The grammatical status of the Polish verbal noun of action and the semantics of delimitativity.pdf Польская система отглагольных имен действия существенно отличается от русской. Прежде всего, это касается регулярности образования: в польском языке имена действия образуются от подавляющего большинства глаголов и зна- чительно чаще используются в речи. Это становится очевидным при попытках перевода с польского языка даже простых разговорных фраз типа Nie mam nic do jedzenia - Мне нечего есть. Вот симптоматичный пример из профессиональной переводческой практики - приведенная ниже фраза (1) из известного произ- ведения Г. Сенкевича «Фонарщик» в русских переводах М. Л. де-Вальден а и В. М. Лавров а звучит совершенно по-разному, но в обоих случаях девербатив wynalezienie ‘нахождение’ передается не существительным, а глаголом: Kłopot wynalezienia nowego latarnika spadł na konsula Stanów Zjednoczonych, rezydującego w Panamie (Henryk Sienkiewicz «Latarnik») Найти сторожа было поручено пребывающему в Панаме консулу Соеди- ненных Штатов ( На маяке . Пер. М. Л. де-Вальден ) Труд отыскать нового фонарщика выпал на долю консула Соединённых Штатов… ( Фонарщик на маяке . Пер. В. М. Лавров ) Это подтверждается и количественным анализом переводов польских текстов, содержащих отглагольные имена действия, на русский язык: по данным Ю. Федоровой, только половина отглагольных имен (47,4 %) переводится на русский язык аналогичными отглагольными образованиями. В остальных случаях переводчик избирает инфинитив (20 %), личные формы глагола (6 %), причастия и деепричастия (5 %) и другие способы перевода [Федорова, 2006]. В польском языке отглагольные имена действия сохраняют многие глаголь- ные свойства и грамматические значения: вид, залог, возвратность, основное управление, способность иметь обстоятельства. Но, несмотря на это, некоторые группы польских глаголов вызывают подозрение в отношении их способности к номинализации. Кроме того, нам представляется спорным абсолютное семан- тическое тождество глаголов и производных имен действия. Наши сомнения вызваны, в частности, тем фактом, что в родственном русском языке существуют системные ограничения на образование имен действия от глаголов с определен- ной аспектуальной семантикой. Например, регулярно не образуют имен действия глаголы сативного (нагруститься), финально-отрицательного (досидеться), чрезмерно-интенсивного (уездиться), длительно-усилительного (достучаться), длительно-ограничительного (протанцевать (до утра)), делимитативного (почи- тать) и других способов действия, в семантической структуре которых содержится эксплицитный признак количественно-временного предела действия, см., например: [Пчелинцева, 2013]. В этой статье пойдет речь о том, что, несмотря на распространенное в славистике мнение о регулярности глагольной номинали- зации в польском языке, семантические возможности польского девербатива имеют системные ограничения в сфере выражения определенных аспектуальных значений. По словам С. Кароляка, этот класс слов «является чаще всего результатом так называемой операции транспозиции, осуществляемой по отношению к язы- ковым единицам, не принадлежащим к категории существительного, которые представляют понятийное содержание в отвлечении от субстанциональных значе- ний» [Karolak, 2003, с. 507] (здесь и в дальнейшем, если иное не оговорено, цита- ты из работ на польском языке приводятся в моем переводе. - Е. П.). И это определение довольно точно характеризует направление польской лингвистической мысли об отглагольном имени в последние несколько десятков лет, см., например: [Puzynina, 1969; Grzegorczykowa, 1979; Jędrzejko, 1993; Vetulani, 2000]. В подав- ляющем большинстве исследований семантическое соответствие «отглагольное имя действия = глагол» является скорее пресуппозицией, чем предметом обсуж- дения. Еще одна существенная особенность, отмеченная в ряде исследований: грамматический статус польских отглагольных имен не так однозначен, как в рус- ском языке. Иногда это на это указывается прямо, как, например, в работе А. Нагурко: «Их грамматический статус является дискуссионным… формы на -nie, реже - на -cie, как в bicie (битье. - Е. П.), трактуются или как полно- правные существительные или - с учетом значительной степени грамматикализа- ции правил их образования - как «субстантивированные» глаголы» [Nagórko, 2002, s. 112-113]. Неоднозначность статуса может опосредованно выражаться в том, как представлены девербативы в польских грамматиках и учебниках. На- пример, в академической Грамматике современного польского языка девербатив не включается в глагольную парадигму [Gramatyka współczesnego…, 1998, s. 229- 230], а рассматривается в разделе «Словообразование» [Ibid., s. 393-398], однако при этом уточняется, что «не всегда возможно однозначное разграничение флек- сийных и словообразовательных оппозиций… существует ряд классов грам- матических форм, отличающихся очень высокой функциональной и структурной регулярностью, и составляющих своего рода пограничную зону между формо об- разованием и словообразованием» [Ibid., s. 81]. Именно к этой категории слов авторы академической Грамматики и относят девербативы. Такой же подход к интепретации отглагольных имен реализован в уже упомянутой «Краткой поль- ской грамматике» А. Нагурко, ориентированной на изучающих польский язык как иностранный: девербативы не включены в глагольные парадигмы, хотя в предва- рительных замечаниях автор указывает на переходный, пограничный характер этих образований (rzeczownikowe formy czasowników ‘именные формы глаголов’), отдельно рассматривает их в разделе «Словообразование» и относит к группе де- риватов с текстообразующей функцией [Nagórko, 2002, s. 212-213, 201-204]. В словаре форм спряжения польского глагола С. Мендака используется другой подход: отглагольное имя действия (rzeczownik odsłowny) включено в парадигму глагола. На основании анализа 17 000 польских глаголов автор вы- деляет 142 типичных глагольных парадигмы, из них в 10 типах отсутствуют соответствующие именные формы (в парадигмах, проиллюстрированных глаго- лами iść ‘идти’, mieć ‘иметь’, móc ‘мочь’, musieć ‘быть должным’, pachnieć ‘пах- нуть’, wiedzieć ‘знать’, wycierpieć ‘терпеть’, siąść ‘сидеть’, przysiąc ‘пообещать, присягнуть’, zechcieć ‘захотеть’, zapachnieć ‘запахнуть’), а несколько именных форм с осторожностью представлены как потенциальные (chcenie ‘хотение’, klęcie ‘проклинание’, zaplakanie ‘плач, букв. «заплакивание»’, pojechanie ‘поездка’, pracowanie ‘работа, букв. «работание»’ pomożenie ‘помощь, букв. «помогание»’, odrzeczenie ‘ответ, букв. «отвечание»’, napoczęcie букв. ‘починание (в смысле на- рушения целостности еды или напитка’, nakładzenie ‘накладывание (слишком многого), наваливание’) [Mędak, 2004]. Еще более радикальная точка зрения реа- лизована в работе [Saloni, 2007], содержащей обширную грамматическую инфор- мацию и образцы словоизменения для 13 500 польских глаголов: отглагольное имя на -nie / -cie (odsłownik) не только включено в глагольную парадигму, но и указано для каждого (!) глагола, причем даже в тех случаях, когда в языке подобного образования нет. Например, девербативы «pachnienie» ‘запах’, букв. «пахнение», «mienie» букв. «имение», «wiedzenie» ‘знание’ и ряд других не зафик- сированы ни в одном (!) из известных нам словарей (кроме электронного грамматического словаря, составленного самим З. Салони [Saloni, Woliński, 2012]), от- сутствуют в корпусах, отрицаются носителями польского языка как реальные 1 и, по всей видимости, являются сугубо потенциальными (гипотетическими?) фо- рмами. Полагаем, что включение З. Салони этих форм в глагольные парадигмы объясняется научной позицией автора, которая изложена в теоретических обосно- ваниях к электронному Грамматическому словарю польского языка: «с полным убеждением описываем все формы современного лексикона, содержащиеся в сис- теме, в том числе гипотетические» (разрядка наша. - Е. П.) [Saloni, Woliń- ski, 2012, с. 14], «(в словаре) содержатся редкие слова, и даже такие, употребле- ний которых мы не обнаружили, если… они входят в регулярные флексийные оппозиции для других слов, имеющих стабильный характер в языке» [Ibid., s. 19]. 1 В авторитетных работах Я. Пузыниной и К. Мажняковой отдельно указано, что в современном польском языке от глаголов pachnieć, boleć, mieć, musieć, wiedzeć и некото- рых других девербативы не образуются [Puzynina, 1969, с. 30; Marzniakowa, 1993, с. 77]. В проанализированных толковых словарях польского языка также отсутству- ет единообразие подхода к девербативам. В академическом словаре польского языка под редакцией В. Дорошевского [Słownik języka polskiego, 2000] отглаголь- ные имена действия получают определение forma rzeczownikowa czasownika ‘именная форма глагола’, но при этом дефинируются в отдельных словарных ста- тьях. Если это образование имеет устойчивое предметное значение, то оно фикси- руется в той же словарной статье как второе, третье и т. д. Например: (2) Zakochanie (się) - forma rzeczownikowa czasownika zakochać się ‘именная форма глагола влюбиться’; (3) Rozmiękczenie - 1. forma rzeczownikowa czasownika rozmiękczyć. 2. «stan tego, co zostało rozmiękczone» ‘1. именная форма глагола размягчить 2. «состояние того, что стало размягченным»’. Симптоматично, что иногда в качестве примеров в словарных статьях к гла- голам приводяться контексты, содержащие не глагольные формы, а именно отгла- гольные имена, что еще раз свидетельствует о возможном восприятии отглаголь- ного имени как грамматической формы глагола, например в статье к глаголу pasać ‘пасти’ приводится пример употребления не с глагольной формой, а с име- нем действия pasanie: (4) Pasać - pilnować bydla, owec Pod czas pasania owczarz nie tylko musi uwarzacz, aby owce naiadly się… ‘Пасти - следить за скотом, овцами Во время выпаса пастух должен не только заботиться о том, чтобы овцы на-елись…’ В Универсальном словаре польского языка под редакцией С. Дубиша и его электронной версии [Uniwersalny słownik języka polskiego, 2004] авторы исполь- зуют другой подход: подавляющее большинство отглагольных имен на -nie, -cie непосредственно входят в состав статей о глаголах в качестве отглагольного обра- зования, например: (5) rozmyślać książk. «zastanawiać się nad czymś, rozważać, roztrząsać coś w myśli; medytować» rzecz. rozmyślanie ‘размышлять книжн. «думать о чем-то, рассуждать о чем-то мысленно, медитировать» сущ. размышление’. Если девербатив имеет дополнительное фиксированное предметное значе- ние, то это отображается в отдельной глагольной статье, которая вначале еще раз отсылает к глаголу, а затем дает определения предметных значений: (6) rozmyślanie książk. a) rzecz. od rozmyślać b) «medytacja, refleksja, także religijna» ‘размышление книжн. а) сущ. от размышлять б) «медитация, рефлексия, также религиозная»’. Итак, грамматический статус польского имени действия (как его регулярных форм, так и нерегулярных) действительно остается спорным: в польской науке не наблюдается уверенного согласия в том, является ли девербатив формой глагола или отдельным словом, образуется ли он от всех глаголов или нет. Бесспорно, однако, то, что степень глагольности и регулярности польского имени действия, по сравнению с русскими девербативами, значительно выше. Мы предприняли сплошной анализ польских глаголов по материалам Универсального словаря польского языка С. Дубиша [Uniwersalny słownik języka polskiego, 2004], а также словаря польского языка В. Дорошевского [Słownik języka polskiego, 2000] на предмет отсутствия у них «именной формы». Оказалось, что таких глаголов в польском языке порядка полутора сотен - это меньше одного процента всех гла- гольных лексем. Но обнаруженные нами на материале русского языка системные аспектуально-семантические ограничения на образование имен действия, а также значительное сходство грамматических систем этих близкородственных языков стали логичным основанием для сомнений в отсутствии каких-либо запретов на номинализацию в польском языке. Поскольку в русском языке эти ограничения касаются, прежде всего, глаголов, содержащих семантический признак количест- венно-временного предела действия, мы решили более детально проверить на способность к номинализации польские глаголы делимитативного способа действия как довольно однородную в формальном и семантическом отношении глагольную группу, выражающую интересующий нас семантический признак в эксплицитной форме. Делимитативные глаголы в польском языке, как и в русском, регулярно обра- зуются с помощью префикса po- и обозначают ситуацию, происходящую в огра- ниченный временной промежуток, который часто получает лексическое выраже- ние (pobiegać dwie godziny ‘побегать два часа’). Если такой глагол употребляется без указания на время протекания действия, то он интерпретируется как действие, длящееся непродолжительное время. Такие глаголы не образуются от глаголов направленного движения (типа bieć ‘бежать’) и перформативов, не образуют вто- ричные имперфективы. Этот тип может быть образован практически от всех се- мантических классов имперфективных глаголов, но степень продуктивности классов разная. Наиболее продуктивными являются глаголы состояния (кроме мо- дальных и реляционных), процесса, ненаправленного движения [Gramatyka współczesnego…, 1998, с. 546]. Ц. Перникарский относит такие образования к гла- голам совершенного вида, детерминированным во временном отношении (doko- nane czasowo-determinacyjne), указывает, что они образуются от подавляющего большинства глаголов с некоторыми ограничениями и являются одним из наибо- лее регулярных глагольных разрядов. [Piernikarski, 1969, с. 116-118]. Он выделяет три группы: глаголы, выражающие небольшое количество времени продожитель- ности действия (чаще - глаголы состояния, типа posiedzieć ‘посидеть’), ограничи- вающие небольшое количество действия (от основ с отрицательной коннотацией, например: ponarzekać ‘пожаловаться (некоторое время)’, podenerwować się ‘по- нервничать’, разные формы приятного времяпровождения (pobawić się ‘поиграть, побаловаться’, poflirtować ‘пофлиртовать’), мышления (pomedytować ‘помедити- ровать’), а также некоторые другие) и глаголы, называющие умеренно аффектив- ное состояние субъекта (posiedzieć sobie букв. ‘посидеть в свое удовольствие’) [Piernikarski, 1969, с. 36]. В. Шмех пишет о том, что глаголы с po- могут означать действие в меньшем количестве (продолжительности) и сочетаются с trochę (не- много). Он отмечает также, что они не могут выражать действие в полном объеме, образуются от основ, в которых невозможно вычленить составные части (иначе говоря - гомогенных), в противном случае мы получаем дистрибутивный глагол [Śmiech, 1986, с. 25-26]. Я. Ставницка называет эти глаголы детерминативно-де- минутивными, обращает внимание на то, что они обычно сочетаются с наречиями небольшой продолжительности временного интервала (jakiś czas, chwilę ‘некото- рое время, момент’), приблизительность временного интервала (około minuty ‘око- ло минуты’), реже - продолжительность (godzinę ‘час’), или правую границу (posiedział do popołudnia ‘посидел до вечера’). Образуются от глаголов звучания, вербального поведения, ненаправленного движения, занятий, положения в про- странстве, выражения эмоций и др. Ряд таких глаголов зафиксирован в словаре новых слов и значений [Stawnicka, 2009, с. 109], что свидетельствует о высокой продуктивности модели. Итак, эта группа польских глаголов, с одной стороны, образуется по продук- тивной словообразовательной модели, является востребованной в речи, а с дру- гой - содержит именно тот аспектуальный семантический признак, который кате- горически препятствует образованию девербативов в русском языке - признак количественно-временного предела действия. Действительно ли от всех децими- тативных польских глаголов имена действия образуются регулярно и насколь- ко употребительны такие отглагольные образования по данным корпусов польс- кого языка? Чтобы формализовать процесс словарного поиска глагольных лексем с де- лимитативным значением, мы ориентировались на наличие в словарной статье адвербиальных указателей spędzić jakiś czas ‘провести какое-то время’ или pewien czas ‘определенное время’, например: pobadać «spędzić jakiś czas na badaniu kogoś lub czegoś» rzecz. pobadanie» ‘поисследовать «провести некоторое время, исследуя кого-либо или что-либо»’. В результате сплошной выборки из словаря С. Дубиша мы получили 236 глагольных лексем, соответствующих этим фор- мальным и семантическим требованиям. Из них 8 не имеют соотносительных именных образований (pobyć ‘побыть’, postać II ‘постоять’, poszumieć ‘пошуметь’, pochorować ‘похворать’, poszaleć ‘пошалеть, подурить’, pokropić ‘покапать’, poboleć I ‘поболеть’, poboleć II ‘поболеть’). Соответственно, по словарным дан- ным, подавляющее большинство делимитативных глаголов способны номинали- зироваться (в нашей выборке обнаружено 228 отглагольных имен действия, обра- зованных от делимитативных глаголов). Следующим этапом исследования стала проверка выявленных «делимита- тивных» девербативов на употребительность в Национальном корпусе польского языка [Narodowy Korpus…, 2008-2012]. Результаты оказались впечатляющими: 143 лексемы не обнаружили ни одного (!) вхождения. Это девербативы po- koszenie, poigranie, pobadanie, pograbienie, pokarmienie, podrzemanie, pojeżdżenie и под. При этом их бесприставочные аналоги (типа koszenie ‘косьба’, igranie ‘иг- ра’, badanie ‘исследование’, grabienie ‘грабеж’, karmienie ‘кормление’, drzemanie ‘дрема’, jeżdżenie ‘езда’) оказались весьма востребованными в речи, например, девербатив badanie показал более 37 тысяч вхождений. Остальные 85 имен действия обнаружены в корпусах с разным количеством вхождений (от 1 до нескольких сотен), однако при ближайшем рассмотрении ока- залось, что эти имена действия и мотивирующие их глаголы семантически не равноценны. Просматривается три возможных сюжета: семантическое сужение (редукция глагольных значений), семантический дрейф в сторону субстантивно- сти и окказиональное употребление для создания определенного стилистического эффекта (языковая игра). В большинстве случаев (около 50 лексем в нашем материале) имя действия образовано от многозначного глагола и, несмотря на то, что словари не указывают на сужение семантики при номинализации, в узусе эти девербативы реализу- ют явно ограниченный набор глагольных значений, среди которых делимитатив- ное не встречается ни разу. Это могут быть общерезультативные, дистрибутивные, кратные, аттенуативные и другие аспектуальные компоненты. Именно так ведут себя девербативы pobrzmiewanie букв. «позвучивание», potrącanie букв. «позадевание», powalczenie букв. «повоевание», pokreślenie ‘испещрение линиями или правками’, букв. «почеркание», podenerwowanie ‘волнение, раздражение’ и под. Например, глагол popalić ‘пожечь’ является делимитативным только во втором значении, первое его значение - результативно-дистрибутивное: I popalić 1. «spalić wiele, jedno po drugim, spalić coś w wielu miejscach» 2. pot. «sparzyć wiele czegoś, sparzyć coś w wielu miejscach», II popalić «spędzić chwilę na paleniu» ‘I пожечь «сжечь многое, одно за другим, сжечь что-то во многих мес- тах», II пожечь «потратить минутку на перекур, покурить»’. Корпус дает 9 упот- реблений девербатива popalenie, и как свидетельствует их анализ, во всех случаях реализуется только дистрибутивное значение, типичный пример: (7) Bo szkodliwa dla włosów, powoduje ich wysuszenie, a nierzadko nawet popalenie (Dziennik Zachodni 2007-06-27) - поскольку (краска. - Е. П.) является вредной для волос, приводит к их сухости и даже может сжечь. Форма popalenie в примере (7) выбрана, скорее всего, потому, что волос - много, и предполагаемое воздействие направлено сразу на множество объектов (в русском просторечии здесь может быть употреблено выражение «попалить во- лосы»). Вторая группа «делимитативных» девербативов, обнаруженных в корпусе, - это отглагольные существительные, во многом утратившие живые словообра- зовательно-семантические связи с мотивирующим глаголом. В словаре С. Дубиша они зафиксированы в отдельных словарных статьях как имена существительные, а не как «именная форма глагола». В современном польском языке их семантика значительно ближе к существительному, чем к глаголу, они указывают на ста- бильные состояния, называют целостные ситуации или приобретают предметные значения: pochodzenie ‘происхождение’ (9 463 вхождения), posłuchanie ‘уважение, аудиенция’ (200 вхождений), poruszenie ‘воодушевление, эмоциональный подъем’ (16 000 вхождений), posiedzenie ‘заседание’ (30 000 вхождений), pomyślenie ‘раз- мышление’ (5 077 вхождений), poszycie ‘покрытие, обшивка’ (538 вхожде- ний), pogadanie ‘разговор, беседа’ (83 вхождения) и т. д. Типичный пример - девербатив pożycie (1 103 употребления в корпусе), являющийся юридическим термином (его аналог в русском юридическом дискурсе - совместное прожива- ние). Словообразовательно соотносится с глаголом pożyć, у которого есть три словарных значения: 1. «прожить определенное время» 2. «прожить некоторое время определенным образом» 3. «прожить с кем-то некоторое время». Однако в узусе широко представлена именно терминологизированная лексема, которая зафиксирована в словарях как отдельное существительное со значением «obco- wanie, wspólne życie z kimś , obcowanie fizyczne dwojga ludzi, zwłaszcza w małżeństwie» ‘совместное проживание с кем-либо , физическое сожитель- ство двух людей, чаще в супружестве’: (8) …i nagrody, nagrody. Nie tylko dla górników, ale i matek za wychowanie kilku synów dla górnictwa, dla żon za wieloletnie pożycie , a największe - dla kadry za wykonanie planu (Ja. Szczepański, Górnik polski 2005) - …и награды, награды. Не только для горняков, но и для матерей за воспитание сыновей для горнодо- бывающей промышленности, для жен за многие годы совместной жизни… В нашем материале было обнаружено также около 10 случаев окказиональ- ного употребления имен действия в значении, близком к делимитативному, где идет речь о непродолжительных по времени процессах или состояниях. Симпто- матично, что в половине зафиксированных употреблений девербатив берется в кавычки, что подчеркивает его необычность, использование с целью языковой игры. Могут присутствовать лексические указатели непродолжительности назы- ваемой ситуации или процесса: (9) …W trakcie pikniku firma ze Śląska prezentowała bardzo atrakcyjne Eurobangy, które to urządzenie pozwala na wykonywanie skoków na znaczną wysokość. Pięć minut takiego «poskakanie» kosztowało 10 złotych - …Во время пикника фирма из Шлёнска презентовала очень привлекательные «Евробанги», это оборудование позволяет совершать прыжки на большую высоту. Пять минут такого «поскака- ния» стоило 10 злотых. (10) «Dzieci ze szkoły szły na plac kaj karasole stały i wołali: Panie Minkus, mogymy wom karasol pociskać! I za to “pociskanie” mogły sobie pojeździć na konikach, kaczkach i łabędziach» - opowiada pani Ruta. (Trybuna Śląska 2001-06-29 «Z pieśnią do ludzi») - «Дети из школы шли на площадь и кричали: пан Минкус, можно нам карусель позапускать! (имеется в виду карусель с ручным приводом. - Е. П.) И за это “позапускание” они могли покататься на лошадках, утках и лебедях», - рассказывает пани Рута. Подведем итоги. Отглагольное имя действия в польском языке занимает промежуточное положение между глаголом и существительным, реализуя как глагольные, так и именные свойства. Подавляющее большинство глаголов по дан- ным академических словарей имеют соотносительные имена действия. Но анализ данных национального корпуса польского языка убеждает в том, что существуют довольно обширные группы имен действия, которые являются скорее потен- циальными, чем реальными языковыми единицами. В частности, это имена действия, образованные от делимитативных глаголов. Аспектуальное значение количественно-временного предела плохо транспонируется в имя действия: соот- ветствующие единицы либо отсутствуют в корпусах, либо полностью теряют ин- тересующее нас значение при номинализации. Исключения единичны и представ- ляют собой окказиональные употребления. Таким образом, тенденция, обнаруженная на материале русского языка, по всей видимости, проявляется и в польском, но, преимущественно, не на уровне словаря, а на уровне употребления (речи). Полученные результаты также дают основания для внесения соответствующих уточнений в словарные статьи о поль- ских делимитативных глаголах, а именно о том, с какими глагольными значения- ми могут соотноситься производные девербативы, а какие глагольные лексемы все-таки не способны номинализироваться.

Скачать электронную версию публикации