Features of derived units formed from the stem of adjective khara “black” in the Khakas language.pdf Целью статьи является выявление структурно-семантических особенностей производных слов, образованных от основы колоратива хара ‘черный’, в хакасском языке. К анализу были привлечены слова, входящие в словообразовательное гнездо с вершиной хара, в том числе диахронно связываемые с ним. Данная тема в хакасском языкознании не подвергалась специальному изучению, названия основных цветов ранее рассматривались с точки зрения их сочетаемости с существительными и морфологических особенностей Т. Н. Тугужековой [2007; 2009; 2015]. Изучение проблем тюркского словообразования во многом опиралось на традиции отечественного языкознания, но все же следует отметить определенное отставание этого направления в тюркологии. В 1988 г. М. В. Зайнуллин и А. Н. Ти хонов отмечали, что в специальных работах по тюркскому словообразованию не используются важнейшие словообразовательные понятия «производящее слово» («производящая основа»), «производное слово» («производная основа»), «словообразовательная пара», «словообразовательный тип», «словообразовательная цепочка», «словообразовательная парадигма», «словообразовательное гнездо» и многие другие. Они выделили такие направления для изучения словообразования в тюркских языках, как разработка проблем системного устройства словообразования, определение состава основных единиц, места каждой единицы в системе, исследование их связей и отношений [Зайнуллин, Тихонов, 1988, с. 180]. Обозначенные исследователями направления до сих пор остаются малоразработанными, особенно это касается сибирских тюркских языков. Следует сказать, что исследователи в последние годы ведут изыскания в сфере словообразования указанных языков. Например, работы А. В. Есиповой по теоретическим проблемам словообразования в тюркских языках на примере шорского языка [Есипова, 2011а; 2011б]. Аффиксальное словообразование алтайского языка нашло отражение в трудах А. В. Колесниковой [2004], в «Грамматике современного алтайского языка» [2017]. Большой вклад в изучение якутского словообразования внесли работы Н. К. Антонова [1952], Е. И. Убрятовой [1948; 2011]. Отглагольные имена существительные современного якутского языка описаны И. Б. Ивановой [2011]. Автор настоящей статьи опубликовала две монографии по проблемам именного словообразования хакасского языка [Тараканова, 2008; 2011]. Некоторые проблемы словообразования в тувинском языке нашли отражение в работах Н. Д. Су-вандии [2011], М. В. Бавуу-Сюрюн [2007; 2015]. Таким образом, несмотря на определенное продвижение в деле изучения словообразовательных систем тюркских языков Сибири, семантический аспект словообразования этих языков нельзя считать полностью исследованным. В тюркологии первым наиболее ясно высказал идею о необходимости учета всех составляющих элементов словообразовательного процесса и обоснования моделирования в словообразовании М. М. Хусаинов. Он отмечал, что связь производящей основы с аффиксом не следует представлять как формальный механический процесс их слияния, поскольку при такой трактовке не учитываются внутренние механизмы словообразования [Хусаинов, 1975, с. 13-14]. Он разработал понятие поликомпонентной словообразовательной модели, которая имеет следующий состав: а) семантикапроизводныхслов (онаже выражает и семантику модели); б) семантика производящих слов, которые являются семантической основой (базойсловопроизводства); в) семантика словообразовательного аффикса, вводящего производимое слово в системное отношение с производными словами соответствующих, находящихся во взаимодействии, разрядов; г) смысловая словопроизводная связь между производящей основой и производными элементами (что особенно важно учитывать в тех случаях, когда про-изводящаяоснова имеет несколькозначений); д) звуковойсоставпроизводящейосновы; е) звуковой состав словообразовательного форманта, то есть аффикса [Там же, с. 13]. Таким образом, М. М. Хусаинов разработал понятие поликомпонентной модели, в которую входят как формальные, так и семантические признаки. К сожалению, перспективные идеи этого исследователя не получили дальнейшего развития в тюркологии. В трудах специалистов в области русской дериватологии разрабатывались вопросы, связанные со словообразующими возможностями слов (словообразовательным (деривационным) потенциалом слов) [Резанова, 1983; Свечкарева, 2006]. Отмечалось, что понятие «потенциал» не получило однозначного научного определения: «Так, исследователи выделяют потенциалы лексический, семантический, словообразовательный и др., не имеющие в литературе однозначной интерпретации» [Свечкарева, 2006, с. 15]. В применении к единицам словообразования выделяют широкое и узкое понимание словообразовательного (деривационного) потенциала. «Широкое понимание связано со словообразовательной системой языка, обладающей совокупностью словообразовательных ресурсов, благодаря которым язык развивается. Он (словообразовательный потенциал) складывается из многообразия мотивирующих единиц, способов и средств деривации, взаимодействующих друг с другом. Словообразовательный потенциал в узком смысле - это деривационные возможности отдельного элемента словообразовательной системы» [Там же, с. 15]. Отмечается, что на словообразовательный потенциал влияют следующие факторы: «стилистическая окраска, широта сочетаемости, частеречная характеристика слова, его частота употребления, культурная разработанность слова и связь слова с целенаправленной деятельностью человека, с важными явлениямидля жизни и безопасностичеловека» [Там же]. Соглашаясь с исследователями, добавим, что словообразовательный потенциал слова как вершины словообразовательного гнезда влияет на его развитие. Также ясно прослеживается связь между лексико-семантическими разрядами производящих слов и семантикой производных единиц. Мы исходим из мнения, что на особенности семантики производных слов влияет принадлежность производящего слова к определенной лексико-семантической группе. Большое значение имеет также составсемемыпроизводящейосновы [Васильева, 2014, с. 215]. Приведем словарную статью прилагательного хара, представленную в «Хакасско-русском словаре» [2006, с. 805-806]. Авторы словаря выделили пять значений для прилагательного хара: «1) черный, темный; 2) употр. для обозначения оттенков цвета и масти животных; хара ат в знач. сущ. вороной; … 3) употр. для образования сложных терминов; хара ӧртек зоол. турпан; … 4) перен. употр. для обозначения отриц., злые духи, нечисть; тағ харазы горные (злые) духи; … 5) употр. для образования формы усиления; хара пасхаҷыл очень странный…» [Там же, с. 805-806]. Такая подача материала не отображает подлинную структуру семемы прилагательного хара ‘черный’, значительно редуцируя ее. Кроме этого, в словарную статью прилагательного включены сложные производные, которые являются самостоятельными словами, а не его значениями. Рассмотрение семантических особенностей производных, образованных от основы хара, дает возможность установить те мотивирующие значения, которые не отражены в словаре или не сохранились в современном хакасском языке. Это важно для хакасского исторического словообразования, лексикологиии этимологии. Отнесенность слова к колоративам позволяет предположить, что на его базе возможно (ожидаемо) образование прилагательных со значением неполноты и интенсивности цветового признака, диминутивного прилагательного, сложных прилагательных, сложных существительных, глагола со значением проявления цвета. Основы производных глаголов как в чистом виде, так и через залоговые трансформации служат базой для создания имен действия, которые, в свою очередь, далее могут наращиваться словообразовательными аффиксами со значением наличия, местонахождения. В таблице представлены типы значений производных слов, образованных путем словообразовательнойаффиксации. Проиллюстрируем таблицу примерами. На базе прилагательного хара образован глагол хара=л ‘чернеть’, ‘темнеть’, который, в свою очередь, служит основой для производства названия опредмеченного состояния, существительного харалыс ‘чернота’, ‘темнота’, и названия предмета хара=л=ды ‘навес, тент (от солнца или непогоды)’ [Левитская и др., 1997, с. 298-299]. Отмечается, что при помощи этого аффикса образуются непереходные глаголы [Erdal, 1991, p. 499]. Основы существительных служат базой для образования прилагательных наличия харалыс=тығ ‘имеющий черноту’, ‘имеющий темноту’, хара=л=ды=лығ ‘имеющий навес, тент’ и прилагательных местонахождения хара=л=ыс=тағы ‘находящийся в черноте’, ‘находящийся в темноте’, хара=л=ды=дағы ‘находящийся на навесе, тенте’. Также этот глагол послужил базой для образования залоговых производных, в частности, в словаре отмечены каузатив харалт= 1) ‘чернить’, 2) ‘зачернить, замазать, заштриховать что-л.’, 3) ‘очернить, оклеветать, несправедливо обвинять’; на его базе при помощи орудийного аффикса =хыс было образовано слово харалтхыс ‘краска (полученная из ржавчины железа и используемая для чернения обуви)’, интенсив хара=л=ыс= ‘темнеть, чернеть’. Типы значений аффиксальных производных, образованных отосновы хара ‘черный’ Types of meanings of affixal derivatives, formed from the base khara ‘black’ Характеристика производных основ Семантические особенности производных проявление цвета, признака неполнота уменьшительность Частеречная принадлежность производных основ Глагол Прилагательное Прилагательное Тип значений производных Орудийность, наличие, локативность Присубстантивации: наличие, локативность Усилительность, присубстантивации: наличие, локативность Прилагательные со значением неполноты образованы путем присоединения аффиксов =мдых, =мзых: хара=мдых / хара=мзых ‘черноватый’, ‘темноватый’. При их субстантивации возможно появление таких производных, как хара= мдых=тағы / хара=мзых=тағы ‘находящийся у черноватого’, ‘находящийся у темноватого’. В случае потребности выразить необходимое значение возможны производные наличия типа хара=мдых=тығ / хара=мзых=тығ со значениями ‘имеющий черноватое’, ‘имеющий темноватое’. Диминутивное прилагательное хараҷах ‘черненький’, ‘темненький’ при частичной иполной редупликации выражает усилительность: хараҷах-хараҷах ‘очень черненький’, ‘очень темненький’, хап-хараҷах с таким же значением. При переходе в разряд существительных потенциально возможно выражение смысла локативности иналичия. Следует отметить, что этимологи не исключают возможности существования глагольных основ кар= ‘чернеть’ (Э. В. Севортян, Б. И. Татаринцев) и кара=, семантически близкой к кар= (Б. И Татаринцев): «В ЭСТЯ отмечена фиксация в некоторых источниках глагольной основы кар= ‘чернеть’ и высказано предположение о том, что кара - отглагольное имя с аффиксом =а, что вполне обоснованно. В плане подтверждения указанной версии представляет интерес тувинское караш - “образоподражание мелькнувшему… темному предмету”, употребляемое в качестве компонента сложных подражательных глаголов. Подражательная основа караш - отглагольное образование того же характера, что и тофаларские формы с конечным =с. Можно полагать, что существовала и глагольная основа кара=, соотносительная с кара ‘черный, темный’ и семантически близкая или тождественная кар= ‘чернеть’» [Татаринцев, 2004, с. 101]. Возможно, что и хакасское слово харасхы «1. 1) темнота, тьма; мрак; 2) сумерки, сумрак; 2. 1) темный; … 2) перен. неграмотный, необразованный; … 3. темно» [Хакасскорусский словарь, 2006, с. 809] было образовано от подобной основы харас=, не сохранившейся в чистом видев современном хакасском языке. Связь сосновой хара, очевидно, имеет слово хара=ған ‘кизильник’: «Қараған образовано по модели, используемой для наименования растений и животных в тюркских и чаще монгольских языках: производящая основа + аффикс =ған, =ғана (ср. монг. харгана ‘карагана’, алгана ‘окунь’, бур. хулгана ‘мышь’, улаагана ‘красная смородина’); қараған - производное от қара ‘черный’» [Левитская идр., 1997, с. 294]. С прилагательным хара ‘черный’ диахронно связаны слова хараа ‘ночь’ (оно послужило базой для производства относительного прилагательного хараа=ғы ‘ночной’, от которого, в свою очередь, возникло наречие хараағызын ‘ночью’) и кызыльское диалектное слово харачы ‘зрачок’, которое предположительно образовано путем сочетания основы хара и диминутивного аффикса =чы [Там же, с. 296]. Перейдем к рассмотрению аналитических производных, содержащих в своем составе компонент хара. Производные слова аналитической структуры представляют большое разнообразиев номинативномплане. С одной стороны, выделяется группа сложных прилагательных со значениями интенсивности, обозначения оттенков цветов. Прилагательные со значением интенсивности цветового признака образуются путем частичной и полной редупликации основы: хап-хара, хара-хара ‘очень черный’, ‘оченьтемный’. Сложные прилагательные: хара кӧк ‘темно-синий’ (кӧк ‘синий’), хара-кӱрең ‘темно-коричневый’ (кӱрең ‘коричневый’), хара пора ‘темно-серый’ (пора ‘серый’), хара торығ ‘темно-гнедой’ (торығ ‘гнедой’), хара халтар ‘темно-мухор-тый’ (халтар ‘мухортый’), харой ‘серый (о масти лошади)’ (ой ‘буланый’). Приведенные наименования позволяют говорить об участии в процессе словосложения семы ‘темный’. Наименования смешанных оттенков передают прилагательные хара хасха ‘черно-лысый (о масти)’ (хасха ‘белолобый, имеющий белое пятно на лбу’); чылтың хара 1) ‘вороной’, 2) ‘блестяще черный (о ткани и т. п.)’ (компонент чылтың в современном хакасском языке самостоятельно не употребляется, но, принимая во внимание особенности семантики, предположительно связан с глаголами чылтыра= ‘блестеть, сверкать’, чылтыңна= ‘сверкать, поблескивать’). Основа прилагательного хара в качестве первого компонента сложных слов участвовала в создании сложных существительных, называющих людей, живые имифические существа, объекты растительного мира, объектыприроды, названия продуктов, мест, времени (периода). Приведемпримеры. Наименование человека: хара пас ‘черноголовый, представитель азиатского народа’ (пас ‘голова’). Наименования живых существ: а) птицы: хара хус ‘орел’ (разновидность: тас пастығ хара хус ‘черный орел’, компонент хус переводится как ‘птица’), хара сабан ‘самец глухаря’, хара тас ‘черныйдятел’, хара ӧртек ‘турпан’ (ӧртек ‘утка’), хара пахтар кыз. ‘скворец’, хара турна ‘черный аист’ (турна ‘журавль’), хара хас ‘баклан’ (хас ‘гусь’), хара хайлах ‘черная крачка’ (хайлах ‘чайка’), хара хорды ‘черный аист’ (хорды саг. ‘цапля’), хара палыхчы ‘баклан большой’ (палыхчы ‘рыбак’); б) животные: хара тӱлгӱ ‘черно-бурая лиса’ (тӱлгӱ ‘лиса’), хара паар ‘хомяк’ (паар ‘печень’), хара хузурух горностай (хузурух ‘хвост’); в) рыбы: хара палых ‘линь’ (палых ‘рыба’); г) насекомые: хара хурт жук (хурт ‘червь’), ха-ра сеек ‘домовая муха’ (сеек ‘муха’), хара хоос ‘жук-долгоносик’ (хоос ‘жук’); д) пресмыкающиеся: хара чылан ‘ужобыкновенный’ (чылан ‘змея’). Наименования растений: хара пуғдай ‘гречиха’ (пуғдай ‘пшеница’), хара сарып ‘ракита’ (сарып ‘кустарник’), хара сiген ‘полынь’ (сiген ‘сухой стебель травы’), хара хазың ‘ольха’ (хазың ‘береза’), хара от ‘полынь-черная лапка’ (от ‘трава’), хара тоо ‘вид боярышника’ (тоо ‘боярышник’), хара тал ‘чернотал’ (тал ‘ива’), харағат ‘смородина’ (хат устаревшее ‘ягода’). Названия объектов природы: хара суғ ‘ключ, источник, родник’ (наименование ключа мотивировано не цветом, а местом, землей, т. е. «вода, выходящая из земли» [Сравнительно-историческая грамматика…, 2001, с. 594]), хара тас ‘каменный уголь’ (тас ‘камень’), хара тобырах ‘чернозем’ (тобырах ‘земля’, ‘почва’, ‘грунт’), хара чир ‘чернозем’ (чир ‘земля’). Названия продуктов: хара ит ‘постное мясо’ (ит ‘мясо’), хара чей ‘незабелённый чай (безпримесимолока)’ (чей ‘чай’). Название места: хариб ‘тюрьма’ (иб ‘юрта’). Название праздника: Хара нымырха ‘Родительский день’ (нымырха ‘яйцо’). Название периода: хара хоғын ‘время, когда мелеют реки (середина лета)’ (слово хоғын, очевидно, связано отношениями производности с глаголом хох= ‘убывать, спадать (о воде)’, =ын - аффикс словообразования существительных). Основа хара в данном случае является носителем значения усилительности. Если принять во внимание семантические особенности компонентов сложных слов, подвергающихся этимологизации, то оказывается, что большая часть производных (26 слов) была мотивирована схожестью объекта номинации с другим объектом. Малая часть производных (4 слова) появилась в результате переноса часть → целое. Это соотношение говорит о продуктивности семантического переноса, основанного на принципе схожести признаков у участников номинативного процесса. Названия натурфактов и биофактов потенциально могут послужить основой для создания производных глаголов со значением ‘собирать обозначенный объект’, ‘охотиться на обозначенный объект’, например, хара тоола= ‘собирать боярышник’, хара хуста= ‘охотиться на орла’, но в хакасско-русском словаре представлены только производные от слова харағат ‘черная смородина’: суғ харағады 1) ‘черная смородина’, 2)‘морошка’ (суғ ‘вода’); тағ харағады 1) кач. ‘черная смородина’, 2) саг. ‘крыжовник’ (тағ ‘гора’); хайа харағады ‘крыжовник’ (хайа ‘скала’); харағатта= ‘собирать смородину’. Существительные - названия ягод мотивированы местом произрастания, на что указывают слова суғ ‘вода’, тағ ‘гора’, хайа ‘скала’. Таким образом, можно сказать, что при возможности выразить словообразовательными средствами понятия ‘собирать обозначенный объект’, ‘охотиться на обозначенный объект’ в словаре получило отражение наиболее типичное и распространенноедействие харағатта= ‘собирать смородину’. Принимая во внимание особенности значений производных слов аффиксального и аналитического типов, образованных с участием основы хара, и данные этимологии, можно представить структуру лексического значения данного прилагательного в хакасском языке следующим образом (выделены отсутствующие в хакасско-русскомсловарезначения): 1) черный; 2) темный; 3) смуглый, темнокожий; 4) вороной; 5) крупный; 6) голый; 7) простой; 8) большой, обильный (значение интенсивности); 9) дурной, злой. Также, кроме прилагательного хара, следует выделять существительное хара с первоначальным значением ‘суша, земля, материк’, от которого на основе семантического переноса отщепилось значение ‘злой дух’(ср. сложное слово тағ харазы ‘горные (злые) духи’, букв.: ‘гора + темное=ее’, построенное на основе изафетной связи). Исследователи отмечают по этому поводу следующее: «Значение “злой дух” вряд ли метафорически выводится из “черный”, “темный” или “мрачный”, скорее, это метонимический перенос с значения “земля”: “земля как место обитания и владения злого духа, подземное царство злого духа” → “злой дух”. Значения “злой, жестокий”, “злосчастный, несчастливый”, “хула, клевета” следует, вероятно, интерпретировать как признаки и деяния злого духа; того, что им или с его помощью насылается на человека - характер, судьба или оговор. Если связь “земля” - “злой дух” верна, то распространенность по тюркским языкам значений рассматриваемой группы, которые можно предполагать как семантически производные (переносные) от “злой дух”, указывает на общетюркский и, следовательно, очень древний, домусульманский и добуддийский, характер представления о злом духе» [Сравнительно-историческая грамматика…, 2001, с. 595]. Земля в традиционном мировоззрении хакасов являлась местом, где обитали вредящие людям духи разного вида во главе с их предводителем Ирлiк-ханом [Бурнаков, 2006, с. 69]. Большое влияние на формирование переносных значений у слов - наименований цвета и, как следствие этого, образование производных слов на базе таких значений оказала символика цвета в культуре и мировоззрении народа. А. Н. Кононов отмечает, что черный цвет у тюрков, как и у многих других народов, символизировал темную (северную) сторону небосклона, севера, связывался с теневой стороной и ночью [Кононов, 1978, с. 165-166]. Согласно сведениям, записанным этнографами в среде хакасов, черный цвет является одной из характеристик нижнего мира (наряду с пестрым, бледным и желтым цветами): «В нижнем мире есть горы, бездонные моря, водоемы, наполненные слезами или черной водой» [Львова и др., 1988, с. 95]. Также черный цвет связан с ночью, низом, отрицательным началом [Там же, с. 96]. Ночь, в свою очередь, представлялась как время действия темных сил [Бурнаков, 2006, с. 83]. Эти представления мотивировали создание производных единиц харан ‘дух, темная сила’, хара ӱзӱт ‘злая душа умершего’, ‘нечисть’ (ср. слово с противоположным смыслом ах ӱзӱт ‘добрая душа умершего’, очевидно противопоставление компонентов хара с переносным значением ‘злой’ и ах с переносным значением ‘добрый’). Таким образом, в хакасских производных словах, образованных при участии компонента хара, получили отражение очень древние представления народа о символике черного цвета мировоззренческого характера. Анализ производных слов, образованных от основы хара, позволяет сделать следующие выводы.  Прослеживается связь между семантикой производящего прилагательного и производных от него единиц. Отнесенность слова хара ‘черный’ к колоративам обусловила появление аффиксальных производных со значением неполноты и интенсивности цветового признака, диминутивного прилагательного, сложных прилагательных, несущих цветовую характеристику, глагола со значением проявления цветового признака.  Выявлены слова, диахронно связанные с рассматриваемой основой (харасхы ‘темнота’, ‘сумерки’, хараған ‘кизильник’, хараа ‘ночь’, харачы ‘зрачок’). Также анализ производных единиц, образованных при участии основы хара, дал возможность выделить шесть значений, не отмеченных в словаре.  Аналитические производные представлены прилагательными и существительными. Сложные прилагательные выражают интенсивность цветового признака и служат для обозначения смешанных оттенков. Сложные существительные с первым компонентом хара называют преимущественно конкретные объекты: живые и мифические существа, растения, объекты природы, разновидности продуктов, место (строение). Только два слова обозначают праздник и период времени. Названия растений и животных могут служить основой для создания глаголов со значениями ‘собирать обозначенное растение’, ‘охотиться на обозначенное животное’. На формирование производных единиц на базе переносных значений рассматриваемого прилагательного оказала влияние символика цвета в культуре и мировоззрении народа. Черный цвет связывался с темной стороной, севером, ночью, нижним (подземным) миром. Благодаря этой символичности появились производные слова харан ‘дух, темная сила’, хара ӱзӱт ‘злая душаумершего’.

Скачать электронную версию публикации