RAZUM as a Designation of Several Fragments of a Semantic Field «Intellectual Activity» in Corpus Areopagiticum Slavicum.pdf Исследование лексики с точки зрения ее принадлежности к определенной тематической или лексико-грамматической группе или, более широко, к семантическому полю является одним из способов совместить две лингвистические парадигмы, а именно системную и антропоцентрическую. В этом отношении особый интерес представляет семантическое поле «интеллектуальная деятельность», в рамках которого вербализуются наши представления об уникальной (по крайней мере, в господствующей до сих пор антропоцентричной модели мира) человеческой деятельности. Семантическое поле «интеллектуальная деятельность» изучается в основном на современном материале (например, в сопоставлении с испанским языком в работе М. Л. Кардановой 1 или на материале английского языка в диссертациях Л. А. Нижегородцевой-Кириченко [2000] иО. В. Ивашенко [2002]), тем интереснее посмотреть на преломление этого поля в ментальности средневекового человека, в частности двуязычного переводчика Корпуса Ареопагитик, афонского монаха, инока Исайи Серрского. Такое исследование позволит сфокусировать внимание на соответствующей лексике одного периода развития церковнославянского языка (вторая половина XIV в.) и одного географического ареала (южнославянского). Более того, поскольку интересующая нас лексема ðàçîóìú встречается также в оригинальном тексте Исайи, можно сделать вывод об ее употреблении в идиолекте книжника, серба по происхождению. Статья, представляемая вниманию читателя, является третьей в задуманной автором серии работ, посвященных семантическому полю «интеллектуальная деятельность», как оно представлено в Corpus Areopagiticum Slavicum. Языковой материал Корпуса сейчас доступен благодаря подвижническому труду команды российских и немецких ученых (Г. М. Прохоров, Г. Гольц, С. иД. Фаль и др.), опубликовавших автограф переводчика и словарные материалы к нему (Дионисий 2011; Дионисий 2012). В первой статье [Соломоновская, 2014] рассматривались теоретические предпосылки исследования, а также лексическая единица, находящаяся в центре рассматриваемого поля, именно îóìú. Вторая статья [Соломоновская, 2016] посвящена уточнению семантики славянских прилагательных, которые передавали ключевые понятия Корпуса Ареопагитик, noero/j, nohto/j и logiko/j. Предметом исследования, отраженного в представляемой статье, является другое современное слово, стоящее в центре поля «интеллектуальная деятельность», а именно ðàçîóìú, которое также является общеславянским. В творчестве Иоанна экзарха Болгарского, например, как отмечает И. В. Христов [Христов, 1991], эта славянская лексема используется для передачи семи греческих - a)nti/lhyij ‘восприятие чувствами’, dia/noia ‘точка зрения’, e)/nnoia ‘понятие’, qewri/a ‘рассмотрение’, lo/goj ‘аргумент’, no/hma ‘мысль, понятие’, su/nesij ‘изобретательная способность разума’. Сравнив греческие соответствия данной лексемы в переводе Корпуса, можно констатировать прежде всего некоторое сужение круга этих соответствий и, соответственно, уточнение некогда диффузного значения этого слова. Кроме того, сами эти соответствия указывают на значительное изменение семантики ðàçîóìú: в первую очередь, к списку, приведенному И. Христовым, добавляется gnw=sij ‘познание’ (175 употреблений) и его производное e)pi/gnwsij (4), a также fro/nhsij (1), в то время как соответствие su/nesij (13) встречается гораздо реже. Таким образом, можно предположить, что, по крайней мере в идиолекте Исайи, данная лексема скорее означала ‘(по)знание’, чем то, что она означает сейчас, - интеллектуальную способность. Косвенно на такое изменение семантики указывают производные от этого славянского слова с суффиксами, обозначающими качество (ðàçîóìüñòâî, ðàçîóìüíüñòâî), которые входят в то же подполе («способность к интеллектуальной деятельности», а именно к познанию). Поскольку, в отличие от божественного ума, ум человеческий не обладает первоначально всей полнотой знания, для человека ум и состоит в первую очередь в способности к познанию. На такое отличие небесного ума от земного разума указывает В. В. Колесов [Колесов, 1991]. Ученый выстраивает схему познания (основываясь на славянском Корпусе Ареопагитик), которая соединяет божественное (небесное) (Бог, Ум, Единое и Слово) и человеческое - 1 Карданова М. Л. Семантическое поле интеллектуальной деятельности в испанском и русском языках. URL: pglu.ru/upload/iblock/7b0/uch_2010_vii_00027.pdf (дата обращения 05.05.2016). чувственное познание многообразного мира и осмысление его через разум. Связующим звеном между мирами является Слово (как одно из воплощений божественного) и слово (как основной инструмент познания и передачи информации, доступный человеку). Рассмотрим подробно словоупотребление ðàçîóìú в Корпусе Ареопагитик. Прежде всего, необходимо уточнить значения греческих эквивалентов славянской лексемы. В подавляющем большинстве случаев (175 словоупотреблений) этому славянскому слову соответствует gnw=sij оригинала. Словари древнегреческого языка указывают на два основных (тесно взаимосвязанных) значения этого сло-ва - словари Вейсмана и Лиддела выделяют значения ‘познание’ и ‘знание’, а словарь Лампе, который основан главным образом на христианских памятниках, в основном концентрируется на результате процесса познания, приводя в качестве основного значение ‘знание’ (‘knowledge’) и, вслед за своими источниками, подразделяя его на «виды знания»: человеческое знание, божественное знание, ангельское знание, мистическое знание и т. п. Одним из источников словаря были Ареопагитики, поэтому не может удивить, что все эти виды знания упоминаются в тексте. Различия между ними передаются контекстом, в особенности эпитетами, сопровождающими эту лексему. Второй эквивалент славянского ðàçîóìú - su/nesij (13 случаев) трактуется в словарях как ‘понятливость, смышленость, рассудок, ум’ (Вейсман) или ‘intelligence, understanding’ (Lampe). Что касается двух других эквивалентов, они встречаются лишь в единичных случаях - e)pi/gnwsij (4 словоупотребления), словари трактуют его приблизительно так же, как и производящую его лексему, - ‘познание’ (Вейсман), ‘recognition’ (Liddell), то есть акцентируя процесс познания, и ‘knowledge’ (Lampe), акцентируя его результат. Лишь в одном случае ðàçîóìú передает греческое слово fro/nhsij (‘мышление, рассудительность, разум, разумение’, как определяет это слово Вейсман, или ‘intellect, understanding; wisdom, prudence’ (Lampe)). Таким образом, самой главной проблемой при интерпретации того или иного контекста Арепагитик является разграничение статического («знание») и динамического («познание») аспектов, так как они имеют одно ито же греческое соответствие. Перейдем непосредственно к рассмотрению значений слова ðàçîóìú в Ареопагитиках. На основании греческого эквивалента, контекста употребления, а также современного перевода того или иного отрывка выделены десять лексикосемантических вариантов (далее ЛСВ) данного существительного. Необходимо, однако, сделать оговорку, что часто границы между конкретными ЛСВ не являются четкими и одно значение перетекает в другое. Самый многочисленный ЛСВ 1 (135 словоупотреблений) в соответствии с gnw=sij и e)pi/gnwsij -‘знание’. На втором месте по употребительности с теми же греческими эквивалентами стоит ЛСВ 2 ‘познание’ (19 словоупотреблений). К ЛСВ 1 тесно примыкает, имеет те же эквиваленты (но характеризуется другой сочетаемостью и употреблением в основном в библейских цитатах) ЛСВ 3 (16 случаев) - ‘Божественное всеведение’. Греческий эквивалент su/nesij послужил основанием для выделения ЛСВ 4 (11 словоупотреблений) - ‘сознание, разум’, а также ЛСВ 6 (5 словоупотреблений) - ‘ведение, сфера ответственности’. ЛСВ 5 (6 словоупотреблений) ‘познавательная способность’ в соответствии с gnw=sij выделен на основе особой сочетаемости. ЛСВ 7 (‘мудрость’), ЛСВ 8 (‘понимание’), ЛСВ 9 (‘умение рассуждать’ в соответствии с fro/nhsij) и ЛСВ 10 (‘Знаток’ о Боге, в библейской цитате) встречаютсявтрех, двух иединичных контекстах соответственно. Самая многочисленная группа примеров относится к ЛСВ 1 ‘знание’. Дионисий Ареопагит, его комментаторы, а вслед за ними и переводчик (который иногда также выступает в роли комментатора) подробнейшим образом рассматривают все виды знаний, чаще имплицитно в самом тексте и эксплицитно в схолиях. В первую очередь эпитеты, предпосланные или следующие за словом ðàçîóìú, позволяют выделить два типа знания - знание о божественном, áîæüñòâüíûè ðàçóîìú, который ïðhõîäèòü ^ áîãà îóìíèìè ñèëàìè íà áîæåñòâüíûè ÷åëîâåêû (CH-S 58v11) 2, и ðàçîóìú ñîómåãî, или знание о сотворенном мире, которое схолиаст в комментарии к Посланию 7 называет философией: çíàìåíàè îóáî ÿêî ñîómièõú ðàçîóìú ëþáîïðhìîóäðüñòâèå ãàãîëåòñ#. В последнем случае человек выступает активным субъектом познания (и поэтому в таких контекстах ðàçîóìú можно трактовать и статически, как полученное знание, и динамически, как сам процесс познания). Особый интерес представляет классификация знания схолиастом в комментарии к главе 4 трактата «О божественных именах». В этой схолии 3 противопоставляются два вида знания - получаемое в результате обучения (главным образом, на слух) и подверженное забвению и так называемый íåçàáûòüíûè ðàçîóìú, который приобретается естественным созерцанием или сверхъестественным откровением. Такое знание обычно очень стабильно. Единой и неделимой божественной природе соответствует и особый тип знания - ïðîñòè è íåñëîæíè ðàçîóìú (или åäèíè è íåðàçähëíè). Такой тип знания характерен для людей в исключительных случаях и для духовных сущностей, которые, в свою очередь, лишены возможностей сенсорного познания. Но для человека, как и для более высоких сотворенных сущностей, Бог остается выше всякого знания (ïà÷å âñàêîãî ðàçîóìà), а знание о нем фактически означает отказ от всякого знания (ðàçîóìú âú íåðàçîóìåíèè). Основанием для выделения ЛСВ 2 ‘познание’ было наличие в непосредственном контексте указаний на познавательную деятельность как таковую. К таким указаниям относятся: 1) наличие в непосредственном контексте глаголов движения или соответствующих отглагольных существительных: è âü ðàçîóìü èñòèíû ïðièòè (EH-T 222 25), è âü ðàçîóìü èñòèííè âëhmè (Epp8-S 317 36); êü âúçâîæäåíiþ èõ âüèñïðüïðîñòðüòèþ âü ñóùàãî ðà÷èòåëñòâà ðàçîóìú (DN-N 125 22); 2) описание механизма акта познания (главным образом, в схолиях), который комментатор трактует как соединение субъекта и объекта познания: è ÿêî ðàçîóìü èñòèííh ñüåäèíèòåëüíü åñòü ðàçîóìhâàþmièõú è ðàçîóìhâàåìûõü ãëàãîëåòü (DN-S 176v5). При этом познающего с принципиально непознаваемым объектом может соединить только отказ от познания, иными словами: íåähè-ñòâèå ðàçîóìà: ^íîóäü æå íåâhäîìîìîó, âñàêîãî ðàçîóìà íåähèñòâèåìü ïî ëîó÷üøåìú ñüåäèíÿåò ñ# (MTh-T 292v 13-17); 3) выставление «ограничений» процессу познания (так как границы можно установить только движущемуся объекту) - ïî åëèêîó ìîmíî åñòü ÷ëüâü÷üñêîìîó åñòüñòâîó (DN-S 212 39). ЛСВ 3 ‘Божественное всеведение’ (16 словоупотреблений в соответствии с gnw=sij) выделяется в следующих случаях: 2 Здесь и далее ссылки на издание автографа переводчика, рукописи Гильф. 46, даются в соответствии с разработанной издателями (Дионисий 2011; Дионисий 2012) системой: первые две буквы в ссылке обозначают трактат или послание (в общепринятой латинской транскрипции), буквы Т, S или M обозначают сам текст Дионисия, схолию или марги-налию, далее следует листрукописи и строка. 3 Ðàçîóìú ãëàãîëåòü ìíþ, èæå ^ îó÷åíèÿ ïðèáûâàåìûè åãîæå è çàáâåíèå ìíî- ãàmè ïîìðà÷èòè. Åãîæå è âûøå ãëàãîëåòü, ^ ñëûøàíèÿ áûâàòè. Íåçàáûòíè ðàçîóìú äîñòîèòü ðàçîóìhòè, èæå ^ åñòüñòâüíàãî çðhíèÿ èëè îñèÿíèÿ íàíàîó÷èòåëíh ïðèáûâàåìû (Дионисий Ареопагит, 2002, с. 152). 1) трижды словосочетание ðàçîóìú òâîè (Бога. - А. С.) - один раз в трактате, два раза в схолиях - встречается в составе библейской цитаты (Пс. 138: 6). В современном переводе этому словоупотреблению соответствует «всеведение»; 2) в рамках апофатической теории божественное всеведение характеризуется как «непостижимое» и «недомыслимое», превосходящее любые интеллектуальные усилия и потому граничащее с «безумием»: òhìú æå îóáî íåïîñòèæèìè è íåäîìûñëèìè íåîóäðüæàííh áæiè ðàçîóìü, áåçîóìèþ îóïîäîáëÿåòñ# ïðhâüñõîäåmåìîó âñàêûi âü çäàííûèõ ðàçîóìü (DN-S 169v38); 3) однако в наибольшем количестве контекстов (11 из 16) Псевдо-Дионисий, его комментаторы и в единичных случаях сам переводчик разъясняют особенности Божественного всеведения. Прежде всего, Божественное знание - это предзнание; все сущее, что дается человеку в чувственном познании, сам человек и «мир горний» предсуществуют в Божественном предведении: èæå è ïðhäâhähíèåìü ñâîåãî íåèçðå÷åííàãî ðàçîóìà ïðhäñüñòàâè åæå îòíîóäü áûòè âñà÷üñêàà (DN-S 157v16). Поскольку все события предсуществуют в Божественной «памяти» (направленной, в отличие от человеческой, не в прошлое, а в будущее), укрыться от Него невозможно (áîæèþ áî ðàçîóìîó íå ìîæåòü uòàèòè ñå ÷òî - маргиналия Исайи к трактату «О Божественных именах» - (DN-M 151v17)). Божественное знание - знание всех знаний (íü ðàçîóìü âñhõü ðàçîóìüü ñUmè, è ïðèñíî ñîáîþ ñåáå çðåmè (Epp9-T 319v5)) и - в отличие от человеческого - нединамично, неделимо, недискретно: ïî èæå áîæüñòâüíàÿ, ïî ñòîÿòåëüíîì è ñèëíîìü è åäèíüíîì è íåðàçähëíîì ðàçîóìh ïðè÷åñòâîóåìà ñîóòü (Epp9-T 325 7). ЛСВ 4 ‘сознание, разум’ выделяется главным образом в соответствии с su/-nesij (из 15 словоупотреблений в 11 случаях), gnw=sij (в 3 случаях) и без греческого соответствия в маргиналии Исайи к первому посланию Гаю. В последнем случае значение лексемы ðàçîóìú вычленяется на основе эксплицитного противопоставления: ïî ëu÷üøåìü ðåêøå ïî èñòèííîì ðàçîóìh, à íå ïî ëuäîñòè (Epp 1-M 299v5). Поскольку перед нами не перевод, а маргиналия самого переводчика, можно предположить, что обе выделенные лексемы характерны для его живой речи. Ëîóäîñòü не фиксируется ни в одном из словарей старославянского языка, а в словарях Срезневского и русского языка XI-XVII вв. фигурирует со ссылкой на памятники поздне-старославянского периода и более поздние (в частности, «Диалектику» Иоанна Дамаскина в переводе Иоанна экзарха и Пандекты Никона Черногорца) (Срезневский, 1989; Словарь XI-XVII вв.). Кроме того, эта лексема зафиксирована в словаре Даничича, который отражает состояние сербского языка XIV в. Можно предположить, таким образом, что эта лексема возникла на поздних этапах развития старославянского языка и сохранилась в диалектеИсайи. В соответствии с gnw=sij ðàçîóìú используется в предложно-падежном сочетании âú ðàçîóìh. В двух случаях из трех отмеченных это сочетание используется в библейской цитате (Ис. 5: 18-20), где соответствующее сочетание обозначает «сознательно». Больше всего примеров использования ЛСВ 4 соответствуют лексеме su/nesij греческого оригинала. Здесь можно рассмотреть два основных контекста, в которых используется этот ЛСВ. Во-первых, это обращение к адресату Дионисия, вернее, к его «священноначальническому разуму». В этом обращении автор призывает своего первого (гипотетически) читателя поразмышлять над той или иной проблемой. Во втором случае (3 словоупотребления) слово ðàçîóìú находится в одном ряду с ïðhìîóäðîñòü в утверждениях, что, с одной стороны, Бог стоит выше (ïà÷å) и того и другого, а с другой - что он порождает как высшую мудрость, так и человеческий разум. В трех микроконтекстах (библейской цитате из Псалма 146: 5) подчеркивается безграничность разума Божия (è ðàçîóìó åãî íhñòü ÷èñëà). К ЛСВ 4 тесно примыкает, но не совпадает с ним ЛСВ 5 ‘познавательная способность’. В основном этот ЛСВ функционирует в четырех микроконтекстах, входящих в один фрагмент (раздел 4 главы 1 трактата «О Божественных именах» исхолии кэтомуотрывку). Речь в этом фрагменте идето пределе действия разума (или человеческой познавательной способности), за которым лежит истинное познание неведомого. ЛСВ 6 ‘ведение, сфера ответственности’ (3 словоупотребления) выделяется на основании наличия в контексте указания на должностные обязанности того или иного церковного чина или учителя и ученика: ñâÿmåííèõ ñüîãëàâëåíiå ðàçîóìü âñàêîãî ñâÿmåííè÷üñêàãî ÷èíà (EH-S 217v49). ЛСВ 7 ‘мудрость’ (в соответствии с su/nesij) присутствует в тексте два раза - для обозначения так называемой иерархической мудрости, то есть мудрости, приобретаемой священником по мере продвижения по церковной иерархии, своего рода накопленного жизненного и молитвенного опыта, а также в схолии к Прологу. В макроконтексте рассматривается происхождение названия «Ареопаг» и излагается легенда о суде над Аресом за убийство сына Посейдона, который был доверен Афине, ïî÷òåííîé âú ðàçîóìh, то есть обладающей необходимой для суда мудростью. Точный греческий эквивалент этого эпитета неизвестен, так как эта деталь отсутствует в тексте Иоанна Скифопольского, который переводят Рорем и Ламоро [Rorem, Lamoreaux, 1998], а оригинал самой этой схолии не был обнаружен в греческих рукописях, доступных издателям реконструированного греческого текста Ареопагитик, который собственно и переводил Исайя. Возможно, этот текст является вольным пересказом переводчиком какого-либо известного емугреческого источника. Остальные ЛСВ (ЛСВ 8 ‘понимание’, ЛСВ 9 ‘умение рассуждать’ в соответствии с fro/nhsij, ЛСВ 10 ‘Знаток (о Боге)’) представлены в одном-двух контекстах, в последнем случае, в качестве «божественного имени» со ссылкой на Священное Писание. Сравнивая полученные результаты с данными словарей (ССС; Словарь старославянского языка, 2006; Словарь XI-XVII вв.; Даничич, 1863), можно констатировать, что, как и во всех перечисленных словарях, в идиолекте Исайи лексема ðàçîóìú была представлена в двух основных ЛСВ - ‘знание’ или ‘познание’ (в соответствии с gnw=sij) и ‘разум, ум, интеллект’ (в соответствии с su/nesij), но в отличие от словарных данных первое значение доминировало (что объясняется словоупотреблением исходного греческого текста). В Словарь XI-XVII вв. представлено около двадцати различных ЛСВ. Такое разнообразие семантики объясняется хронологической и географической широтой охвата языкового материала. Наши же данные показывают то, как употреблялась данная лексема в конкретной языковой среде, а именно в идиолекте двуязычного сербского книжника второй половины XIV в. Это слово встретилось также два раза в Послесловии Исайи к своему переводу: таким образом, можно судить, как оно использовалось в живой речи без опоры на греческий текст. В первом контексте Исайя характеризует своих предшественников - переводчиков религиозных текстов, которые отличались среди прочего õîóäîæüñòâîìú ðàçîóìà åëëèíñêàãî ÿçûêà. Во втором контексте Исайя обосновывает свой первоначальный отказ от предложения Феодосия взяться переводить Ареопагитики тем, что не надеялся íà ñâîþ êðhïîñòü ñëîâà è ðàçîóìà. Эти контексты также указывают скорее на значение ‘знание’, чем ‘разум, интеллект’, хотя возможно также их трактовать как ‘понимание’. Лекcико-семантические варианты лексемы ðàçîóìú Lexical-semantic variants of the lexeme RAZUM ЛСВ Значение Кол-во употреблений Греческий эквивалент Основание для выделения ЛСВ 1 ‘Знание’ 135 + (2?) 4 Gnw=sij, e)pi/gnwsij (без греч.?) Греческийэквивалент, уточнениетипа знания (áîæåñòâüíûè ðàçîóìú vs ðàçîóìú ñîómièõú) ЛСВ 2 ‘Познание’ 19 Gnw=sij, e)pi/gnwsij Греческий эквивалент, употребление в «динамическом» значении ЛСВ 3 ‘Божественное всеведение’ 16 Gnw=sij, e)pi/gnwsij Использование в библейской цитате с соответствующим значением; апофатика; характеристики божественного предзнания ЛСВ 4 ‘Сознание, разум’ 15 Su/nesij (11 из 15); gnw=sij; без греч. Греческий эквивалент, противопоставление ëîóäîñòü в маргиналии Исайи; идиоматическое выражение âú ðàçîóìh («сознательно» - в библейской цитате) ЛСВ 5 ‘Познавательная способность’ 6 Gnw=sij Греческий эквивалент; контексты, указывающие на пределы познания ЛСВ 6 ‘Ведение, сфера ответственности’ 3 Gnw=sij Греческий эквивалент; контекст, указывающий на «должностные обязанности» той или иной группы ЛСВ 7 ‘Мудрость’ 2 Su/nesij; без греч. Контекст: характеристики богини Афины и христианского иерарха ЛСВ 8 ‘Понимание’ 2 + (2?)4 Su/nesij, gnw=sin dhlono/ti Современный перевод, показания контекста (в предисловии Исайи) ЛСВ 9 ‘Умение рассуждать’ 1 Fro/nhsij Греческий эквивалент; современный перевод ЛСВ10 ‘Знаток’ (о Боге) 1 Gnw=sij Использованиевкачестве Божественного имени, библейская цитата Таким образом, можно констатировать, что лексема ðàçîóìú в идиолекте Исайи в первую очередь вербализует подполя 2 («интеллектуальная деятельность, направленная на познание» (познание) и 3 («результат интеллектуальной деятель 4 Два словоупотребления из Предисловия Исайи. ности, направленной на познание» (знание)) рассматриваемого семантического поля и в меньшей степени подполе 1 («способность к интеллектуальной деятельности»). Остальные рассмотренные ЛСВ встречаются в единичных примерах и могут быть сведены к трем вышеупомянутым категориям. Интересно отметить, что ни в одном контексте не встретилось употребление слова ðàçîóìú в значении ‘смысл’ (в отличие от лексемы îóìú, в структуре которой этот ЛСВ встречается, хотя и не часто). Однако это значение отмечается как в более ранних памятниках (например, в Македонском Кириллическом листке или Предисловии Иоанна экзарха к переводу «Богословия» Иоанна Дамаскина), так и у более поздних авторов (например, уМаксимаГрека). Итоги нашего исследования подведены в таблице.

Скачать электронную версию публикации