The role and functions of the conflict-triggering lexicon in the living conditions of Kyrgyzstan.pdf Данная статья посвящена одному из самых актуальных вопросов социолин-гвистики – роли языковых средств в описании конфликтных ситуаций. Наше ис-следование не затрагивает социально-экономические, политико-этнические, рели-гиозно-культурные и другие аспекты подобных проблем. Свою основную задачу мы видим в описании роли и функций языковых средств в разжигании или, наоборот, в смягчении конфликтных ситуаций. Как известно, имеются пять способов разрешения любых конфликтов: 1) уклонение, что представляет собой уход от конфронтации; 2) сглаживание – процесс, при котором происходит обоюдное стремление нормализовать отношения без острых выпадов; 3) принуждение, когда применяются меры принуждения: власть, деньги или иная грубая сила для оказания давления с целью навязать свою точку зрения; 4) компромисс – взаимная уступка до некоторой степени другой точке зре-ния, которая является эффективной мерой, но не может зачастую привести к оптимальному решению; 5) обоюдное согласие решение проблемы – путь, предпочитаемый в ситуациях, которые требуют учета разных мнений. Для нас же важным и актуальным является тот аспект конфликтологии, который имеет прямое отношение к использованию языковых средств. К сожалению, конфликтологи и лингвисты не уделяют достаточного внимания данному эффективному способу разрешения конфликтных ситуаций. На наш взгляд, конфликтогенная лексика представляет собой мощный рычаг лингвопсихологического воздействия, способный разрушить или же создать лю-бую конфронтацию. Таким образом, цель нашего исследования здесь заключается в выявлении особенностей и свойств языковых средств, а именно: их детонирую-щие или смягчающие качества; использование этих свойств пиар-журналистикой и политехнологами для достижения определенных социальных, психологических, политических задач. Исходя из поставленных целей, авторы определили следующие методики исследования: 1) произвести первичный лингвистический экспресс-анализ вокабуляра кон-фликта; 2) выявить частотность использования лексики пейоративного, дерогативно-го и эвфемистического характера; 3) сделать лексический анализ диалектных слов, используемых на межрегио-нальном уровне; 4) использование стилистической оппозиции: гиперболы и литоты, как про-тивопоставление психологических свойств человеческого характера; 5) показать уровень негативной стереотипизации для выработки соответст-вующего имиджа этноса, личности, группы и т.д. Язык или языковые средства широко используются для реализации опреде-ленных социальных, политических и идеологических задач, являются гибким и действенным орудием в руках лидеров-личностей; представителей определен-ного этноса или национальных меньшинств, которые могут использовать эти средства для разжигания или же для смягчения конфликтной ситуации в своих целях. Отбор лексики, используемой в противоборстве, в основном происходит из пейоративной (уничижительной) и дерогативной (оскорбительной) лексики, за-трагивающей человеческое достоинство, честь, гордость личности или группы. Известный западный конфликтолог Ален Д. Гримшоу, исследуя сущность кон-фликт-спора, в своей книге «Conflict talk» пишет о таких компонентах, как «наме-рения сторонников перекричать, успеть схватить инициативу на себя» [Grimshow, 1990]. Другие исследователи этой проблемы У.А. Корсаро и Д.У. Мейнард отмеча-ют, что «начало выдвижения аргументов может быть предвидено… и что тогда разговор может быть инициирован к ведению диспута» [Corsaro, Meynard, 1985, с. 158]. Но в этом случае возникает вопрос о формах и типах аргументации против-ников. Если это ответно-центрический диалог, то тогда мы могли бы говорить о положительных результатах данного конфликт – диалога. Вторая часть кон-фликт-спора (conflict-talk) требует дополнительных усилий в форме отставок, пе-редвижек или снятия сомнений. Чтобы определить социальную, психологическую и лингвистическую сущ-ность конфликтов, мы предприняли попытку классификации местных (бытовых) и других конфликтов. На наш взгляд, выделяются следующие типы конфликтов, сопровождаемые соответствующей лексикой: 1) конфликт между представителями одной национальности (в рамках еди-ного государства); 2) конфликт между представителями разных национальностей (на террито-рии одного государства); 3) конфликт интересов экономическо-политического характера; 4) конфликт между представителями разных полов (семейный или гендер-ный); 5) конфликт интересов разных поколений. Рассмотрим лингвистические параметры конфликтной лексики на персо-нальном, личностном уровне. Слова, используемые на персональном уровне, ха-рактеризуют личность, показывая физические или умственные недостатки лично-го характера, внешние данные. Они маркируют психологические изъяны, душев-ное состояние, уязвимые места в характере данной личности. К таким словам мо-гут относиться, например: длинный – короткий (коротышка – долговязый), слепой (слепец) – косой, косоглазый, одноглазый, однорукий, хромой, ленивый, рога-тый и т.д. Необходимо заметить, что слова также используются в женском роде, как в единственном числе, так и во множественном числе. Семантически они могут составить: 1) антонимические пары: длинный – короткий, слепой – зрячий и т.д. 2) синонимические пары: длинный – долговязый, слепой – слепец – незрячий; хромой – хромец – хромуля; бедный – нищий – нищета (презрительно) и т.д. Региональный или территориальный конфликт может включать в себя сле-дующие типы: 1) конфликт между представителями районного, областного регионов; 2) конфликт между представителями различных региональных групп, имеющие диалектные различия в лексике, грамматических структурах, специфическом питче, говорах, речевых оборотах и т.д. Эти особенности особенности ярко проявляются между представителями северного и южного регионов Кыргызстана. На региональном уровне используются слова, показывающие диалектные особенности, различные социально-культурные черты местного населения, кото-рые проявляются в традициях, обычаях, в проведении праздников с региональной окраской. Специфику составляет диалектная лексика, присущая данному региону, особенности говоров, интонационные различия утвердительных и вопроситель-ных синтагматических структур, эмоциональная речь. К ним можно отнести междометные идентификаторы типа «апей», «омей», «коётур», «ии», «ооба» и т. д., и т. п. Детонирующий характер имеют слова, обозначающие с оттенком насмешки некоторые особенности одежды, местной кухни и т.д. Как известно, кыргызский язык имеет 2 основных диалекта: южный и север-ный, которые, в свою очередь, подразделяются на несколько субдиалектов. Рече-вые обороты и отдельные диалектные слова помогают идентифицировать пред-ставителя того или иного региона. Языковое пространство юга находится под оп-ределенным влиянием узбекского (Ошская, Джалал-Абадская и Баткенская облас-ти) и таджикского (Баткенская область) языков, оказывающих заметное влияние на фонетический строй, лексический состав и грамматическую структуру кыргыз-ского языка. Данный аспект, который можно назвать культурно-языковой интер-венцией, прямо связан многовековым сосуществованием и отчасти слабым сопро-тивлением кыргызского языка. Интересно отметить тот факт, что, чем ближе к приграничной полосе с определенными странами, тем чаще влияние соседних языков и тем чаще смешение кода (code-switching), то есть переход с одного языка на другой. Данная проблема требует особого исследования, потому что именно со смещения кода разрушаются языковые составляющие: лексика, фонетический строй и грамматические структуры языка. На наш взгляд, именно автоматиче-ский, необдуманный, неосознанный переход с одного языка на другой оказывает сильное разрушительное действия на язык. Рассмотрим некоторые потенциальные очаги межэтнических конфликтов, в основе которых лежат языковые различия: 1) конфликт между представителями различных этносов в рамках единого государства; 2) конфликт между представителями различных этносов приграничных рай-онов (Кыргызстан – Таджикистан, Кыргызстан – Узбекистан, Кыргызстан – Ка-захстан); 3) конфликт между представителями различных этносов на территории третьих стран: Российская Федерация, Республика Корея, Объединенные Эмира-ты, Англия и т.д. Детонирующий заряд имеют слова, характеризующие в негативном свете от-дельный этнос, отдельных его представителей. Этот слой специальной (ругатель-ной) лексики широко применялся в конфликтной ситуации 1990 года между узбе-ками и кыргызами, а также межэтнических конфликтах – июня 2010 года. Обе конфликтующие стороны широко применяли весь спектр отрицательной, нега-тивно-стереотипизированной лексики, стремясь создать «черный имидж» против-ника в глазах всего мирового сообщества. Национальный или межнациональный уровень характеризуются целым пластом специальной оскорбительной лексики. Сложившаяся в течение многих веков данная лексика образует стереотипы нега-тивного характера, заключающиеся в искусственном выпячивании отдельных черт этноса, наклеивании негативных наклеек, служащих для эскалации межэтни-ческих конфликтов (в 1990 году в Оше, Узгене, в июне 2010 года в Оше, Джалал-Абаде, Маевке). Конфликтогенная лексика направлена как на разжигание, нанесение психо-логического, душевного уничижительного удара, так и для смягчающего воздей-ствия. Можно отметить тот факт, что чем ниже культурно-социальный и образо-вательный уровень конфликтующего индивида, тем и ниже уровень употребляе-мой лексики. Известные казахские социолингвисты Э.Д. Сулейменова, Ж.С. Смагулова, анализируя эмотивно-оценочное отношение к языку, в этой связи пишут: «Изучение эмотивно-оценочных отношений к языку крайне важно для оценки социолингвистической ситуации и будущего языкового планирования. Как показывает опыт, языковые конфликты возникают не только в силу объек-тивных факторов, но и их субъективных оценок» [Сулейменова, Смагулова, 2005]. Таким образом, разнообразие форм конфликтов и пути их решения лингвис-тическими средствами открывают новые перспективы для научных поисков в области конфликтологии, социологии, политологии и лингвистики.

Скачать электронную версию публикации