«The Siberian Collection» of N.M. Yadrintsev in the aspect of the developing book-writing and publishing in Siberia at t.pdf «Сибирский сборник», издававшийся долгие годы под редакцией лидера си-бирского областничества Н.М. Ядринцева, просуществовал в русской периодике почти двадцать лет. Он выходил последовательно с 1886 по 1905 гг. в Петербурге и Иркутске, по сути, являя собой начало журнальной прессы в Сибири. Необхо-димо подчеркнуть, что в эти десятилетия окончательно сложилась концептуаль-ная составляющая сибирского областничества, в которой Сибирь представала не привычным «придатком» Центра, но краем невиданных богатств и неограничен-ных возможностей. Этот далекий регион начинал рассматриваться как многозе-мельная, активно осваиваемая территория, поэтому при условии проведения в ней либерально-реформаторских преобразований, строительства железной дороги, рациональной организации переселенческого движения, развития образования Сибирь, по убеждению областников, способна была превратиться из «страны из-гнания» и «царства чиновничьего произвола» в процветающий край. Предтечей и моделью «Сибирского сборника» стала газета «Восточное обо-зрение», выходившая с 1881 г. в Петербурге. Уже в самом ее названии очевидна заданная масштабность географических границ обозреваемого региона: Сибирь, страны Северо-Восточной Азии – Монголия, Китай, Корея, Япония. На страницах газеты главный ее редактор, Ядринцев, выступал как автор передовых статей, очерков, фельетонов, литературно-критических и мемуарных статей, стихотворе-ний. В этом издании было напечатано и самое большое число его публикаций по «переселенческому вопросу», в которых настойчиво развивалась мысль о том, что в результате колонизации Сибири сложился новый социокультурный мир, кото-рый был свободен, не замкнут в себе, поэтому постоянно принимал приток нового населения переселенцев и ссыльных, во многом изменяющих нравы. Сибирь при таком ракурсе видения рассматривалась публицистом как принципиальное гео-графическое, натуралистически-антропологическое пространство России, то кон-кретное место, где явлена самостоятельная сфера человеческого бытия, сложная, противоречивая и настоятельно требующая глубокого осмысления. В 1885 г. Ядринцев предпринимает важный тактический шаг по смене фор-мата газетного издания – выпускает отдельный сборник под названием «Литера-турный сборник» с уточняющим подзаголовком «собрание научных и литератур-ных статей о Сибири и Азиатском Востоке». Он открывался знаковой статьей Ядринцева «От редакции», в которой был обоснован принципиально новый этап в развитии местной литературы в аспекте регионального самосознания: «Издание отдельных областных сборников, посвященных тому или другому региону, стано-вится потребностью русской жизни, по мере большого изучения России и в силу поднятия умственной жизни в областях. Известно многим, что с некоторого вре-мени в провинции накопляется также научно-литературный материал, и сама об-ласть уже живет иною жизнью, чем лет 30 тому назад . Появление областной журналистики ставит непременным условием определенные требования и, прежде всего, строгую критику местных произведений. Только при известном достоинст-ве трудов областные силы будут признаны, и областная литература займет видное место. Руководствуясь этим, мы избрали только такой материал, который наибо-лее подходил к литературным требованиям, имел научную ценность, представлял добросовестное отношение к предмету и мог рассчитывать на более продолжи-тельное существование...» [Литературный сборник, 1885, л. VII–VIII]. Тем не менее, со второго выпуска сборник уже сменил название с «Литера-турного» на «Сибирский»; также произошла и смена подзаголовка, демонстри-рующая иную акцентировку его целевого назначения – «научно-литературное периодическое издание». Не менее важным стала и модификация нового издания по типовидовому признаку, так как сборники теперь позиционировались редакци-ей в формате приложения, которое, как известно, является видом издания, допол-няющего основной текст материалами справочного, документального художест-венного характера и, как правило, обогащающие издание. Различают приложения внутрикнижные, внутрижурнальные, пристатейные и отдельно изданные к непе-риодическим, периодическим и продолжающимся изданиям [ГОСТ 7.5-98, 1998], каковыми и стали сборники Ядринцева. Во вступительной статье «От редакции» к первой книжке «Сибирского сбор-ника» читаем: «О цели и назначении приложений к “Восточному Обозрению” мы имели честь заявить нашим читателям при объявлении об издании “Сборников” (см. № 46 “В.о.” за 1885 г.). Оставаясь верной предпринятым задачам содейство-вать развитию областной печати и местным исследованиям нашей дорогой роди-ны, редакция “Восточного обозрения”, в виду необходимости дать место более обширным и капитальным статьям о крае, а также беллетристическим произведе-ниям, исходатайствовала право присоединять к газете приложения в виде особых книжек (курсив редакции – Е.М.), которые будут выходить периодически в про-должение года. Таким изданием мы намерены отчасти удовлетворить нарождаю-щейся потребности ознакомления русского общества с обширными русскими владениями на Востоке, интерес к которым растет по мере их гражданского раз-вития, с другой стороны, удовлетворить местной потребности . Не претендуя нашими приложениями осуществить вполне журнал со всеми его отделами, мы, однако, будем делать попытку в этом направлении, полагая, что когда-нибудь придет время и областной журналистике. Мы думаем, что польза таких изданий сама собой выяснится по мере сосредоточения в них ценного научного и литера-турного материала, и тем самым докажет право их на существование...» [Сибир-ский сборник, 1886, л. V]. В итоге за все время бытования этих приложений вышло сорок восемь кни-жек, практически в полном комплекте находящихся в фондах РНБ и Научной библиотеки ТГУ, просмотренные нами фронтально, в результате чего сделана опись, готовящаяся к публикации. Важно подчеркнуть, что все три издания – литературно-политическая газета «Восточное обозрение», «Литературный сборник» и созданный на его основе на-учно-литературный «Сибирский сборник», позиционирующийся в рекламно-маркетинговом разделе газеты как «заключающий большие литературные и науч-ные статьи», представляют собой, по сути, целостный авторский проект Ядринце-ва, скрепленный единой концепцией. Очевидно, что все они выполняли разные функции: газета, согласно специфике этого типа издания, отражала синхронный временной срез, реагировала на злободневные проблемы и общественные движе-ния, с чем и связано ее по большей части литературно-политическое направление. Сборники же освещали не только современные актуальные для общества вопро-сы, но и историю региона, собирали разнообразные сведения о сибирском крае, показывая его в развитии, пропагандировали и активно продвигали местные лите-ратурные силы. В итоге «Сибирский сборник» стал первой попыткой полного всестороннего осмысления Сибири в формате универсального издания. С 1888 г. газета Ядринцева вместе с его приложением перебазируется в Иркутск. За это время произойдет и смена редакторов. В разное время этими изданиями руководили Д.А. Клеменц, А.Н. Ушаков, В.А. Ошурков, И.Г. Шешунов. После смерти Н.М. Ядринцева в 1894 г. постоянным редактором обоих изданий становится бывший ссыльный народоволец И.И. Попов. Еще од-ним существенным аспектом по смене формата сборника стало то, что с переездом в Иркутск в его подзаголовке снимается важное уточнение – «научно-литературное периодическое издание» – что было принципиально для акценти-ровки статуса и жанрово-видовой составляющей сборников петербургского пе-риода 1886–1887 гг. Перемена произошла и в смене названия самого вида изда-ния: если в петербургский период отдельные экземпляры сборника назывались «книжками», то теперь их определение сменилось на «выпуски». Это было связано, вероятно, с пониманием Ядринцевым того, что в сибирском контексте означенного периода такой вид сборника вряд ли реализу-ем как по причине отсутствия больших литературных сил, так и из-за слабости технического оснащения в далеком регионе. В разделе «От редакции» эта мысль акцентируется особо: «Издавая в настоящем году первый выпуск приложения к “В.о.”, мы должны предупредить читателей, что отныне “Сибирский сборник” будет выходить отдельными выпусками объемом в 2 и 3 листа, так что к концу подписного года предполагается выпустить от 20-ти до 25-ти печатных листов. Мы вызваны на это, как в виду некоторых удобств читателя, так и в силу того, что в провинциальной типографии труднее напечатать целый том сразу. Издавая при-ложения доселе, мы старались делать все возможное, чтобы положить начало журнальной литературе. Издав несколько сборников в столице, мы рассчитывали, что увеличивавшийся круг читателей облегчит издание приложений и позволит увеличить выпуски. К сожалению, первые опыты не дали желаемых результа-тов...» [Сибирский сборник, 1888, с. 1]. При всем при этом важно учитывать, что в отдаленном положении Сибири имелись и положительные стороны для развития книгопечатания. Так, исследова-тели отмечают, что сибирскому книгоизданию приходилось опираться прежде всего на собственные силы, поэтому, с одной стороны, оно было более скованно в своих возможностях и в большей степени, чем в губерниях европейской России, направлялось на решение внутренних региональных задач. Но, с другой стороны, эта же оторванность от Центра, его административного и духовного диктата при-давала сибирской книге определенную самостоятельность и целеустремленность, так как более остро, чем в других районах России, сибирская печать и книгоизда-ние осознавали свою роль в отстаивании экономической и культурной самостоя-тельности края, его развитии и социальном переустройстве [Книга в России, 1998, с. 258–259]. Важно помнить, что долгое время характерной чертой выходящих в Сибири книг была их типологическая нерасчлененность. Так, протоколы, журналы, отче-ты научных обществ включали и текущую ведомственную отчетность, и резуль-таты научных исследований. Газеты и журналы содержали краеведческий иссле-довательский материал и выполняли чаще всего популяризаторские функции. Памятные книжки сибирских губерний и областей, а также календари вбирали в себя элементы делового, научного и популярного издания. Наблюдалась в это время и слабая дифференциация журнала и периодического сборника как по со-держательным, так и по физическим характеристикам. Это явление было обу-словлено, как мы уже подчеркнули, общим состоянием книжного дела в Сибири, его заметным отставанием от уровня развития книгоиздания в Центре, а также слабо определенными читательскими потребностями, на которые можно было бы ориентироваться при создании издания. Тем не менее, к концу XIX в. здесь уже была подготовлена реальная почва для формирования местного книгоиздания как закономерной, необходимой сис-темы в структуре экономики и культуры. Связано это было, прежде всего, с появ-лением местных губернских ведомостей, памятными книжками и адрес-календарями отдельных сибирских губерний, путеводителями по городам и дру-гими изданиями. Сама редакционно-издательская модель «Сибирского сборника» Ядринцева была направлена на создание такого научно-художественного сибир-ского издания, которое отражало бы значительные вопросы жизни региона и было интересно широкому кругу образованных читателей, не уступая по качеству пуб-ликуемого материала европейским изданиям, а вид издания – приложение – был обусловлен особенностями его создания и задачами, которые оно выполняло. Таким образом, по типовидовому признаку издание Ядринцева задает про-блему уникальности вида сборника именно регионального варианта, так как в начале своего формирования, такого рода издания, как правило, в большинстве своем были связаны с канцелярской и статистической отчетностью; затем, к по-следней трети XIX в., получили отчетливое воплощение в виде универсального справочного издания краеведческого характера, и только на позднем этапе разви-тия, в начале XX в., подошли собственно к видовому и жанровому многообразию в виде тематических сборников, поэтических антологий, альманахов, хрестома-тий и пр. В результате к концу XIX в. в сибирском книгоиздании наблюдается важный процесс – постепенное превращение обыкновенного канцелярского до-кумента, воспроизведенного типографским способом, в книгу – специфический продукт духовно-материального производства со своими опознавательными зна-ками: обложкой, титульным листом, заглавием и выходными данными, со свойст-венным книге социальным назначением и уже вполне осознанным читательским адресом. Несомненно, что региональное книгоиздание – это отражение культурного и социального развития региона, что имеет большое значение для общества. Книжное дело Сибири в последней трети XIX в. развивалось по схеме эволюции российского книгоиздания, хотя и с определенным отставанием в техническом плане (по причине удаленности от Центра и сложности транспортировки обору-дования) и в плане складывания устойчивых издательских форм и моделей. Такая же ситуация обнаруживалась и с развитием местной литературы, периодических изданий. Ядринцев в своих письмах Г.Н. Потанину отмечает ее общую тенден-цию – тяготение к столичному образцу, которое может быть как продуктивным, так и крайне нежелательным для сибирского издания и читателя. Главной про-блемой ему видится отсутствие концептуальности региональной издательской политики. Рассуждая о положении провинциального редактора, он отмечает, что «едва ли вы найдете хоть одного редактора в провинции с цельными убеждения-ми, который бы вам именно сказал, чего он хочет. Он всего хочет. Выясненная цель издания – самая главная вещь; что хочет провинциальная печать, она прежде всего должна себя спросить. Мало того – сказать: “мы хотим печатать”. Тогда только заботиться и посвятить себя проведению полезных идей в общество, за-няться его воспитанием , имея главную цель вкусам публики льстить всего меньше, имея ввиду направление» [Письма Н.М. Ядринцева к Г.Н. Потанину, 1918, с. 218]. Сам же Ядринцев, идеолог областной сепаратистской доктрины, как редактор и издатель во многом ее преодолел. И немалую роль в этом сыграла диа-логическая ситуация Центра и периферии, отразившаяся в топографической и содержательной специфике его изданий. В настоящее время материал, который мы предполагаем исследовать, несо-мненно требует пересмотра в русле новых концепций в области методологии по-знания, если учесть, что в современной науке все большую роль начинает играть сближение разных подходов, стирание жестких границ между философией, куль-турологией, историей и филологией, историей и теорией литературы. В связи с этим описание и анализ «Сибирского сборника» видится в аспекте одной из са-мых актуальных и востребованных на сегодняшний день категории культурного трансфера, относительно нового исследовательского аспекта, получившего в последние годы достаточно широкое развитие в области гуманитарных наук. Показательно, что этот концепт зародился в проблемном поле исследований по культуре и межкультурным взаимодействиям, поэтому данный процесс присутст-вует практически во всех сферах человеческой жизнедеятельности [Лобачева, 2010, с. 23]. Применим он и к литературно-издательской деятельности, так как может осуществляться на нескольких уровнях – авторском, книгоиздательском, на уровне складывания книжных форм и т.п. Показательно, что в первые годы своего существования содержательный и концептуальный аспект изданий Ядринцева выстраивался на системе оппози-ций, определяющих статус русско-европейской и сибирской культур и литератур, ведь изначально они создавались в Петербурге и только через несколько лет стали выходить в Иркутске. По точному наблюдению Б.Ф. Чмыхало, сам по себе фено-мен издания газеты «Восточное обозрение» и его научно-литературных приложе-ний в Петербурге и Иркутске экстерриториально представлял определенный па-радокс регионализма и значительную трудность для историко-литературного ис-толкования [Чмыхало, 1993]. Но этот факт обнаружил и явную ситуацию куль-турного трансфера, позволившей сохранить продуктивный диалог литературы Центра и сибирского региона. В итоге важным вариантом, по терминологии ис-следователя, «сцепления» общей системы русской литературы с «подсистемой» регионализма стали факты как раз такого порядка. Заявленная нами постановка проблемы во многом корректирует общеприня-тое представление о культурном взаимодействии Центра и сибирского региона России. При таком ракурсе видения снимается традиционная идея об отставании сибирской литературы в своем развитии от столичной, меняется ставшее аксио-матичным утверждение о прямом влиянии последней на сибирских авторов, о своего рода зависимости одного литературного процесса от другого. Пересмотр таких устоявшихся понятий видится крайне актуальным и необходимым на сего-дняшний день. Подобная ситуация привела на рубеже XIX–XX вв. и к смене издательских тактик и стратегий, заданных Ядринцевым при формировании «Сибирского сбор-ника», что уже напрямую было связано со становлением сибирской литературы и журналистики, развивающихся на фоне все большего внедрения в жизнь обла-стнической концепции. Необходимо помнить, что в «Сибирском сборнике», на протяжении двадцати лет его существования в Петербурге и Иркутске, печатались тексты самой разной направленности: от экономических, географических, стати-стических и этнографических до собственно художественных, большей частью связанных с жизнью края. На страницах сборника печатались такие известные сибирские авторы, как П.П. Ершов, Н.И. Наумов, К.М. Станюкович, Г.Н. Пота-нин, Д.А. Клеменц, В.И. Вагин, В.Л. Серошевский, М.В. Загоскин, В.А. Обручев, А.П. Щапов, Э.Ю. Петри и др., проживающие как в Сибири, так и в столицах. Наиболее яркими среди них были несомненно публикации самого Ядринце-ва, совмещающего в себе функции издателя и редактора, литературного критика и журналиста, литератора и этнографа. Его многообразные творческие псевдони-мы – «Благожелатель», «Восточный поэт», «Добродушный Сибиряк», «Овидий с Томи», «Семилуженский», «Сибирский патриот», «Старый странник», «Стран-ствующий корреспондент», «Фельетонист», «Чалдон» и др. – создавали более чем показательную диалогическую позицию по отношению к читателю-реципиенту. Открытость авторского «я», приобщающего читателя к миру наблюдений, чувств, размышлений повествователя, становились характерными составляющими его текстов. Художественно-публицистическое творчество Ядринцева необычайно интересно и с точки зрения нарративных позиций, различных жанрово-стилевых парадигм, со временем все больше тяготевших к эстетизации и мифологизации мысли. Крайне актуальными в ситуации межкультурного диалога периферии и Цен-тра представляются такие стратегии Ядринцева, которые помогли создать разви-тую сеть корреспондентов по всей стране, провести в жизнь его идеи относитель-но приоритета местной тематики в провинциальной журналистике, сделать осно-вополагающей целью «Сибирского сборника» консолидацию интеллигенции края, формирование профессиональных публицистов и писателей. В подготовке мате-риалов для его издания принимало участие около двухсот сотрудников: писате-лей, журналистов, ученых, в первую очередь, этнографов, историков, археологов. Среди них были и столичные культурные деятели, и коренные сибиряки, и жите-ли других мест, и приезжие, и политические ссыльные. Не случайно И.И. Попов, последний издатель «Восточного обозрения» и его приложений, в письме Ядринцеву из Иркутска в Петербург от 7 февраля 1894 г., высказывает ряд сомнений по поводу наличия у себя подобных редакторских та-лантов: «Стать немедленно Вашим соиздателем по Вос[точному] Об[озрению], связать с ним свою жизнь, всецело отдаться работе в нем, я, сразу не испытавши своих сил, не считаю возможным. У меня есть все: и любовь, и желание послу-жить известной, дорогой нам обоим, идее, но ведь одного издания в таком серьез-ном деле мало, нужна еще редакторская сноровка, нужно уменье поднять газету на известную высоту и удержаться на ней, нужно самому оказаться талантли-вым и умелым работником (курсив мой – Е.М.) – но есть ли все это во мне, сумею ли выполнить принимаемую задачу, окажусь ли на высоте призвания – этого я еще пока не знаю. Согласитесь сами, уважаемый Николай Михайлович, стано-виться соиздателем Вашим при такой неуверенности в собственных силах и при отсутствии всякой редакторской практики, было бы безрассудно с моей стороны и одинаково нежелательно и для Вас, и для меня лично. Мне хочется испытать прежде, в течение года хотя бы , свои силы, как редактора , прежде чем я войду в соиздательство » (Подчеркивания И.И. Попова – Е.М.) [Архив Н.М. Ядринцева. Ф. 3, ед. хр. 140, л. 7]. Таким образом, разнообразные архивные источники, многочисленные сочи-нения сибирских авторов, выступления областников в центральной и региональ-ной прессе, их дневники, письма, вкупе с исследованием русско-европейских ли-тературных процессов, дают возможность показать, как многие геополитические и геоэкономические обстоятельства второй половины XIX века помогли станов-лению культурного регионализма в Сибири и формированию очередного локаль-ного мифа российской цивилизации. Этому способствовал ряд благоприятных факторов, особенно ярко проявив-шихся в последние десятилетия XIX века: явный поворот культуры в сторону со-бирания и обработки фольклора различных народов Российской империи, мощное развитие русской этнографии, следовавшей во многом западным, позитивистским образцам. Огромное значение в это время имели многочисленные экспедиции, предпринятые Русским Географическим Обществом на далекие российские ок-раины, целью которых было не только открытие новых территорий, но стремле-ние запечатлеть обычаи, уклад, традиции и нравы практически не известных до-толе этносов. Все это сопровождалось дальнейшим постижением «русской идеи», поисками национально-православной идентичности. Все это требует и более глу-бокого постижения в современной науке о литературе. Такая ситуация вела, как мы показали, к созданию определенных методоло-гических стратегий, необходимых для выявления общих и специфических тен-денций, характерных для русско-европейского и сибирского историко-литературного процесса рубежа эпох. В отличие от 60–80-х гг. XIX в., последние два десятилетия в Сибири значимы тем, что начали формироваться, по выраже-нию Ядринцева, «умственные центры», группироваться литераторы, сибирская литература приобрела регулярность, литературную критику, поэтому к концу века спор о значении периферийных изданий был практически решен в пользу про-винциальной печати. Вследствие этого особо значимым видится процесс взаимовлияния литерату-ры Центра и сибирского региона, создающий многоуровневую систему взаимо-презентаций, включающую, помимо собственно текстов, и формирование пред-ставления о сути «сибиряка» и «русского», России и Сибири, сибирского и рус-ского писателя. Для преодоления узкого толкования означенных проблем видится необходимым и внедрение понятия «фронтир», приобретающего черты подвиж-ной «зоны закрепления и освоения, зоны, которая не столько разделяет, сколько сближает внутреннее и внешнее пространства» [Сибирь в составе Российской им-перии, 2007, с. 44]. Общая проблематика, задающаяся самой концепцией «Сибир-ского сборника», ведет к выработке стратегий межкультурного диалога, нарас-тающим взаимодействием культурных импульсов столицы и Сибири и его отра-жению в параллельно развивающихся литературно-культурных потоках: русско-европейском и сибирском. В итоге главная идея «Сибирского сборника» была направлена на соедине-ние в одном издании разнородного материала с целью всеохватного описания жизни Сибири. Это была актуальная и мощная региональная рефлексия рубежа XIX–XX вв., попытка осмысления положения дел в регионе в рамках его истории и современного на тот момент состояния, осмысления дальнейшего пути развития Сибири. В то же время «Сибирский сборник» послужил своеобразным диалогиче-ским пространством для русско-европейского и сибирского читателя, «пунктом обмена» информацией. Его содержание, структура, редакционно-техническое и графическое оформление не вступают друг с другом в противоречие и ориенти-руются не только на определенную двойственную читательскую аудиторию, но и на специфику анализируемого нами вида издания, который можно определить как региональный сборник универсального типа. Показательно, что на протяжении многих лет «Сибирский сборник» большей частью был предметом рассмотрения историографии и библиографии, но до сих пор в литературоведении целенаправленно еще по-настоящему не изучались пуб-ликовавшиеся в нем произведения художественной прозы, поэзии, историко-литературные, критические и другие научные статьи. Это формирует для нас сле-дующий ряд конкретных задач: - сделать целостное описание «Сибирского сборника» для определения его метатекстовой специфики; - выявить эволюцию развития его концептуальной и содержательной состав-ляющей в контексте актуальных проблем времени; - изучить состав редакций сборника, других сибирских газет и журналов, биографий их ведущих сотрудников, раскрыть многочисленные псевдонимы и криптонимы; - исследовать специфику читательской аудитории конца XIX – начала XX вв.; - определить место сибирских авторов, воспринимаемых традиционно только как некий объект взгляда из Центра, в общерусском историко-литературном про-цессе рубежа веков и раскрыть диалогическую природу взаимоотношений лите-ратуры «метрополии» и сибирской «периферии»; - рассмотреть эти проблемы в контексте развивающегося книгоиздания в Си-бири. Таким образом, поставленная в нашем исследовании цель, специфика подхо-да к предмету и объекту изучения предполагает первую попытку комплексного анализа «Сибирского сборника» в аспекте теорий диалога и культурного трансфе-ра в контексте развития литературного и издательского дела Сибири рубежа XIX–XX вв. Конкретные же результаты исследования могут дать основания для поста-новки (или обновления) общих проблем литературного процесса Сибири и России в целом и в их взаимодействии.

Скачать электронную версию публикации