Multiplicative and distributive meanings and the means of expressing them in the Shor language.pdf Количественный аспект («глагольная множественность») всегда был предме-том пристального внимания ученых [Бондарко, Буланин, 1967, с. 21, 25; Бондар-ко, 1971, с. 24–31; Авилова, 1976, с. 287–316; Насилов, 1985, с. 64–70; Типология итеративных конструкций, 1989; Шенцова, 1997, с. 43–45; Болсуновская, Кузне-цова, 1999, с. 157–177; Мельчук, 1998, с. 84–126; Храковский, 1998, с. 485–490; Плунгян, 2000, с. 294–296]. Его значения характеризуют ситуацию с точки зрения ее повторяемости [Плунгян, 2000, с. 295], поэтому внутри этой зоны выделяются такие семантические противопоставления, как итератив, мультипликатив и разно-го рода дистрибутивы [Там же]. Основным способом выражения мультипликативных и дистрибутивных зна-чений в шорском языке являются особые формы глаголов, принимающие аффикс -қыла- / -ғыла- / -киле- / -гиле- 1 , например: сарна- ‘петь’ → сарнағыла- ‘петь не-сколько раз’. Н.П. Дыренкова называла их «учащательными или многократными» глаголами [Дыренкова, 1941, с. 147]. По мнению Б.А. Серебренникова и Н.З. Гад-жиевой, аффикс -қыла- /-ғыла- / -киле- / -гиле- вторичного образования: «Много-кратный аффикс -ка здесь соединен с многократным аффиксом -ла» [Серебренни-ков, Гаджиева, 1979, с. 241]. 1 Этот аффикс имеет множество фонетических вариантов. Во-первых, в диалектах и просторечии встречается произношение -қула- / -ғула- / -кÿле- / -гÿле-: узугула- ‘спать многократно, спать многим’; тÿшкÿле- ‘высыпаться, падать многократно’. Во-вторых, гласный первого слога является сверхкратким, поэтому он часто не произносится, что от-ражается в орфографии: öскле- ‘расти, вырастать’, нангла- ‘возвращаться многократно’ и т. п. [Дыренкова, 1941, с. 148]. Кроме того, существуют варианты в обозначении на письме первого согласного. После выхода учебного пособия Э.Ф. Чиспиякова «Графика и орфо-графия шорского языка» [1992], первый согласный аффикса перед гласным непереднего ряда принято обозначать знаками қ после глухих согласных и ғ после сонорных и гласных звуков. В источниках, написанных до 1992 г., эти знаки, естественно, не употребляются. В научной и учебной литературе об аффиксе -қыла- / -ғыла- (с фонетически-ми вариантами по языкам) говорится мало, упоминается лишь то, что он указыва-ет либо на «множительный видъ / многократный вид» [Грамматика алтайского языка, 1869 (2005), с. 52; Баскаков, 1985, с. 38]; либо «на многократность действия или на действие, совершаемое многими субъектами» [Грамматика хакасского языка, 1975, с. 186]; либо на собирательную множественность [Серебренников, Гаджиева, 1979, с. 240]; либо на «процессуальную интенсивность» [Щербак, 1981, с. 133]. Отмечается, что в шорском языке показатель -қыла- / -ғыла- / -киле- / -гиле- передает «общее значение множественности» [Дыренкова, 1941, с. 147; Шенцова, 1997, с. 44], либо «видовое значение многократности, повторности дей-ствия» [Чиспияков, 1992, с. 238]. Однако информация о том, к каким семантиче-ским типам глагольных основ он прибавляется для выражения значения множест-венности, отсутствует. Цель данной статьи – описать функционирование и значения этого аффикса в шорском языке. Способы выражения мультипликативных значений Мультипликативное значение, или мультипликатив, подразумевает «единый множественный акт, состоящий из отдельных повторяющихся мгновенных кван-тов (ср. ситуации типа кашлять, мигать, стучать)» [Плунгян, 2000, с. 295]. Гла-голы, которые выражают мультипликативное значение, традиционно называются многоактными, многофазисными, итеративными [Храковский, 1998, с. 487]. Вслед за В.С. Храковским мы будем называть их мультипликативными, или про-сто мультипликативами [Там же]. Единичный квант мультипликативной ситуации выражается семельфактивным глаголом, или семельфактивом (ср. кашлянуть, мигнуть, стукнуть) [Храковский, 1998, с. 488; Плунгян, 2000, с. 295]. Русский язык обладает развитым глагольным словообразованием, и, хотя в нем нет единого аффикса, выражающего многократность, зато есть особый класс глаголов несовершенного вида с семантикой многократного способа дейст-вия [Бондарко, Буланин, 1967, с. 21, 24] с суффиксом -а-: капать; либо с суффик-сом -ыва- / -ива-: говаривать; либо с приставкой -вз- (вс-) и суффиксом -ыва- / -ива-: вскрикивать. В морфологическую структуру этих глаголов, кроме -а-, могут входить суффиксы (финали основ) -е-, -о-: скрипеть, колоть [Храковский, 1998, с. 487]. Встречаются глаголы, не обладающие какими-то морфемными признака-ми, а примыкающие к данному способу действия лишь по своему лексическому значению: рубить, трясти и т. д. Русские семельфактивы маркируются суффик-сом -ну-: капнуть, крикнуть, кашлянуть; однократное значение образует при-ставка с-, присоединяясь к непредельным глагольным основам: сострить, слов-чить, схлопотать и т. п. В отличие от русского, шорский язык не имеет такой богатой системы гла-гольных аффиксов, указывающих на мультипликативность и одноактность: на современном этапе аффикс -қыла- / -ғыла- (с фонетическими вариантами) единст-венный, который оформляет многократные глаголы в шорском языке. Но даже он применяется крайне редко [Шенцова, 1997, с. 44]. Б.А. Серебренников справедли-во отмечал, что «можно прочитать не одну сотню страниц текста», но этого суф-фикса не обнаружить, и, наоборот, «можно найти много случаев, когда глагол фактически выражает многократное действие, но указанные суффиксы отсутст-вуют» [Там же]. Покажем это на примере из нашей выборки: (Частума қаптыр партырым.) Пурнунаң шурлапча, тушкупчам, чедирчам (Г.Г. Тептегешев) ‘(На-сморк подхватил.) Из носа капает, чихаю, кашляю’. Выяснить, почему так редко употребляется этот аффикс, – одна из задач дан-ной статьи. Исследование показало, что, вопреки тому впечатлению, которое можно вынести из примеров, приведенных в шорских грамматиках 1 , данный аф-фикс употребляется не для того, чтобы маркировать мультипликативное действие, указывая на то, что оно состоит из отдельных повторяющихся мгновенных кван-тов, а, наоборот, он показывает, что отдельные семельфактивы объединяются в единый мультипликативный акт. Употребление этого аффикса свидетельствует, что повторяющиеся кванты множественного акта, соединяясь в едином процессе, производятся, не сливаясь, последовательно, в несколько приемов. Другими сло-вами, действия, выраженные мультипликативами кашлять, стучать, ми-гать и др., осознаются шорцами как целостные, нечленимые процессы. Если же надо показать, что микродействия, произведенные отдельно друг от друга, обра-зуют мультипликативную серию, то употребляется форма глагола с аффиксом -қыла- / -ғыла- / -киле- / -гиле-. Принимая этот формант, глаголы передают в не-расчлененном виде сразу два видовых значения: суммарное, обозначающее «сум-му конкретных фактов» в их целостности [Бондарко, 1971, с. 24], и ограниченно-кратное, обозначающее «ограниченный ряд повторений нейтрального, «неквали-фицированного» действия, не характеризующегося ни целостностью, ни какими-либо иными положительными признаками» [Бондарко, 1971, с. 31]. Таким обра-зом, основы глаголов с аффиксом -қыла- / -ғыла- индифферентны к выражению совершенного и несовершенного вида. 1 Так, у Н.П. Дыренковой приведены примеры, из которых можно заключить, что муль-типликативы образуются от мультипликативов: кескиле- ‘резать, многократно порезывать’ от кес- ‘резать’; аткыла- ‘стрелять многократно, постреливать’ от ат- ‘стрелять’; ойнагы-ла- ‘играть многократно, поигрывать, играть многим’ от ойна- ‘играть’ и т. д. [Дыренкова, 1941, с. 147]. Те же самые примеры встречаются и у Э.Ф. Чиспиякова [1992, с. 238]. 2 О понятии «микродействие» см. в [Типология итеративных конструкций, 1989, с. 25; Болсуновская, Кузнецова, 1999, с. 160]. Так, например, глагол кöр- означает действие ‘смотреть, видеть, глядеть’ как единый акт, не делимый далее на более мелкие действия, поэтому можно сказать, что глагол кöр- выражает микродействие 2 . Чтобы передать значение ‘осматри-вать’, состоящее из серии действий, названных глаголом ‘смотреть’, кöр- прини-мает аффикс -гиле-: кöргиле-. Глагол как- можно рассматривать как семельфактив, выражающий единич-ный квант действия ‘ударить, стукнуть’ [Словарь алтайского и аладагского наре-чий, 2005, с. 121]. Образованный от него глагол какла- ‘стучать, стучаться, посту-кивать’ [Курпешко-Таннагашева, Апонькин, 1993, с. 21] является мультипликати-вом. На множественность действий указывает также и конечное -ла-, которое, как считают Б.А. Серебренников и Н.З. Гаджиева, является реликтовым аффиксом, сохраняющим «древнее многократное значение» [Серебренников, Гаджиева, 1979, с. 241]. В шорской сказке «Аңчы Абышка» ‘Охотник Абышка’ медвежонок просит своих приемных родителей не просто постучать по крышке волшебного туеска, а ударить три раза. Для этого используется глагол как- ‘ударять, стукнуть’ с аф-фиксом -қыла-, указывающим на многократное повторение единичного кванта: Апшак палазы – амды, аба, по тÿÿзекти ÿш катнап ка(к)кылабыза перип, калпа-гажын аш кöр, тедир (Шор ныбактары, 1940, с. 7) ‘Медвежонок – теперь, отец, по этому туеску три раза стукни, крышечку открыть попробуй, говорит’. Далее старик осуществляет требуемое действие, а в тексте употребляется глагол какла- ‘стучать’, естественно, без учащательного аффикса, так как этот глагол сам по себе несет сему многократного повторения отдельных квантов. По-видимому, сказитель хочет обратить внимание слушателей (читателей) на то, что старик стучал быстро, нетерпеливо, и поэтому данное действие было произведено как единый мультипликативный акт: Апшый по айтканма, тÿÿзекти ÿш катнап каклап кел, калпагын ажып… (Там же) ‘Старик, как было сказано, по туеску три раза постучал, крышечку открыл…’. В шорском языке глаголы редко делятся на мультипликативы и семельфак-тивы. Чаще всего в семантическую структуру одного глагола входят и те, и дру-гие значения, поэтому создается впечатление, что одни мультипликативы обра-зуются от других мультипликативов. На самом деле аффикс -қыла- (с фонетиче-скими вариантами), присоединяясь к основе глагола, актуализирует в нем только сему семельфактива, и поэтому перевод должен звучать соответственно, даже если нет лексических показателей. Рассмотрим предложение: Элееде одурганда, сонында Миша-ачам меени шашкылабысты (Ϋлгер, 1995, с. 39) ‘Когда так поси-дели, потом Миша, брат, меня несколько раз ткнул’. В переводе намеренно употребляется сочетание несколько раз, отсутствую-щее в шорском тексте: носитель языка понимает, что здесь нельзя представить ситуацию с помощью мультпликатива: *«потом Миша, брат, меня тыкал», так как учащательный аффикс однозначно указывает, что каждый единичный акт этого процесса был произведен отдельно и должен быть переведен семельфактивом ‘ткнуть’. При переводе повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» И.Я. Арбачаков передает смысл предложения Я постучался, используя глагол қақ- ‘ударить, стук-нуть’ с аффиксом -қыла-: Мен эжикти каккыладым (Пушкин. Капитанның кызы; пер. Арбачакова, 1941, с. 135). Буквально шорское предложение надо было бы перевести как ‘Я в дверь несколько раз стукнул.’ Однако в оригинальном тексте нет указания на то, что каждый стук был произведен отдельно. Это можно объяс-нить либо непониманием переводимого текста, либо тем, что переводчик хотел привлечь внимание к тому факту, что между стуками были паузы, хотя об этом у А.С. Пушкина ничего не сказано. Помимо грамматических (морфологических) средств выражения мультипли-кативного значения, Д.М. Насилов выделял также и лексические средства: «В рамках функционально-семантического поля аспектуальности существуют различные средства ее выражения: либо через глагол (глагольная аспектуаль-ность, по Ю.С. Маслову), либо помимо глагола (неглагольная аспектуальность)» [Насилов 1985, с. 64]. К лексической неглагольной количественной аспектуально-сти он относил количественные числительные и счетные слова типа раз, «указы-вающие точную или неточную (неопределенную) величину повторений (осущест-влений) действия» [Насилов, 1985, с. 66]. В шорском языке таким счетным име-нем является слово қатнап / катнап 1 В говорах шорцев верховья реки Мрассу могут встречаться такие фонетические вари-анты этого слова, как кадап, када. Д.М. Насилов подчеркивал важность таких слов для выражения количест-венной аспектуальности: «С помощью лексических средств действия, выражен-ные глаголом, получают дополнительную количественную характеристику и тем самым более четкую и развернутую аспектуальную спецификацию» [Насилов, 1985, с. 67]. Из этого следует, что слова типа ÿш катнап ‘три раза’, способствую-щие пониманию описываемого действия, необходимы для семантической и формальной структуры предложения. Возможно, они и не являются настоящи-ми актантами, но вряд ли их можно назвать обычными сирконстантами. Это под-тверждает и употребление в предложении выражения пир катнап / қатнап ‘один раз’, которое представляет собой фактически единственное средство обозначения семельфактивов в шорском языке: (а) Пир када қарындажым маға чойлады (Г.Г. Тептегешев) ‘Один раз мой брат мне солгал’; (б) Алып пир-ле катнап кый-гырды ‘Богатырь один только раз крикнул’. Наличие в предложении сочетания пир катнап ‘один раз’ сигнализирует о том, что семельфактивный глагол высту-пает в форме совершенного вида. Таким образом, основным способом выражения мультипликативных значе-ний в шорском языке является грамматический – с помощью специального аф-фикса. К дополнительным средствам относятся средства лексической неглаголь-ной аспектуальности: числительное + слово катнап / қатнап ‘раз’: пир қатнап, ÿш қатнап. В шорском языке нет грамматически производного семельфактива, но однократное значение может выражаться с помощью сочетания пир қатнап ‘один раз’, которое вследствие этого приобретает значение конструктивного элемента структурно-семантической модели простого предложения. Способы выражения дистрибутивных значений Разного рода дистрибутивы обозначают «такой тип (неполного) повторения ситуации, при котором происходит последовательный “перебор” единичных представителей определенного актанта: ср. контексты типа Все поразъехались кто куда; Листья пооборвало ветром; Он перепробовал все кушанья и т. п.» [Плунгян, 2000, с. 295]. Глаголы, которые передают ситуации дистрибутивного действия, называются дистрибутивными, или дистрибутивами [Типология итера-тивных конструкций, 1989, с. 34; Болсуновская, Кузнецова, 1999, с. 163]. В русском языке дистрибутивным значением обладает специальный класс переходных и непереходных глаголов совершенного вида с приставками пере- (переломать, перевешать, перекусать; переболеть, перебывать, перебраниться, переругаться) и по- (побросать, повыгонять; померзнуть, повскакать, повя-нуть, полопаться, попрятаться), которые обозначают «действие, представлен-ное как совокупность ряда актов, распространяющихся на ряд объектов или исхо-дящих от ряда субъектов» [Бондарко, Буланин, 1967, с. 20]. Кроме них, в русском языке дистрибутивное значение могут передавать также некоторые дериваты от переходных глаголов с приставками на- (накрахмалить, налепить, накупить) и раз- / рас- с общим значением ‘взять’, ‘дать’ (разворовать, разграбить, рас-красть, расхватать; раздарить, раздать, распродать), а также непереходные глаголы движения с приставкой раз- / рас- и постфиксом -ся / -сь (разбежаться, разойтись, расходиться, расползтись, разъехаться) и с приставкой о- / об- (объ-ездить, объехать, облетать, обходить). В шорском языке дистрибутивные значения передает аффикс -қыла- / -ғыла / -киле- / -гиле- (с фонетическими вариантами по диалектам): Қуштар келги-лепчалар ‘Птицы прилетают (одна за другой)’. Как показал наш материал, в шорском языке различаются два типа дистрибу-тивных значений. Во-первых, когда происходит «перебор» единичных представи-телей, выраженных подлежащим. В этом случае глаголы с аффиксом -қыла- / -ғыла- / -киле- / -гиле- показывают, что несколько лиц производят одно и то же действие, но отдельно друг от друга. Такие дистрибутивы называются субъект-ными [Болсуновская, Кузнецова, 1999, с. 164]. При этом субъекты могут произво-дить действия одновременно или друг за другом, т. е. в разное время. В шорском языке эти ситуации не различаются: воспринимающему речь приходится догады-ваться об этом самостоятельно. Например, Н.П. Дыренкова добавляет в русский перевод слова один за другим, друг за другом, чтобы уточнить описываемую си-туацию: Паллар школдаң шыккылапчалар [Дыренкова, 1941, с. 192] ‘Ребята выхо-дят из школы’; Он алты союзный советский республикаларда элигге чагын паш-ка-пашка соок калык чаткылапча [Дыренкова, 1941, с. 123] ‘В шестнадцати со-юзных советских республиках пятьдесят примерно разных народов живет’; СССР иштинде наа туралар: Сталинск, Магнитогорск, Комсомольск теп, анардаң-да öске туралар öскÿлеп келдилер [Дыренкова, 1941, с. 123] ‘В СССР новые города: Сталинск, Магнитогорск, Комсомольск (и) другие (выросшие) города выросли’; «Меең тöстерим мени азырарлар, слер аңнагылалар!» аңчыларға айтқан [Дырен-кова, 1940, с. 292] ‘«Мои духи меня прокормят, вы промышляйте!» – охотникам говорил (шаман)’; Анда турчатсаң, ол эжик-че албыгалар шыкла (шыккыла) ча-дарлар [Дыренкова, 1940, с. 264] ‘Если там будешь стоять, (через) ту дверь соболя непрерывно выходить будут’; Таң эжигенең алынга турчытканы – албагылар шыкла чатканнар [Там же] ‘Стал перед дверью в горе – соболя непрерывно один за другим выходили’; Тегелек карлар тÿшкÿледи [Дыренкова, 1941, с. 192] ‘Круг-лые снежинки падали (одна за другой)’; Камныктар тÿшкÿлеп калды [Там же, с. 148] ‘Ельцы сыпались (один за другим)’. Во-вторых, действие может производиться одним и тем же лицом над раз-ными предметами в несколько разных приемов. Дистрибутивы, выражающие эти ситуации, называются объектными [Болсуновская, Кузнецова, 1999, с. 164]: Сÿгеннерин кöрерге энгени, сÿгеннерин ээдок угжап, кедере шедгилебистир [Шор Ныбактары, Анъчы Абышка, 1940, с. 4) ‘(Анчы Абышка) Морды посмотреть спустился (и увидел, что кто-то) морды тоже переломал, в разные стороны раз-бросал’ 1 ; (Анъчы Абышка) Сÿгеннерин чöрип, чазап суккылабок салды… [Шор Ныбактары, Анъчы Абышка, 1940, с. 4) ‘(Анчы Абышка) морды обошел, подпра-вив, спрятал…’. 1 Словосочетание кедере шедгилебистир в переводе Л.Н. Арбачаковой звучит как ‘в сторону отбросил’ [Фольклор шорцев, 2010, с. 183]. Думается, это не совсем верно, луч-ше было бы перевести как ‘в разные стороны разбросал’. Иногда предложение описывает такую ситуацию, в которой представлены и совокупный актант-субъект, и совокупный актант-объект: Ол аралдагы таллар-ды козаннар кебиргилеп салтырлар [Дыренкова, 1941, с. 202] ‘Те заросли ив зай-цы обгрызли, оказывается’. Дистрибутивный глагол с аффиксом -қыла- / -ғыла- / -киле- / -гиле-, опреде-ляя подлежащее, состоящее из нескольких субъектов, может стоять в форме либо множественного, либо единственного числа. Это зависит от типа речи (письмен-ная или устная), от ритма фольклорного произведения (усечение аффикса множе-ственного числа ради рифмы), а также от способности аффикса -қыла-/-ғыла- (и его фонетических вариантов) передавать значение множественности: Кöрчыткан кижилер тескилебистилер [Дыренкова, 1941, с. 137] ‘Зрители разбе-жались’; Чылтыстар ÿшкÿлепча ‘Звезды гасли (одна за другой)’; Грядкача чöрбахыла [Т.А. Арбачакова] ‘По грядкам не ходите’. В семантическую зону частных дистрибутивных значений включается также диверсативное и квазидистрибутивное [Типология итеративных конструкций, 1989, с. 40; Болсуновская, Кузнецова, 1999, с. 168]. Диверсативы передают значе-ние разъединения, раздвоения [Там же] и в шорском языке выражаются дистрибу-тивами с тем же аффиксом -қыла- / -ғыла- (с фонетическими вариантами), однако чаще используются немаркированные глаголы с соответствующей семантикой: Оганар тескилебискеннер [Дыренкова, 1941, с. 192] ‘Ребята разбежались’; (Анаң ойрот қанны öдÿр салғаннар.) Аның ғанны шачыл-калған – кызыл ғайа пÿдÿл-ғалған [Дыренкова, 1940, с. 306] ‘(Потом ойротского хана убили.) Его кровь раз-брызгалась – красная гора создалась’; Куштар пашка-пашка черге учуғубустулар [Там же, с. 284] ‘Птицы в разные земли полетели’; Анаң öске четти оғлун, чети келинин, пашкок четти черлерге чара ызыбысты [Там же, с. 320] ‘Потом (Шул-бай) остальных семь сыновей, семь невесток в семь земель, разделив, отправил’. О квазидистрибутивном значении говорится в том случае, «если налицо це-лостный актант, субъект или объект, состоящий из квазиотдельных частей, и каж-дое из повторяющихся действий затрагивает какую-либо одну часть актанта, а все множество повторяющихся действий – все части актанта в целом» [Болсуновская, Кузнецова, 1999, с. 168]. В шорском языке такие действия передаются глаголами без рассматриваемого аффикса. Части целостного актанта выражаются существи-тельными в исходном падеже (аффикс -наң-/-нең-): Эбире таварлар ÿп сала-берип, суң ээзи айтқан [Дыренкова, 1940, с. 238] ‘Вокруг товар разложив, хозяин воды сказал ’; По кара ташты ÿш чердең чара шабызарым [Дыренкова, 1941, с. 62] ‘Этот черный камень в трех местах разобью=я’; Кара талайы камортадаң ÿзÿле перди [Дыренкова, 1941, с. 63] ‘Черное море надвое раздели-лось’; Аткан окпа каморта пелдең ÿзе адыбысты [Дыренкова, 1941, с. 63] ‘Вы-стреленной стрелой (его) пополам (по) пояснице рассекши, выстрелил’. Таким образом, субъектные и объектные дистрибутивы обозначаются в шор-ском языке грамматически, с помощью аффикса -қыла- / -ғыла- (с фонетическими вариантами). Однако между собою их можно различить только в контексте, т. е. синтаксически: субъектный дистрибутив требует, чтобы подлежащее было выражено существительным во мн. числе, а объектный дистрибутив управляет существительным-подлежащим в ед. числе, но зато требует, чтобы дополнение стояло в форме мн. числа. Если же и подлежащее, и дополнение стоят во мн. чис-ле, то это смешанный, субъектно-объектный дистрибутив. Диверсативные значе-ния выражаются как грамматически, т. е. дистрибутивными глаголами, так и лек-сически – немаркированными глагольными лексемами с соответствующей семан-тикой. Квазидистрибутивные значения выражаются только лексическими спосо-бами.

Скачать электронную версию публикации