусом выноса горных рек (Куматырь, Анапка и ее притоки) существовавшего здесь ранее морского залива. Согласно записям путешественников, выгодами залива пользовались до конца ХѴІІ в. Многочисленные курганные группы, по всей видимости, маркируют контактную зону, которая формируется здесь еще в эпоху бронзы. Именно в южной части дельты реки Анапки в эпоху Великой греческой колонизации на перекрестке сухопутных и морских путей греческими переселенцами было основано несколько поселений, одно из которых превращается в Синдскую гавань - Горгиппию (рис. 2, 2, 4). Не исключено, что подобно Мысхакскому поселению удобное географическое положение окрестностей современной Анапы было востребовано еще в эпоху бронзы, а по кочевым трассам осуществлялись торговообменные операции. Исходя из названия центра (Синдская гавань), в основе его экономики лежали навигация (обслуживание каботажного мореплавания) и торгово-обменные операции. Расположение этого центра на черноморском побережье, в относительно бедной питьевой водой местности подчеркивает его экономическую востребованность. Открытые раскопками строительные горизонты конца VI-V вв. до н. э., остатки фортификационных сооружений Ѵ в. до н. э. (глубокий ров и каменная стена) (Алексеева 1991: 15, 16) свидетельствуют, что за более чем вековую историю здесь постепенно формируется крупный городской центр. Судя по надгробию Филоксену, сыну Келона из Пелопонесса из Ге-лики (древнейший эпиграфический памятник первой половины V в. до н. э. (Болтунова, 1986: 59-61)), среди горожан были выходцы из средиземноморских центров, а также «эллины, пришедшие из ближайших местностей» Псевдо-Скимна (886-889 гг.) (городов Азиатского Боспо-ра (Новичихин 2017: 74-76)) (рис. 2, 3). Наличие на некрополе Синдской гавани характерных для аборигенного населения каменных погребальных конструкций позволяет предположить, что среди обитателей раннегреческого поселения были и выходцы из местной племенной среды - синды (82). О населении Анапско-Натухаевской долины в период Великой греческой колонизации мы располагаем довольно значительными археологическими данными: на шести могильниках изучено около 200 погребальных комплексов начала VI-V вв. до н. э. 218 К истории и археологии южной части Синдики Рис. 2. Колонизация Южной Синдики (основа: аэрофото 14.03.1944 г.): 1 - Анапские плавни; 2 - Синдская гавань (ЗБ-реконструкция Д.В. Жеребятьева и В.В. Моора); 3 - надгробие Филоксену, сыну Келона из Пелопонесса, Гелике; 4 - Алексеевское поселение; 5 - изображение птицы на архаическом сосуде конца VII в. до н. э. (Алексеевское поселение); 6 - «каменный» синдский могильник VI в. до н. э. ОПХ «Анапа» (погребальные сооружения, инвентарь (наконечник дротика, ковш)); 7 - жилище аборигенного населения (ЗБ-реконструкция Д.В. Жеребятьева и В.В. Моора по материалам Н.Ф. Шевченко) 219 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин Они свидетельствуют о благоприятной для аборигенного населения демографической ситуации в период освоения побережья греческими переселенцами и об отсутствии здесь синхронных архаическим греческим поселениям памятников кочевой скифской погребальной культуры. Эта ниша целиком занята погребальными памятникам местного населения предгорий - синдов античных авторов и боспорской эпиграфики. Обычно они располагались на древней дневной поверхности мы-сообразных выступов, естественных возвышенностей или пологих курганных насыпей эпохи бронзы (Население... 2010). Для раннего периода (конец VII - первая половина VI в. до н. э.) характерны погребения под округлыми каменными закладами в неглубоких грунтовых ямах, укрепленных по краю обкладкой из крупных камней. Позднее распространяется практика захоронений в каменных ящиках из больших плит песчаника, обложенных с внешней стороны крупными необработанными камнями. Для могильников характерно плотное, упорядоченное (часто рядами) расположение гробниц, которые, как правило, были семейными усыпальницами (см. рис. 2, 6; рис. 5). Об автохтонности населения предгорий свидетельствует сходство синдских погребальных конструкций с сооружениями на могильниках эпохи бронзы (в устье долин рек Дюрсо и Мысхако). Хозяйство их обитателей было ориентировано на разнообразные ресурсы этого региона, в нем присутствовало не только кочевое скотоводство, но и примитивное земледелие (сеяли просо). Особенности аборигенной домостроительной техники, в основе которой - постройки из обмазанного глиной плетня (турлук), затрудняют обнаружение и исследование бытовых памятников (см. рис. 2, 7). Расположение выявленных аборигенных грунтовых некрополей свидетельствует об экстенсивном хозяйстве, предполагающем большие по площади хозяйственные угодья, границами которых были ландшафтные маркеры: водоразделы (и горные массивы) и прежде всего водотоки. Речная сеть южной Синдики - Анапско-Натухаевской долины - позволяет выделить ряд микрорегионов: правый (северный) и левый (южный) склоны Анапско-Натухаевской долины, а также междуречье (гора Маскага) впадающих в Анапские плавни рек Котламы и Маскаги. Находки античной керамики архаической эпохи свидетельствуют о появлении греческих переселенцев в конце VII в. до н. э. (см. рис. 2, 5) и о регулярных греко-варварских контактах на протяжении VI в. до н. э. (рис. 3, 3-6). В местном керамическом комплексе отмечены не только типичные для культурных контекстов прикубанского региона и Предкавказья (кобанская культура) формы (рис. 3, 2), но и явные подражания античной посуде (рис. 3, 1). Несмотря на отсутствие явно выраженных следов пребывания в регионе носителей кочевых скифской или скифо-савроматской культур, 220 К истории и археологии южной части Синдики нельзя не отметить устойчивые связи местного населения с населением бассейна реки Кубань, где, продолжая традиции скифских царей, в V в. до н. э. сооружаются величественные Семибратние курганы - по общему мнению, усыпальницы царей Синдики (Власова 2001; Горончаров-ский 2014). Рис. 3. Керамический комплекс из аборигенных могильников в окрестностях Синдской гавани (м-к ОПХ «Анапа»: 1 - лепной сосуд - подражание античной ойнохое; 2 - корчага; 6 - теосская амфора; м-к у пос. «Рассвет»: 3 - чашечка с горизонтальной петлевидной ручкой; 4 - килик; 5 - столовая амфора В частности, под влиянием степных традиций довольно простой, состоящий обычно из набора копий-дротиков и топора комплекс вооружений населения Анапско-Натухаевской долины заметно расширяется: получают распространение кинжалы и короткие мечи скифских типов (рис. 4, 4), дистанционное оружие (лук со стрелами) и даже защитное вооружение - чешуйчатые доспехи. Конская упряжь и клинковое оружие декорированы в традициях скифского звериного стиля, причем наиболее популярным оказалось изображение хищной птицы (Малышев, Равич 2001; Канторович, Шишлов 2014) (рис. 4, 2-5). Комплексы с оружием V в. до н. э. свидетельствуют об особом статусе погребенного, тем не менее ни размеры и конструктивные особенности погребальных сооружений, ни состав погребального инвентаря не позволяют говорить о заметной имущественной дифференциации в местной среде. Горгиппия Греческая надпись из раскопок Нимфея, называющая боспорского царя Левкона, сына Сатира, архонтом «всей Синдики» (т^д Еіѵ5ік^ лаоп^) (Соколова 2001; Соколова, Павличенко 2002), свидетельствует о поэтапном 221 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин подчинении этой исторической области правителям Боспора. Завершающим этапом присоединения Синдики к Боспору должно было стать присоединение к владениям Левкона самой удаленной южной части - бассейна речной системы Анапки-Маскаги-Котламы (см. рис. 1, II). Рис. 4. Свидетельства инокультурных влияний в местной среде: 1 - топор с изображением горного барана на обухе (окрестности пос. Ленинский путь); 2 - сбруйная бляшка с геральдическим изображением голов хищной птицы (Цемесская долина); 3 - сбруйная бляшка с изображением головы хищной птицы (Цемесская долина); 4 - акинак с декорированным навершием рукояти в виде головок хищных птиц (окрестности ст. Раевская); 5 - хищная птица терзает рыбу (Цемесская долина); 6 - сбруйная бляшка со стилизованным изображением волка (Цемесская долина); 7 - оголовок ножен (курганная группа «Семигорье») Расположенный на высоком морском берегу близ устья реки Анапки центр, известный античным авторам как Синдика или Синдская гавань, получил название в честь брата Левкона Горгиппа, принимавшего, согласно сообщению Полиэна (VIII, 55), активнейшее участие в покорении Синдики. На протяжении всей эпохи эллинизма (середина IV - середина I в. до н. э.) сохраняется традиция управления Горгиппией царскими наместниками из числа младших представителей правящей ди-222 К истории и археологии южной части Синдики настии, под их контролем находятся наиболее доходные отрасли экономики (торговля (КБН, add. 4) и, по-видимому, керамическое производство). Данные письменных источников свидетельствуют о заметном возрастании значимости и политического влияния этого региона с момента его включения в состав Боспора (Завойкин 2002: 95-106). Это повлекло за собой стремительное освоение (колонизацию) прилегающих к Гор-гиппии пространств. Значительные ресурсы южной Синдики (плодородные почвы6, древесина и т.п.) стимулировали формирование в окрестностях Горгиппии обширной7 хозяйственной периферии - хоры. Древнейшие нумизматические находки в окрестностях п. Усатова Балка (серебряная гемидрахма Пантикапея 379-369 - голова бородатого сатира вправо - голова льва вправо, nANTI (Анохин 1986: № 93; Крайнева 2012: 9, оп. 46)) или 400-375 гг. до н. э.8 и медная лепта 389379 гг. до н. э. (голова бородатого сатира вправо - голова лошади вправо, nANTI (Анохин 1986: № 87; Крайнева 2012: 7, оп. 31)), где зафиксирована группа сельскохозяйственных поселений усадебного типа, позволяют синхронизировать присоединение Горгиппии к Боспору и освоение ближней хоры. Почвы на участке до предгорий хребта Семисам издавна9 известны своим особым плодородием. Межевые столбы покрывают плодородные земли в окрестностях города, разделяя их на земельные участки - клеры (рис. 6, 3). Интенсивный античный тип хозяйства привел к высокой плотности поселений южнее (на площади ок. 14 км2: Су-Псех) и восточнее (на площади ок. 20 км2: Алексеевка, Усатова Балка) Горгиппии. «Письмо с горгиппийских наделов» (Виноградов 1997) управляющего хозяину о созревании смокв и винограда на фрагменте керамики (рис. 6, 4), а также винодельческий комплекс на одной из усадеб (рис. 6, 2), свидетельствуют, что в окрестностях Горгиппии производилось не только зерно, но выращивается и перерабатывается виноград. Об экономическом расцвете Горгиппии в эллинистическую эпоху свидетельствуют и величественные подкурганные склеповые захоронения, значительная часть которых, как в остальных городах Боспора (Пантикапей, Фанагория и Гермонасса), была расположена вдоль основных сухопутных трасс (Ростовцев 1925: 296). Подобно «памятнику Сатира - могиле, насыпанной на мысу в память об одном из могущественных владык Боспора» (Strabo. 11. II. 7; перевод Ф.Г. Мищенко), многие монументальные погребальные сооружения эллинистической эпохи стали важными топонимами юго-западной Синдики, напоминая о высоком статусе погребенного. Они веками служили надежными навигационными и пограничными ориентирами. Судя по военным картам периода русско-турецких войн конца XVIII - начала XIX в., группа курганов находилась в непосредственной близости от городища Гор-223 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин гиппии, причем один располагался на крутом морском берегу (Веселовский 1914: 61) и служил ориентиром для каботажного плавания: в конце XIX в. на этом месте был установлен маяк. Рис. 5. Аборигенное население полуострова Абрау по материалам «каменных некрополей»: 1 - захоронение в каменном ящике в кольцевой обкладке (ЗБ-реконструкция В.В. Моора); 2 - план исследованных захоронений на м-ке у пос. Рассвет; 3 - отмеченная арочная сточенность зубов (м-к Лобанова Щель); 4, 5 - обитатели черноморского побережья предгорий Северо-Западного Кавказа (графическая реконструкция канд. ист. наук Т.С. Балуевой) 224 К истории и археологии южной части Синдики Рис. 6. Ближняя хора Горгиппии (основа: аэрофото 14.03.1944 г.): 1 - эллинистическая Горгиппия (3Б-реконструкция Д.В. Жеребятьева и В.В. Моора); 2 - усадьба в окрестностях пос. Су-Псех (2а - винодельческий комплекс; раскопки М.Ю. Меньшикова, 3Б-реконструкция В.В. Моора); 3 - терракотовая статуэтки гермы Приапа; 4 - «письмо с горгиппийских наделов» на обломке керамики; 5 - монета Пантикапея IV в. до н. э. (серебро, окрестности пос. Усатова Балка); 6 - монеты Пантикапея III в. до н. э. (бронза, пос. Помидоры-2); 7 - монета Пантикапея II в. до н. э. (серебро, Раевское г-ще) Большая часть этих не менее величественных, чем Семибратние курганы, сооружений была исследована во время «курганной лихорадки» XIX в. К сожалению, большая часть этих древностей, особенно на территории современной Анапы, давно вычеркнута из современного антропогенного ландшафта. О расположенной на южных пределах гор-гиппийской хоры, на северном склоне хребта Семисам, группе курганов «Три сестры» известно, что под самыми высокими в окрестностях насыпями были открыты две каменных гробницы и одна из сырцового кирпича. На северных пределах земледельческого пояса Синдики, в незначительном (1,4 км) удалении от морского побережья, в западной части ориентированного широтно-скального отрога сохранились остатки насыпи Витязевского кургана. Значимость этой локации подчеркивает расположение казаками в период Кавказских войн на насыпи кургана высотой 11 м (5 саж) сторожевой наблюдательной вышки (1882 г.). 225 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин Исследования 2020 г. зафиксировали останец насыпи кургана семиметровой высоты, вокруг которого грунт срезан землеройной техникой до скальной породы. Диаметр кургана, судя по длине останца (ок. 40 м) и размерам карьера на месте насыпи, свыше 100 м. Менее грандиозными оказались подкурганные склеповые сооружения на восточных рубежах земледельческой хоры Горгиппии. Об этом, помимо Т арасовских курганов, свидетельствуют открытые относительно недавно (1986-1987 гг.) руины склепа с двумя сложенными из обработанных известняковых блоков прямоугольными погребальными камерами под пологой, не более полутора метров насыпью. С северозапада к склепу примыкал коридор-дромос (рис. 7, 4). Рис. 7. Памятники погребальной культуры горгиппийской знати. Витязевский курган: 1 - останец курганной насыпи; 2-3 - саркофаг в склеповом сооружении под курганной насыпью (ЗБ-реконструкция В.В. Моора); 4 - склеповое сооружение в окрестностях Шум-речки (ЗБ-реконструкция В.В. Моора) В эллинистическую эпоху (вторая половина IV-II вв. до н. э.) с Анапско-Натухаевской долиной связан ареал гробниц из массивных (толщиной 0,2-0,3 м) плит (рис. 8, 1, 5). Вход в погребальную камеру с торцевой, западной стороны обозначен массивным блоком порогового камня и вертикальными плитками коридора-дворика. Примечательно, что они обнаружены и на территории синдских могильников (главным образом в долине реки Котлама и ее притоков: Рассвет, Барашник, Самойленко, Родники-1, Верхняя Котлама), и на некрополе горгиппийского центра (Раевское городище) в восточной части хоры, 226 К истории и археологии южной части Синдики удаленном от черноморского побережья на 20 км. Не исключено, что находки пантикапейских монет (типа голова сатира вправо - лук, стрела, ПАМ) в этих каменных склепах являются свидетельством распространения эллинского обычая «обола Харона» (Александровский и др. 1999: 15; Шишлов, Колпакова, Федоренко 2018: 341, рис. 8, Г). Таким образом, с одной стороны, эти сооружения свидетельствуют о заметной стратификации в аборигенной среде, с другой - о сближении элит на юго-востоке Азиатского Боспора. Рис. 8. Склеповые сооружения синдской знати эпохи эллинизма: Г-6 -м-к «Родники» (чертеж (Г), фотограмметрия (5), инвентарь (2-4), ЗБ-реконструкция В.В. Моора (6)); 7-8 - урочище Самойленко (фотограмметрия (7), синопское амфорное клеймо из заполнения (8)) Это происходит на фоне интенсивного освоения пространств, расположенных вне зоны особого плодородия, что, по-видимому, объясняется большим притоком населения в южную Синдику (фактически демографическим взрывом). Причем это отмечено как на ближней хоре Горгиппии, где античные усадьбы появляются на склонах хребта Семи-сам, так и в районах к востоку от черноморского побережья. Ресурсная привлекательность этих мест уступает уже освоенным районам: здесь преобладает пересеченный рельеф, поэтому открытые пространства для хозяйственной деятельности, в местной топонимике - «поляны», ограничены. Отмечено, что местные дерново-карбонатные и коричневые почвы при низкой агрикультуре стремительно истощаются. 227 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин Продвижение боспорян осуществлялось по речной сети, образованной руслами рек Маскаги и Котламы. В древности они были явно более полноводными и активно использовались для навигации. О хронологии этого этапа внутрибоспорской колонизации можно судить на основе нумизматических материалов: массовое распространение боспорских монет в долине р. Анапки и ее притоков происходит во второй половине IV в. до н. э. Судя по находкам целой серии монетных кладов, особое место в экономической географии горгиппийской хоры занимали окрестности поселения Усатова Балка, где в раннеримское время было возведено башенное сооружение, призванное контролировать сухопутное сообщение Горгиппии с северными районами Синдики. Весьма вероятно, что в древности, как и в Новое время, здесь располагалась удобная переправа через реку Анапку10 (см. рис. 6, 8). Отсюда происходят четыре клада пантикапейских медных монет, охватывающие хронологический промежуток начиная с последней трети IV в. до н. э. до третьей четверти III в. до н. э. (Абрамзон и др. 2011; Абрамзон, Новичихин 2017, 2018). В их числе - один из самых крупных на сегодняшний день боспорских кладов (весом 46,8 кг, 21 366 экз.), который практически целиком состоял из деградированных боспорских медных монет типа голова безбородого сатира влево - лук, стрела, ПАК - периода денежного кризиса. На восточном пограничье горгиппийской хоры на рубеже IV-III вв. до н. э. боспоряне устанавливают контроль над перекрестками издавна существовавших водных и сухопутных путей: были основаны поселения на высоком берегу Маскаги (Раевское городище) (рис. 9, 2) и в месте слияния двух притоков Котламы (рис. 9, 6). По словам В.И. Сизова, Ногай-Кале (Ногайская крепость, ныне - Раевское городище) удобно расположено относительно речной и сухопутной коммуникаций в масштабах не только Анапской долины, но и всего п-ва Абрау, оно буквально «царит» над местностью (Сизов 1889: 112). До появления боспорян площадь городища использовалась с эпохи ранней бронзы, тем не менее, как показали археологические исследования, до наших дней сохранились очертания античного антропогенного ландшафта эпохи эллинизма: фортификационные сооружения общей длиной 0,91 км опоясывают площадь 5,63 га (рис. 9, 3). Исследования, начатые в 1954 г. В.Д. Блаватским, позволили выявить целый ряд неоспоримых свидетельств существования на Раевском городище многофункционального городского центра горгиппийской хоры. Культурные остатки эпохи эллинизма зафиксированы на памятнике повсеместно, причем состав находок (многочисленные монеты, широкий ассортимент античной керамики, в том числе культовые терракоты и лампы) сопоставим с материалами античных поселений на Черномор -ском побережье. 228 К истории и археологии южной части Синдики Рис. 9. Дальняя хора Горгиппии: 1 - Горгиппия; 2 - Раевское г-ще; пос. Помидоры; 3 - система фортификации (фотограмметрическая модель по данным топосъемки); 4 - Юго-восточное башенное сооружение (ЭБ-реконструкция В.В. Моора); 5 - монументальное сооружение (расположение сооружения (5а); 5б-в - ЭБ-реконструкция В.В. Моора; фр-т ювелирного изделия (5г); фр-т клейменной кровельной черепицы (5д) Особый интерес вызывает комплекс эллинистической застройки площадью ок. 0,15 га в северо-западной части городища, который перекрыл культурный слой аборигенного поселения эпохи раннего железа 229 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин (см. рис. 9, 5а-в). Стены сооружений довольно точно ориентированы по странам света, характер заполнения помещений и высота кладок из местных пород (песчаники и известняки) позволяют предположить использование типичного для Боспора приема возведения сырцовых стен на каменном цоколе (сырцово-каменная архитектура) (Крыжицкий 1984: 202). Более податливый для обработки привозной ракушечник использовался для изготовления архитектурных деталей. Многое свидетельствует о высоком статусе владельца комплекса (см. рис. 6, 7; 9, 5). Мощность каменных стен (толщиной до 1,6 м) позволяет предположить, что постройки в его северной части имели два уровня. С внешней стороны стены были покрыты белой однослойной штукатуркой, а с внутренней - двухслойной, на которой сохранились фрагменты полихромной фресковой росписи (см. рис. 9, 5б-в). В основе комплекса, подобно общественным и сакральным зданиям центров материковой Греции (Пританейон в Олимпии, Героон Калидона, дворцовый комплекс в Лариссе (Lawrence 1957: 219-221, fig. 89-90, 123; 245, fig. 138)) и Пантикапея (Крыжицкий 1993: 149, рис. 102), был закрытый перистильный дворик. Он сохранился в виде стилобата портика из обработанных блоков ракушечника, расставленных через 2 м, причем на некоторых из них обнаружены базы колонн. Стены дворика были украшены полихромной росписью. «Венчает» здания монументального комплекса обычная для греческой традиции черепичная кровля. Ее детали, судя по многочисленным клеймам «ЕҮМЕЛОҮ», изготовлены в городских мастерских Горгиппии и доставлены, по-видимому, по судоходной в те времена Маскаге (рис. 9, 5д). Сооружение такого престижного архитектурного комплекса, который мог принадлежать боспорскому наместнику в Горгиппии, свидетельствует о крайней заинтересованности в территориях, расположенных на значительном (20 км) удалении от черноморского побережья. Появление мощной фортификационной системы, основанной на соотношении высоты валообразной насыпи и плотности башенного фронта11, свидетельствует о резком изменении этнополитической ситуации в регионе в позднеэллинистическую эпоху (см. рис. 9, 3, 4). Помимо резиденции правителя (Сизов 1889: 117), которая была перенесена под защиту стен, на северо-восточный мыс крепости, на внутренней площадке городища обнаружены земледельческие орудия, а также свидетельства наличия черной и цветной металлообработки. Не исключено, что жители поселений хозяйственной периферии Раевского городища, расположенных на правом пологом берегу (площадью ок. 9 км2) притока реки Маскага - Бедрички, производили товарное зерно. В отличие от перекрытого насыпями крепости монументального эллинистического комплекса, где свидетельства разгрома отсутствуют и все говорит о постепенном запустении, в руинах Восточного, Юго-230 К истории и археологии южной части Синдики Восточного и Южного башенных сооружений внешнего оборонительного комплекса (см. рис. 9, 4), бытование и гибель которых датируется в пределах эллинистического периода, зафиксированы следы мощных военных (?) пожарищ. С нестабильной политической обстановкой на Боспоре в последние десятилетия II в. до н. э., в целом, обычно связывают обнаруженный в ст. Раевской клад пантикапейских медных монет (322 экз.) (Абрамзон, Фролова, Горлов 2000; 2002: 147-157). Вместе с тем не менее значительные потрясения происходят в этот период и в южной Синдике. В окрестностях Раевского городища обнаружен могильник, на котором оказались захоронены около сотни участников этих событий, судя по погребальному обряду, недавних обитателей равнинных районов долины реки Кубань - меотов. Захоронения совершены в грунтовых ямах, возможно, в земляных подбойных камерах. Согласно «меотско-му» обычаю, под голову умерших были подложены миски. Вместе с тем обильный погребальный инвентарь, состоящий в основном из изделий античного ремесла, говорит об адаптации этого населения в реалиях Азиатского Боспора (рис. 10). О воинственности этого населения свидетельствует находка в каждом четвертом захоронении комплекса наступательного вооружения, в состав которого входят длинные всаднические мечи «синдо-меотского» типа. Рис. 10. Раевский некрополь. Захоронение по меотскому обряду Прикубанья с миской под головой в грунтовой яме в сопровождении богатого погребального инвентаря, слева связанное (?) тело (ритуальное убийство ?) Последующий период раннеримского времени (I в. до н. э. - I в. н. э.) характеризуется ломкой сложившейся веками этнополитической и хозяйственной системы: из антропогенного ландшафта оказались вы-231 Алексей Александрович Малышев, Андрей Михайлович Новичихин черкнуты не только «каменные» могильники синдского населения, но и целые поселенческие структуры хоры Горгиппии. Это происходит на фоне широкого распространения меотского погребального обряда на юго-востоке Азиатского Боспора, т.е. массового расселения мигрантов из Прикубанья. Заключение Таким образом, археологические материалы позволяют проследить развитие греко-синдских взаимоотношений на протяжении длительного периода - с конца VII по II в. до н.э., которые характеризовались эллинизацией и, по-видимому, ассимиляцией аборигенного населения южной Синдики. Экстенсивные методы хозяйствования проникших в регион меото-сарматских племен (будущих аспургиан) привели к вытеснению и, возможно, физическому уничтожению части синдов. Вместе с тем, судя по данным письменных источников, связанный с ними топоним «Синдика» был востребован на протяжении всей античной эпохи. Примечания 1 Ps.-Arr. PPE. 65. 2 Hec. Fr. 166 Muller; Her. IV. 28; Ps-Skyl. 22; Ps-Arr. PPE. 65; Pol. Strat. VIII, 55; Strab. XI, 2, 1, 10. 3 Перевод Г.А. Стратановского. 4 По сообщению анапского полицмейстера К.Н. Яновского от 2 апреля 1875 г., в окрестностях Анапы насчитывалось до 300 курганов, из которых до 100 находилось на городском выгоне (ГАКК. Ф. 453. Оп. 1. Д. 598. Л. 30-31). В настоящее время здесь зафиксировано около сотни курганных могильников, датированных в пределах эпохи бронзы-раннего железного века. 5 См. многочисленные сообщения А. В. Дмитриева о результатах археологических исследований в сборниках «Археологические открытия», а также сообщения на археологических конференциях. 6 Синдика у Страбона (Strabo. VII, IV, 6) названа одним из наиболее хлебородных районов Северного Причерноморья. 7 Она охватывала в восточном и северном направлениях 25-километровую зону (Алексеева 1997: 151). 8 Определение М.Г. Абрамзона. См.: (Сапрыкина и др. 2020: табл. 1, ан. 20). 9 Пространство между Анапой и Кубанью, называемое Анапской равниной (у адыгов -Хакой). Л.М. Серебряков в письме светлейшему князю А.С. Меньшикову в сентябре 1842 г. писал: «Надо доложить вашей светлости, что из числа этого пространства, от Анапы до Гостогая и Кубани против Темрюка до 50 тысяч десятин чистой и плодоро-дой степи, где горцы, хотя и не живут, но пользуются ею как в ближайших лесах живущие, так и дальние натухайцы. Более тысячи плугов ежегодно беспрепятственно обрабатывали эту степь...» (Хотко 2015: 124). 10 Судя концентрации в районе Усатовой Балки группы курганов, некоторые из которых были возведены над погребениями эпохи энеолита и среднего бронзового века, возникновение переправы следует относить к глубокой древности. 11 При снижении высоты валообразной насыпи прослежено увеличение плотности башенного фронта практически вдвое.

Скачать электронную версию публикации