The tail about the vision of st. Kirill Belozerskiy in hagiography of Northern Russia: Lives of Kirill Novoezerskiy and .pdf Житие Кирилла Белозерского, cоставленное Пахомием Сербом, посвящено святому, главный подвиг которого - основание знаменитой Белозерской обители. Это событие произошло, благодаря видению св. Кирилла, описанному в рассказе «О явлении Пречистыа Богородица» [Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские, 1994, с. 72-74]. Одним из важнейших принципов, согласно которым создавались средневековые сочинения, является воспроизведение топосов («общих мест»), рассматриваемый нами рассказ о видении является показательным в этом отношении примером. Повествование о «явлении» читается с некоторыми смысловыми преобразованиями в житиях других основателей монастырей [Рыжова, 2008, с. 425-427]: Ферапонта Белозерского [Ковалева, 2009], Александра Свирского [Яхонтов, 1881, с. 45-46, 345-346], Ефрема Перекомского [Федотова, 2001, с. 155, 172], Кирилла Новоезерского [Карбасова, 2003, с. 12] и Филиппа Ирапского [Крушельницкая, 1996, с. 182-183]. В связи с этим возникает вопрос о принципах построения сюжета, которые позволяют составителям Житий ввести схожеевидение в повествования оразных святых. Во всех перечисленных памятниках интересующий нас рассказ о видении связан с ситуацией ухода старцев в пустынь. Названные тексты можно разделить на две группы. К первой мы отнесем Жития Ферапонта Белозерского, Александра Сибирскийфилологический журнал. 2014. № 3 © Т. И. Ковалева, 2014 58 Свирского и Ефрема Перекомского. В сюжетах этих повествований прослеживается схожая схема, на основе которой «прописана» данная ситуация 1. Ко второй группе отнесем Жития Кирилла Новоезерского и Филиппа Ирапского. В их сюжетах прослеживается другой вариант схемы, на основе которой построена ситуация ухода старцев из монастыря в пустынь. На этих сочинениях будет сконцентрировано наше внимание в настоящейработе. Исследователи отмечают компилятивный характер Житий Кирилла Новоезерского (XVI в.) 2 и Филиппа Ирапского (XVII в.) 3. Поскольку их составителям было известно мало сведений о святых, они заимствовали этикетные формулы и ситуации из текстов и сюжетов других памятников [БЛДР, 2005, c. 788 (коммент.); Крушельницкая, 1996, с. 12]. В работе Т. Б. Карбасовой установлен ряд источников Жития Кирилла Новоезерского [2007]. Она приходит к выводу, что «Житие Кирилла Новоезерского не повторяет ни один из своих источников, хотя в модели расположения материала обнаруживает большую близость с Житием Александра Свирского, которое поэтому мы можем считать “литературным образцом” Жития Кирилла» [Там же, с. 364]. Т. Б. Карбасова выявляет ситуации, «прописанные» с использованием текста Жития Александра [Там же, с. 334-343], но эпизод, в котором описывается уход старца из монастыря и создание им собственной обители, автор Жития Кирилла составил, используя другие тексты (Жития Саввы Вишерского, Кирилла Белозерского, Зосимы Соловецкого) [Там же, с. 339]. Интересующий нас рассказ о видении святого исследовательница сопоставляет с подобными рассказами в Житиях Кирилла Белозерского и Александра Свирского и заключает, что «наличие общих чтений указывает на использование в Житии Кирилла Новоезерского трудаПахомия Логофета» (т. е. ЖитияКирилла Белозерского). Е. В. Крушельницкая выявляет «три отличающихся своим происхождением пласта повествования» в тексте Жития Филиппа Ирапского - собственно житийное повествование, эпизоды Синайского патерика, Записку инока Германа о последних днях и погребении Филиппа [1996, с. 12-18]. Если подробно рассмотреть, каким образом выстроена часть повествования, посвященная уходу Филиппа из монастыря в пустынь, то, на наш взгляд, помимо выявленных источников обнаруживается сходство этого памятника, как по сюжетной линии, так и текстуально еще и с Житием Кирилла Новоезерского. Поэтому при анализе сюжеты Жития Кирилла Новоезерского иФилиппа Ирапского будут сопоставляться. Рассмотрим композиции памятников и укажем место видений в них. В Житии Кирилла Новоезерского во вступительной части рассказывается об уходе святого из дома в монастырь, его жизни в нем и духовных подвигах, а также о его уходе из монастыря, чтобы поклониться святым местам. В основной части повествуется сначала о его странствиях, а затем - о поселении и жизни в пустыни, о прижизненных чудесах. Заключительная часть Жития состоит из рассказов о преставлении святого и его посмертных чудесах. Композиция Жития Филиппа выглядит несколько иначе 4. Этот памятник имеет также три части, а его основная 1 Названная сюжетная схема выявляется нами при сопоставлении повествований Житий Кирилла Белозерского, Ферапонта Белозерского, Александра Свирского (Житие Ефрема Перекомского с этой точки зрения нами для анализа не привлекалось, поскольку его текст практически полностью повторяет текст Жития Александра Свирского) и описывается в следующих статьях: [Ковалева, 2009; 2011а; 2011б]. 2 В работе используется текст Жития, опубликованный в издании: [БЛДР, 2005, с. 354-415]. Далее в скобках указываютсястраницы этого издания. 3 В работе используется текст Жития, опубликованный в издании: [Крушельницкая, 1996, с. 179-199]. Далее в скобкахуказываютсястраницы этого издания. 4 Подробное описание композиции памятника сделано в работе Е. В. Крушельницкой [1996, c. 11]). часть, в свою очередь, по смыслу разбивается еще на две 5. Вступительная часть Жития содержит сведения о появлении святого в монастыре, его жизни в монастыре и уходе из него в пустынь. В первой половине основной части памятника излагаются события, связанные с поселением старца в пустыни и его жизнью в ней; вторая половина посвящена описанию проповеднической деятельности Филиппа (состоит из Поучений святого). Главные события, о которых говорится в заключительной части текста, - появление у Филиппа в пустыни инока СпасоКаменного монастыря Германа, его рассказ о последних днях и погребении святого. Содержание вступительной части и первой половины основной части в Житии Филиппа формально совпадает с содержанием вступления и основной части Жития Кирилла. В Житии Кирилла в части сюжета, где рассказывается о поселении святого в пустыни, - четыре видения, все они сосредоточены в основной части текста, а в Житии Филиппа, в этой же части сюжета, - три, два из них входят в его вступительную часть, а одно - в основную. В обоих повествованиях с помощью видений высшие силы приводятсвятых в пустынь иуказывают имместо поселения. Проанализируем, как построены сюжеты памятников. Первые звенья сюжетных схем в Житиях Кирилла и Филиппа совпадают. В них (как и в уже рассмотренных памятниках) описывается жизнь святых в монастыре и то, каким образом они приходяткрешению покинуть монастырь. Оба святых являются воспитанниками Корнилиево-Комельского монастыря. Кирилл, стремясь к большему подвигу, хочет уйти из обители, поклониться святым местам и добраться до пустыни. Филипп хочет, укрывшись в пустыни, избежать мирской славы. Корнилий Комельский отпускает обоих иноков из монастыря и велит следовать туда, куда им Господь укажет. В этой части сюжетов Житий Кирилла и Филиппа следует обратить внимание на текстуальное сходство (подчеркнуты общие чтения): Житие Кирилла Новоезерского Житие Филиппа Ирапского Нача помышляти, еже изыти от тоя обители, и обходити вся российская земля, поклонитися всем святым ме-И восхоте оттуду блаженный Филипп стом, и достигнути пустыню, и всели-отъитти и достигнути тамо, идеже Гостися, идеже Господь наставит. И поведа подь повелит. И поведа мысль свою мысль свою блаженному Корнилию. преподобному Корнилию. Он же, накаКорнилий же, наказав его доволно, и по-зав его доволно от Божественных Пиучив от Божественых Писаний, и благо-саний, и отпусти его смиром (с. 182). словив его, отпусти (с. 368). Житие Филиппа повторяет текст, описывающий ситуацию, когда Корнилий отпускает инока в пустынь: этоначало самостоятельного духовного пути святых. Следующий ключевой момент сюжета - момент, когда главные герои Житий не могут сразу осуществить свою духовную потребность в уединении, поскольку им неизвестно, гденаходятся предназначенные для нихГосподомместа спасения. Кирилл обошел много мест, но так и не разыскал, где бы он мог поселиться. Филипп, наоборот, находится в монастыре, но не может уйти из него, поскольку также не знает, куда. Оба старца взывают в молитве к Господу и Богородице. Им явлено видение (схожее с видением из Жития Кирилла Белозерского), в котором святым указываетсяместо, кудаонидолжны прийти. 5 Е. В. Крушельницкаявыделяет эти две части какдве самостоятельные [1996, c. 11]. Как уже было отмечено, Т. Б. Карбасова доказывает, что текст этого рассказа о видении в Житии Кирилла Новоезерского был заимствован из Жития Кирилла Белозерского. Чтобы определить, на какой текст при составлении рассказа о видении ориентировался автор Жития Филиппа, сопоставим его сначала с рассказами о видении из Жития Кирилла Белозерского и Жития Александра Свирско-го (подчеркиванием обозначены схожие чтения в Житиях Александра Свирского и Филиппа Ирапского, курсивом - в Житиях Филиппа Ирапского и Кирилла Белозерского), азатем - срассказом из Жития Кирилла Новоезерского: Житие Кирилла Белозерского Случи же ся ему в едину от нощий молящуся, вечеру глубоку сущу, и Акафисто Пречистей по обычею поющу пред образом ея, и егда доиде места, писаннаго в икосе, «Странно рожество видяще, устранимся мира и ум на небо преложим», абие слышит глас глаголющь: «Кирииле изыди отсюду и иди на Белоезеро, тамо бо уготовах ти место, в немже можеши спастися». И абие с гласом онем свет велий явися тогда. Отворив же оконце келии, видит свет, сияющь к полунощным странам Белаго озера. И гласом онем, яко перстом, показаше место то, идеже и ныне монастырьстоит. Темже святый Кирил от гласа оного и видениа радости многы исполнився. Разуме бо от самого того гласа святаго и видениа, яко не презре Пречистая прошениа его, и всю нощь бяше дивяся бывшему с гласом видению, и не бяше ему она нощь яко нощь, но яко день пресветлый (с. 72-74). Житие Филиппа Ирапского Во едину же от нощи стоящу ему на молитве, молящуся, поющу канон Святей Богородице Одигитриа, нача глаголати кондак, и в то время глас бысть к нему, глаголя: «Рабе мой возлюбленне! Изыде отселе и иди, аможе аз ти покажу уготованное место, в немже возможеши спастися». Возре же святый во оконце келии своея и виде видение некое: се же на южную страну свету сияющу, яко зари пресветлей светло светящейся. Святый же от видения того ужасеся и яко иступль вон ис келии от страха того и видения страшнаго, пребыв во ужасе велице, рече в себе: «То есть место мое, сице воля Господня да будет» (с. 182). Житие АлександраСвирского И пакы же иногда в едину убо нощь блаженный моляшеся Богу и Пречистей его Богоматери: «Пречистая мати Христа Бога нашего, ты веси, яко всю мою надежду по Бозе возложих на тя, ты убо яко сама веси. Настави мя на путь, в немже возмогу спастися. И тако емумногаждымолящуся. И абие же слышит глас, глаголющь: «Александре, изыди отсюду и иди на прежде показанное тебе место, в немьже возможеши спастися». И абие же съ гласом онем и свет велии явися тогда. Открыв же блаженный оконце кельи, и видит свет велик, сияющь к востоку и к полудни, и гласом онем, яко перстом, показаша место оно, идеже ныне монастырь всеми зрится благодатиюХристовою. Преподобный же от гласа оного и виденья радости многы исполнися, разумев бо от самого того истиннаго видения, яко не презре Господь молениа его, и всю нощь бдящи и молящися дондеже времябяше утрени (с. 45-46). Житие Кирилла Новоезерского Житие Филиппа Ирапского И на болшее подвизашеся - како ему достигнути и в кое ли место вселитися, и, став, на долг час моляшеся со слезами Всемилостивому Спасу и Пречистой его Матери, да открыет ему место в покой старости его. И абие слышит глас с Небеси: «О, блаженне Кириле, возлюбленниче мой, уже вся благая восприял еси, моим заповедем был еси хранитель, тесный и скорбный путь прошел еси. И ныне гряди на Белоезеро, тамо убо уготовах ти место, в немже можешиспастися». И абие со гласом онем свет велий сияющь зрит к полунощным странам Белаезера, и гласом онем, яко перстом, показаше место то, идеже ныне монастырь стоит (с. 370). Святый же Филипп нача молитися Пресвятей Богородице прилежно: «Скорая помощнице! Услыши мя, грешнаго, в печале мнозей молящагося, изми от скорби обдержащия». Во едину же от нощи стоящу ему на молитве, молящуся, поющу канон Святей Богородице Одигитриа, нача глаголати кондак, ив то время глас бысть к нему, глаголя: «Рабе мой возлюбленне! Изыде отселе и иди, аможе аз ти покажу уготованное место, в немже возможеши спастися». Возре же святый во оконце келии своея и виде видение некое: се же на южную страну свету сияющу, яко зари пресветлей светло светящейся. Святый же от видения того ужасеся и яко иступль вон ис келии от страха того и видения страшнаго, пребыв во ужасе велице, рече в себе: «То есть место мое, сице воля Господня да будетъ» (с. 182). Можно предположить, что автор Жития Филиппа, составляя свой рассказ о видении святого, помнил рассказы и из Жития Кирилла Белозерского, и из Жития Александра Свирского. В повествовании о видении Филиппа воспроизводятся обороты, заимствованные из обоих Житий (ср., например: «в едину от нощий молящуся» (Житие Кирилла Белозерского) - «во едину же от нощи… молящуся» (Житие Филиппа Ирапского); «место, в немже возможеши спастися» (Житие Филиппа Ирапского и Житие Александра Свирского)). Помимо этого, в текстах видений Кирилла и Филиппа есть схожий оборот, имеющий «антонимическое» содержание (ср.: «Темже святый Кирил от гласа оного и видениа радости многы исполнився» (Житие Кирилла Белозерского) - «Святый же от видения того ужасеся и яко иступль вон ис келии от страха того и видения страшнаго» (Житие Филиппа Ирапского). И менее всего, составляя рассказ о видении Филиппа, автор ориентировался на текстЖития Кирилла Новоезерского. Продолжим анализ сюжетной организации памятников. В обоих Житиях старцы не сразу исполняют то, что им повелели высшие силы. Кирилл после видения с радостью продолжает свой путь, приходит в Тихвинскую обитель Пречистой Богородицы и проводит в молитвах три ночи на паперти этой церкви. Филипп, находясь после видения в сильном испуге, думает, какое выбрать время, чтобы покинуть монастырь. И тут новоезерскому святому в тонком сне является Богородица, а ирапский святой во время ночного правила слышит голос. Святым повторяется уже когда-то данное им повеление, а также сообщается, что, когда они достигнут явленного им места, им будет указано, где они должны поселиться. Старцы приходят туда, куда им было показано: Кирилл - на восток Белозерья, на Новоозеро, а Филипп - на юг, на реку Андогу. Кириллу место его дальнейшего поселения (остров среди Новоозера) указывает огненный столп, Филипп поселяется в красивом месте, которое ему очень понравилось. Устав от путешествия, оба святых засыпают под деревом, Кирилл - под елью, Филипп - под сосной, им является ангел в образе мужа в белых ризах и сообщает, что именно здесь и находится уготованное для них место. И вновь стоит обратить внимание на сходство текстов в части сюжетов, где говорится о приходе святых на богоизбранное место ивидении ангела: Житие Кирилла Новоезерского Прииде же блаженный среде Новаезера на Красной остров, и похождаше на нем, радуясядушею итрепещущи, и обрете на восточней стране острова того древо велие, имянуемо ель, и вселися ту, под тем древом, в лето 7020-е марта в 4 день, на память преподобнаго отца нашего Герасима, иже на Иердани. И сотвори себе хижицу под тем древом прежереченным, елию, от того же древа ветвия угибав. И опочинув от путнаго шествия на том Красном острову в хижице, и явися ему аггел Господень во сне во образе мужа блага в белах ризах, и глагола ко блаженному: «Отче Кириле, обходил еси близ окиана-моря, и псковския, и новгородския страны, и в тех странах не обрете себе места покойна, ту убо уготова тебеГосподь место и покоймощем твоим, на сем острове среде Новаезера». И возбнув от сна своего, и пойде по острову, и виде от хижа своея стопы человеческия, а человек сей невидим бысть (с. 370-372). Житие Филиппа Ирапского Доиде же града Белаезера и поиде к веси, нарицаемаыя пореклу зовомой Андоге, и обхождаше многия места веси тоя, и обрете место оно воскраи реки Андоги, се бо тут бор бяше прекрасен зело, и удивися, помышляя в себе: «Един уединен ко упокоению инока». Рече в себе сице: «Се покой мой, зде вселюся». И обрете древо красно, зовомо сосна, и опочи под древом тем. Яви же ся ему во сне аггел Господень во образе мужа в белых ризах и глагола ко блаженному: «Отче Филиппе! Зде уготова тебе Господьместо». Возбнув блаженныи от сна, моляся Святеи Троице, заутра воста, пойде к наместнику веси тоя, бе бо тогда обладатель был князь Андреи Васильевичь Шелешпанской (с. 182-183). На наш взгляд, цитаты из Жития Кирилла Новоезерского, которые используются в Житии Филиппа Ирапского, когда начинается описание ситуации ухода святого в пустынь и когда заканчивается ее описание, образуют в тексте композиционную рамку, «маркируя» ситуацию, общую для обоих святых, пострижеников одного монастыря 6. Часть повествования, которую мы рассматриваем, заканчивается рассказом о том, как святые обживают пустыни. Филипп создает церковь во имя Троицы, продолжая подвижническую жизнь в пустыни, а Кирилл создает церкви во имя Христова Воскресения и во имя Богородицы Одигитрии, и Воскресенский монастырь. 6 Как отмечает в комментариях к Житию Кирилла Новоезерского Т. Б. Карбасова, «Преподобный Корнилий Комельский охотно благословлял учеников на создание их собственных пустынь - согласно церковному преданию, среди его учеников восемь основателей монастырей, трое из них: Филипп Ирапский, Геннадий Костромской и Кирилл Новоезерский ушли в пустынь еще при жизнисвоегоучителя» [БЛДР, 2005, с. 791 (коммент.)]. Несмотря на то что оба повествования имеют компилятивный характер, в них выявляется общий «трафарет» ситуации ухода старцев из монастыря в пустынь, составляя их, авторы решают разные задачи, создают разные образы святых. Т. Б. Карбасова отмечает, что автору Жития Кирилла удается показать личный характер святости подвижника: «…беззлобием же украшен, милосерд же равно ко всем, наипаче же ко врагом, еже пакости ему творящым» [БЛДР, 2005, с. 790 (коммент.)]. Это прослеживается во всем сочинении, складываясь из деталей текста: например, в молитве, обращенной к Кириллу, повествователь просит, чтобы преподобный на том свете выступил защитником своей обители, уподобляя его Антонию и Феодосию Печерским 7. Прославляя Кирилла, автор Жития делает акцент на том, что подвижник, создавший обитель на земле, сам - обитель Святого Духа: Радуйся, преподобне, ибогоблаженне, ибогоносе отче нашь Кириле, яко аггельскы на земли пожил еси, велми подвизася во времянней жизни в молитвах… подобяся блаженному Антонию и Феодосию. И тако Богу угождая, тем обрел еси небесную лествицу, по нейже достигл еси горняго Иерусалима, честнаго ради жития твоего сосуд бысть Святому Духу, пришед бо Господь с Отцем, обитель в тебе сотвори… Тя молим, преподобне Кириле, призывающи на помощ, молебник буди Пречистей Богоматери, яко да ходатайствуеши о нас недостойных, Богом собранней дружине во святей обители сей, ей же ты началник и заступление буди, яко да мы, пребывающе на месте сем, не вредни пребудем от бесов (с. 378). В Житии Филиппа Ирапского приходом старца в пустынь ознаменовано ее начало (как в Житии Кирилла Белозерского с приходом святого начинается монастырь). Одним из источников Жития Филиппа Ирапского, как уже упоминалось, стала Записка инока Германа, пришедшего в пустынь к святому из Спасо-Ка-менного монастыря уже в конце его жизни. И, на наш взгляд, для составителя Жития (как и для инока Германа) документальная фиксация в житийном повествовании того, что известно о Филиппе, очень важна. Он вводит в текст фигуру самогоГермана: Во время же некое прииде ко блаженному Филиппу в пустыню инок зело искусен от области и предел вологодских, от монастыря всемилостиваго Спаса, еже есть на Кубенском езере, зовомо Каменной… Святый же вопрошает его: «Что ти есть имя?». Инок же отвещаему: «Естьми имяГерман»… (с. 196-197). Далее в Житие вводится текст Записки, то, что говорится в ней, излагается отлица инока Германа: 7 Один известный эпизод Киево-Печерского патерика, когда Симон (варяг Шимон, принявший православие) просит святого Феодосия о заступничестве на том свете и об отпущении грехов - своих, всех в своем роду и братьев Печерского монастыря, поскольку варягу еще до знакомства с Феодосием было известно от Господа, что святой удостоился благодати: «Симон же рече: “От Господа свидетельствован еси, сам бо от пречистых уст святого его образа слышах о тобе, и сего ради молю ти ся: яко же о своих чрьнцех, тако и о мне, грешнем, помолися, и о сыну моем Георгии, и до последних роду моего”». Святый же, яко обещася, рече: “Не о сих единех молю, но и о любящих место се святое мене ради”» [Древнерусские патерики, 1999, с. 9]. Второй эпизод, описанный в Слове об Онисифоре, когда смердящее тело согрешившего брата решают достать из пещеры и выбросить в воду. Святой Антоний, являясь блаженному Онисифору, духовному отцу согрешившего, сообщает о помиловании души этого брата: «Смили ми ся душа брата сего, понеже не могу преступити обета, иже к вам рех, яко положенный сде всяк помилован будет, аще и грешен будет. Не суть бо хужеши, иже сде со мною в Печере, бывших преж закона и в законе угодивших Богу. Молих бо Господа Бога, да ни един от сего манастыря осужден будет» [Там же, с. 23]. Святый же (Филипп. - Т. К.) нача ми поведати из уст своих, рече ми вся… Аз же от него слышах изо уст его и написах памяти ради, чтобы незабытно такова святаго и блаженнагоотцажитие ивеликия его подвиги, молитвы же и пост, ивоздержание (с. 197). Так, введение в текст документального свидетельства служит, помимо чудес и видений, еще одним неоспоримым подтверждением воли Всевышнего, согласно которой была основана, с точки зрения автора памятника, Ирапская пустынь. Итак, в Житиях Кирилла Новоезерского и Филиппа Ирапского выявляется общая сюжетная схема, на основе которой построена ситуация ухода святых из монастыря в пустынь. Ее можно представить следующим образом: 1) желание святого уйти в пустынь, согласие на это настоятеля монастыря; 2) отсутствие возможности осуществить духовную потребность, так как святому неизвестно место, уготованное для него Господом; 3) видение святого; 4) промедление в исполнении повеления, данное высшими силами; 5) видение (чудо); 6) приход святого в пустынь; 7) видение; 8) поселение святого вуказанномместепустыни. Текст рассказа о видении святого, схожий с рассказом из Жития Кирилла Белозерского, в повествованиях Житий Кирилла Новоезерского и Филиппа Ирапского находится в той же точке сюжета, что и в проанализированных нами ранее Житиях Кирилла Белозерского, Ферапонта Белозерского, Александра Свирского: во всех случаях данный рассказ включается в сюжеты, когда святые по разным причинам не могут осуществить свою потребность в безмолвии. Этот механизм на событийном уровне и позволяет авторам включать в свои сочинения схожий фрагмент.

Скачать электронную версию публикации