Problem of primary / secondary speech genre in the context of modern linguistics.pdf Среди наиболее важных положений знаменитой теории М. М. Бахтина, имеющих основополагающую методологическую значимость для науки о языке, деление речевых жанров (далее - РЖ) на первичные и вторичные, различие между которыми, по признанию самого ученого, «чрезвычайно велико и принципиально» [Бахтин, 1996, с. 161]. Указав на существование подобной жанровой оппозиции и обозначив нефункциональный характер различия ее членов, М. М. Бахтин, однако, не разработал целостного учения о РЖ, их типологии. По справедливому замечанию В. М. Алпатова, конечно, «нельзя требовать слишком многого от пионерской работы, в которой впервые ставилась сама проблема речевого жанра в общем виде» [Алпатов, 1997, с. 92]. Обозначенная в прошлом столетии проблема речежанровой первичности/ вторичности до сих пор не получила достаточного теоретического осмысления в современной лингвистике. Содержательная сторона понятий «первичный РЖ» и «вторичный РЖ», характер их соотношениятрактуются по-разному. Цель настоящей статьи - охактеризовать основные направления в изучении проблемы речежанровой первичности/ вторичности, существующие в современном языкознании, и определить возможные перспективы ее дальнейшего исследования. Идею М. М. Бахтина о необходимости создания типологии РЖ, изучения их структурно-семантических свойств и, как следствие, выявления характера соотношения первичных и вторичных РЖ поддержали многие ученые [Щурина, 1999; Дементьев, 2010; Рогачева, 2011б; Бабенко, 2012; Потеряхина, 2015, с. 65; Рабенко, Лебедева, 2016 и др.]. Среди вопросов данной предметной области, в первую очередь требующих своего разрешения, В. В. Дементьев отметил вопрос о характере связи между первичными и вторичными РЖ. В большинстве своем существующие классификации РЖ основываются на учете того, каким образом сопрягаются первичные и вторичные РЖ, какого рода связь сохраняется у вторичного РЖ с соответствующим первичным. В зависимости от ответа на данный вопрос намечаются тринаправления жанроведения [Дементьев, 2010, с. 167]. Первое направление восходит к идеям М. М. Бахтина и базируется на понимании вторичного РЖ как онтологически производного от первичного РЖ. Вторичный РЖ отличается от первичного сферой функционирования, или стилистической обработкой. В итоге, как правило, все жанры научной, деловой, публичной, художественной сфер имеют прообразы в бытовой речи [Бахтин, 1996; Орлова, 1997; Щурина, 1999]. При описании подобного типа вторичных РЖ выявляются признаки: а) универсальные, которые не модифицируются при изменении сферы функционирования РЖ (стиля), иб) стилистически обусловленные. Наличие универсальных речевых признаков между первичным и соответствующим вторичным РЖ, по словам Н. В. Орловой, позволяет говорить о переходе РЖ из одного функционального стиля в другой (в проведенном исследовании из разговорной речи в книжные стили [Орлова, 1997, с. 51]). Проанализировав стилистически неоднородные высказывания обвинение / осуждение, объединенные предельной близостью или общностью авторской интенции, Н. В. Орлова приходит к выводу о том, что при таком переходе сохраняются иллокутивная структура и особенности диктума РЖ. По наблюдению исследователя, одно и то же слово описывает признание в любви и признание в суде; исповедь, адресованная близкому человеку, исповедь как публицистический жанр и религиозная исповедь. В то же время разными словами могут обозначаться одни и те же речевые действия [Там же]. При наличии общих признаков первичные (в разговорной речи) и вторичные (в книжных стилях) РЖ осуждение / обвинение различаются: 1) соотношением когнитивного и прагматического компонентов: в разговорной речи и публицистике ярче представлена эмоциональная составляющая экспрессивности; 2) степенью выраженности намерения: в деловой речи высокая степень экспликации обвинений усиливается посредством ритуального перформатива; 3) наличием стилистически маркированных единиц. К аналогичным выводам приводит исследование письма в редакцию как РЖ естественной письменной речи, включенного в художественный контекст [Рабенко, Лебедева, 2016]. Обладая рядом жанрообразующих признаков, свойственных РЖ этого вида письменно-речевой деятельности, данный РЖ при включении в публицистический и художественный дискурсы сохраняет свою эпистолярную специфику. Закономерно появление в этом РЖ элементов публицистического стиля: наличие особых целеустановок автора, массового адресата, газетной лексики, установки на публичную сферу коммуникации. При художественной реализации обозначенного РЖ само его существование, его жанровая структура предопределяются авторским идейно-художественным замыслом, а отбор языковых средств репрезентации РЖ осуществляется с учетом художественно обусловленных намерений [Рабенко, Лебедева, 2016, с. 59]. Соотнося результаты исследования [Рабенко, Лебедева, 2016] с заявленной в настоящей статье проблематикой, важно не упустить из вида идею о двойственной природе РЖ естественно-письменной речи: представляется, что они вторичны по отношению к РЖ устно-разговорного языка, в силу генетической вторичности самой письменно-речевой деятельности, и первичны по отношению к РЖ художественного дискурса (ибо известно, что вторичные РЖ «возникают в условиях более сложного и относительно высокоразвитого и организованного культурного общения (преимущественно письменного)» [Бахтин, 1996, с. 161]). Безусловно, данное положение нуждается в дальнейшей теоретической проработке с привлечением богатого фактологического материала. В целом разработка проблемы речежанровой первичности/ вторичности в аспекте междискурсивного взаимодействия представляется достаточно значимой, ибо результаты подобных исследований позволят пролить свет на многие интересные аспекты дискурса иего разновидностей как специфической формы существования языка: каким образом коммуникативная стратегия того или иного дискурса, являющаяся гиперинтенцией по отношению к интенциональным характеристикам жанров, составляющих целое дискурса, реализуется в жанровой форме; какова специфика жанровой, шире системной, организации дискурса как динамической вербально-когнитивной деятельности, приспосабливающей языковые знаки к конкретным коммуникативным нуждам (понятие «дискурс» см. [Михайлов, 2006, с. 14]). По мнению Н. Б. Рогачевой, с точки зрения речежанровой вторичности особый интерес представляет не столько выявление уникальных признаков, характеризующих новую сферу общения, сколько обнаружение свойств первичных РЖ, трансформированных при перенесении жанровых форм в другую среду. Так, исследуя структуру и функционирование вторичных РЖ интернет-коммуникации, Н. Б. Рогачева определяет последние как структурно-содержательную модель организации и интерпретации речи, производную от структурных моделей речежанрового типа непосредственной или любой другой неинтернет-коммуникации, которые существуют в коммуникативной компетенции носителя языка [Рогачева, 2011б, с. 9]. Связь с первичным РЖ наиболее очевидна в случае именования нового, вторичного РЖ интернет-коммуникации и первичного РЖ одним и тем же словом (к примеру, интернет-дневник). Исследователь выделяет несколько типов речежанровой вторичности с точки зрения противопоставления «первичный - вторичный РЖ» в интернет-коммуникации [Рогачева, 2011а]. Идею о том, что различие между первичными и вторичными РЖ носит нефункциональный характер и основывается на принципах действия РЖ в разных сферах общения, плодотворно развивает Ю. В. Щурина [Щурина, 1997; 1999]. Вторичные РЖ, возникая в условиях более сложного культурного общения, имеют прообразы в виде РЖ бытовой сферы общения, в той или иной степени трансформированных. Так, для комических РЖ (афоризма, бурлеска, веллеризма и др.) общим прообразом оказывается шутка в виде бытовой реплики, взятой непосредственно из действительности или органически включенной в сложный РЖ (например, роман). Новые коммуникативно-прагматические условия существования РЖ как результат данного включения (воспроизведение ситуативно-речевого контекста; функций, выполняемых коммуникантами; проявление их речевой рефлексии и т. п.) способствует тому, что высказывание становится частью реальности, воссоздаваемой в художественном произведении. При этом к реальной действительности данное высказывание относится лишь опосредованно. Однако это обстоятельство не влияет на структуру и основные особенности шутки как простейшего комического РЖ [Щурина, 1999, с. 148]. Формирующиеся в сфере литературно-художественного общения вторичные РЖ моделируются автором на основе переработки первичных РЖ, сложившихся в условиях непосредственного речевого общения (устного). В итоге, бóльшая часть РЖ, функционирующих в литературно-художественной сфере общения, являются аналогами первичных РЖ, извлеченных из сферы бытового общения и некоторым образом трансформированных в соответствии с авторскими целями и иными условиями общения. Цель автора художественного произведения в данном случае состоит в максимально точном и естественном воспроизведенииреальнойдействительности, процессабытовогообщения. Ю. В. Щурина особо выделяет комические РЖ, обладающие самостоятельной эстетической ценностью (шутливый афоризм, веллеризм, фрашка и др.). Эти вторичные РЖ, имея общую природу с первичными РЖ, в то же время отличаются от них эстетической универсальностью: функционируя вне или независимо от широкого контекста и конкретной ситуации, они более самостоятельны, чем шуткареплика. Поэтому наряду с таким критерием успешности реализации обозначенных РЖ, как достижение комического эффекта, обнаруживается еще и критерий успешности РЖ в аспектехудожественно-эстетических ценностей [Там же]. Т. И. Попова, обозначая термином РЖ традиционный функционально-семантический тип речи, исследует трансформации, которым подвергается первичный РЖ повествование (рассказ о поступке) при его включении во вторичный РЖ рассуждение (эссе). В ходе исследования в РЖ рассказа о поступке прослеживаются прототипические черты повествовательного текста (включенность субъекта восприятия в происходящиесобытия, последовательность изложения события при помощи глаголов прошедшего времени совершенного вида и др.) и обнаруживаются смысловые и структурные изменения, произошедшие в повествовательном тексте при его погружении во вторичный текст (к примеру, появление множества субъектов повествования, принадлежащих миру настоящего, расширение оценочного компонента). Развертывание и осложнение первичного повествовательного текста автор исследования связывает с когнитивными особенностями человека, которые предопределяют возникновение во вторичном тексте многосубъектности, отвечающей диалогической природе человеческого сознания, эмоциональности как одной из форм сохранения индивидуального опыта и оценочности как отражения опыта экзистенциального [Попова, 2014, с. 11]. Признак производности закладывает в основу разграничения первичных ивторичных РЖ Вл. Барнет. В его представлении отношения производности связывают устные и соответствующие им письменные РЖ научной речи (к примеру, жанры устного и письменного реферата). Однако такое утверждение со значительными ограничениями применимо к оппозиции лекция / раздел монографии, дискуссионное выступление / рецензия и звучит сомнительно в отношении пары консультация / инструкция, отношения которых являются достаточно свободными [Барнет, 1985, с. 129]. В. И. Карасик отмечает, что письменные РЖ научного дискурса в значительной степени четко противопоставляются по признаку первичности/ вторичности, в отличие от устных РЖ, которые «более размыты». Ведутся дискуссии по поводу того, что считать прототипическим жанром научного дискурса - статью или монографию [Карасик, 2002, с. 232]. Н. М. Татарникова, исследуя РЖ официально-делового стиля (допрос, протокол) определяет отношения между первичным и вторичным РЖ как отношения координации, которая возникает на «уровне содержания, композиции и стилеобразующих языковых единиц в ее связи с межстилевым взаимодействием». Координация РЖ возможна при условии их принадлежности к одному функциональному стилю и наличии отношений производности. Так, первичный РЖ допроса предоставляет материальную основу (текст), которая трансформируется во вторичном РЖ протокола допроса [Татарникова, 2004, с. 10]. Таким образом, данное направление исследования речежанровой первичности/вторичности, восходящее к концепции М. М. Бахтина и охватывающее различные функционально-стилистические сферы бытования РЖ, основывается на нефункциональном характере различия между первичным и вторичным РЖ. Вторичный РЖ и его жанровый прототип имеют некие универсальные жанровые признаки, идентифицирующие РЖ в различных сферах общения и имеющие способность к некоторой трансформации, и признаки, стилистически обусловленные, спровоцированные новымиусловиямиреализации РЖ. Второе направление в исследовании проблемы первичных/ вторичных РЖ базируется на понимании вторичности РЖ как некоего композиционного свойства текста, обусловленного сложностью его речевого построения (прежде всего, диалогичностью) [Дементьев, 2010, с. 170]. Используя достижения лингвистики текста, представители данного направления усматривают во вторичном РЖ некий системно-структурный феномен, представляющий собой сложную совокупность ряда речевых актов (далее - РА), которые соединяются «по соображениям некой особой целесообразности» и относятся «к действительности… черезРЖ в целом». В данной совокупности РА важны условия, провоцирующие появление РА: особый характер предыдущих РА, собственная прагматическая валентность РА, контекст ситуации, социальные и психологические мотивы коммуникантов [Дементьев, 1999]. В этой концепции первичный РЖ оказывается тождественным понятию РА. Вторичный РЖ - это сложное речевое построение, состоящее из нескольких РА, цепь РА «с видоизменяющимися конкретными целями» [Кожина, 1999, с. 58]. Таким образом, положение о том, что РЖ является отечественным аналогом РА, по мнению М. Н. Кожиной, лишь в какой-то степени справедливо относительно первичных (но не вторичных) РЖ [Там же, с. 59]. Как пишет А. Вежбицка, «понятие речевого акта является недостаточным орудием для анализа речи… потому, что исключает… сложные жанры» [Вежбицка, 1997, с. 102]. Вместе с тем А. Вежбицка пытается в рамках предлагаемой ей семантической теории элементарных смысловых единиц в целях достижения единой методологии анализа речи и РЖ исследовать, помимо элементарных речевых актов, речевые жанры. По словам М. Н. Кожиной, с точки зрения определения основной коммуникативной цели РЖ (произведения в целом), это возможно [Кожина, 1999, с. 109], но это только «первый шаг». Этим не может ограничиваться анализ вторичных РЖ в понимании М. М. Бахтина, который предполагал исследование принципов включения первичных РЖ в состав вторичных РЖ, их трансформации, взаимопереходов и изучения их роли в формировании композиции и стилистики речевого произведения [Вежбицка, 1997]. Данные идеи М. М. Бахтина весьма плодотворно развиваются в работах Л. Г. Бабенко, где каждое литературно-художественное произведение представляется в виде сложного РЖ с уникальной структурой, компонентами которой яв-ляются простые РЖ. Воплощаясь в репликах персонажей и авторском повествовании, простые РЖ подвергаются трансформации в составе целого литературного произведения как сложного РЖ и представляют собой совокупность РЖ, выполняющих различные текстовые функции. Содержание литературно-художественного произведения, особенности сюжета, индивидуально-авторский стиль речи - все это определяет выбор РЖ, их комбинаторику в условиях литературнохудожественнойкоммуникации [Бабенко, 2004, с. 80; Бабенко, 2012, с. 5]. В диссертационном исследовании Р. М. Байрамукова, посвященном изучению речевого действия угрозы в рассказах В. М. Шукшина, художественный текст рассматривается как высказывание, осуществленное в сложном вторичном РЖ художественной сферы общения. Р. М. Байрамуков исходит из известного бахтинского положения: сформировавшиеся на основе первичных, вторичные РЖ включают их в себя в переработанном виде. В рассказах В. М. Шукшина происходит усложнение структуры вторичного РЖ в результате включения в него высказываний, осуществленных по модели первичного РЖ угрозы [Байрамуков, 2003, с. 44]. Характер диалогических отношений, устанавливающийся между РЖ данных типов, обусловливают метапоэтические и метакоммуникационные воззрения автора художественного произведения, а также история формирования вторичного РЖ [Байрамуков, 2001, с. 3]. Первичный РЖ угрозы в художественном тексте «существенно перерабатывается», что предопределено особенностями вторичного РЖ рассказа, сформировавшегося в сфере художественного общения [Тамже, с. 168]. Основанное на понимании вторичного РЖ как типа текста (прежде всего, диалогического), структурным компонентом коего является первичный РЖ, данное направление оценивает вторичный и первичный РЖ как различные по объему речевыеединицы. Так, М. Ю. Федосюквыделяет: а) «элементарные» РЖ: типы текстов, в составе которых нет компонентов, относящихся к другому РЖ (к примеру, сообщение, похвала, приветствие); б) «комплексные» РЖ: типы текстов, в чей состав входит несколько компонентов, каждый из которых относительно завершени можетбыть рассмотрен как самостоятельный текст определенного РЖ. Среди комплексных РЖ монологические (утешение, убеждение, уговоры) и диалогические (дискуссия, беседа, спор) [Федосюк, 1997, с. 104]. Для номинации подобного типа РЖ Ст. Гайда использует понятия простые/ сложные РЖ, беря за основу деления теорию РА. Простые жанры - иллокутивные РА, называемые отглагольными существительными, лексическое значение которых «определяет речевое действие» (отказ, угроза, присяга) [Гайда, 1999, с. 110]. Сложный жанр - это типизированная последовательность РА с относительно конвенциональной структурой, имеющих свои функцию и место в структуре коммуникативного акта (кпримеру, приветствие или прощание в разговоре). Отношения между отдельными РА высказываний в макроакте различны (например, конвенционально обусловленное появление РА благодарности в ситуации поздравления). Затрагивая бахтинскую идею речежанровой первичности/вторичности, И. В. Силантьев соотносит данную оппозицию с коммуникативными (собственно интенциональными и конвенциональными) и текстуальными признаками РЖ. По его наблюдению, интенциональная структура вторичных РЖ «несравнимо сложнее и иерархичнее» коммуникативных интенций первичных РЖ. К примеру, «каковы интенции романа как жанра в рамках литературно-художественного дискурса? …Интенциональность романа в целом расположена в поле эстетических коммуникативных стратегий, и собственные, присущие жанру интенции романа, отвечают общим и частным целям… эстетического дискурса» [Силантьев, 2006, с. 19]. Текстуальные признаки РЖ «малосущественны» для элементарных РЖ: их текстуальная структурность сводится во многом к лингвистической (преимущественно синтаксической) структурности. Структура текста имеет определяющее значение длявторичных РЖ. Проблема речежанровой первичности/ вторичности обретает и лингводидактическое звучание. Так, Т. М. Редкозубова и И. А. Кудряшов, определяя методологическую действенность диалогической теории М. М. Бахтина для современных методов обучения, обосновывают возможность изучения вторичных РЖ посредством выявления первичных РЖ, лежащих в их основе. Например, академическая письменная (курсовая или дипломная) работа как вторичный РЖ включает первичные РЖ, которые предполагают введение, цитирование, аргументацию, применение иллюстративного фактологического материала, выводы и т. д. Устное сообщение, посвященное некой научной проблеме, потенциально предполагает первичные РЖ приветствие, ответы на вопросы, субъективную оценку фактов [Редкозубова, Кудряшов, 2014, с. 257]. В связи с рассмотренными выше двумя направлениям в изучении речежанровой первичности/ вторичности представляется интересной позиция М. А. Кантуровой [Кантурова, 2012]. По ее мнению, данные направления, изучая разные аспекты проблемы, не противоречат друг другу и описывают отношения внутри жанровойсистемы какдеривационные, однако деривации здесьразных типов: а) в первом случае образование сложной вторичной единицы происходит путем изменения первичной. Это деривационный процесс нелинейного типа, обозначаемый как преобразование: «при смене сферы функционирования происходит изменение РЖ внутри себя»; б) во втором - сложение нескольких первичных единиц. Речь идет о деривационном процессе линейного типа, называемом трансформацией: «вторичный РЖ образуется за счет сложения нескольких первичных РЖ». Таким образом, данное направление в изучении проблемы речежанровой первичности/ вторичности исходит из понимания вторичности РЖ как некоего композиционного свойства текста, обусловленного сложностью его речевого построения засчет включенияпервичных РЖ. Третье направление соотносит первичные и вторичные РЖ с различными уровнями абстракции текстовой деятельности. К примеру, А. Вежбицка выделяет триаду: «речевой жанр», «речевой акт», «иллокутивный компонент». В поисках единой плоскости исследования речи необходимо, по ее мнению, с одной стороны, понятие более емкое, чем «акт» (следовательно, понятие «жанр»), с другой стороны, более элементарное, чем «акт» (следовательно, понятие «иллокутивный компонент») [Вежбицка, 1997, с. 109]. На иерархию из трех жанровых образований - «гипержанр», «жанр», «субжанр» - опирается К. Ф. Седов [Седов, 1998]. Одноактные высказывания, состоящие из одного сверхфразового единства и обладающие способностью входить в собственно РЖ на правах тактик, К. Ф. Седов называет субжанрами. Речевые формы, которые сопровождают социально-коммуникативную ситуацию и объединяют в своем составе несколько РЖ, - гипержанрами или гипержанровыми формами [Седов, 1998, с. 17]. А. Г. Баранов выстраивает пятичленную иерархию: «текст», «когнио-тип», «жанр», «суб-тип», «текстотип»[Баранов, 1997, с. 8]. По его словам, пафос бахтинской теории направлен на вторичные РЖ и включенность в них в трансформированном виде первичных РЖ. Как следствие, для М. М. Бахтина «в некотором смысле» оказались «потеряны» первичные высказывания, хотя в контексте письменной (в том числе компьютерной) коммуникации он прав, отмечая, что «односторонняя ориентация на первичные жанры неизбежно приводит к вульгаризации всей проблемы» [Бахтин, 1979, с. 239]. А. Г. Баранов развивает «плодотворную рубрикацию» РЖ М. М. Бахтина, «спасая диалог как первичный в генезисе тип текста»: 1) первичные (простые) РЖ, близкие РА; 2) первичные (сложные) РЖ, равные диалогическомутексту; 3) вторичные (простые) РЖ, являющие собой функционально-смысловые элементарные типы текстов (описание, повествование, рассуждение) (см.: [Протопопова, 1986; Баранов, 1993, с. 23, 91-94]); 4) вторичные (сложные) РЖ - тексты, включающие простые РЖ в трансформированном виде [Баранов, 1997, с. 8]. По мнению В. В. Дементьева, к идее РЖ как системно-структурному речевому образованию концептуально ближе «именно “вертикальные” модели», которые обеспечивают «цельность текста» [Дементьев, 1999, с. 161] (в отличие отмоделей горизонтального типа, реализованныхво втором направлении). В представлении исследователя заявленные выше три позиции относительно первичных/ вторичных РЖ сопряжены с тремя типами вторичных РЖ и - соответственно - типами непрямой коммуникации, иначе косвенности. Полностью соглашаясь с положениями, высказываемыми М. Н. Кожиной, В. В. Дементьев предлагает при сопоставлении теории РА и теории РЖ определить место в каждой из данных теорий косвенного РА. Являясь результатом переакцентуации первичных РЖ, вторичные РЖ оказываются косвенными. Если расценивать переакцентуацию как смену сферы функционирования РЖ, то косвенными становятся, к примеру, фатические РЖ, фатическая сущность которых проявляется в стремлении к социальномуконтакту [Там же]. Бахтинское противопоставление первичных/ вторичных РЖ органически связано соппозицией риторические / нериторические жанры. Экстраполируя положение Ю. М. Лотмана [Лотман, 1992, с. 249] о верхнем инижнем полюсах повседневной коммуникации на жанровый континуум речи, К. Ф. Седов предлагает выделить риторические и нериторические жанры, в зависимости от их тяготения к верхнему или нижнему ярусу [Седов, 1998, с. 20]. Воснове разграничения данных жанров - особенности коммуникативной ситуации, оформляемой жанром (публичное/ внепрактическое - непубличное/ бытовое общение), иосознанность/ бессознательностьречевого поведения. Являясь способами оформления публичного, «внепрактического» социально значимого взаимодействия людей, риторические жанры придают речи большую организованность и являются в связи с этим «важным фактором в общей природе и назначении жанров речи служить коммуникативными аттракторами» [Дементьев, 2010, с. 161]. Нериторические жанры реализуются в типических ситуациях непубличного, неофициального, по преимуществу бытового поведения [Седов, 1998, с. 20]. При этом в зависимости от степени риторичности (осознанности) речевого поведения, РЖ может выступать как риторический и как нериторический. Так, в бытовом общении просьба может быть реализована одним РА, а в деловой сфере может приобретать форму изысканной риторичности (см. о переакцентуации [Бахтин, 1996, с. 192]). Овладение риторическим жанром требует от адресанта определенных умений, ибо выбор и использование языковых средств предполагает достижение определенного коммуникативного эффекта и во многом зависит от того, насколько удачно выражена интенция. Распознавая риторический жанр, адресат оценивает коммуникативное умение своего собеседника (см. [Анисимова, 2000]). Однако понятия риторическийи вторичный жанры нетождественны (о чем пишет и М. М. Бахтин [Бахтин, 1996]). Жанр может относиться к вторичным, но не быть риторическим. Так, рекомендация (как косвенное побуждение к действию) не относится к сфере публичной коммуникации, но вместе с тем отражает некоторую подготовленность в моделировании интеракции, что проявляется в сознательном отборе языковых единиц, спланированности речевых тактик и стратегий, часто реализующих данныйжанр. По мнению О. Б. Сиротининой, не всякий РЖ даже потенциально является риторическим (кпримеру, ссора) [Сиротинина, 1999, с. 28]. В современной лингвистике рассматривается проблема соотношения вторичных РЖ ивторичных текстовв аспектетеории интертекстуальности. По мнению В. В. Дементьева, в понятии вторичного РЖ, принципиально важном для концепции М. М. Бахтина, наиболее близко сходятся понятие РЖ и интертекстуальность. Вторичный РЖ и вторичный текст объединяет то, что они «заимствуют» ряд важных моментов у соотносящихся с ними первичных текстов и РЖ («между членами обеих пар своеобразные диалогические отношения, подобные отношениям между репликами в разговоре»). Однако вторичные РЖ (в отличие от вторичных текстов) заимствуют «гораздо более абстрактные вещи»: «структуры и отношения, в которые вступают языковые/ речевые/ текстовые единицы, но не сами эти единицы» [Дементьев, 2015, с. 10]. Принципиально важен вопрос о характере связи интертекстуальности, вторичных текстов, с одной стороны, и разных типов вторичных РЖ - с другой. Важно и то, как относятся к вторичным РЖ различные типы вторичных текстов, а тем самым - РЖ вторичных текстов [Там же]. Имеются серьезные исследования, где решаются данные вопросы. Так, Е. В. Бобырева, описывая религиозный дискурс, выделяет первичные (притчи, псалмы, молитвы) и вторичные (проповедь, исповедь) РЖ, соответственно прямо или ассоциативно связанные с исходным библейским текстом. Вторичные РЖ представляют собой интерпретацию первичных религиозных образцов - текстов Священного Писания в целом, ориентируясь на них композиционно, ситуативно и ценностно [Бобырева, 2007]. Согласимся с В. В. Дементьевым, в подобном делении РЖ религиозного дискурса на первичные и вторичные усматривается значительное отступление от исходных принципов, сформулированных М. М. Бахтиным, который исключал возможность выделения РЖ с учетом текстовой тематики [Дементьев, 2010, с. 185; 2015, с. 11]. Описание первичного РЖ научного дискурса с позиций категории интертекстуальности представлено в работе Е. В. Михайловой [Михайлова, 1999]. Намечая иерархию научных РЖ, исследователь выделяет конститутивные признаки первичных РЖ научного дискурса: объем текста, его структура (клишированная/ креативная), канал общения (устный/ письменный). С учетом данных признаков выявляются первичные (монография, диссертация, доклад, статья) и вторичные (автореферат, рецензия, реферат, аннотация, конспект, перевод, резюме) РЖ. Среди жанрообразующих признаков вторичных РЖ, созданных с опорой на первичный научный текст: изменение задачи, объема, структуры, канала, кода или сложностипервичного текста. Таким образом, проблема речежанровой первичности/ вторичности, обозначенная в свое время М. М. Бахтиным в качестве одной из наиболее значимых для науки о языке, имеет в современной лингвистике несколько направлений своего разрешении. Воснове данных направлений: 1) различное понимание природы первичных/ вторичных РЖ, критериев их разграничения; 2) понимание вторичного РЖ как а) онтологически производного от жанра первичного, функционирующего в иной сфере; б) отличающегося от первичного РЖ усложненной структурой; в) принадлежащего иному, нежели первичный РЖ, уровню абстракции текстовой деятельности. В целом обнаруживается, что данные направления не противоречат друг другу, речь идет о выделении разных типов вторичных (и соответственно первичных) РЖ, разных типов вторичности (производности): а) преобразование простой первичной единицы в сложную вторичную на фоне изменения сферы функционирования РЖ; б) слияние (трансформация) нескольких простых первичных единиц в сложную вторичную безотносительно к изменению сферыфункционирования; в) образование сложной вторичной единицы как системно-структурного речевого образования, соответствующего некоему (иному, чем первичная единица) уровню абстракции текстовой деятельности, некой ступени в вертикальной модели, обеспечивающей цельность текста.

Скачать электронную версию публикации