The review of the book: Babaitseva V. V. Pronoun это ‘it’ and its functional homonyms: monograph. M: FLINT: Nauka, 2014..pdf Вышла в свет новая книга Веры Васильевны Бабайцевой. К счастью, это не редкость. Вера Васильевна пишет (и публикуется!) с завидной регулярностью. Но эту книгу я ждала особенно. (Имея полное представление об авторском «мы» в отечественной академической традиции, я всё же пишу от первого лица, чтобы позволить читателю различать мою собственную позицию и позицию научной школы, к которойя имею честь принадлежать.) Новая книга В. В. Бабайцевой представляет собой монографическое исследование местоимения это и его функциональных омонимов - в русле идей структурно-семантического направления отечественной лингвистики. Во-первых, важно, что речь идет о местоимении. Местоимения привлекали и продолжают привлекать внимание исследователей языка. Этому грамматическому классу слов посвящена обширная лингвистическая литература: отдельные статьи, диссертационные исследования, монографии, сборники. Местоимения отличают, по словам В. В. Виноградова, во-первых, «смысловая всеобщность», во-вторых, «противоречивое положение в грамматической системе»: это «слова указательные и вместе с тем субъективно-объективные» [1972, с. 260]. Уникальность грамматической природы местоимений, «нарушителей порядка», по меткому выражению А. М. Пешковского [2001, с. 159], обусловливает различные грамматические квалификации этого класса слов. Н. Ю. Шведова считает, что «комплекс смысловых абстракций, сосредоточенных в классе местоимений, вступает в противоречие с формальной унификацией, обязательно присущей тем классам слов, которые традиционно называются “частями речи”» [1998, с. 8]. А. А. Камынина подчеркивает, что не решен вопрос, «нужно ли выделять местоимение как отдельную часть речи и где помещать местоименные слова в общей частеречной системе языка» [1999, с. 28]. Активно обсуждается вопрос об «особом» положении (между самостоятельными и служебными словами) местоимений в системе частей речи. В. В. Бабайцева включает местоимения в состав знаменательных слов, подчеркивая, что они связаны явлениями переходности с не-сколькими частями речи, обладают синкретичными свойствами и в оппозиции «знаменательные - служебные слова» занимают промежуточное положение [2000, с. 317]. По-разному определяется общее категориальное значение местоимений. Бесспорно, это указательность и абстрактный характер семантики, или «бескачественность». Однако о «бескачественности» местоимений можно говорить только с точки зрения языка. Поскольку совсем иначе дело обстоит с употреблением в определенной речевой ситуации, конкретизирующей значения местоимений. Одним из первых отметил эту уникальную особенность Л. Ю. Максимов: «Самые абстрактные в языке слова - местоимения - в речи, в конкретном предложении, в конкретной ситуации становятся самыми определенными словами» [1962, с. 24], и это, безусловно, приближает их к именам. А. А. Реформатский сравнил местоимения с «бумажной валютой, функционирующей ради удобства» [1967, с. 70]. Новая монография В. В. Бабайцевой посвящена местоимению это и его функциональным омонимам. Это характеризуется как местоименная форма ср. р. ед. ч. им. / вин. падежа, функционирующая в составе предложения как определение, согласующееся с существительным в роде, числе и падеже (с. 25). Отмечено, что «“неуловимость” лексического значения при наличии категориального отличает местоимение это от знаменательных частей речи и сближает их со служебными» (с. 32). Местоимение это субстантивируется. В процессе субстантивации оно «сохраняет семантикууказательности, идентификации и некоторые формы рода, числа и падежа; теряет синтаксическую функцию определения; приобретает синтаксическуюфункциюподлежащегоидополнения» (с. 62). Существенно замечание о том, что категориальное значение субстантивата это «значительно обогащается» - вследствие синтеза указательности и предметности (с. 62). Во-вторых, обратим внимание на проблему функциональной омонимии. Напомним, что один из основных постулатов структурно-семантического направления - «синхронная переходность в системе языка, синкретизм фактов языка и речи» [Бабайцева, 2005, с. 357]. Чрезвычайно важен и тезис о динамичности синхронной системы частей речи, в которой структурно-семантические классы слов не образуют замкнутых категорий, находятся в постоянном движении, создавая сеть перекрещивающихся взаимодействующих влияний, результатом которых являются синкретичные (промежуточные и периферийные) образования [Ба-байцева, 1991, с. 14]. Следствие явления синхронной переходности в сфере морфологии - взаимодействие классов слов и возникновение функциональных омонимов. Этот термин, предложенный О. С. Ахмановой, принят в работах В. В. Бабайцевой и её последователей. Функциональные омонимы определяются как «слова, совпадающие по звучанию, этимологически родственные, относящиеся к разным частям речи» Бабайцева, 1967, с. 14. Частеречная квалификация с учетом синтаксической функции и категориального значения слов на -о, имеющих нулевые морфемные и морфологические показатели, приводится в разных работах В. В. Бабайцевой (прежде всего в статье о слове хорошо [Бабайцева, 1973] и в ряде других связанных с синтаксическим статусом обобщенно-предметных и указательно-предметных предложений). Применение методики анализа переходных явлений, разработанной В. В. Бабайцевой и ее учениками, позволяет сделать структурно-семантическое описание ряда функциональных омонимов наиболее точным и создать наиболее полный «лингвистический портрет» - с использованием всей палитры «красок», с учетом многообразных «оттенков» и переходов. Обширный список функциональных омонимов на -о представлен в кандидатской диссертации С. И. Шумарина (см. Бабайцева, 2010). Этот подход реализован в выполненных под руководством проф. В. В. Бабайцевой диссертационных исследованиях - в описании омокомплексов ничего (И. В. Высоцкая), правда (М. А. Сорокина), вроде (О. В. Семёнова), против и напротив (М. С. Милованова), много и мало (Ю. Н. Шамшин), что (О. Ю. Степанова), более и менее (О. В. Емцева). Во всех этих работах представлен ряд функциональных омонимов с общим звуковым комплексом. Ряд включает дифференцированные и синкретичные звенья. Но, к сожалению, указанные работы не были изданы как монографии, поэтому книга Веры Васильевны о слове это - первая яркая попытка описания функциональных омонимов, причем для широкого круга читателей. В связисэтим позволю себерассуждение по поводу термина «омокомплекс». Настаиваю: омокомплекс - это комплекс (ряд) функциональных омонимов с общей звуковой оболочкой. Между тем в работах В. В. Бабайцевой этот термин многозначен. Он употребляется и для обозначения комплекса функциональных омонимов, и как синоним «звукового комплекса» [Бабайцева, 2000]. Читая рецензируемую монографию, я заметила, что в подавляющем большинстве случаев автор обходится без термина в этом значении: Значительное количество случаев функционирования это в речи…; В этой функции наиболее ярко проявляется ме стоименная основа это…; Это участвует в выражении синтаксической связи… ит. п.. Не лучшее ли это свидетельство избыточности любого термина перед это? К тому же последовательное утверждение о том, что функциональные омонимы - это разные слова, обусловливает употребление термина «слово» вместо «омокомплекс» (в значении ‘звуковой комплекс’). Подчеркну, что вопрос о том, считать функциональные омонимы (разные части речи с одинаковым звучанием) одним словом или разными словами, не является чисто терминологическим, поскольку связанспроблемой «отдельности» словаи его границ. После высказанных соображений вернемся к монографии. Её структура достаточно прозрачна. После изложения методологических основ описания омокомплекса это (глава I) представлен источник функциональной омонимии: местоимение это как словоформа местоимения этот (глава II). Далее охарактеризованы другие члены омокомплекса: это - субстантивированное местоимение (глава III) и это - частица (глава IV). Местоимение, субстантиват и частица - ядерные явления, наиболее четко противопоставленные в системе частей речи. Между ними - множество синкретичных образований - «пограничных», совмещающих в разных пропорциях свойства ядерных единиц. Прежде всего это частица-связка, а также сложные гибридные образования со свойствами местоимения, существительного, союза и местоимения, существительного, частицы и союза. Возможно, поэтому далее описание ведется по другим основаниям. Бабайцева как морфолог уступает место Бабайцевой-синтаксисту, поскольку морфологический синкретизм это обусловлен употреблением в конструкциях определенного типа. Проанализирована синонимика служебных и полузнаменательных слов с семантикой указательности (глава V) в шести типах предложений со структурными элементами: это - то; это - вот, вон, вот и; это - вот что; это - одно; это - оно; это - он (она, они). Описаны функции это в разных конструкциях (глава VI): в вопросах разной структуры (Что это? Кто это? Что (это) такое?); при поисках предмета речи / мысли (Это были не цветы…); в предложениях типа Это птицы летят (их можно, пожалуй, определить, какзнакиидентификации). В заключительных главах рассматривается это как средство синтаксической связи (глава VII) и это в составе текста (главаVIII). Нетрудно заметить, что описание многоаспектно (многоаспектность - один из основополагающих принципов структурно-семантического направления [Бабайцева, 2005, с. 357]). Для этой монографии особенно важна триада «типичное логическое суждение - логико-психологическое - психологическое (нечленимое)», лежащая в основании выделения структурно-семантических типов предложения. Предложения с это связывают два типа суждений и - соответственно! - два типа предложений. Автор отвечает на так называемые «трудные вопросы» грамматики, рассматривая, к примеру, предложения с двумя подлежащими (с. 79). Разъясняется и своеобразие предложений типа Это птицы летят: в них «позицию сказуемого занимает предложение, которое является названием денотата» (с. 111), а подлежащим это «можно квалифицировать как полуслужебное / полузнаменательное синкретичное слово, находящееся на периферии местоимения» (с. 119). Интересно замечание В. В. Бабайцевой о том, что «названия жизненных реалий могут быть в виде слов, словосочетаний и предложений» (с. 124). Это полностью соответствует и нашим наблюдениям за окказиональной субстантивацией, при которой легко субстантивируются не только морфологические, но и синтаксические единицы: Очевидное «дважды два - четыре» вызывает у некоторых умников скептические улыбки, лирическое «Собака - друг человека» - никогда (Н. Самохин) [Высоцкая, 2009, с. 116]. Исследование морфологии на синтаксической основе - единственно возможный путь при изучении функциональной омонимии, поскольку частеречные различия членов омокомплекса проявляются только в тексте. Большое место в книге уделено функциям это в речи (иначе говоря, его дискурсивным свойствам). Внимание к процессу речетворчества снимает противопоставление системоцентризма антропоцентризму. В качестве инструмента анализа в работе используется знаменитая шкала переходности, позволяющая обозначить положение синкретичных явлений (Аб, АБ, аБ) между типичными - ядерными (АиБ). Вера Васильевна обладает отменным литературным вкусом. Поражает широкий круг цитируемых ею авторов. Среди них - А. Пушкин, П. Ершов, И. Гончаров, Л. Толстой, М. Пришвин, К. Паустовский, В. Маяковский, А. Ахматова, М. Булгаков, В. Шукшин, Ф. Искандер, В. Тушнова, М. Жванецкий, Ю. Шевчук имн. др. В. В. Бабайцева - автор школьных и вузовских учебников, поэтому за долгие годы работы в этой сфере у нее выработался предельно строгий (хотя и узнаваемый!) стиль изложения, в значительной степени деперсонифицированный. Тем приятнее обнаружить в книге неожиданные метафоры: Свойства местоимения это ярче высвечиваются…; Категориальное значение указательности крепко держит это в системе местоимений…; Это легко передвигается по предложению…; Это… все-таки не превращается в союз или союзное слово; …подлежащее это выполняет роль «мостика», соединяющего разные виды денотатов с поисками их описания. Представленное описание омокомплекса это вполне исчерпывающе, однако оно вовсе не исключает возможности дальнейших исследований. К примеру, незаслуженно забытым осталось функционирование это в качестве дополнения (И как один умрем в борьбе за это…), подлежащее это интересовало автора в гораздо большей степени. Книга заставляет думать. Можно сделать вывод о закономерности трансформационных процессов и своеобразной «цепной реакции» («каскадности» [Высоцкая, 2008]). Промежуточное положение местоимения между самостоятельными и служебными частями речи обусловливает его «сдвиг» как в сторону самостоятельных (субстантивация), так и в сторону служебных (партикуляция и частичная конъюнкционализация). Результаты этих процессов и составляют омокомплекс это. Подводя итоги, подчеркну уникальность новой книги - «первой ласточки» (весьма солидной!) в представлении комплекса функциональных омонимов. Настоящая монография убедительно демонстрирует широкий диапазон применения теории переходности и синкретизма в исследовании языка и перспективность неоклассического подхода.

Скачать электронную версию публикации