The «pedagogical poem» of V. Zhukovsky (on unpublished materials).pdf Последние два года своей жизни, когда прогрессирующая слепота и другие болезни все чаще напоминали В. А. Жуковскому о том, что надо «экономить временем», поэт посвятил педагогическим трудам, разрабатывая для своих детей учебные пособия, таблицы, карты и особую методику обучения. «Я теперь рабо-таю много, но мои теперешние работы все ограничиваются педагогикою, то есть приготовлением к предварительному курсу детей моих; эта работа берет все мое время и не позволяет ни за что другое приняться», - сообщал поэт в письме Н. В. Гоголю 1 (13) февраля 1851 г. [Гоголь, 2009, с. 396]. «Я теперь по горло по-грузился в мои педагогические труды», - писал он наследнику престола 1 (13) ян-варя 1851 г. [Киселев, 2017, с. 315-316]. На недоуменные вопросы друзей, почему онтратит немногие оставшиеся силы на «азбуку», а не на поэтическое творчество, Жуковский отвечал горячей апологией своих занятий, называя их «педагоги-ческой поэмой» [Плетнев, 1885, с. 82] и утверждая, что считает их «главной своей работой, предписываемой званием отца», имеющей для него «прелесть несказан-ную» [Уткинский сборник, 1904, с. 127]. Увлечение педагогическими трудамибы-ло столь велико, что даже на смертном одре Жуковский порывался рассказывать духовнику, «как учил детей своих по изобретенным им таблицам» [В. А. Жу-ковский в воспоминаниях…, 1999, с. 452]. Эти столь важные проекты первого русского романтика долгое время не попадали в поле зрения исследователей. Только в последние годы появились первые опыты их характеристики [Добро-вольская, 2005; Никонова, 2014], но пока только самого общего, обзорного толка. Главной целью настоящей статьи будет попытка их более подробной рекон-струкции ианализа. Их замысел восходит к 1845 г., когда Жуковский вознамерился подготовить курс начального обучения для детей наследника престола великого князя Александра Николаевича. Об этом намерении он весьма подробно рассказывал цесаревичу вписьме из Франкфурта-на-Майне 30 октября (12 ноября) 1845 г.: …я желал бы предварительно, на-чисто, по моей, известной вам методе, обработать если не все, то хотя некоторые главные предметы (здесь и далее по статье выделения в источниках принадлежат авторам. - Д. Д.), долженствующие войти в состав этого первоначального курса и в то же время собрать лучшие детские учебные книги, которые могли бы служить пособием для того, кому будет поручено преподавание первоначальное [Жуковский, 1885, с. 500]. Но начавшаяся в 1846 г. болезнь жены и работа над переводом «Одиссеи» по-мешали осуществлению замысла. Жуковский вернулся к нему уже в 1850 г., когда жил в Бадене. К этому времени достигла школьного возраста дочка поэта - десятилетняя Саша, ис 1850 г. Жуковский начал с ней систематические занятия1. Теперь он рассматривал задуманный курс как адресованный прежде всего ей. В перспективе же Жуковский предназначал свои разработки для самого широкого использо-вания: он хотел создать «полный курс домашнего, систематического учения», который бы «обнял все те предметы, которые дети могут и должны изучить дома, от самих родителей» [Плетнев, 1885, с. 132] и «обхватил систематически весь круг сведений, которые нужно иметь: мальчикам для вступления в гимназию, a девочкам для продолжения своего образования чтением и собственным заня-тием» [Уткинскийсборник, 1904, с. 128]. Благодаря многолетней педагогической деятельности при дворе (сначала в ка-честве учителя русского языка великой княгини Александры Федоровны, а затем - в качестве инспектора классов наследника престола и других царских детей) Жуковский уже давно состоялся как педагог. При этом его специализацией была именно педагогика младшего школьного возраста, которая интересовала его 1 Судя по «Журналам учения» (РГБ. Ф. 104. Карт. 1. № 21), которые Жуковский состав-лял для своей дочери в это время, зимой - весной 1851 г. он занимался с Сашей ежедневно, кроме воскресений, затем был сделан перерыв на лето, осенью занятия возобновились, но становились все менее регулярными. Весной 1852 г. Жуковский с дочерью почти не занимался - сказывалась болезнь глаз и общее ослабление организма, которое и привело поэта к кончине 12 апреля 1852 г. всегда. Именно к ней было больше всего приложимо увлекавшее Жуковского учение Песталоцци. Именно ей был посвящен курс «учения предварительного», который Жуковский в «Плане учения Его Императорского Высочества, Государя великого князя наследника цесаревича Александра Николаевича»2 закрепил за собой. Естественно, что наработанный опыт ему хотелось применить в соб-ственной семье, одновременно обобщивиподытожив его. Опыт этот между тем был неоднозначен. С одной стороны, Жуковскому уда-лось завоевать симпатии и уважение всех своих царственных учеников, которые единодушно с восторгом отзывались о нем как о человеке и как о поэте. С другой стороны - отзывы некоторых из них о Жуковском-педагоге довольно скептичны. Императрица Александра Федоровна считала, что он был «слишком поэт, чтобы оказаться хорошим учителем» [Воспоминания императрицы…, 1896, с. 32], вели-кая княгиня Ольга Николаевна - что «на его долю выпала незаслуженная слава составления плана воспитания Наследника престола» и «в детях он ничего не понимал»3. Жуковский и сам думал, что опыт его преподавания в царском се-мействе был не совсем удачным - не потому, что избранная им методика ока-залась неэффективной, а потому, что, будучи не до конца разработанной, она не была как следует понята и принята сотрудниками. Теперь, на закате жизни, он хотел предпринять новую, более успешную попытку ее реализации4. В чер-новом наброске предисловия к своему курсу, которое он написал в форме письма кнаследнику престола, поэт рассуждал: Моя метода не удалась для вас не от ее недостоинства, а от того, что я должен был ее составлять в то время, когда надлежало ее приводить в действие. Ни один из наших учителей не вошел в мою мысль, ни один не смог отстать от своей рутины, а если бы и захотел, то только бы испортил то, к чему привык и не приобрел бы новые привычки. Но я теперь по опыту над моею дочерью , что моя метода не только удобная для учащего и учимого: она образовательна, действует этим на ум, воображение и па-мять: отстраняет все механическое, развивает деятельность умственную, дает много с меньшею утратою времени и помогает учащемуся самобытно присвоивать то, чтоему преподается учителем. Для этого нужно только то, чтобы учитель сам совершенно присвоил себе методу и ей строго повиновался, что однако совсем не повредило бы 2 О методически парадоксальном уклоне разработанного Жуковским плана именно в область первоначального обучения писал еще П. Загарин (Л. Поливанов), который и сам был профессиональным педагогом, основателем и директором знаменитой поливанов-ской гимназии см.: [Загарин, 1883, с. 405-410]. Подробнее об этом уклоне см.: [Долгушин, 2015б, с. 370-371]. 3 Ольга Николаевна, вел. кн. Сон юности. URL: http://dugward.ru/library/olga_nick.html (датаобращения 05.04.2017). 4 Это была уже третья по счету попытка: первой можно считать преподавание наук наследнику престола, второй же стало обучение его младшего брата великого князя Кон-стантина Николаевича. ВоспитательКонстантина Ф. П. Литкевспоминал: Преподавание наук великому князю началось по так называемому системати-ческому курсу изобретения В. А. Жуковского. Преподавал Гримм под руковод-ством Жуковского. Этот курс Жуковский составлял для государя наследника, но тамон неуспел приложитьегона практике, и опыт этот был сделантолькоу нас, но итут не мог быть приложен во всей строгости, как хотел Жуковский, а наконец исовсем остановлен. Таблицы играют в нем главную роль и изображают не только факты и числа, но и отвлеченные идеи. Таблицы мы употребляли с пользой, как мнемоническое сред-ство [Головнин, 2006, с. 24-25]. его собственной самобытности, только дало бы твердое направление ходу преподавания, не препятствуя преподавателю делать и свои зигзаги, кото-рые дали бы более привлекательности преподаванию, не теряющему из ви-дуглавного направления5. Целью домашнего курса, как пишет Жуковский в том же предисловии, яв-ляется «приготовление молодого сердца к вере, приучение молодого ума к само-бытной деятельности»6. Этим определялся набор дисциплин, в который должны были войти арифметика, чтение, письмо и Священная история. Общим методоло-гическим принципом преподавания был заявлен принцип доступности - так, чтобы «переходя от близкого к далекому, от знакомого к незнакомому соединить все основные понятия, составляющие содержание»7. Подобный подход, впервые провозглашенный Я. А. Коменским в XVII в., к середине XIX в. успел уже стать педагогической классикой. Приведенноевыше определение, данное Жуковским, текстуально почти совпа-дает с формулировкой Ф. А. В. Дистервега в книге «Руководство к образованию немецких учителей»: «Переходи от близкого к далекому, от простого к сложному, от более легкого к более трудному, от известного к неизвестному!» [Дистервег, 1956, с. 153]. Книга Дистервега, вышедшая в Эссене в 1850 г. (т. е. как развразгар педагогических увлечений Жуковского), должна была быть ему известна8. Хотя Дистервег придерживался неприемлемых для Жуковского либеральных взглядов 5 Жуковский В. А. Мысли о преподавании, о грамматике, материалы для Живописной Священной истории // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 128. Л. 1 об. - 2 об. Более подробно Жуковский писал об этом в упомянутом выше письме цесаревичу 30 октября (12 ноября) 1845 г.: Я начал обрабатывать свою методу (и это не могло идти скоро) в такое время, когда уже все учители были на сцене со своими собственными рутинами; им не-возможно было отделаться от старых собственных привычек для приобретения новых, им чуждых; да и времени на то не доставало: учение шло вперед своим че-редом, за ним тащились мои таблицы и почти всегда опаздывали, и преподаватели не могли ими пользоваться сами, и таким образом не могло установиться одного общего хода, которым бы все части преподавания приведены были в одно стройное целое. Яработал прилежно, но работал с печальною мыслию, что труд мой напра-сен. Так по большей части и вышло. Для некоторых мои таблицы были полезны, некоторыене захотелинаних обратитьвнимания (чего я от них не мог потребовать, опасаясь их сбить с собственной их дороги); некоторые хотя и хотели, но не умели воспользоваться предложенным пособием, и им надлежало от него отказаться. Все это произошло от того, что материалы преподавания не были подготовлены зара-нее и что преподаватели не могли с ними предварительно ознакомиться и их себе присвоить [Жуковский, 1885, с. 501-502]. Несомненно, что это письмо и рукопись «Мысли о преподавании…» связаны тексту-ально. Можно было бы подумать, что в этом хранящемся в архиве РНБ автографе Жу-ковского (Л. 1-2 об.) перед нами - наброски не предисловия, а данного письма. Но такому предположению мешает как содержание (упоминание о занятиях Жуковского с дочерью, которые не могли иметь место в 1845 г., когда ей было всего три года), так и внешний вид рукописи. Она написана карандашом, на листах большого формата с помощью особой, изобретенной на случай слепоты машинки для письма. Так Жуковский писал в 1851-1852 гг. во времяболезниглаз. Скорее всего, наброски следует датировать 1851 г. 6 Жуковский В. А. Мысли опреподавании... Л. 1. 7 Тамже. Л. 1 об. 8 В библиотеке поэта она отсутствует, но там есть две других книги Дистервега - его учебные пособия для детей, одно из которых, правда, осталось неразрезанным [Лобанов, 1981, с. 136]. Подробнее о влиянии на Жуковского немецкой педагогики его времени и осо-бенно таких последователей Песталоцци, как И. Рамзауер, В. И. Г. Куртман, Ф. Ф. Вильмзен, см. в статье Н. Е. Никоновой [2014]. и был политическим противником друга Жуковского прусского короля Фридриха Вильгельма IV, в педагогике он являлся одним из самых последовательных про-должателей традиций Песталоцци и в этом отношении был единомышленником поэта. С еще большей горячностью, чем Песталоцци, Дистервег настаивал, что «всякое обучение должно быть наглядно, наглядно!» [Дистервег, 1956, с. 151]. Именно в наглядности и в ориентации на эвристическую самостоятельность ребенка (то, что Дистервег называл самодеятельностью9) видел основное достоин-ство своей методики иЖуковский. «По той методе, которую я себе составил, мое милое дитя учится не только прилежно, но и весело», - с удовлетворением сообщал он в письме П. А. Плет-неву [Плетнев, 1885, с. 132]. В другом письме тому же адресату поэт рассказывал, что его педагогическая работа идет так удачно, что моя малютка ни разу еще не чувствовала скуки и что для нее часы ученья всегда были приятны; тайна, дарующая им эту приятность, заключается в том, что она, то есть моя ученица, не сидит праздно с рази-нутым ртом, в который жаренные перепелки, совсем пережеванные, сами влетают; а в том, что она сама работает умом своим, сама ходит на охоту за этими перепелками и ходит по дороге, окруженной привлекательными видами, которые делают и самую дорогу для нее приятною, не избавляя однакоееиоттруда идтисвоиминогами [Там же, с. 648]. Таким образом, можно считать твердо установленными фактами, что педа-гогический проект Жуковского 1845-1852 гг., который он называл «педагогиче-ской поэмой», основывался на его учебно-методических разработках 1820-х - 1830-хгг.; непосредственно этот проект был предназначен для домашнего первоначального обучения детей Жуковского и детей наследника престола, но в перспективе адресовался более широкой аудитории; замысел проекта воз-ник в 1845 г., а основная работа над ним пришлась на 1851-1852 гг.; методологи-ческой основой проекта была системаПесталоцци, актуализированная в 1840-х гг. Дистервегом и другими последователями швейцарского педагога; основопола-гающими методическими принципами - принципы доступности и наглядности. Выяснив таким образом общие черты «педагогической поэмы», перейдем к кон-кретике и рассмотрим, как замыслы Жуковского были реализованы в учебно-ме-тодических разработках 1840-х - 1850-х гг., относящихся к трем основным разде-лам курса первоначального обучения - арифметике, русскому языку и Священной истории. Нагляднаяарифметика Здесь, как и в других разделах своего курса, Жуковский стремился реализо-вать императив Песталоцци и Дистервега: «исходи из чувственно восприни-маемого и переходи от него к понятиям. Иди от единичного к общему, от кон-кретного к абстрактному, а не наоборот!» [Дистервег, 1956, с. 150]. Чтобы дать понятие о дробях и целых числах, Жуковский готовит специальную таблицу, в которой изображает их наглядным образом в виде квадратиков. Один квадратик соответствует единице, два - двойке, три - тройке и т. д.; симметрично располо-жены пропорционально увеличенные квадраты для обозначения 1½ , 2½ , 3½ 9 «Основной принцип новой школы гласит: Самодеятельность посредством чувствен-ного познания и на основании последнего», - писал он [Дистервег, 1956, с. 152]. Ср. это высказывание Дистервега с приведенным выше утверждением Жуковского, что цель курса первоначального обучения должна состоять в «приучении молодого ума к самобытной деятельности». ит. д.10 Внизу под этой таблицей Жуковский размещает еще одну, в которой ри-сует сначала планиметрические и стереометрические фигуры, а затем - предметы, животных, людей. На обороте того же картона, видимо, в целях еще более на-глядного объяснения соотношений части и целого, единицы и множества, поэт изобразил сначала части дерева (плод, ветви, листья, корни), затем одиночное дерево, затем - деревья, высаженные в линию, затем - рощу деревьев. Сбоку от рисунков их содержание представлено в виде схем, опять-таки с помощью квадратов (одиночное дерево - один квадрат, линия деревьев - десять квадратов, расположенных горизонтально, роща - десять квадратов, расположенных верти-кально)11. Видимо, все это предназначалось для выработки у детей абстрактного мышления. Тому же должны были способствовать и материалы, расположенные на третьем картоне, - здесь Жуковскийпоместил план своего дома во Франкфурте-на-Майне, сориентированный по сторонам света, очень подробный - на нем показано даже как расставлена мебель в комнатах12. На обороте картона он нарисовал карту Рейна и приклеил печатную карту Франкфурта-на-Майне с обозначением района Саксенхаузен, в котором жили Жуковские в 1844-1848 гг. Здесь же помещен план еще одного дома - очевидно того, в котором семья поэта проживала в Дюссель-дорфе в 1841-1844 гг.13 На этом плане проставлена дата 30 октября (11 ноября) 1842 г. - день рождения дочери Жуковского Александры. Таким образом, опираясь на конкретные представления дочери - деревья, предметы, домашних животных, дом, где она живет, Жуковский хотел способ-ствовать формированию у нее понятий о явлениях, отсутствующих в непосред-ственном восприятии (Франкфурт, Рейн, дом, в котором Саша родилась, но ко-торого, конечно, не помнила), а также абстрактных, «схематических» понятий арифметики игеометрии14. Среди картонов этой единицы хранения имеется также картон с таблицей, сделанной для объяснения порядков числа (сотня, тысяча, миллион, биллион, квинтиллион)15. Все эти картоны, скорее всего, были разработаны Жуковским еще до переезда в Баден-Баден, т. е. в 1845-1848 гг. Вероятно, они должны были служить посо-бием при обучении по методике И. Рамзауера16, изложенной в его книге «Любовь в воспитании и образовании» [Ramsauer, 1846]. Как показала Н. Е. Никонова, кни-га эта была внимательно прочитана Жуковским. Картоны соответствуют второй, «практической» части этого труда, состоящей из обучающих, сгруппированных по темам вопросов [Ibid., S. 109-141]. На задней книжке переплета книги Рамзауера Жуковский набросал план занятий, совпадающий с тематикой описан-ных выше таблиц (в плане есть разделы о человеке, домашних животных, де-ревьях, частях дома ит. п. [Никонова, 2014, с. 115]). 10 Жуковский В. А. Таблицы (13) для практического курса первоначального обучения // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 132-а. Л. 2. Все материалы из этой единицы хранения расклеены на больших картонахформата 36,8 х 23,9 см. 11 Тамже. Л. 2 об. 12 Там же. Л. 3. Ср. замечание Дистервега: «При естественном развитии ребенок всегда переходит от колыбели и детской к знанию дома, жилья, окрестностей и т. д., пока, нако-нец, человек не охватит всю вселенную» [Дистервег, 1956, с. 153]. 13 Тамже. Л. 3 об. 14 О переходе от непосредственных восприятий к абстрактнымпонятиям как результате «развивающего обучения» подробно трактует Дистервег в «Руководстве для немецких учителей» [Дистервег, 1956, с. 154-155]. 15 Тамже. Л. 13-13 об. 16 Иоганн Рамзауер (1795-1874) - немецкий педагог, ученик Песталоцци. Чтение и письмо. Живописная азбука Той же стратегии движения от конкретного к абстрактному Жуковский при-держивался и при преподавании русского языка (чтения и письма). В черновых набросках, сделанных в 1851 г., он намечает логику своего курса следующим образом: предмет = понятие = слово. Составные части предмета = сост. части поняти = с. ч. слова. Слово произнесенное = соединение звуков. Слово писанное = соединение букв, воображающих звуки17. Реализоватьэту логику Жуковский постарался в составленных им таблицах. В одной из них, помещенной на картоне формата 48 х 60 см, Жуковский приводит образцы написания русских прописных и строчных букв, правописание окончаний, а по периметру картона размещает русскую азбуку в картинках. Буква А в ней несколько неожиданно иллюстрируется словом «ад» (нарисован вход в Аид с Цербером), буква Э иллюстрируется рисунком Эвы (Евы) у дерева, про-тягивающей запретный плод Адаму; другие буквы иллюстрируются более при-вычными словами: Бой, Жук (заметим, это одно из прозвищ Жуковского), Царь, Сад, Тень, Холм и т. д.18 На другом картоне этой же единицы хранения приведена подробная грамматическая таблица русского языка, а на его обороте - примеры составления слов с помощью приставок (Жуковский называет их «слоги предыду-щие») и суффиксов (Жуковский называет их окончаниями), при этом слова сгруп-пированы по тематике19, например: Состоянiе Раб - ъ - ыня, Горож - анинъ - анка, Бо - яринъ - ярыня, Крест - янинъ - янка, Ц - арь - арица, Кня - зь - гиня, Куп - ецъ - чиха Принадлежность Отече - скiй, Раб - iй, Отц - евъ, Император - овъ, Братн - инъ Мѣсто Дерев - ня, Пусты - ня, Пряд - ильня, Жил - ище Отвлеченноепонятiе Вла - сть, Крас - ота, Нов - изна, Раб - ство20 ит. д. Любопытен подбор примеров в разделе «Фамилия»: «Роман - овъ - ова, Писар - евъ - ева, Дмитр - iевъ - iева, Карамз - инъ - ина, Перов - скiй - ская». Судя по этому подбору, перед нами таблицы, которые Жуковский использовал еще в 1820-х гг., возможно даже при преподавании русского языка будущей императрице Александре Федоровне. К этому же или несколько более позднему периоду относится и немецкая азбука в картинках21. Она выполнена на картоне того же формата, что и русская грамматика - 48 х 60 см. С одной стороны картона помещены немецкие прописи, с другой - готический алфавит в картинках22. 17 Жуковский В. А. Мысли опреподавании... Л. 3. 18 Жуковский В. А. Таблица по русской грамматике // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 129-1. Л. 4-4 об. 19 Тамже. Л. 1-2 об. 20 Тамже. Л. 2 об. 21 Жуковский В. А. Немецкий алфавит с картинками // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 192-2. Л. 1-1 об. 22 Может быть, именно их использовал учитель немецкого языка Оёртль, о котором великая княгиня Ольга Николаевна вспоминала, что «многому учил он нас по цветным картинкам» (Ольга Николаевна, вел. кн. Сон юности). а а 1 а э 2 ы 3 о о 4 о u y 5 ou ъ ь 6 b б 7 b р п 8 р v в 9 v v f ph ф θ 10 f m м 11 m n н 12 n l л 13 l r p 14 r d д 15 d t т 16 t ӓ я 17 e e ѣ 18 e i j и i 19 i y ӧ ё 20 е ü ю 21 u й 22 ß с 23 с, s s з 24 z z ц 25 ç sh ж 26 j, g ч 27 sch ш 28 ch щ 29 g г 30 g k к 31 k ch х 32 h Рис. 1. Таблица цифровых и буквенныхсоответствий, используемыхВ. А. Жуковским Fig. 1. The table of letters and numbers matchings which were used by Zhukovsky Хотя Жуковский мог использовать эти хранившиеся у него материалы 1820- 1830-х гг. для преподавания русского и немецкого языков своей дочери, гораздо больший интерес в связи с нашей темой представляют разработки, выполненные им непосредственно в 1850-1851 гг. Это 15 таблиц начального курса русского языка23, о которых Жуковский рассказывал в письме А. П. Зонтаг: «…я составил особенного рода живописную азбуку, для которой сам нарисовал около 500 фи-гур, которая в одно время легким образом выучивает читать и писать и удержи-вать в памятивыученное» [Уткинский сборник, 1904, с. 127-128]. Таблицы представляют собой картоны 41 х 26 см. В их крайних колонках с правой и левой стороны заданы числовые значения букв русского, немецкого и французского алфавитов. Буквы сгруппированы так, чтобы сходные по звучанию звуки этих языков соответствовали одним и тем же цифрам (рис. 1)24: Посередине картона помещена основная часть таблицы, состоящая из сорока ячеек 5 х 8 см. В каждой из них рукой Жуковского сделан рисунок карандашом (3 х 3,5 см) (в таблицах 13, 14 и 15 некоторые рисунки цветные). С каждой из четырех сторон ячейки рисунок зашифрован с помощью цифр по-русски, понемецки, по-французски и по-латински25. Например, на первом картоне вокруг рисунка двух сражающихся на мечах воинов слово «бой» зашифровано цифрами таким образом, как показано на рис. 2,а. Если подставить вместо цифр их буквенные значения в соответствии с таблицей (см. рис. 1), то получится слово «бой», написанное на русском, немецком, французском и латинском языках (рис. 2,б). Как видим, эта система не позволяла точно передать правописание, но, не-сомненно, способствовала заучиванию слов и знакомству с азбукой. Причем главной целью было знакомство с русской азбукой - немецкая и французская выступали как подспорье: эти языки были разговорными в семье Жуковских и Саша их уже знала. Русский же ей только предстояло выучить. Поэт надеялся, что живописная азбука ейв этом поможет. В основном рисунки живописной азбуки чисто иллюстративны, но некоторые из них аллегоричны. Так, на четвертом картоне слово «гора» Жуковский изображает в духе К. Д. Фридриха (с которым он был лично знаком и живописью которого увлекался26): скала с возвышающимся на ее вершине крестом. Изобра-жение слова «земля» также напоминает о Фридрихе: нарисован холмик вырытой земли и воткнутая в него лопата с ручкой, как на известной картине Фридриха «Кладбище под снегом» (1827). Фридриховской атмосферой проникнут и рису-нок, изображающий слово «каскад»: водопад в скалах, поросших елями. Харак-терный для Фридриха прием использован в рисунке, иллюстрирующем слово «костер»: стоящие и сидящие вокруг него пастухи даны со спины. Слово «про-лив» изображено парусником, проплывающим между скал, на вершине которого виднеется крест. Само слово «крест» тоже изображено по-фридриховски: нарисован крест на скале у горной дороги. 23 Жуковский В. А. Таблицы для практического курса первоначального обучения // Ф. 286. Оп. 1. № 132б. Описание этих таблиц делает в своей статье Е. Б. Добровольская [2005, с. 193]. Таблицы датируются 1850 г.: на втором картоне рукой Жуковского сделана надпись: «кончано 1850 10 апреля / 28 марта». Заметим, что написание «кончано» обычно для Жуковского в 1840-е гг. Ср. его надпись на автографе перевода Нового Завета (Новый Завет / Пер. В. А. Жуковского. The New York Public Library. Slav. Reserve 07-263 С. 166 первой пагинации). 24 Жуковский В. А. Таблицы дляпрактическогокурса первоначальногообучения. Л. 1. 25 Ане по-английски, как ошибочно указываетсявстатье [Добровольская, 2005, с. 193]. 26 Картины Фридриха висели у Жуковского в кабинете. Поэт способствовал тому, что-бы работы немецкого художника закупались и для Эрмитажа. Об отношениях В. А. Жу-ковскогои К. Д. Фридриха см.: [Дмитриева, 1987; Нечаева, 2003; Иванова, 2010]. аб 7 4 22 31 31 4 1 11 11 7 8 1 10 16 8 5 30 12 1 б о й k k o a m m b p a f t p ou g n a Рис. 2. Карточка, составленнаядля слова «бой»: а - слово, зашифрованноеВ. А. Жуковским спомощьюцифр, б - расшифровка слова «бой» Fig. 2. The card made for word «the battle»: a - the word encrypted with the help of numbers, b - the decryption of the word «the battle» Большая часть картонов организована тематически: на картоне 8 собраны слова, обозначающие одежду, на 9-м - посуду, на 10-м - еду, на 11-м - повозки исельские орудия труда, на 12-м - сельскохозяйственные работы, на 13-м - средства передвижения, времена суток (изображены олицетворениями), дни не-дели ивремена года, на 14-м - месяцы и отвлеченные понятия. Изображение отвлеченных понятий было по понятным причинам наиболее трудной задачей. Слово «время» Жуковский изображает аллегорически, в духе барочной эмбле-матики, - двуликим Янусом, на голове у которого стоят песочные часы с крыльями. Эта аллегория, достаточно распространенная в XVIII-XIX вв.27, очевидно, была памятна Жуковскому еще с 1814 г., когда она была использована на празднике в честь встречи нового года в Муратово [В. А. Жуковский в вос-поминаниях…, 1999, c. 145]. Слово «век» изображено квадратом, разбитым на сто клеточек; слово «жизнь» - могилой с крестом, на которой стоит колыбель; слово «ребячество» - ребенком, над которым простирает свои руки ангел; слово «мо-лодость» - морем, радугой, а на первом плане - стоящим якорем, на котором на одной ноге балансирует человек в тунике; «Мужество» - рыцарем с мечом. В изображении слова «старость» особенно чувствуется личные переживания Жуковского: по морю кберегу плывет лодка. В лодке старик, простирающий 27 В ренессансном и барочном искусстве песочные часы с крыльями были частью комплекса изображений vanitas с его мотивами бренности, смертности и скоротечности [Морозов, 1974, с. 193-194]. Зачастую они использовались в качестве одного из атрибутов олицетворения времени - Кроноса, или Сатурна, - полуобнаженного, полысевшего стари-ка, обычно крылатого, держащего костыль и косу [Холл, 1996, с. 410]. Иногда (например, на русской гравюре XVIII в. «Двенадцать заповедей») часы изображались стоящими у него на голове [Сазонова, 2006, с. 325]. Ср. уС. С. Боброва: «Но бог пернатый снова ставит / На темы лысое часы; / С угрюмой скромностию правит / Блестяще лезвие косы» [Бобров, 2008, с. 315]. Жуковский рисует часы стоящими на голове у Януса - другого мифологиче-ского персонажа, такжесчитавшегосяв барочнойэмблематике олицетворением времени. к берегу руки, на носу лодки укреплен флаг с изображением креста. На берегу - маяк, над маяком - заходящее (или восходящее?) солнце. Живописная азбука - одна из лучших, тщательно продуманных и великолепно оформленных методических разработок Жуковского. Игровая эвристическая форма, запоминающиеся визуальные образы, самостоятельная деятельность при рас-шифровке цифровых значений - все это должно было увлекать ребенка и обеспе-чиватьуспешныйходучебного процесса. ЖивописнаяСвященнаяистория Одной из целей своего курса, как уже говорилось выше, Жуковский считал «приготовление молодого сердца к вере». Религиозному воспитанию он прида-вал чрезвычайно важное значение и полагал, что оно должно начинаться как можно раньше и при этом как можно дальше отстоять от любого рода отвлечен-ности и схоластики. Рассказывая А. П. Зонтаг о своих занятиях с детьми, он пи-сал 30 октября (12 ноября) 1850 г.: В христианском образовании не надобно терять времени. И здесь долж-но крайне беречься всякого педантического наставления. Но святые по-вести Библии принадлежат младенчеству, они должны слиться с нашей душою в весне ее жизни, когда она так восприимчива. Говорю об одних повестях библейских, об одних чистых фактах, составляющих материаль-ный фундамент христианства; о фактах без всякого нравственного тол-кования, которое в них само собою заключается, как запах в цветах. - Это занятие y нас принадлежит воскресенью. Жена рассказывает, a на другой день я повторяю рассказанное. Экзаменую, показываю картинки, принад-лежащие к рассказанному накануне, и указываю, что нужно, на карте: таким образом с ходом священных событий развивается сама собою и география: мы знаем теперь те места на земле, где был рай, где был Арарат, откуда развились народы, где прежде и ныне жил Авраам, и теперь вместе с облаком и пламенным столпом путешествуем по пустыне [Ут-кинский сборник, 1904, с. 128]. Как видим, и в преподавании Священной истории Жуковский руководство-вался принципом наглядности. По его собственным словам, она достигалась, во-первых, за счет образности самого рассказа о библейских события, во-вторых, за счет иллюстраций, в-третьих, за счет географических карт. Что касается ил-люстраций, то ими, очевидно, служили гравюры из роскошного издания Ветхого Завета на французском языке, имевшегося в библиотеке Жуковского [La Bible, 1834-1836] (см.: [Лобанов, 1981, с. 101]). В оглавлении этого издания рукой поэта отмечена 51 гравюра, которые он, скорее всего, и использовал в своих занятиях с дочерью. Что касается карт, то они были подготовлены самим Жуковским и сохра-нились на картонах, находящихся сейчас в РНБ. Это карта восточного полушария с обозначением уделов сыновей Ноя - Сима, Хама, Иафета, карта восточного Средиземноморья в древности, карта Древнего Египта, карта исхода израильтян из Египта, несколько картПалестины (временцарстваДавида и Соломона, времен Иудейского и Израильского царств, эпохи Римского владычества), карта персид-ской империи, карта империи Александра Македонского28. Как видно уже из это- 28 Жуковский В. А. Таблицы по Священной истории // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 131. Да-тировать эти материалы следует первой половиной 1851 г. (1851 г. обозначен на картоне 11, но речь может идти только о первой половине этого года: с июля Жуковский заболел воспалением глаза и мог работать только вслепую). См. также более раннюю карту, сого перечисления, изложение Священной истории у Жуковского шло в связи с ис-торией всеобщей. Поэтому в число пособий своего курса поэт собирался вклю-чить и «исторический атлас древней истории», о работе над которым он упо-минает в письмах П. А. Плетневу от 16 (28) октября 1850 г. и 3 (15) января 1851 г. [Плетнев, 1885, с. 679, 690]. Материалы, возможно относящиеся к данному за-мыслу, такжесохранились вРНБ29. Они представляют собой семь тетрадей большого формата 22 х 35,8 см, заполненных писарским почерком под общим заглавием «Обозрение древней географии для изъяснения таблиц географических». Текст делится на разделы по частям света: «Европа», «Азия», «Африка». Каждый из этих разделов в свою очередь разделен на главы, соответствующие отдельным странам (например, в разделе «Европа» есть главы «Греция», «Италия», «Галлия», «Испания», «Бри-танские острова», «Ретия, Вендемиция, Норикум, Панония», «Германия», «Фра-кия, Иллирия, Мезия», «Европейская Сармация», «Таврический Херсонес»). Для каждой страны дано подробное географическое описание с историческими экскурсами, характеристика плодородности сельскохозяйственных культур. В разделе «Азия» одна из глав посвящена Палестине. Поскольку данные мате-риалы рассчитаны явно не на детей младшего школьного возраста, можно думать, что перед нами учебное пособие, составленное Жуковским в 1830-х гг. для на-следника престола, тем более что в статье А. А. Краевского, вышедшей в июне 1836 г., ясно указывается, что поэт в это время готовил к изданию (так и не осу-ществившемуся) «Атлас Древней истории» [Краевский, 1836, с. 418], в состав ко-торого входили и географические таблицы древнего мира. С другой стороны, упомянутые выше высказывания Жуковского в письмах П. А. Плетневу не менее ясно свидетельствуют, что в 1850 г. он принялся либо переделывать этот атлас, либо составлять его заново. К 1820-м - 1830-м гг. восходит и еще один мнемонический и наглядный прием, примененный Жуковским в материалах к Живописной Священной исто-рии, - составление хронологических схем и исторических таблиц с помощью спе-циальных знаков. Знаки эти были придуманы Жуковским еще в 1820-е гг. и по-стоянно использовались им при разработке пособий для наследника престола30. А. А. Краевский считал их главной методической находкой Жуковского, «самым счастливым изобретением», имеющим «неисчислимые выгоды и для препо-давателя, и для ученика, дающим перевес таблицам В. А. Жуковского перед всеми известными» [Там же, с. 433] (т. е. таблицами Лесажа, Ниссена, Кольрауша, Яз-винского). Перечисление и объяснение (на французском языке) этих знаков находится на первом картоне таблиц Жуковского по Священной истории31. Всего он исполь-зует 70 знаков. Вот значение некоторых из них. Отрезок означает эпоху, точка - знаменательное событие, закрашенный черным цветом квадрат - эпоху, ставшую ставленную Жуковским для наследника престола: Жуковский В. А. Карта древней Па-лестины // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 129/11. Л. 1. Карта выполнена тушью и акварелью в масштабе 1:350 000 и наклеена на полотно 118 х 91 см. 29 Жуковский В. А. Обозрение древней географии для изъяснения таблиц географи-ческих // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 112. Рукопись эта представляет собой авторизованную пи-сарскую копию (с некоторыми изменениями и сокращениями) с автографа В. А. Жуков-ского, также хранящегося в РНБ: Жуковский В. А. География в древности // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 111. 155 лл. (см.: [Бычков, 1887, с. 172]). 30 См., напр., их использование в «Хронологических таблицах» по истории древнего мира (Жуковский В. А. Хронологические таблицы по древней истории // РНБ. Ф. 286. Оп. 1. № 110. Л. 4, 5, 6, 8 и др.). Подробно об этих знаках и мнемонической системе, изобре-тенной Жуковским, см. в статье Д. Ребеккини [2017]. 31 Жуковский В. А. Таблицы по Священной истории. Л. 1-1 об. началом исторического периода, литера N32… -народ, NN… - народы, N - исто-рическое лицо, N с точкой внизу - историческое лицо женского пола, N, заклю-ченная в квадрат, - страну, N со стрелкой, направленной от нее вправо, - изгна-ние, N со стрелкой, направленной к ней справа, - возвращение, скрижали с десятью заповедями - закон, кораблик - путешествие по морю, серп - сельское хозяйство, перекрещенныестрелы - мятеж ит. д. С помощью этих знаков можно было зашифровать содержание урока в своего рода схематический конспект. Этот процесс «свертывания» текста в схему, со-ставленную из специальных знаков, можно наглядно проследить по многочис-ленным маргиналиям Жуковского в книге Г. Диттмара33 «Мировая история до и после Рождества Христова» [Dittmar, 1846], которую поэт очевидно хотел положить в основу своего преподавания. На рис. 3 приведены два примера стра-ниц с такимисхемами-конспектами. а б Рис. 3. Маргиналии В. А. Жуковскогов книге: Dittmar H. Geschichte der Welt. Bd 1. Heidelberg, 1846 (а - S. 464, б - S. 466) Fig 3. The marginalia of V. Zhukovsky in the book: Dittmar H. Geschichte der Welt. Bd 1. Heidelberg, 1846 (а - S. 464, б - S. 466) 32 Под N подразумевается любая буква, с которой начинается имя соответствующего народа, страны, исторического лица. Историческое лицо обозначается буквой, с которой начинается его имя, и буква эта выделяется полужирным шрифтом (так историческое лицо можно отличить от народа). Этот признак (полужирный шрифт) воспроизводится в бе-ловых, тщательно выписанных и прорисованных таблицах, но, естественно, не воспро-изводится в черновых набросках, которые Жуковский делал наспех, от руки в записных книжках или на страницах книг. Поэтому на рис. 3 полужирного шрифта нет. 33 ДиттмарГенрих (1792-1866) - известныйнемецкий педагог, ученик Песталоцци. Тот же процесс на новозаветном материале можно проследить в рукописи Жу-ковского «Мысли о преподавании…». Вот как, например, он конспектирует первую главу Евангелия от Луки34: {Буква I, увенчанная короной} - З. Е. праведн. Наро. {

Скачать электронную версию публикации