Adversative passive from motion verbs in Kazym Khanty.pdf Введение Пассивный залог в обско-угорских языках - продуктивная словоизменитель-ная категория глагола, которая используется для выделения основного дискур-сивного топика, если основной топик не совпадает с грамматическим подлежа-щим. Свойства обско-угорского пассива рассматриваются в общем обзоре [Kulo- nen, 1989], а также в целом ряде работ по западным [Черемисина, Соловар, 1991; Кошкарева, 2002; Мымрина, 2005] и восточным [Filchenko, 2005; 2012] диалектам хантыйского языка и мансийскому языку [Virtanen, 2015]. Помимо стандартного, типологически распространенного переходного пассива, при котором исходный прямой объект (пациенс) продвигается в позицию подлежащего, а исходный субъект (агенс) смещается в позицию косвенного дополнения, в хантыйских и мансийских идиомах фиксируется пассивная конструкция с глаголами, не имеющими переходных употреблений, ср. [Kulonen, 1989, p. 20-29; Соловар, 2010, с. 91-92]. В данной статье мы рассмотрим частный случай такой конструк-ции - пассив от глаголов направленного движения, который, насколько нам известно, отдельно не рассматривался в работах по пассивному залогу в хантый-ском, за исключением одного из разделов в работе [Kulonen, 1989]. Нетривиаль-ная особенность пассива движения состоит в том, что в позицию подлежащего может продвигаться посессор конечной точки движения, который изначально не входит в набор обязательных для ситуации движения участников, но имеет опре-деленный прагматический вес в текущем дискурсе как обладатель Маша в приме-рах (1, 2) при обладаемом, не названном в данном случае месте жительства. Кро-ме того, как и в других случаях пассива от непереходных глаголов, смещаемый на периферию исходный субъект движения обладает пониженными референци-альными свойствами, а именно не может быть референтным определенным. (1) aj iki maša-j-en χŏśi jŏχt-əs мальчик Маша-EP-POSS.2SG к прийти-PST[3SG] ‘Мальчик пришел к Маше.’ (2) maša-j-en aj iki-j-ən jŏχət-s-a Маша-EP-POSS.2SG мальчик-EP-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘К Маше мальчик пришел.’ Цель статьи - описать механизм пассивизации глаголов движения и предло-жить объяснение свойствам, лежащим в его основе и отличающим его от стан-дартного пассива. Исследование проведено на материале опроса жителей с. Казым Ханты-Ман- сийского автономного округа - Югры (2019, 2020 гг.). В опросе участвовало 18 носителей в возрасте от 42 до 75 лет, свободно владеющих родным языком. Используемые в статье языковые примеры приведены в финно-угорской транс-крипции [Honti, 1986; Кошкарева, Соловар, 2007] с поморфемным членением. В цитируемых примерах сохраняется авторский вариант транскрипции, глоссиро-вание при необходимости добавлено или унифицировано. Все приведенные при-меры, включая цитированные из других источников, относятся к казымскому диалекту. 1. Пассив в казымском хантыйском Морфология пассивной формы в казымском диалекте севернохантыйского языка описана в монографии А. Д. Каксина [2010]. Пассив имеет показатель -a(j)- / -i(j)-, который располагается после показателя времени и перед показате-лем лично-числового согласования. Алломорф с конечным йотом используется, если далее следует лично-числовой показатель, тогда как алломорф без йота фик-сируется в форме 3-го л. ед. ч. с нулевым показателем. Алломорф -a(j)- выбирает-ся при глаголах с основой на согласный, -i(j)- - с основами на гласный [Там же, с. 112-114]. Пассив функционирует в системе залогово-согласовательных форм, которая также включает в себя формы субъектного и субъектно-объектного спряжений. Вместе с этими формами, а также падежным кодированием участников пассив составляет «коммуникативную парадигму» предложения (ср. [Кошкарева, 2002]), отражающую разное распределение коммуникативных ролей между участниками в высказывании. Так, при непереходных предикатах используются формы субъ-ектного спряжения, тогда как при переходных возможны обе формы в зависимо-сти от топикальности участников и постановки фокуса. Примеры переходного глагола в субъектном (3) и субъектно-объектном (4) спряжении приведены ниже. (3) maša-j-en amp λăpt-əs Маша-EP-POSS.2SG собака кормить-PST[3SG] ‘Маша накормила собаку.’ (4) aŋke-λ maša-j-əλ λăpət-s-əλλe мать-POSS.3SG Маша-EP-POSS.3SG кормить-PST-3SG.SG ‘Мама накормила Машу.’ Субъект, уступающий в топикальности другому участнику, смещается из по-зиции подлежащего на периферию, а топикальный участник продвигается на его место посредством пассивизации. Часто повышаемым в грамматическом статусе участником оказывается исходный прямой объект с ролью пациенса или темы, как в (5). (5) maša-j-en (aŋke-λ-ən) λăpət-s-a Маша-EP-POSS.2SG мать-POSS.3SG-LOC кормить-PST-PASS[3SG] ‘Маша была накормлена мамой.’ Помимо пациенса продвигаться в позицию подлежащего могут различные участники, исходно занимающие позицию косвенного дополнения, ср. реципиент (6), бенефициант (7), а также место (8). (6) weŋ-jɔx-λ-aλ-ən mŏrt-a mɔjλə-s-ij-ət зять-люди-PL-POSS.3SG-LOC мера-LAT дарить-PST-PASS-3PL ‘Они были щедро одарены семьей зятя.’ [Kulonen, 1989, р. 229] 1 1 Здесь и далее англоязычные переводы в иностранных источниках даны в русском ва-рианте, перевод на русский язык мой. - Н. М. (7) maw-əŋ păsan-ən, sо r-əŋ păsan-ən wer-s-aj-ət мед-ADJ стол-LOC пиво-ADJ стол-LOC делать-PST-PASS-3PL ‘Стол с медом и пивом был накрыт для них.’ [Ibid., p. 220] (8) mо w šiw-ən ɔməs-λ-a земля туман-LOC сесть-NPST-PASS[3SG] ‘Погода туманная.’ [Ibid., p. 185] Хантыйский пассив не ограничивается синтаксически переходными или ла-бильными глаголами (ср. ɔməsti ‘сидеть, стоять, ставить’ в примере (6)) и возмо-жен от целого ряда непереходных предикатов, у многих из которых формы актив-ного залога отсутствуют, ср. [Соловар 2010, с. 91-92]. Так, пассив образуется от одноместных глаголов pătləti ‘стемнеть’ (9), имеющего параллельную форму субъектного спряжения (ср. безличные контексты: на улице стемнело), и mărεməti ‘соскучиться’ (10), не имеющего таковой. (9) λŭw śăta pătlə-s-i она там стемнеть-PST-PASS[3SG] ‘Ее там темнота застала.’ [Соловар 2010, с. 92] (10) apəlnε-ŋ-en mărεmə-s-i младшая сестра-EP-POSS.2SG соскучиться-PST-PASS[3SG] ‘Сестра твоя соскучилась.’ [Там же, с. 92] Вторая группа непереходных глаголов - двух- и более местные глаголы, при которых один из участников представляет собой лицо или предмет, а другой - внешнее физическое или абстрактное явление, воздействующее на первого участ-ника, ср. ветер в (11), воздействующий на шкуру, и зуб в (12), вырастающий у сына. Участник, испытывающий на себе это воздействие, выступает в позиции подлежащего, воздействующая сила при наличии выражается косвенным допол-нением в локативе. (11) ńŭki sŏχ-εm tɔwi wɔt-ən wɔtλə-λ-i кожа шкура-POSS.1SG весна ветер-LOC обветрить-PST-PASS[3SG] ‘Шкура весенним ветром обветрена.’ [Соловар, 2010, с. 94] (12) pŏχ-ɛm pεŋk-ən śi εt-s-a сын-POSS.1SG зуб-LOC ведь появиться-PST-PASS[3SG] ‘У сына появился зуб.’ [Там же, с. 93] К этой же группе относится и пассив от глаголов направленного движения. В статье В. Н. Соловар эти глаголы упоминаются только в переносных контек-стах, в которых субъект пассивной конструкции претерпевает изменение состоя-ния под воздействием «посетившей» его внешней силы [Там же, с. 91], ср. вхож-дение в состояние икоты в (13). (13) ma ńăkəš-ən jŏχət-s-aj-əm я икота-LOC прийти-PST-PASS-1SG ‘У меня икота началась.’ [Там же, с. 93] Такое же употребление фиксируется в [Kulonen, 1989, p. 172-181]. Однако в предыдущем разделе этой работы [Ibid., p. 158-172] приводятся примеры пря-мого употребления глаголов движения, как в (14), где в позиции косвенного до-полнения оказывается участник, представляющий собой не абстрактную силу, а физическую группу одушевленных лиц, войско. (14) sɔt xǫj-əp λaλ’-ən ki jŏxət-λ-aj-əw сто человек-ADJ войско-LOC если прийти-PST-PASS-1PL ‘Если на нас нападет войско в сто человек.’ [Ibid., p. 165] Пример (14) интересен в двух отношениях. Во-первых, субъект движения ‘войско’, выраженный локативной именной группой, более агентивен, чем икота в (13). Во-вторых, сам глагол движения jŏχətti в прямом употреблении не передает непосредственно какого-либо изменения состояния и лишь опосредованно опи-сывает какое-то воздействие на субъект пассивной конструкции, так как конечной точкой движения является не сам субъект, а территория, на которой он находится. Отчасти в качестве глагола движения может рассматриваться и глагол εtti ‘по- явиться’ (см. пример (12)), подразумевающий также движение наружу. Хотя в обсуждаемых источниках этот глагол не фигурирует, по нашим данным, он до-пускает пассивизацию в значении движения, как в (15), поэтому будет включен в дальнейшее рассмотрение. (15) ma pŭpi-j-ən jeśaλt ɛt-s-aj-əm я медведь-EP-LOC навстречу выйти-PST-PASS-1SG ‘Ко мне медведь навстречу вышел.’ Пассивные формы глаголов движения, описывающие действие определенного лица, в естественных текстах встречаются крайне редко. Одним из немногочис-ленных примеров является (16). Поэтому далее мы ограничимся примерами, по-лученными в ходе полевой работы. (16) wǫnt ŏt-ən jŏxət-s-aj-əm pa kim лес вещь-LOC прийти-PST-PASS-1SG и наружу ԑt-mə-s-əm pa śi xǫxəλ-mə-s-əm jǫr-ԑm выйти-PNCT-PST-1SG и ведь бежать-PNCT-PST-1SG сила-1SG tărm-əm kԑm-ən хватать-PFV.PTCP возможность-LOC ‘Лесное существо ко мне пришло, я на улицу выскочила и побежала бы-стро, насколько сил хватило.’ [Корпус 2: «Женщина с детьми, оставлен-ная», № 76] 2 Корпус текстов на хантыйском языке общим объёмом в 42 174 словоупотребления разработан Е. В. Кашкиным в рамках программы фундаментальных исследований Прези-диума РАН «Корпусная лингвистика» (2012-2014 гг.). Как можно видеть из данного обзора, хантыйский пассивный залог от пере-ходных глаголов в общих чертах вписывается в типологически распространенную модель пассивной диатезы с продвижением пациенса в позицию подлежащего и смещением агенса в позицию косвенного дополнения. Нетривиальным эту гла-гольную форму делает широкая сочетаемость с непереходными глаголами и, в частности, с глаголами движения, которым будет посвящено дальнейшее из-ложение. 2. Пассивная конструкция с глаголами направленного движения Глаголы движения представляют собой довольно большую и разнообразную группу лексем, многие из которых довольно частотны. При этом они имеют принципиально иной набор семантических ролей по сравнению с прототипиче-скими глаголами деятельности (читать, рисовать, готовить) или, к примеру, физического воздействия (ударить, высушить, сломать), ср. подробный обзор аргументной структуры глаголов движения в [Talmy, 1985]. Наиболее значимы для события движения четыре семантических роли: траектор, или субъект движе-ния, исходная точка, путь и конечная точка - все они представлены в примерах ниже. Так, во всех трех контекстах с (17) по (19) траектор является номинативным подлежащим. Кроме того, в (17) мы видим именную группу, выражающую на-чальную точку ‘дом’, маркированную послелогом ewəλt ‘из’, в (18) - путь ‘доро-га’ с послелогом χŭwat ‘вдоль’, в (19) - конечная точка ‘дом’ в дательном падеже. (17) χɔt ewəλt χŏjat-ət ɛt-s-ət дом из кто.INDEF-PL появиться-PST-3PL ‘Какие-то люди вышли из дома.’ (18) jǫš χŭwat šǫš-man maša-j-en arij-əs дорога вдоль шагать-CVB Маша-EP-POSS.2SG петь-PST[3SG] ‘Шагая по дороге, Маша пела.’ (19) aj iki maša-j-en χɔt-a jŏχt-əs мальчик Маша-EP-POSS.2SG дом-DAT прийти-PST[3SG] ‘Мальчик пришел к Маше домой.’ Единственный контекст из перечисленных выше, допускающий пассивиза-цию, - пример (19) с выраженной конечной точкой. В его пассивном аналоге (20) конечная точка ‘Машин дом’ продвигается в позицию подлежащего, в то время как исходный субъект ‘мальчик’, как и при стандартном пассиве, смещается на периферию и маркируется локативом. (20) maša-j-en χɔt χŏjat-ən jŏχət-s-a Маша-EP-POSS.2SG дом какой.INDEF прийти-PST-PASS[3SG] ‘К Маше домой кто-то пришел.’ Попытки пассивизации глаголов с выраженной начальной точкой (21) или маршрутом (22) ведут к неграмматичности. (21) *maša-j-en χɔt mŏλsər χănneχŏjat-ən Маша-EP-POSS.2SG дом какой.INDEF человек-LOC ɛt-s-a появиться-PST-PASS[3SG] Ожид.: ‘Из Машиного дома какой-то человек вышел.’ (22) *tăm jǫš-en χŏjat-ən šǫš-s-a этот дорога-POSS.2SG кто.INDEF-LOC шагать-PST-PASS[3SG] Ожид.: ‘По этой дороге кто-то ходил.’ То, что глагол jŏχətti ‘прийти’, как и другие глаголы, которые мы будем рас-сматривать далее, является непереходным и что участник с ролью конечной точки не занимает исходно позицию прямого дополнения, явным образом подтвержда-ется невозможностью активного переходного употребления в субъектном и субъ-ектно-объектном спряжениях (23). (23) *aj iki maša-j-en χɔt jŏχt-əs / мальчик Маша-EP-POSS.2SG дом прийти-PST[3SG] / jŏχət-s-əλλe прийти-PST.3SG.SG Ожид.: ‘Мальчик посетил Машин дом.’ Более того, как выясняется, продвигаться в позицию подлежащего может не любая конечная точка. Так, например, повышение простого неоформленного име- ни типа ‘дом’ в (24) без каких-либо зависимых невозможно. Ситуацию исправляет только наличие в именной группе конечной точки выраженного определенного посессора, как в (25). Тем самым значимым для пассивизации события движения является не сама конечная точка или конечное пространство, а факт принадлеж-ности данного конечного пространства определенному лицу. (24) *χɔt aj iki-j-ən jŏχət-s-a дом мальчик-EP-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘В дом мальчик пришел.’ (25) χɔt-ew aj iki-j-ən jŏχət-s-a дом-POSS.1PL мальчик-EP-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘В наш дом мальчик пришел.’ Эта особенность пассива от глаголов движения в сочетании с фактом их непе-реходности ставит нас перед необходимостью подробного анализа события дви-жения и ее участников. Полноценное понимание механизма пассивного преобра-зования в этих контекстах предполагает развернутый ответ на следующие два вопроса: 1) Каковы свойства события и его участников при пассиве движе-ния? 2) Чем мотивированы эти свойства? Первый вопрос будет рассмотрен нами на имеющемся хантыйском материале в разделах 2.1-2.3, включая свойства события движения, свойства конечной точки и ее посессора и свойства траектора. Второй вопрос подразумевает осмысление и объяснение эмпирических фактов и поиск типологических параллелей, чему будет посвящен раздел 3. 2.1. Свойства события движения Рассмотрим, как устроено с точки зрения семантики событие движения и ка-кие компоненты значения должны присутствовать в глагольной лексеме, чтобы пассивизация была возможна. Поскольку, как было сказано выше, для пассивной конструкции от глаголов направленного движения важно наличие у глагола уча-стника с ролью конечной точки, выглядит закономерным, что такая конструкция возможна только от глаголов пути, таких как идти, пойти, прийти, войти или выйти, описывающих прежде всего траекторию движения [Talmy, 1972; 1985]. В примерах ниже можно видеть пассив с продвижением конечной точки от глаго-лов λŏŋti ‘войти’ (26), ɛtti ‘выйти’ (27) и pitti ‘упасть’ (28). (26) maša-j-en χɔt-əλ χŏjat-ən Маша-EP-POSS.2SG дом-POSS.3SG кто.INDEF-LOC λŏŋ-s-a войти-PST-PASS[3SG] ‘К Маше в дом кто-то заходил.’ (27) ma pŭpi-j-ən jeśaλt ɛt-s-aj-əm я медведь-EP-LOC навстречу выйти-PST-PASS-1SG ‘Мне медведь повстречался.’ (28) pet’a-j-en nŭw pŭl-ən eλti pit-s-a Петя-EP-POSS.2SG ветка кусок-LOC сверху падать-PST-PASS-3SG ‘Пете ветка на голову упала.’ В свою очередь, глаголы способа движения, выделяющие компонент харак-тера пространственного перемещения, такие как бежать, лететь, плыть или ползти, пассивных форм не имеют. (29) *maša-j-en χŏjat-ən χǫχəλ-s-a / wǫś-s-a / Маша-EP-POSS.2SG кто.INDEF-LOC бежать / плыть / pǫrλə-s-i лететь-PST-PASS[3SG] Ожид.: ‘К Маше кто-то бежал / плыл / летел.’ Однако в пассивной конструкции допускаются далеко не любые глаголы пути. Так, например, нейтральный глагол движения mănti ‘идти’ (англ. generalized mo-tion verb [Rakhilina, 2004]), который описывает движение как живых существ, так и неодушевленных объектов, имеет валентность на конечную точку, но в пассив-ной конструкции в (30) оказывается неграмматичен. То же касается и глагола wǫχəλti ‘спускаться’ (31), специфицирующего направление движения. (30) *maša-j-en χŏjat-ən măn-s-a Маша-EP-POSS.2SG кто.INDEF-LOC идти-PST-PASS[3SG] Ожид.: ‘К Маше кто-то шел.’ (31) *maša-j-en χŏjat-ən wǫχəλ-s-a Маша-EP-POSS.2SG кто.INDEF-LOC спускаться-PST-PASS[3SG] Ожид.: ‘К Маше кто-то спускался.’ Невозможен пассив и от глагола движения jăŋχti ‘ходить’, который, как и в русском, может описывать движение до конечной точки с возвращением в исходную (ходить в магазин). (32) *tŏm χɔt-en χŏjat-ən jăŋχ-s-a тот дом-POSS.2SG кто.INDEF-LOC ходить-PST-PASS[3SG] ‘В тот дом кто-то ходил.’ Исходя из этого, ключевым для пассивной конструкции можно считать не на-личие валентности на конечную точку, а семантический компонент достижения этой точки. Несколько выбивается из общего ряда глагол jiti ‘идти по направле-нию к говорящему’. Он используется только в контексте настоящего времени (33), где, по-видимому, момент достижения настолько близок, что говорящий уверен, что цель будет достигнута. В прошедшем же времени в (34) вместо него используется глагол jŏχətti ‘прийти’. (33) maša-j-en aj iki-j-ən ji-λ-i Маша-EP-POSS.2SG мальчик-EP-LOC идти-NPST-PASS[3SG] ‘К Маше мальчик идет.’ (34) maša-j-en aj iki-j-ən jŏχət-s-a / *ji-s-i Маша-EP-POSS.2SG мальчик-EP-LOC прийти / идти-PST-PASS[3SG] ‘К Маше пришел мальчик (*шел).’ Таким образом, из всех глаголов направленного движения пассивный залог возможен только от глаголов пути с валентностью на конечную точку и обяза-тельным семантическим компонентом достижения этой точки. 2.2. Свойства конечной точки и ее посессора В качестве продвигаемого в позицию подлежащего участника при пассивиза-ции глаголов направленного движения мы до этого момента рассматривали ко-нечную точку движения. В то же время, как мы уже отмечали, повышение конеч-ной точки возможно лишь в том случае, если у нее имеется поверхностно выраженный определенный посессор. Рассмотрим подробнее роль обоих участ-ников в залоговом преобразовании. Итак, в активной диатезе посессор при конеч-ной точке может быть выражен при помощи лично-числового посессивного суф-фикса, как -ew в (35), при помощи полной именной группы, ср. maša-j-en в (36). (35) χŏjat wǫnt-ew-a jŏχt-əs кто.INDEF лес-POSS.1PL-DAT прийти-PST[3SG] ‘В наш лес кто-то пришел.’ (36) aj iki maša-j-en χɔt-a jŏχt-əs мальчик Маша-EP-POSS.2SG дом-DAT прийти-PST[3SG] ‘Мальчик пришел в Машин дом.’ В обоих случаях пассивизация свободно допускается носителями, ср. (37) и (38) ниже. (37) wǫnt-ew χŏjat-ən jŏχət-s-a лес-POSS.1PL кто.INDEF-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘В наш лес кто-то пришел.’ (38) maša-j-en χɔt aj iki-j-ən jŏχət-s-a Маша-EP-POSS.2SG дом мальчик-EP-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘К Маше домой мальчик пришел.’ Если же посессор при субъекте пассивной конструкции отсутствует, предло-жение теряет грамматичность. (39) *wǫnt χŏjat-ən jŏχət-s-a лес кто.INDEF-LOC прийти-PST-PASS[3SG] Ожид. ‘В лес кто-то пришел.’ (40) *χɔt aj iki-j-ən jŏχət-s-a дом мальчик-EP-LOC прийти-PST-PASS[3SG] Ожид.: ‘В дом мальчик пришел.’ Однако, как показывает пример (41), пассивизация допустима и в том случае, если продвигаемый в позицию подлежащего участник оформлен не семантиче-ским, а дискурсивным показателем посессивности, указывающим на определен-ность обозначаемого именной группой референта [Михайлов, 2018]. (41) tăm wǫnt-en χŏjat-ən jŏχət-s-a этот лес-POSS.2SG кто.INDEF-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘В этот лес кто-то пришел.’ С учетом этой функции посессивных показателей контекст (41) выглядит как предложение с именной группой без посессора в позиции подлежащего. Тем не менее здесь из суждений носителей явным образом следует, что реальный посес-сор (мы) подразумевается прагматически, иначе высказывание теряет релевант-ность. Кроме того, пассивизация возможна в контекстах с имплицитной конечной точкой, если эта конечная точка является личным пространством некоторого определенного участника (ср. [Daniel, 2003] о лично-локативных конструкциях). В активной диатезе (42) посессор имплицитной конечной точки кодируется по-слелогом χŏśi ‘у, к’, ср. неграмматичность датива, маркирующего саму конечную точку. При пассивизации посессор, как можно видеть в (43), напрямую продвига-ется в позицию подлежащего, в то время как сама конечная точка не упоминается. (42) aj iki maša-j-en χŏśi *maša-j-en-a мальчик Маша-EP-POSS.2SG к Маша-EP-POSS.2SG-DAT jŏχt-əs прийти-PST[3SG] ‘Мальчик пришел к Маше.’ (43) maša-j-en aj iki-j-ən jŏχət-s-a Маша-EP-POSS.2SG мальчик-EP-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘К Маше мальчик пришел.’ Причина столь важной роли посессора конечной точки в пассивном преобра-зовании глаголов движения, по-видимому, кроется в том, что даже в контекстах физического движения форма пассивного залога подчеркивает воздействие опи-сываемого глаголом события на некоторого участника, а участником, испыты-вающим на себе воздействие движения, в итоге является именно посессор, а не сама конечная точка. Это можно проиллюстрировать разницей интерпретаций в примерах ниже. Так, событие посещения кем-то Машиного дома в активном залоге, как в (44), прагматически нейтрально, тогда как при пассивизации в (45) то же событие без специального контекста воспринимается как незаконное втор-жение, несущее негативные последствия для хозяйки дома. (44) maša-j-en χɔt-a mŏλsər χanneχŏjat-ət Маша-EP-POSS.2SG дом-DAT какой.INDEF человек-PL λŏŋ-s-ət входить-PST-3PL ‘К Маше домой какие-то люди заходили.’ {ОКМаша была дома / ОКМаши не было дома} (45) maša-j-en χɔt mŏλsər χanneχŏjat-ən Маша-EP-POSS.2SG дом какой.INDEF человек-LOC λŏŋ-s-a входить-PST-PASS[3SG] ‘В Машин дом какие-то люди заходили.’ {ОКМаши не было дома / ?Маша была дома} К этому можно добавить, что посессор конечной точки не просто одушевлен-ный, это обязательно человек, чье ментальное состояние претерпевает изменение посредством описываемого события. Животное в позиции подлежащего такой конструкции возможно лишь маргинально в фольклорных контекстах, где живот-ные выступают в роли основных действующих лиц, наделенных разумом. (46) ?wŏχsar-en ǫŋχ-əλ aj wǫj-ən jŏχət-s-a лиса-POSS.2SG нора-POSS.3SG мышка-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘В лисью нору прибежала мышка.’ Таким образом, хотя формально при пассивизации глаголов движения в пози-цию подлежащего продвигается именная группа конечной точки движения, с точ-ки зрения семантики повышаемым в статусе участником является всё же посессор при конечной точке. Этот участник обязательно определенный и одушевленный и всегда поверхностно выражен, кроме случаев, в которых он имплицитно подра-зумевается. Повышение в статусе посессора может отражаться и формально, так происходит в контекстах, где конечная точка - имплицитное личное про-странство. 2.3. Свойства траектора Понижаемым участником при пассиве движения является субъект движения, или траектор. Как и при стандартном пассиве, исходный субъект смещается из позиции подлежащего в периферийную позицию косвенного дополнения, получая локативное маркирование, ср. примеры (47) и (48), повторенные ниже. (47) aj iki masa-j-en χŏśi jŏχt-əs мальчик Маша-EP-POSS.2SG к прийти-PST[3SG] ‘Мальчик пришел к Маше.’ (48) masa-j-en aj ikij-ən jŏχət-s-a Маша-EP-POSS.2SG мальчик-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘К Маше мальчик пришел.’ Однако в сравнении со стандартным пассивом пассивная конструкция с глаго-лами движения обнаруживает два принципиальных отличия. Во-первых, смещен-ный траектор (49), в отличие от простого переходного субъекта (50), не может быть опущен. (49) *maša-j-en jŏχət-s-a Маша-EP-POSS.2SG прийти-PST-PASS[3SG] Ожид.: ‘К Маше пришли.’ (50) maša-j-en λăpət-s-a Маша-EP-POSS.2SG кормить-PST-PASS[3SG] ‘Машу накормили.’ Во-вторых, траектор движения при пассиве может быть только неопределен-ным (51), в то время как наличие посессивного оформления в (52), указывающего на определенность, приводит к неграмматичности. (51) maša-j-en aj iki-j-ən jŏχət-s-a Маша-EP-POSS.2SG мальчик-EP-LOC прийти-PST-PASS[3SG] ‘К Маше мальчик пришел.’ (52) *maša-j-en aj ik-en-ən jŏχət-s-a Маша-EP-POSS.2SG мальчик-POSS.2SG-LOC прийти-PST-PASS[3SG] Ожид.: ‘К Маше мальчик (опр.) пришел.’ Для сравнения референциальный статус субъекта переходного глагола в пас-сивной конструкции ничем не ограничен, ср. неоформленная именная группа в (53) и посессивное оформление в (54). (53) maša-j-en aj iki-j-ən λăpət-s-a Маша-EP-POSS.2SG мальчик-EP-LOC кормить-PST-PASS[3SG] ‘Машу мальчик накормил.’ (54) maša-j-en aj ik-en-ən λăpət-s-a Маша-EP-POSS.2SG мальчик-POSS.2SG-LOC кормить-PST-PASS[3SG] ‘Машу мальчик (опр.) накормил.’ Всё то же самое проявляется и в метафорических контекстах, как в (55), где субъект пассивной конструкции претерпевает изменение состояния, в данном случае эмоционального, под воздействием абстрактной внешней силы (здесь - смеха), который в этой функции всегда выражен, но не может мыслиться как определенный. (55) maša-j-en ńăχ-ən / *ńăχ-əλ-ən Маша-EP-POSS2SG смех-LOC / смех-POSS.3SG-LOC jŏχət-s-a прийти-PST-PASS[3SG] ‘Маше стало смешно.’ (букв.: к Маше смех пришел). Такое сходство поведения пассива в прямых и переносных контекстах, на наш взгляд, неслучайно и говорит о переосмыслении семантики глагола движения при пассивизации. Происходит смещение фокуса с физического движения на эффект, производимый движением на одушевленное лицо. С одной стороны, важен ис-точник такого воздействия, поэтому его нельзя опустить, однако этот источник не является определенным лицом, появление которого было бы хоть в какой-то мере предсказуемым. 3. Итоги анализа и типологические параллели Итак, сравним преобразование аргументной структуры при стандартной пас-сивизации переходных глаголов и при пассивизации глаголов направленного дви- жения. В табл. 1 суммированы основные сведения о маркировании участников при стандартном изменении диатезы с активной на пассивную. Исходные прямой и косвенный объекты одинаково продвигаются в синтаксическом отношении в позицию подлежащего, в то время как исходный агенс смещается на перифе-рию, получая локативное оформление. Таблица 1 Маркирование участников при активном и пассивном залоге Table 1 Participant coding in active and passive Участник Активный залог Пассивный залог позиция маркирование позиция маркирование Агенс Подлежащее NOM Косвенное дополнение (LOC) Пациенс Прямое дополнение ACC Подлежащее NOM Другие роли Косвенное дополнение DAT, LOC, послелог Подлежащее NOM Преобразования участников при пассиве от глаголов направленного движения обобщены в табл. 2. Таблица 2 Маркирование участников при активе и пассиве глаголов движения Table 2 Participant coding in active and passive of motion verbs Участник Активный залог Пассивный залог позиция маркирование позиция маркирование Траектор Подлежащее NOM Косвенное дополнение LOC Конечная точка Косвенное дополнение DAT Подлежащее NOM Посессор Зависимое в ИГ или косвенное дополнение POSS / послелог Зависимое в ИГ или подлежащее POSS / NOM Как можно видеть из табл. 2, пассивный залог образуется от глаголов направ-ленного движения с валентностью на конечную точку. С синтаксической точки зрения участник с ролью конечной точки продвигается в позицию подлежащего на место субъекта движения. При этом происходит семантическое повышение в статусе посессора при конечной точке движения, затронутого событием движе-ния, с возможностью его выражения либо при конечной точке, либо в качестве самостоятельного подлежащего. Наиболее близкими типологическими параллелями к хантыйской конструкции следует считать дативный аппликатив и адверсативный пассив, ср. [Shibatani, 1994]. При дативном аппликативе и, шире, в конструкциях с подъемом посессора сторонний участник, испытавший на себе воздействие описываемого события, повышается в статусе до аргумента глагола: косвенного, ср. немецкий пример (56), или прямого дополнения, ср. пример из могаукского языка (57). (56) Man hat ihm den Arm ge-broch-en. IMPS AUX.3SG он.DAT DEF.M.ACC рука PFV-ломать-PFV ‘Ему сломали руку.’ [Shibatani, 2006, p. 242] 3 3 Глоссы мои. - Н.М. (57) wa-hi-’sereht-an hsko PST-он / меня-машина-украсть ‘Он украл у меня машину.’ [Mithun, 1984, p. 868] Повышение посессора в таких конструкциях мотивировано тем, что конечный эффект от действия приходится именно на посессора при объекте, а не на сам объект. Чаще всего объектом оказывается часть тела, как в (56), поскольку посес-сор в этом случае испытывает максимальное воздействие события. Однако сфера употребления таких конструкций распространяется и на другие посессивные от-ношения при условии, что одушевленный участник физически вовлечен в собы-тие или затронуты его интересы, ср. [Shibatani, 1994, p. 461-465]. Пассивную конструкцию в хантыйском языке, таким образом, можно анализи-ровать как одновременно повышающую посессор до косвенного дополнения и продвигающего его в позицию подлежащего. Отдельно выразить посессор в позиции косвенного или прямого дополнения неграмматично, ср. (42), повто-ренный ниже в (58) и (59) соответственно. Следовательно, первая часть преобра-зования может мыслиться лишь как скрытая. (58) aj iki maša-j-en χŏśi / *maša-j-en-a мальчик Маша-EP-POSS.2SG к Маша-EP-POSS.2SG-DAT jŏχt-əs прийти-PST[3SG] ‘Мальчик пришел к Маше.’ (59) *aj iki maša-j-en jŏχt-əs / jŏχət-s-əλλe Мальчик Маша-EP-POSS.2SG прийти-PST[3SG] / прийти-PST.3SG.SG Ожид.: ‘Мальчик посетил Машин дом.’ Более близкие аналоги хантыйского пассива движения - пассив на -(r)are- в японском языке и пассив на -v- / -m- в эвенском языке. Японский пассив на -(r)are-, помимо стандартной пассивизации, также может использоваться в адвер-сативной функции как конструкция, повышающая затронутый событием посессор прямого объекта, оставляя при этом аккузативное маркирование самого прямого объекта, как показано в (60). Эвенский пассив на -v- / -m-, в свою очередь, гораздо более похож на хантыйский, поскольку повышает не только посессора, но и сам прямой объект, меняя исходное аккузативное маркирование на номинатив-ное (61). (60) Taroo wa Hanako-ni atama-o nagur-are-ta. Таро TOP Ханако-DAT голова-ACC бить-PASS-PST ‘Ханако ударил Таро по голове.’ [Shibatani, 1994, p. 463] (61) Etiken-∅ nugde-du gia-o-j ma-v-ra-n старик-NOM медведь-DAT друг-NOM.RPOSS.SG убить-AD-NFUT-3SG ‘Медведь убил друга старика.’ [Malchukov, 1993, p. 2] Обе формы сочетаются с интересующим нас классом глаголов движения. При этом эвенский пассив, в отличие от хантыйского, сочетается с глаголами, описы-вающими не только достижение конечной точки (62), но и движение из начальной точки (63), а также промежуточную фазу движения (64). (62) etiken-∅ asi-du nulge-v-re-n старик-NOM женщина-DAT ходить-AD-NFUT-3SG ‘Женщина подошла внезапно к старику, к его несчастью.’ [Malchukov, 1993, p. 10] (63) etiken-∅ asiŋ-∅-i nulge-v-re-n старик-NOM женщина-NOM.RPOSS.SG ходить-AD-NFUT-3SG ‘Жена старика ушла, к его несчастью.’ [Ibid.] (64) bi-∅ ŋi-du-vul dali-la girka-v-ra-m я-NOM кто-DAT-INDEF.CL близко-LOC ходить-AD-NFUT-1SG ‘Кто-то ходит рядом со мной, к моему несчастью.’ [Ibid., p. 9] Сочетаемость японского пассива с глаголами движения отдельно не рассмат-ривается, но, судя по примеру (65), едва ли можно говорить о каких-либо ограни-чениях. (65) Kodomo wa kawaii inn ni jaretsuk-are-ta. ребенок TOP милый собака DAT резвиться-PASS-PST ‘Милая собака резвилась вокруг ребенка, к его радости.’ [Kortlandt, 1992, p. 100] Общим для японского, эвенского и хантыйского является выражаемый по-средством пассивизации смысл неконтролируемого воздействия, а также возмож-ность в чистом виде семантического повышения участника, который морфосин-таксически не является актантом исходного события. Вместе с тем возможности эвенского и японского пассива с точки зрения типов событий и их связи с объек-том воздействия оказываются гораздо более широкими. В целом хантыйский пассив от глаголов направленного движения можно рас-сматривать как явление, находящееся на пересечении двух функционально-се- мантических зон: залога и адверсативности. Залог ранжирует участников по семантическим и информационно-структурным свойствам и имеет специальный грамматический механизм пассивизации для продвижения в приоритетную син-таксическую позицию более коммуникативно значимых участников. В свою очередь, адверсативность выявляет участников, в наибольшей степени затронутых событием, и не имеет собственного грамматического механизма, поэтому задей-ствует другие механизмы, такие как подъем посессора в позицию косвенного до-полнения в немецком или пассивизацию, как в японском и хантыйском. При этом в японской и эвенской пассивной конструкции она оказывается грамматикализо-ванной и встроенной в значение категории, тогда как в хантыйском она ограниче-на лишь отдельными лексемами и конструкциями. Хантыйский пассив от глаго-лов направленного движения, таким образом, можно рассматривать как случай конструкционализации в смысле, описанном в [Traugott, 2015, p. 54], при котором образуется новая конструкция из двух элементов: формального, а именно пассив-ного залога от глагола движения, и содержательного, а именно неконтролируемо-го воздействия на одушевленного участника. Заключение Как показывает наш анализ, пассивная конструкция с глаголами движения описывает событие достижения некоторым участником конечного пункта движе-ния с позиции другого участника, который является обладателем конечной точки движения и испытывает на себе воздействие этого события. В отличие от стан-дартного пассива, пассивизация устроена асимметрично в отношении морфосин-таксиса и семантики. В морфосинтаксическом плане повышаемым участником является конечная точка движения, которая формально продвигается в позицию подлежащего. С точки зрения семантики же ключевой фигурой оказывается по-сессор данной конечной точки, который испытывает на себе конечное воздейст-вие события движения. Формально этот участник либо сохраняет позицию посес-сора при именной группе конечной точки, либо метонимически замещает ее в позиции субъекта.

Скачать электронную версию публикации