The suffix -инг wins its positions in the Russian word-formation.pdf Русский морфемарий содержит немалое количество суффиксов иноязычного происхождения, например, суффикс -дром появился в начале ХХ века в связи с локативными заимствованиями типа ипподром, танкодром, аэродром. Затем, по мере усиления членимости основ заимствованных слов, суффикс стал «работать» самостоятельно, образуя русские слова (ракетодром). По наблюдениям Г.В. Беляковой, таким же образом, пройдя постепенный путь морфемизации ино-странных заимствований, появились в русском языке суффиксы -тек(а), -арий и другие [Белякова, 2007, с. 129]. Суффикс -ист также является заимствованной словообразовательной мор- фемой. И.А. Вотякова отмечает, что речь не идет о прямом заимствовании, а дол- говременном процессе морфемизации иностранного структурного элемента, ко- торый появился в языке благодаря употреблению в нем целой группы заимство- ванных слов, обладающих потенциальной возможностью членимости, что впо- следствии привело к формированию целого словообразовательного типа. Автор отмечает, что увеличение количества заимствованных слов на -ист происходит в XVIII веке, а к началу XIX века суффикс начинает выделяться в качестве само- стоятельного словообразовательного элемента, который и сейчас характеризуется как регулярный (пофигист) [Вотякова, 2005, с. 141]. Таким образом, заимствование иностранного суффикса не происходит на-прямую из языка-источника, этому процессу предшествует продолжительное функционирование заимствованных слов, включающих тот или иной словообра-зовательный элемент, в принимающем языке. Затем степень членимости заимст-вованной единицы увеличивается, а морфема начинает участвовать в строитель-стве новых слов в языке-рецепторе. В окказиональном словотворчестве последних десятилетий наблюдается час-тотное использование английских морфем, что может рассматриваться как стили-стический прием, пополняющий набор экспрессивных средств русского языка. Так, английский суффикс –er, имеющий значение прибора (блендер, миксер, электрошокер, шейкер, грейдер и др.), и лица, занимающегося какой-либо дея-тельностью (свингер, рокер, байкер, рейвер и др.), входя в состав многочисленных заимствований из английского языка, также участвует в окказиональном словооб-разовании: плюеры (плевать), колбасеры (колбаситься), скамейкеры (тусуется на скамейках с байкерами), улучшайзеры настроения (алкогольные напитки), зриббе-ры (зрители флэшмоба), дрочеры (несостоявшиеся люди), синчеры (синий алкого-лик), дачеры (дача), шуберы (шуба – упаковка для музыкального альбома), соси-патор (сосать), трюкеры (трюк) и т.д. «Крышелазинг – хорошая конкуренция электричкерам, подъезд – дринке- рам, двор – сонг-сингерам, клабберам и кафэситтерам». Отметим структурное разнообразие словообразовательно исходной базы в русском языке – новые слова мотивируются существительными (шуберы), фра- зеологизмами (пофигист – все пофигу), словосочетаниями (крышелазинг – лазить по крышам), а также участие асемантических прокладок (интерфиксов) (сосипа- тор). В русском языке используются более 30 англицизмов с префиксом овер- : овербенд, овербукинг, овердрайвер, овердрафт, оверквотинг, оверклокер, овер-лоадинг, оверлорд, овернайт, овертайм, оверфиттинг и др. Логично предполо-жить, что частотность употребления приведет в дальнейшем к тому, что префикс будет вычленяться русскоговорящими людьми в качестве самостоятельного строительного материала со значением избыточности и получит независимость в создании новых слов. Нами встречены несколько примеров окказионального словообразования с этим аффиксом: «Ты просто овердуб, до тебя все поздно до-ходит!» (РР). «Анон, ты как всегда оверкрут, спасибо» (РР). «Эта водка – оверд-рянь полная!» (РР). Приставка встречается в номинациях русскоговорящих ком-паний: «Овер-Принт», «Овершанс», «Оверстар» и др. Подобным образом в русском языке адаптирована английская морфема – мент (импичмент, менеджмент, рекрутмент, харасмент, индоссамент). О сло-вообразовательной активности данной английской морфемы говорить пока не приходится, но убирать ее с периферии русских словообразовательных средств, как нам кажется, не следует, так как ряд заимствований с этой морфемой далеко не полон, число таких слов, возможно, будет увеличиваться, и существует веро-ятность создания русского слова с данной морфемой. В молодежном сленге встречается лексема «дрожемент», имплицирующая состояние крайнего напряжения и страха: «У меня всегда дрожемент в ногах, когда копы подходят». Авторское словообразование – процесс непредсказуемый, поэтому появле-ние русских слов типа блинмент (выпечка блинов) или тормозмент (застопори-вание принятия решения) вполне возможно. Редко участвует в русском словообразовании английский аффикс -tion (-шн), в основном, для создания юмористического эффекта: «Пойдем на тусейшн!», «Мне нужен похмелейшн» и др. Среди подростков в устной речи наблюдается использование этого английского суффикса: «Да, полнейшн ужасейшн!». Это предложение грамматически неправильно, а созданные слова окказиональны, но они свидетельствуют об относительной самостоятельности используемой морфе-мы в сознании говорящего. Такое остроумное словосочинительство составляет часть общей игры со сло-вом. Переосмысление частей слов или аффиксов происходит через окказиональ-ное обыгрывание их внутренней формы. При этом авторами создается новая вы-мышленная реалия. В русском языке иногда создаются псевдоанглицизмы из английских морфем (корневых и аффиксальных): «О, майгодбл, какая курточка!». Майгодбл (My God О, Боже + -able усеченный суффикс прилагательных). Майгодбл – пример созда-ния «русского» слова из английского морфемного материала при помощи способа слияния с суффиксацией. Но самым значительным по количеству созданных русских окказионализмов является пласт инговых дериватов. В конце XX – начале XXI веков заметным явлением в области заимствования из английского языка стала активизировавшаяся самостоятельность английского аффикса -инг, что связано с большим количеством заимствований с этой морфе- мой. Если в 90-х годах прошлого века Шермила Сешан в своей работе утвержда- ет, что данная морфема не вычленяется в качестве самостоятельной словообразо- вательной единицы в связи с нечленимостью заимствований на –инг [Сешан, 1996, с. 46], то стремительный и динамичный процесс импорта англицизмов в русский язык за два последний десятилетия заставляет решительно сомневаться в этом утверждении. Автор ошибочно считает, что новые слова на –инг не обра- зуются на русской почве. Эту особенность, по мнению ученого, можно связать с тем, что в русском языке слова на –инг, как правило, усваиваются целиком, тем самым словообразовательная роль суффикса ослабляется, если и вовсе не унич- тожается [Сешан, 1996, с. 47]. По мнению Ш. Сешан, в русском языке соответст- вующие слова на –инг усваиваются целиком, из конкретного контекста, а не с помощью прототипической модели: глагол – существительное / причастие на – инг. Именно поэтому сам суффикс –инг оказывается непродуктивным на русской почве, а мотивирующая сила глагола совсем не ощущается. Мотивирующим в этом случае становится контекст [Сешан, 1996, с. 49]. Такого же мнения придерживался О.П. Сологуб, отмечая, что на русской почве этот отрезок (–инг) еще не сформировался как полноценный суффикс, так как слова, в которых он выделяется, лишены словообразовательной структуры; в русском языке отсутствует производящая основа, на базе которой образовано данное слово, что является необходимым условием становления структурного элемента как самостоятельной морфемы. «Словообразовательный аффикс сам по себе не может быть вычленен из заимствованных слов, – пишет О.П. Сологуб, – если в нем не вычленена образующая основа, не только формально, но и семанти-чески. Для активизации чуждого аффикса необходимо, чтобы на новую почву заимствующего языка были перенесены не изолированные слова, а производные вместе с производящими, что составляет основу для проявления словообразова-тельной модели» [Сологуб, 2002, с. 131]. Из собранных нами англицизмов (более 12 600 единиц) англицизмы на –инг самые многочисленные по суффиксальному признаку – более 1500 единиц. Это давно известные слова из обиходно-бытовой сферы (шугаринг, фейс-лифтинг, тримминг, петтинг и другие); музыкальные термины (шугейзинг, бит-боксинг, скримминг, мастеринг); спортивные термины (прессинг, сноурафтинг, читинг, фридайвинг, стритрейсинг); наименования правонарушений (фишинг, киберсквотинг, шоплифтинг); экономические термины (франчайзинг, мерчендай-зинг, реформинг, слябинг, скорчинг, фандрайзинг); научные термины (инбридинг, кроссбридинг, крэмминг, сайленсинг, сплайсинг); компьютерные термины (апгрей-динг, блоггинг, копирайтинг, рефакторинг, эгосерфинг) и другие. Импорт инговых дериватов в русский язык продолжается. В последние годы в русских магазинах появились отделы скрапбукинга (англ. scrap booking состав-ление альбомов из вырезок), где продаются принадлежности для оформления се-мейных альбомов по американскому образцу. Появление нового вида дизайнер-ской деятельности в русском обществе повлекло за собой использование экзоти-ческих англицизмов на -инг, ранее неизвестных русскоговорящему человеку: ди-стрессинг (состаривание материала), кардмейкинг (изготовление открыток), фел-тинг (изготовление изделий из фойлока), нанофелтинг, штампинг (использова-ние штампов и трафаретов), эмбосинг (метод теснения). Приживутся ли они в русском узусе, покажет время, но стремительность и массовость проникновения инговых слов в русский язык очевидна. В английском языке инговые единицы выступают в качестве отглагольных существительных (Swimming is my favorite kind of sport – «Плавание – мой люби-мый вид спорта»), действительного причастия (He is swimming now – досл. «Он есть плавающий сейчас») и герундия (I like swimming – «Мне нравится пла-вать»). В технической терминосистеме английского языка отглагольные производ-ные термины на –ing могут обозначать процесс действия (touring – «буксировка»), состояние как результат определенных процессов (packing – «упакование»; «упа-ковка»), орудия действия, а в ряде случаев – предметы различного назначения и отвлеченные понятия (coupling – «муфта», bearing – «подшипник»), где субстан-тивные термины с суффиксом –ing утратили значение действия и приобрели кон-кретное значение [Дорохова, 2009, с. 45]. Анализируя значение английской словообразовательной модели «глагол + ing», О.Д. Мешков выделяет несколько значений: процесс действия (chattering-quick talking «болтовня»), собирательное значение (unbecoming «неподходящее»), однократное действие (bombing «бомбежка»), результат действия (saving «сбере-жение»), инструмент действия (sapling «саженец»), значение эмоционального со- стояния (craving «выпрашивание», «мольба») [Мешков, 1976, с. 219]. Среди недавних заимствований из английского языка имеются такие, для ко- торых мотивирующей основой явились не глаголы, а существительные, но суф- фикс –ing придал этим субстантивам процессуальную семантику «выполнение действия, имитирующего объект, называемый производящей основой». Так, среди молодых пользователей социальных сетей определенной попу- лярностью пользуются фотографии, изображающие людей в позе чайника (типо- тинг teapotting – teapot «чайник»), совы (оулинг owling – owl «сова»), летучей мыши (бэтменинг Batmaning – batman «человек-летучая мышь»), расчлененного человека, когда один из фотографирующихся изображает туловище без головы, а другой – голову без туловища (хорсменинг horsemaning – horse mane «грива ло- шади»), в позе плоской доски (планкинг planking – «дощатый настил»). Во всех вышеперечисленных словах производящей основой являются существительные, получившие семантику процессуальности со значением тождества, подобия в свя- зи с присоединением суффикса –ing. Подавляющая часть заимствований на –инг в русском языке – субстантивы, хотя можно обнаружить некоторый параллелизм в окказиональных образованиях с английским герундием (Я люблю дуракавалякинг) и действительным причастием (– Что делаешь? – Курсовую пишинг). Одним из аргументов в пользу отнесения суффикса –инг к относительно продуктивной заимствованной морфеме русского языка является его лексикогра-фическая зафиксированность. В электронном словаре находим следующую дефи-ницию: –инг – словообразовательная единица, выделяющаяся в имени существи-тельном мужского рода, которое обозначает действие по глаголу, названному мо-тивирующим словом (тренинг) [Толковый словарь]. Частотность появления рус-ских слов с данной морфемой в СМИ также говорит в пользу того, что мы имеем дело с новым словообразовательным материалом. «Вас ждет дуракавалякинг, прыгинг, балетинг…», – из рекламы нового фильма (ОРТ. 22.11.2012). Русскоязычный человек, осознавая значение русской корневой морфемы и зная из опыта изучения английского языка или анализа мно-гочисленных англицизмов с этой морфемой о процессуальной семе инговой мор-фемы, легко догадывается о значении слова, несущего явную юмористически-сатирическую окраску. Если проанализировать семантику заимствований на -инг, которых в русском языке большое множество (дансинг, кемпинг, дриблинг, дайвинг, стайлинг, тью-нинг, лифтинг, шугаринг, шугейзинг и др.), то можно заметить, что в английском языке большая часть этих лексем образована от глаголов. В русском языке налицо достаточно регулярный сдвиг в значении подобных слов на –инг, образованных на русской почве, по сравнению с английскими словами-прототипами, так как многие из них образованы от русских существительных, то есть они как бы пору-чают иноязычному суффиксу обозначать процессуальную континуальность. В авторском словотворчестве таких примеров много, например, пластмас-серные блюдинги (блюдо), сарделинги (сарделька). Во флэшмобе популярным является слово фаршинг – производное от обру-севшего слова «фарш», номинирующее явление, когда все участники делают то, что в обычной жизни не сделали бы (обливаются кетчупом, танцуют балет в жен-ских колготках и т.д.), то есть тоже обозначает опредмеченное континуальное действие. Музыкантом Сергеем Мавриным изобретен способ игры на гитаре, называе-мый маврингом. Путешествие на внедорожнике группой во время выходных но-минируется уазингом. (Из рекламы «Уазинг выходного дня»). Слово «путинг», которое осенью 2007 года вошло в обиход как обозначение предвыборных акций сторонников тогдашнего президента Владимира Путина, является комбинацией корневой морфемы «пут» (сокращенная форма от Путин) и английского аффикса –инг, при помощи импозиции (наложения) «ин» из фами-лии и суффикса достигается юмористический эффект: «Путинг предупреждает о расколе по религиозному признаку». «Собачинг» и «крысинг» номинируют соответственно «отстрел бездомных собак» и «охоту на крыс с пневматическим оружием» и известны в кругах людей, занимающихся этим в качестве хобби. В качестве аргумента против непродуктивности английской аффиксальной морфемы –инг и невозможности выделить его в качестве самостоятельного слово-образовательного элемента в русском языке может служить тот факт, что во всех вышеуказанных словах этот суффикс получает одинаковое графическое и фоне-тическое оформление, то есть отождествляется словообразовательно с другими словами той же группы. То есть речь идет о членимых, но непроизводных в рус-ском языке словах (типа русских говядина, смородина, брусника). Кроме того, в произведении английского писателя Энтони Берджесса «За-водной апельсин» с целью воссоздания русского молодежного сленга автор анг-лийскими буквами пишет русский глагол, добавляя к нему английский суффикс: начали govoriting (говорение), перестали plevating (плевание), mordobiting (мордо-битие) и др. В.П. Григорьев в своем докладе «Светлое будущее “инговых форм” в рус-ском поэтическом языке», отмечает, что английская морфема более экономна по сравнению с соответствующими русскими суффиксами: «Порой докучают своей длиной суффиксы –ание и –ение (да еще нередко и с –ова- и ыва-/-ива-). В нашей Игре это дает –ингу значимый гандикап. Хотя слоговая экономия как довод сама по себе слабовата, ср. раздербанинг рядом с многосложным раздербаниванием у Максима Соколова» [Григорьев]. Далее автор приводит примеры возможных отглагольных образований типа мыслинг, штопинг, всхлипинг, засекретинг / засекречинг, намеринг, возбуждинг, обдиринг, облаинг, объегоринг, охаинг, подбрасинг / подбросинг, поливинг, здраво-охранинг, столпотворинг и др., допуская вероятность возникновения инговых дериватов от имен известных людей. По мнению автора, этим номинациям (Ле-нинг, Сталинг, Рогозинг, Шандыбинг, Митрофанинг, Михалковинг, Фоменкинг) суффикс –инг мог бы придать более яркие коннотации. Многие из перечисленных выше потенциальных слов могут вызвать у читателя / слушателя отторжение из-за своей искусственности. Когда подобное слово придумывается в непринужденной разговорной обстановке, то воспринимается как нечто игривое, веселое, естест-венное. Слова-монстры типа намеринг, здравоохраннинг вряд ли смогут прижить-ся, заменив существующие намерение, здравоохрание. Ученый приводит в своем докладе примеры уже существующих номинаций в словотворчестве отдельных литераторов: вининг (пьянка), водопадинг (преодо-ление водопадов), позоринг и писсинг, шастинг (бесцельное брожение по улицам в студенческом жаргоне), празднинг (организация праздников) и т.п. Образование инговых форм не является принадлежностью только окказио-нального словотворчества, есть примеры в бизнес-среде, когда такие шутливые номинации иногда вполне серьезно используются профессионалами. Так, слово «откатинг» (калька с англ. cut – разрезать, делить, распределять) номинирует ин- струмент распределения финансовых потоков предприятия / организации, кото- рый позволяет снизить риски и повысить эффективность лоббируемых решений. Например: «Как говорят гуру в области корпоративного управления, «откаттинг – это волшебный ключ ко всем дверям». Юмористическая номинация «бизнес-дрочинг» (запуск молодого сотрудника по кругу бессмысленных и бесцельных поручений) используется в речи менедже-ров и предпринимателей. В спорте функционируют «русские» инговые номинации: промальпинизминг (промышленный альпинизм), турникинг (дворовая гимнастика) и другие. В молодежном жаргоне встречаются лексемы с английским суффиксом -инг: зажигайтинг («процесс инициации веселья»), крышинг («тусовка на крышах»), поппинг («верчение задом» – не путать с англицизмом-наименованием танца), трахинг («совершение полового акта») и др. «Хочу трахинг с тобой» (РР). Популярный вид экстремального молодежного спорта электричинг (выпол-нение трюков на движущихся составах) привел к жизни большое количество тер-минов на –инг, как англицизмов (руфрайдинг – поездка на крыше вагона), так и русских словообразований: бэксайд зацепинг, фронтсайд зацепинг, андервагон зацепинг, межвагон зацепинг, биткомтрейнсерфинг, зацеп стопкраннинг, андер-трейн залегайтинг, дрезина райдинг и др. Имеется разновидность электричинга – андерграунд электричинг (under-ground «подземный») или метрошинг (электричинг в метро) со своей терминоси-стемой, включающей англицизмы (энтер-ту-эксит волкинг, версус эскалатор волкинг) и русские инговые номинации: турникет лазинг, андертурникет скли-зинг, метробабка дуринг, турникет обходинг, поручень райдинг, толкучинг, эска-латор кувыркайтинг и др. Номинации являются терминами в среде тех, кто занимается этим регулярно, зарабатывая очки и деньги. Необходимо отметить случаи омонимии, когда существует два графически эквивалентных слова на –инг с разными лексическими значениями: лизинг (англ. leasing – to lease сдавать в наем) – экономический термин, обозначающий вид дол-госрочной аренды, и лизинг – русское слово, образованное от русского глагола «лизать» и английского аффикса «ing», обозначающее процесс подлизывания к начальству, акт подхалимажа. «Она не работает, а только лизингом занимает-ся!» Таким образом, непродуктивный в конце ХХ века английский суффикс –ing в начале XXI века благодаря СМИ и Интернету активизировал свою словообразо-вательную активность, потенциально превратившись в полноценную «русскую» словообразовательную морфему. Этот суффикс, актуализирующий наблюдаемую процессность, по сравнению с языком-источником, расширяет свое словообразовательное поле: в качестве производящих выступают и собственные имена (Сталинг), и конкретные сущест-вительные (сарделинги), и словосочетания (метробабка-дуринг). Возможность становления суффикса –инг нормативным строительным материалом русского словообразования покажет время.

Скачать электронную версию публикации