The meaning of ‘imitation’ in the modern Russian language.pdf …Чтоб истребил господь нечистый этот дух пустого, рабского, слепого подражанья. А. Грибоедов Подражательство лишено души и унизительно. Е. Весник 0. Вводные замечания. Постановка задачи. Объектом данной работы является семантическая область «подражания» и соответствующий ей круг лексических обозначений. Данный объект представ-ляет интерес в нескольких отношениях. 0.1. В словообразовательном гнезде глагола подражать, насчитывающем всего 14 единиц, содержатся три производных субстантива, образованных по стандартным моделям синтаксической деривации. Если иметь в виду классиче-ские представления о синтаксической деривации как о процессе транспонирова-ния исходного смысла в новую грамматическую форму, следует ожидать, что на-званные единицы имеют полностью тождественное лексическое значение и явля-ют собой результат своеобразной деривационной избыточности 1 . 1 Существительные подражание и подражательство являются кодериватами вер-шинного глагола; существительное подражательность, формально мотивированное при-лагательным подражательный, семантически также восходит к базовому глаголу, по-скольку прилагательное само функционирует как синтаксический дериват и не способно служить источником нового содержания. Их семантическая близость в отдельных случаях, действительно, имеет ме-сто, ср.: подражание Хемингуэю, подражательство импрессионизму, подража-тельность чужим образцам. В других случаях эти существительные не обладают способностью к взаимозаменяемости, используются для высвечивания разных граней определенного концепта: образцом для подражания считается Чехия; стихи только и состоят из подражательства; он расположен к подражатель-ности. Попытка эксплицировать эти различия и предложить их системное описание составляет первую задачу настоящей работы. 0.2. Важно подчеркнуть, что подражание, подражательство, с одной сто-роны, и подражательность, с другой, являются производными разных частей речи и тем самым представляют собой один из тех случаев, когда в состав гла-гольного гнезда входят несколько отвлеченных существительных, одни из кото-рых являются собственно отглагольными, другие – отадъективными: подражать → подражание → подражательство → подражательный → подражательность Материал такого рода вводит в рассмотрение отвлеченные имена, являющие собой точку пересечения глагольной и адъективной семантики. Выявление спе-цифики взаимодействия процессуального и признакового начала в семантической структуре анализируемых имен составляет вторую задачу данной статьи. 0.3. Анализ научной литературы, посвященной проблемам синтаксической деривации, показывает, что в центре внимания исследователей стоят скорее во-просы функционирования синтаксических дериватов, чем их семантика. Между тем, насколько нам известно, системное обследование всего массива отвлеченных имен не проводилось; утверждение о их безусловном семантическом тождестве с производящим (глаголом или прилагательным) сформулировано в значительной степени априори и требует проверки и осмысления. Детальное описание отдель-ных единиц, ориентированное на выявление их семантической, прагматической, коммуникативной специфики, позволит внести определенный вклад в решение этой задачи и уточнить классические представления о феномене синтаксической деривации. Материал исследования – примеры контекстного употребления лексем под-ражать, подражание, подражательство, подражательный, подражатель-ность, извлеченные из Национального корпуса русского языка [www.corpora.yandex.ru] и Тюбингенского корпуса русских текстов [http://heckel.sfb.uni-tuebingen.de] (всего – около двух тысяч употреблений). В ходе анализа последовательно учитываются формальные характеристики предложений, включающих данные единицы, и содержательная специфика ситуа-ции, которую они характеризуют. 1. Глагол как способ реализации семантики подражания Согласно МАС, глагол подражать имеет значение ‘повторять, воспроизво-дить с возможной точностью какие-л. звуки, чьи-л. действия’ (подражает голосу гида, подражает вою собаки) и два оттенка: ‘следовать примеру кого-л.’ (отец подражал деду в обращении с братьями); ‘следовать чужому образцу в своем творчестве’ (подражать старым мастерам). Анализ примеров Национального корпуса показывает, что подражать ис-пользуется в нескольких типах контекстов. (1.1) Х подражает Y-у Z-a или Z-овому У (подражать звуку сирены, голосу Левитана, их добросердечию и т.п.); (1.2) Х подражает Z-у в Y (подражал матери в склонности к высоким ма-териям и парадоксам); с обратным порядком компонентов: Х подражает в Y Z-у (подражал в стихах Пушкину и Байрону); (2) Х подражает Z-у (подражает отцу, начальству, другу). (1.1) и (1.2) описывают прототипическую для глагола ситуацию, в которой субъект подражания (Х) воспроизводит те или иные звуки, действия или свойства объекта подражания: подражать речи матери, баритону или кларнету, жуж-жанию мухи, шипению змеи; подражать движениям птицы, походке, ухваткам; подражать жизни святых, свойствам Божиим. При этом указание на объект подражания (Y) оформляется двумя способами: в (1.1) имя Y-а входит в состав атрибутивной синтагмы, в (1.2) – в состав конст-рукции с внешним посессором, которая образуется в результате расщепления ис-ходной валентности предиката, занимаемой генитивной группой 1 . В (2) подра-жать управляет именами лиц, идентифицирующими (подражать старшему брату) или предикатными (подражать старым мастерам). Представляется, од-нако, что и в этих случаях ядром значения глагола остается та же идея воспроиз-ведения действий (свойств, поступков, поведения) лиц, обозначенных зависимым существительным. При идентифицирующих именах аспект подражания, как пра-вило, назван в контексте тем или иным способом, ср.: Подражая героиням этих книг, то и дело хлопались в обморок (И. Грекова). 1 Семантические эффекты расщепления валентности рассмотрены в [Ташлыкова, 2012]. 2 Термин из [Гак, 1998]. 3 Напротив, объект подражания назван в подавляющем большинстве контекстов. Сочетание подражать с предикатным именем лица такой расшифровки не требует, потому что указание на типичное для этого лица действие естественным образом заключено в значении называющего его существительного: Стараясь подражать следопытам из книг про индейцев, Гуров сделал попытку отыскать в траве под ногами что-либо похожее на человеческие следы (Н. Леонов); Паца-ны во дворе, подражая музыкантам, пытались извлекать из самодельной гита-ры какие-то звуки (Н. Соловьева). Таким образом, Х подражает У – значит, Х повторяет, воспроизводит дейст-вия или свойства, которые прямо названы У или которые типичны для лица, обо-значенного У. Важно подчеркнуть, что сами эти действия могут различаться весьма существенным образом как в аспекте их «содержательной наполненно-сти», так и в аспекте временной протяженности (см. примеры выше). 2. Отглагольное существительное как способ реализации семантики подражания 2.1. Подражание Отглагольное существительное подражание образовано в рамках стандарт-ной модели синтаксической деривации. В подавляющем большинстве случаев имя субъекта при таком производном имени занимает позицию генитива: Маша поет → пение Маши. Девербатив под-ражание, однако, не зафиксирован в составе генитивных конструкций, ср. малыш подражает речи матери → *подражание малыша речи матери; охотник под-ражает голосу птицы → *подражание охотника голосу птицы. На этом основании можно утверждать, что для рассматриваемого существи-тельного в высшей степени характерно типичное для процессуальных имен низ-ведение субъекта 2 . Субъект действия, обозначенного как подражание, иногда упоминается в контексте: Аполлон спускался в мир окружавшей его действитель-ности только для подражания любовным мотивам Гейне (А. Скабичевский), но в большинстве случаев мыслится максимально обобщенно: Современная мода устремилась к другой крайности – к подражанию старинной русской иконописи со всеми ее неправильностями (И. Брянчанинов) 3 . Сказанным, вероятно, объясняется тот факт, что в кругу употреблений суще-ствительного подражание нет таких, которые допускали бы обратную трансфор-мацию в предложение с личным глаголом, ср.: Подражание западным образцам наши предки называли чужебесием (Б. Ключников) ↔ ??? Невинное это подражание фашистам наказывалось гауптвахтой (Э. Лимонов) ↔ ? то, что подражали фашистам? В лучшем случае существительное подражание заменяется инфинитивом, то есть одна номинализованная конструкция преобразуется в другую: для подража-ния любовным мотивам Гейне ↔ … только для того, чтобы подражать любов-ным мотивам Гейне… Особый способ реализации базовой глагольной семантики воплощает пред-ложное сочетание в подражание, которое используется как синоним деепричаст-ного оборота и в ряде контекстов даже выделяется запятыми. Поэтому в предло-жениях, содержащих конструкцию в подражание кому (чему), субъект обычно назван (это подлежащее основного высказывания): Другие дамы, в подражание ей, едва шепчут (И. Тургенев) ↔ Другие дамы, подражая ей, едва шепчут. Более сложное преобразование исходной диатезы являет собой конструкция пример / образец для подражания. Она представлена в двух основных разновид-ностях. (1) Х подражает У-у → У является (становится, признается) образцом для подражания: Образ Иисуса Христа становится морально-этическим образцом, персони-фицированным примером для подражания (В. Павленко). Таня, как выяснилось, обладала редким и трудно определимым качеством: все, что она ни делала – завязывала бант, обертывала тетрадь, стряхивала с рук капли воды, морщила нос при улыбке, – каждое ее движение сразу становилось заметным, популярным, а сама она – образцом для подражания (Л. Улицкая). (2) Х подражает У-у → образец для подражания – это У (образцом для подражания признается, считается, становится У). Образцом для подражания в манере одеваться и подавать себя признана топ-модель Кейт Мосс (Огонек). Объектом обожания и подражания может оказаться преуспевающая и по-пулярная публичная персона (А. Шувалов). В обоих случаях в коммуникативный фокус высказывания выдвигается объ-ект подражания; информация о субъекте либо вытекает из знания контекста в це-лом (причем имя конкретного лица в этой позиции встретилось лишь однажды, см. пример из Л. Улицкой), либо вообще отсутствует, благодаря чему субъект мыслится обобщенно. Другими словами, результатом рассмотренных трансфор-маций является своеобразная генерализация субъектной семантики. Таким образом, существительное подражание обладает рядом функциональ-ных особенностей. Оно осуществляет коммуникативное ранжирование, выводя субъект из коммуникативного фокуса высказывания на периферию или за кадр 1 и концентрируя внимание на объекте. Разные конструкции предлагают различные варианты такого коммуникативного членения. 1 Под коммуникативным рангом мы вслед за Е.В. Падучевой понимаем «прагматиче-скую характеристику участника через его отношение к фокусу внимания говорящего» [Па-дучева, 2004, с. 58]. Трансформационный тест демонстрирует, что в подавляющем большинстве случаев высказывание с девербативом невозможно заменить высказыванием с личным сказуемым (в качестве трансформа употребляется инфинитив или дее-причастие); в других случаях использование производящего глагола на месте производного имени невозможно вообще. Этот факт заставляет усомниться в процессуальной природе анализируемого субстантива (и, кстати, в возможности квалифицировать его как синтаксический дериват)квалифицировать его как синтаксический дериват)квалифицировать его как синтаксический дериват) 1 Проблема квалификации отглагольного имени как синтаксического или лексическо-го деривата остается открытой и не может быть решена в рамках отдельной статьи. 2 Как представляется, обе формулировки не вполне точны, так как указывают собст-венно на субъект / объект действия, а не на признак. Вероятно, правильнее было бы гово-рить о значениях ‘признак субъекта по действию, обозначенному производящим глаголом’, Получается, что, используя существительное подражание, говорящий харак-теризует какое-то другое действие, свойство, состояние в аспекте его «генеало-гии». 2.2. Подражательство Существительное подражательство в силу особенностей своей словообра-зовательной структуры должно функционировать как точный синоним субстанти-ва подражание: как указывает «Русская грамматика», существительные с суф-фиксом -ств(о)/-еств(о)/-тельств(о)/-овств(о) имеют то же значение, что суще-ствительные с суфффиксом -ни|j|-, совмещая присущее мотивирующему глаголу значение процессуального признака (действия, состояния) со значением сущест-вительного как части речи (см. § § 264, 265). Анализ примеров контекстного употребления показывает, однако, что на-званные дериваты функционируют неединообразно. Подражательство в основной массе употреблений теряет не только субъ-ектный, но и объектный актант: Все мои стихи только и состоят из подража-тельства и подражания и главным образом – из эпигонства (Е. Кушнер). В Национальном корпусе зафиксированы лишь единичные контексты, в ко-торых подражательство сохраняет указание на объект: Выпячивается подра-жательство голлистскому «Объединению в защиту республики » (В. Попов). Таким образом, отглагольное имя утрачивает связь с участниками ситуации, названной производящим (Х подражает У) и, следовательно, утрачивает способ-ность обозначать эту ситуацию в ее конкретике. Именно это, как представляется, отличает подражательство от подражания: последнее, как видно из рассмотрен-ных выше примеров, характеризует такие ситуации, в которые вовлечен опреде-ленный объект, служащий образцом для многих субъектов. Подражательство отражает другую, более высокую, степень абстрагирова-ния. С известной степенью условности смысл, выражаемый этим существитель-ным, можно назвать резюмирующим; оно констатирует, что постоянное повторе-ние чьих-либо действий, постоянное стремление быть на кого-то похожим приво-дит к утрате индивидуальности; таким образом, данное отглагольное имя акцен-тирует идею отсутствия оригинальности как таковую, ср. следующие выразитель-ные противопоставления: В его маленьких, но уже непростых по исполнению пье-сах нет подражательства, а есть индивидуальность (Н. Бояркина); Всякое ма-ло-мальское проявление истинного Театра моментально тонет в потоке подра-жательства, растаскивается, разворовывается (Г. Бурков). 3. Отглагольное прилагательное как способ реализации семантики под-ражания Отглагольные прилагательные с суффиксом -тельн-, по свидетельству «Рус-ской грамматики», имеют словообразовательное значение ‘характеризующийся отношением к действию, названному мотивирующим словом’. Частные словооб-разовательные значения: (1) ‘производящий действие’, обычно с оттенком ‘спо-собный его произвести’; (2) ‘являющийся объектом действия’, обычно с оттенком ‘способный им стать’ 2 . Иными словами, прилагательные такого типа могут быть ‘признак объекта по действию, обозначенному производящим глаголом’ (или: ‘характери-зующий субъект / объект по действию, обозначенному производящим глаголом’). как субъектно, так и объектно ориентированными (ср.: требовательный человек, очаровательная девушка, старательный ученик ↔ метательный снаряд, соса-тельная конфета). Отметим, что в подавляющем большинстве случаев значение прилагательно-го с суффиксом -тельн- проясняется на фоне трансформации атрибутивного сло-восочетания в конструкцию с производящим глаголом: старательный ученик ← ученик, который старается; сосательная конфета ← конфета, которую сосут; затруднительное положение ← положение, которое затрудняет и т.п. Атрибутивные сочетания с прилагательным подражательный почти не спо-собны к таким трансформациям. Подражательный + имя лица Субъектно ориентированные употребления прилагательного подражатель-ный представлены единичными примерами. Оно крайне редко сочетается с име-нами лиц. Сочетания с идентифицирующими именами абсолютно невозможны: *подражательный Иван Петрович, *подражательная бабушка и т.п. Возмож-ность сочетания с предикатными именами (подражательный актер, писатель) обусловливается, как отмечалось выше, тем, что они – в силу организации своей семантики – однозначно указывают на аспект подражания. При этом объект под-ражания мыслится максимально обобщенно, так как указание на него в подобных случаях нерелевантно (ценность писателя, актера и т.п. определяется их ориги-нальностью, поэтому неважно, кому именно они подражают, – важен лишь сам факт подражательности). В редких случаях место определяемого существительного занимает не имя лица, а имя какого-либо его свойства: Подражательная сила в характере подро-стка превышает все остальное (В. Крупин); Их способность к абстракции го-раздо выше, чем эксплуатируемая с детства запоминательная, подражательная, кибернетическая способность (А. Битов). В подобных контекстах указание на объект подражания также необязатель-но, поскольку прилагательное актуализирует представление о самой способности субъекта подражать – неважно чему. Подражательный + процессуальное имя Наибольшей частотностью характеризуются сочетания прилагательного с процессуальными именами: В семьях, где заикается кто-то из взрослых, у де-тей может развиться так называемое подражательное заикание (Ю. Крывелева); Гоголь думал, что есть два вида подражательного воспроизве-дения природы и что портрет ростовщика был делом первого из подражаний, менее совершенного и эстетически даже незаконного (И. Анненский); подража-тельная работа, подражательный процесс, подражательные действия, подра-жательные подвижные игры и танцы и т.п. Сложность интерпретации прилагательного в конструкциях такого рода обу-словлена следующим. По формальным признакам подобные конструкции соотносятся с сочетания-ми типа курительный табак, употребительное выражение, так как опорное сло-во атрибутивного сочетания восходит к объектному компоненту исходного вы-сказывания: курительный табак ← Х курит табак, употребительное выражение ← Х {часто} употребляет выражение, подражательное заикание ← Х подража-ет заиканию. Однако если в двух первых случаях грамматическая перестройка не влечет за собой мену семантической роли существительного, то в последнем она сопровождается формированием своеобразной «функциональной омонимии» опорного имени. Действительно, подражательное заикание – не только то, кото-рому подражают, но и то, которое возникает как результат подражания. Следовательно, словосочетания типа подражательное заикание, подража-тельные игры, подражательное развитие и т.п. более правомерно квалифициро-вать как субъектно ориентированные употребления, в которых указание на субъ-ект осуществляется метонимически. В этом отношении по характеру компонентов (прилагательное с суффиксом -тельн- + процессуальное имя существительное) сочетания типа подражательное заикание обнаруживают определенное сходство с сочетаниями старательная работа, выжидательное молчание, признательные показания. Попробуем выявить функционально-семантическое своеобразие при-лагательного подражательный на их фоне. Отметим, во-первых, что в глагольных конструкциях, соотносительных с на-званными сочетаниями, опорное существительное не может заполнять объектную валентность (воспитательная работа ← *воспитать работу, разъяснительная беседа ← *разъяснить беседу, спасательные работы ← *спасать работу – ср. подражательное заикание ← подражать заиканию); оно замещает скорее син-таксическую позицию субъекта (работа, которая воспитывает; беседа, которая разъясняет и т.п.), метонимически указывая на агенс той пропозиции, которую вводит, являясь синтаксическим дериватом производящего глагола (работа ← Х работает, беседа ← Х беседует и т.д.). Немаловажно, во-вторых, что и позиция определения при термовом имени является синтаксически вторичной, производной, соотносится с глубинной про-позициональной структурой: «Атрибут – результат предшествующей работы ре-чевого механизма, есть бывший предикат , подвергнутый определенным преобра-зованиям [Мурзин, 1974, с. 33]. По мнению Л.Н. Мурзина, все определения обра- зуются в результате контаминации предложений. В процессе контаминации про-является творческая коммуникативная активность говорящего, так при этом сни-маются «лишние, с точки зрения говорящего, смысловые акценты в линейном ряду текста. Это выражается прежде всего в том, что глубинный предикат на по-верхностном уровне предстает в иной, преобразованной форме» [Мурзин, Штерн, 1991, с. 38]. Адъективная номинация, позиция определения также являются сред-ством оформления зависимого статуса этой пропозиции по отношению к той, ко-торая оформляется глаголом в составе данного высказывания. Таким образом, атрибутивные сочетания с прилагательным на -тельн(ый) вводят в высказывание две пропозиции, одна из которых находится в коммуника-тивном фокусе, а другая – за его пределами (последняя имеет подчиненный ха-рактер). Эти пропозиции связаны тождеством субъекта: Х старается, Х работа-ет → старательная работа (Х-а); Х молчит, Х выжидает → выжидательное молчание (Х-а); Х дает показания, Х признается → признательные показания (Х-а). Поскольку пропозиции выступают в свернутом виде, отношения между ними тоже недостаточно эксплицитны. Как кажется, наблюдается следующая тенден-ция. Если опорное имя является обобщенным названием какого-либо процесса, а прилагательное образовано от лексически полнозначного глагола, обозначаю-щего действие / деятельность или ее результат, зависимая предикация уточняет содержание главной: строительные работы ≈ (1) Х работает (основная преди-кация), (2) Х строит (зависимая) => уточняется содержание понятия работа, то есть (2) уточняет содержание (1). Это уточнение может иметь целевой или кау-зальный характер: воспитательная работа ≈ (1) Х работает; (2) Х воспитыва-ет; разъяснительная беседа ≈ (1) Х беседует; (2) Х разъясняет => Х работает, беседует с целью воспитать, разъяснить; утомительная работа ≈ (1) Х работа-ет, (2) Х утомляется => Х утомляется, потому что работает 1 и т.п. 1 В последнем случае содержательно главной является грамматически зависимая пре-дикация. Если прилагательное образовано от глагола, обозначающего способ осуще-ствления действия (стараться), атрибутивное словосочетание имплицирует соб-ственно характеризующие отношения между двумя предикациями: старательная работа ≈ (1) Х работает, (2) Х старается; медлительные движения ≈ (1) Х дви-гается, (2) Х медлит; другими словами, зависимая предикация содержит инфор-мацию о том, как именно осуществляется действие, названное в главной: Х рабо-тает старательно, Х двигается медлительно. На основании вышеизложенного можно констатировать, что имена прилага-тельные с суффиксом -тельн- имеют еще одно регулярно реализуемое словообра-зовательное значение: ‘признак процесса по действию, названному производящим глаголом’ 1 . Правомерность такого решения обосновывается рядом соображений. Признак действия является для языка системообразующим, на что указывает на-личие особого класса слов, специализирующихся на выражении этого значения (наречие). Наречия, как известно, могут характеризовать действие как таковое, указывая на его свойство, качество, интенсивность проявления и т.п. (собственно характеризующие наречия: весело смеялся, быстро бежал), и могут обозначать признак, внешний по отношению к его носителю, то есть характеризующий по месту, времени, условию и другим обстоятельствам (обстоятельственные наречия: пришел вовремя, сделал назло). 1 Варианты реализации этого значения: ‘осуществляемый с целью совершить дейст-вие, названное производящим’ (восстановительные работы); ‘характеризующий действие, названное производящим’ (старательная работа); ‘являющийся результатом действия, названного производящим’ (утомительная работа). Прилагательные на -тельн(ый), определяя процессуальное имя, функциони-руют как наречия, поскольку называют признак действия, как собственно харак-теризующий (старательная работа), так и обстоятельственный (разъяснитель-ная беседа – беседа с целью разъяснить). В другом отношении такие прилагатель-ные подобны деепричастиям, так как характеризуют действие через отсылку к другому действию того же самого субъекта (ср. работал, стараясь; беседовал, разъясняя что-л.). Как следует из вышеизложенного, в подавляющем большинстве случаев, со-четаясь с процессуальными именами, эти прилагательные имеют субъектную ориентацию. Значительно реже они выступают как характеристика процесса, названного существительным, заполняющим объектную валентность того глагола, который является производящим для прилагательного: непозволительное обращение ← обращение, которое {нельзя} позволить, принудительная работа ← работа, к которой принуждают и т.д. В подобных случаях атрибутивное словосочетание вводит информацию о двух пропозициях, в каждой из которых имеется свой собственный субъект: принудительная работа ≈ (1) Х работает, (2) У принуждает; желательное ре-шение ≈ (1) Х решает, (2) У желает и т.п. Таким образом, сочетание прилагательного с суффиксом -тельн- и процессу-ального имени существительного является особым средством пропозитивного насыщения высказывания. Как правило, такая конструкция содержит информа-цию о двух действиях одного и того же субъекта, причем одно действие грамма-тически маркируется как основное, а второе – как дополнительное, характери-зующее первое в аспекте целеполагания, результата, характера протекания. В от-дельных случаях эта конструкция вводит информацию о двух действиях двух раз-ных субъектов. С учетом сказанного можно полагать, что специфика словосочетаний под-ражательное заикание, поведение; подражательные игры, танцы и т.п. заключа-ется в следующем. Прилагательное в их составе содержит информацию не о двух действиях субъекта (ср.: выжидательное молчание Х-а ← Х молчит и выжидает, но под-ражательное заикание ←*Х подражает и заикается), а, скорее, о природе того действия, которое названо опорным существительным. Действительно, словосо-четание подражательное заикание имеет в качестве презумпции базовую конст-рукцию Х подражает У; в данном случае Ребенок подражает заиканию взрос-лых. Существительное заикание называет действие как объект подражания, при-чем субъект этого действия (взрослые) находится в позиции На периферии или За кадром. Поскольку глагол подражать не обозначает какого-либо действия, отлично-го от того, которое названо его объектным актантом, данное высказывание имеет единственную возможную интерпретацию: Ребенок заикается (повторяя то, что делают взрослые). В результате дальнейшей номинализации существительное заикание осмысляется как действие иного субъекта, чем исходный. Следовательно, опорное существительное в сочетаниях типа подражатель-ное заикание оказывается функционально омонимичным. В исходном высказыва-нии Ребенок подражает заиканию взрослых это существительное на поверхност-ном уровне обозначает объект подражания (на глубинном оно обеспечивает сво-рачивание пропозиции взрослые заикаются). В атрибутивном сочетании подра-жательное заикание опорное существительное обозначает действие другого субъекта (ребенка). Таким образом, прилагательное подражательный в сочетании с процессу-альными именами вводит и ранжирует информацию не о двух действиях одного субъекта, а о двух субъектах одного и того же действия, один из которых одно-временно является субъектом этого действия и объектом подражания, а другой – и субъектом действия, и субъектом подражания. Подражательный + существительное, обозначающее ту или иную форму творческой деятельности человека. Употребления такого типа распространены достаточно широко, ср.: Все это высокое и совершенное искусство XVI века в существе своем неоригинально, в мировом смысле подражательно и реакционно (Н. Бердяев). См. также: подра-жательное произведение, подражательные стихи, картины, песни, подража-тельная симфония, подражательное образование. В атрибутивных сочетаниях такого рода информация об участниках ситуа-ции, названной производящим глаголом, полностью вытесняется на задний план, дезактуализируется. Это подтверждается невозможностью использовать опорное существительное такого сочетания как имя актанта при производящем глаголе: *скульптуры / стихи / песни подражают; *Х подражает скульптурам / стихам / песням. Понятно, что смысл таких выражений, как подражательные стихи, основы-вается на последовательной цепочке импликаций, которые можно сформулиро-вать следующим образом: (1) поэт Х подражает поэту У, т.е. ‘повторяет, воспроизводит с возможной точностью его творческую манеру, особенности его произведений’; (2) в результате стихи поэта Х походят на стихи поэта У; (3) поэтому стихи поэта Х характеризуются как подражательные. Правомерно, по-видимому, говорить, что существительные стихи, скульпту-ры, песни, картины, симфония и т.п. метонимически указывают на автора (субъ-екта подражания), поскольку являются продуктом его деятельности, однако это указание все же не вполне тождественно той метонимической отсылке к агенсу, которую регулярно осуществляют отглагольные дериваты типа заикание, иг-ра и др. Хотя последние «отрывают» действие от его производителя, выводят ин-формацию о субъекте действия из коммуникативного фокуса высказывания, они не могут ликвидировать связь между действием и субъектом как таковую. Любое отдельно взятое высказывание, содержащее номинализацию (Игра была интерес-ной; Поездка оказалась очень непростой), получает корректную интерпретацию только в том случае, если указание на субъект присутствует в более широком контексте; в противном случае оно остается недостаточно информативным. Напротив, высказывания о стихах, картинах, скульптурах могут быть со-держательно достаточными даже тогда, когда неизвестен ни их автор, ни объект подражания. Констатации типа Это подражательное произведение допускают вполне однозначную интерпретацию, поскольку акцентируют внимание на отсут-ствии оригинальности, вторичности произведения, взятого само по себе, полно-стью выводя субъект и объект подражания из сферы рефлексии говорящего и слушающего. В результате прилагательное накапливает собственное содержание, не впол-не совпадающее с семантикой производящего глагола. Этот процесс находит свое логическое завершение в составе словосочетаний подражательные идеалы, подражательное явление, опорное существительное в составе которых не содержит ни грамматической, ни семантической отсылки к субъекту подражания. Разумеется, указание на него может присутствовать в контексте, ср.: Мы, русские , с нашими подражательными идеалами, с нашим пьянством и бесхарактерностью, с нашим безверием и умственной робостью сделать ка-кой-нибудь шаг беспримерный на современном Западе, стоим теперь между этими двумя пробужденными азиатскими мирами (К. Леонтьев). У нас декадентство явление подражательное, юнцы наши подражают творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы (М. Горький). Однако атрибутивное словосочетание само по себе никак не сигнализирует ни о носителе идеалов, ни об «авторе» декадентства как явления – прилагательное является средством констатации его вторичности, и только. Таким образом, представляется возможным утверждать, что функционально-семантическая специфика прилагательного подражательный определяется харак-тером того существительного, с которым оно сочетается. Как показал анализ, в роли такого существительного может выступать предикатное имя лица (подра-жательный поэт), продукта его деятельности (подражательные стихи), осуще-ствляемого им действия или деятельности (подражательное заикание), абстракт-ное имя. Чем более абстрактной семантикой обладает определяемое имя, тем в меньшей степени сохраняется процессуальность отглагольного адъектива, по-скольку тем сильнее его отрыв от обозначенной производящим словом прототи-пической ситуации и ее участников. 4. Отадъективное имя существительное как способ реализации семантики подражания МАС толкует существительное подражательность как классический син-таксический дериват – ‘свойство по значению прилагательного подражатель-ный’. Между тем в Национальном корпусе русского языка зафиксированы лишь единичные контексты, в котором это существительное используется традицион-ным для nomen qualitatis способом, образуя генитивное сочетание с тем субстан-тивом, который при производящем прилагательном выступает в роли определяе-мого слова (ср.: легкая походка → легкость походки, строгий экзаменатор → строгость экзаменатора и т.п.). К таким употреблениям с определенными оговорками можно отнести, на-пример, следующие: Я смотрел на этих подвыпивших людей, тужившихся быть веселыми, видел подражательность, искусственность этого веселья и думал: «У природных американцев это получается лучше» (М. Магомаев) ≈ видел это подражатель-ное, искусственное веселье ≈ видел, что это веселье подражательно. Подражательность прописных чувств он принимал за их общечеловеч-ность (Б. Пастернак). ≈ Подражательные прописные чувства… Генитивная конструкция выступает здесь как синоним атрибутивной, точ-нее – как синоним сочетания с прилагательным в адъективной или предикативной функции. Если позицию родительного падежа занимает имя лица, использование соб-ственно атрибутивной формы в составе трансформации невозможно или сомни-тельно; впрочем, и предикативная воспринимается как окказиональное слово-употребление: У славян вышло бы все это смешение и опошление хуже, чем где-либо, вслед-ствие подражательности славян, вследствие слабости их охранительных и творческих сил (К. Леонтьев) ≈ вследствие того, что славяне подражательны (но не *подражательных славян). При слишком большой подражательности ссыльных один арестант за-ражает другого, и в конце концов такие, казалось бы, пустяки, как контрабанд-ная водка и игра в карты, ведут к невероятным беспорядкам (А. Чехов) ≈ ? при том, что ссыльные подражательны (но не *при подражательных ссыльных). Ограниченность примеров такого рода понятна: как отмечалось выше, при-лагательное подражательный почти не образует сочетаний с именами лиц, а по-тому необходимая мотивирующая база для формирования генитивных конструк-ций отсутствует. Значительно более распространенную группу употреблений образует соче-тание существительного подражательность с зависимым дативом: Стихи были еще наивные, незрелые, с явно выраженной подражательностью кумиру и почти земляку его Сергею Есенину (В. Астафьев); Он не был сторонником идеи изоляции культур, хотя расценивал подражательность Европе как одно из величайших зол для России (В. Хачатурян). Эти примеры легко продолжить: упрек в подражательности западным пе-риодическим изданиям, подражательность исчезнувшим народам римского ми-ра и т.п. Очевидно, что существительное в подобных контекстах не обнаруживает способности к обратной трансформации в адъективное словосочетание и в мень-шей степени соотносится с производящим прилагательным, чем с вершинным глаголом. От него оно, в частности, наследует регулярно заполняемую правую (объектную) валентность 1 . 1 Судя по данным РГ, присловный дательный может распространять любую часть ре-чи – однако при том условии, что она имеет процессуальное значение, ср.: помочь (по-мощь) матери, сочувствовать (сочувствие) больному, враждебный людям и т.п. Субъект подражания может быть назван в предтексте, но его обозначение не образует с существительным подражательность словосочетания (*подражательность наших писателей писателям западным, *подражательность писателей чужим образцам). Предикаты основного высказывания либо бытийные (в том числе нулевые: стихи с явно выраженной подражательностью), обозначающие приобретение / утрату: литература приобрела подражательность ближним образцам, он не вносил (в роль) подражательности внешней характерности лиц; либо оценоч-ные: упрекать в подражательности западным изданиям, грешить подража-тельностью чужим образцам. Следовательно, в тех случаях, когда существительное подражательность управляет дательным падежом, называющим объект подражания (это, как прави-ло, тот или иной феномен культуры), оно ведет себя скорее как отглагольный, а не как адъективный дериват. В третьей группе употреблений подражательность не имеет зависимого сл

Скачать электронную версию публикации