Художественный диалог с позиций лингвистики текста (на материале художественной прозы В.М. Шукшина).pdf Художественный текст как целостное речевое произведение отличается сложностью структуры, семантики и коммуникативной организации, что является причиной множественности подходов и направлений исследования текста, допол-няющих друг друга и способствующих более полному раскрытию его природы в лингвистическом аспекте. В лингвистической литературе выделяется два подхода в исследовании художественного текста: 1) традиционный, аналитический, когда анализ художественного тек-ста производится поэлементно. Предметом рассмотрения при этом являются фо-нетические, лексические, грамматические единицы и категории. В лингвистиче-ских исследованиях подробным образом часто дается анализ речевых характери-стик персонажа: выявляется авторское мастерство в создании социально-групповых и индивидуальных особенностей речи персонажей, описываются лек-сико-синтаксические и стилистические выразительные средства, помогающие донести до читателя идейно-тематический замысел автора [Иванчикова, 1979]. Достоинство данных работ состоит в том, что исследуется специфика функциони-рования языковых единиц в структуре художественного текста, особенности идиостиля поэта, писателя. Но с позиций лингвистики и стилистики текста по-добный подход не позволяет в полной мере вскрыть текстовые функции анализи-руемых единиц, а следовательно, изучение текстовой природы данных единиц остается за рамками исследования; 2) синтетический, когда изучаются узловые компоненты, формирую-щие текст. Исследуется структурная, семантическая и коммуникативная органи-зация художественного текста. В связи с этим особое значение приобретает про-блема делимитации художественного текста, отражающая его идейно-художественное своеобразие. Помимо функционально-синтаксического, выделяется композиционно-стилистическое членение текста. Композицию можно определить как мотивиро-ванное расположение компонентов произведения, сохраняющих один способ вы-ражения (монолог, диалог) или одну точку зрения автора, рассказчика, одного из героев [Ильенко, 1985, c. 3]. Результатом композиционного членения текста явля-ется выделение текстового фрагмента, который рассматривается и как результат членения целого текста, и как результат объединения предложений в сложное синтаксическое целое [Золотова, 1979, c. 117]. Особая значимость текстовых фрагментов объясняется тем, что они представляют персонаж в общении, во взаимодействии с «другими», а значит, происходит совмещение двух сфер: пер-сонажной и неперсонажной (авторской). Текстовый характер художественного диалога проявляется в определенной организации как содержания, так и формы. Персонажная и авторская речь представляют читателю речевую и сопровождаю-щую диалогическое общение неречевую действительность, поэтому в практике анализа художественного текста применим термин «диалогический фрагмент» [Чиркова, 1992]. Рассматривая ситуацию как один из важнейших компонентов коммуника-тивного акта, А.А. Леонтьев определяет ее как совокупность условий, необходи-мых для осуществления речевых действий по намеченному плану [Леонтьев, 1970, c. 21]. В ситуацию общения включается: 1) говорящий и адресат; 2) комму-никативные намерения говорящего, его мотивы, цели общения; 3) обстоятельства деятельности; 4) отношения между коммуникантами; 5) пресуппозиция, т.е. предшествующие ситуации общения знания. Коммуникативный подход к художественному тексту позволяет соотнести «художественную» ситуацию с «естественной» ситуацией. Писатель, создавая модель речевой ситуации, может по-разному отбирать и структурировать ее эле-менты. Под структурой понимается «некоторая упорядоченность внутри каждого текста, соответствующая а) логике коммуникации - целям и намерениям автора, учитывающего и логику восприятия текста реципиентом; б) логике отраженного в тексте мира; в) логике описания, т.е. внутренней логике самого текста; г) законам знаковой системы» [Маслова, 1997, c. 25]. Выбор того или иного средства зависит от прагматической установки автора. Сущность метода структурирования состоит в выделении в тексте взаимосвязанных элементов языковой системы. Структури-рование диалогической ситуации в художественном тексте позволяет установить объективные закономерности ее изображения. Выявлено, что в зоне презентации диалога используются конструкции с пря-мой речью, персонажные реплики, самостоятельные предложения авторской речи, описывающие диалогическую ситуацию. Однако коммуникативная ситуация, ре-презентированная диалогическим фрагментом, имеет свои особенности, связан-ные с тем, что диалог во «вторичной действительности», представленной художе-ственной картиной мира, создается автором произведения, который является од-ним из компонентов коммуникации: автор произведения (субъект речи, адре-сант) - текст произведения - читатель (адресат, реципиент). Параметризация диалога, т.е. его представление, структурирование, опреде-ляет закономерности организации лексического окружения диалогического фраг-мента. Разработаны критерии выделения и описания лексических сигналов, пре-зентирующих и воссоздающих коммуникативную ситуацию в художественной прозе [Чурилина, 2000; Гапеева, 2001]. Исследуя особенности вербализации ситуации общения в текстовых фраг-ментах с прямой речью в романах Ф.М. Достоевского, Л.Н. Чурилина выделила параметры художественного отображения коммуникативной ситуации. К ним относятся факторы субъекта, факторы адресата, предметно-событийный фон. Вы-явлен комплекс лексических средств, ориентированных на маркирование границ фрагмента. К числу этих слов относятся контактоустанавливающие слова, указы-вающие на движение; лексические единицы, содержащие в своем значении указа-ние на наличие / установление визуального контакта; ключевые слова, представ-ляющие коммуникативную ситуацию в целом. Сигналом нижней границы тексто-вого фрагмента служит указание на лексические средства, представляющие вер-бальный или невербальный способ разрыва коммуникативного контакта [Чурили-на, 2000, c. 28-29). Диалогический фрагмент как способ презентации коммуникативной ситуа-ции в прозаическом тексте (вне зависимости от его протяженности) разбивается на 3 части: 1) обстановочная часть, представляющая участников коммуникативной си-туации и условия при диалоге; 2) собственно диалог - реплики персонажей и вво-дящее их окружение; 3) финальная часть, содержащая указание на завершение коммуникативного акта. Общая модель заполняется конкретным лексическим материалом в соответствии с определенными закономерностями лексического структурирования указанных частей фрагмента. В рассказах В.М. Шукшина диалогическое пространство занимает большую часть текста (рассказы «Экзамен», «Демагоги», «Коленчатые валы», «Гринька Малюгин», «Крыша над головой», «Сильные идут дальше», «Забуксовал», «Степ-ка», «Хмырь», «Капроновая елочка» и другие). Как правило, диалогический фрагмент в них композиционно разбивается на три структурные составляющие, подобно естественному коммуникативному акту. Каждая из частей содержит ука-зание на создание коммуникативной ситуации, ее развитие и завершение. Подоб-ная модель, репрезентирующая ситуацию общения, свойственна прозаическому диалогу любой эпической формы. Специфика представления коммуникативной ситуации в произведениях В.М. Шукшина связана с их жанром. Главным жанром для Шукшина - прозаика является рассказ. Если в романах диалоги создают не столько динамику произве-дения, сколько их фон [Юдина, 1982, с. 36], то актуализация признака сюжетно-сти у В.М. Шукшина происходит главным образом через диалог. Необычность, новизна ситуации составляет специфику рассказа как жанра малой прозы. Неожиданные сюжетные повороты - часто встречающийся художе-ственный прием у мастеров «малого» жанра. Герои В.М. Шукшина показаны в непривычной для них ситуации или обстановке. Недаром критики отмечали анек-дотичность, казусность ситуаций, которые всегда неожиданны, парадоксальны. Именно в диалоге реализуется казусность ситуаций, организующих сюжет рас-сказов В.М. Шукшина. В рассказе «Сельские жители» бабка Маланья, уже твердо решившая ехать к сыну в Москву, вдруг отказывается от поездки. Вне психологи-ческой мотивировки невозможно понять неожиданные повороты в сложившейся ситуации. Сюжет рассказа строится на шести диалогических фрагментах. В экс-позиции рассказа приводится письмо сына Павла, приглашающего мать к себе в гости. Письмо послужило причиной диалога бабки Маланьи с внуком Шуркой: Бабка Маланья прочитала это, сложила сухие губы трубочкой, задумалась. - Зовет Павел-то к себе, - сказала она Шурке и поглядела на него поверх оч-ков (Шурка - внук бабки Маланьи, сын ее дочери. - Г.Х.). Шурка делал уроки за столом. На слова бабки пожал плечами, - поезжай, раз зовет. - У тебя когда каникулы-то? - спросила бабка строго. Шурка навострил уши. - Какие? Зимние? - Какие же еще, летние, что ль? - С первого января. А что? Бабка опять сделала губы трубочкой - задумалась. А у Шурки тревожно и радостно сжалось сердце. - А что? - еще раз спросил он. - Ничего. Учи знай. - Бабка спрятала письмо в карман передника, оделась и вышла из избы [Шукшин, 1992, с. 98]. Диалогический фрагмент композиционно разбивается на три структурные составляющие, подобные естественному коммуникативному акту: в обстановоч-ной части представлены участники ситуации (бабка Маланья, внук Шурка), собы-тия, послужившие причиной диалога (письмо сына бабки Маланьи), место дейст-вия (дом бабки Маланьи). Собственно диалог содержит реплики диалога и авторские ремарки. В соста-ве авторских ремарок глаголы речи, характеризующие установление речевого контакта (сказала, спросила), а также слова, содержащие указание на наличие ви-зуального контакта между персонажами (поглядела) и невербальные формы об-щения (пожал плечами). Финальная часть диалога содержит указание на заверше-ние коммуникативного акта с помощью глаголов, обозначающих неречевые дей-ствия (спрятала письмо, оделась и вышла из избы). Последующие диалоги бабки Маланьи с внуком и соседкой свидетельствуют о ее решении лететь в гости к сыну в Москву. Но прежде чем отправиться в путе-шествие, она зазывает к себе соседа, школьного завхоза Егора Лизунова, чтобы он рассказал «все по порядку - как и что». Вдохновляясь бабкиной медовухой, Егор так живописует перелет до столицы, что бабке Маланье становится страшно: - А вообще-то не бойтесь! - громко сказал он. - Садитесь только подальше от кабины - в хвост - и летите. Ну, пойду... Он грузно прошел к двери, надел полушубок, шапку. - Поклон Павлу Сергеевичу передавайте. Ну, пиво у тебя, Маланья! Про-сто... Бабка была недовольна, что Егор так скоро захмелел - не поговорили тол-ком. - Слабый ты какой-то стал, Егор. - Устал, поэтому. - Егор снял с воротника полушубка соломинку. - Да еще пиво у тебя такое... - Егор покачал головой, засмеялся. - Ну, пошел. Ничего, не робейте - летите. Садитесь только подальше от кабины. До свидания. - До свиданья, - сказал Шурка. Егор вышел [Шукшин, 1992, с. 103]. Данный диалог Шукшина близок к монтажу, так как построен на переплете-нии тем. В этом ощущается связь его рассказов с киностилистикой [Юдалевич, 1975, c. 112]. В подтексте этого диалога угадывается и невысказанная тревога бабки Маланьи, ее недовольство соседом, равнодушного к ее заботам, и нелов-кость завхоза в связи с тем, что «наболтал» он лишнего. В качестве вербального способа разрыва коммуникативного контакта используется формула речевого этикета, обозначающая прощание, а также глагольное слово, содержащее сему «удаления» (вышел). Заключительный диалог рассказа «Сельские жители» между бабкой Малань-ей и внуком Шуркой свидетельствует о столкновении «века нынешнего» с «веком минувшим»: Ночью Шурка слушал, как она ворочалась на печи, тихонько вздыхала и шептала что-то . - Но ты тоже бабонька: где там смелая, а тут испугалась чего-то, - ска-зал Шурка недовольно. - Чего ты испугалась-то? - Спи знай, - приказала бабка. - Храбрец. Сам первый в штаны наложишь. - Спорим, что не испугаюсь? - Спи знай. А то завтра в школу опять не добудишься. Шурка затих [Шукшин, 1992, с. 105]. Диалогический фрагмент является частью целого рассказа и структурируется по следующим направлениям, воссоздающим в тексте ситуацию диалога: презен-тация персонажей (Шурка, бабка), указание на действие, сопутствующее речево-му (ворочаться), указание на место и время контакта (ночью, на печи), указание на речевые действия (сказал, приказала), указание на способ разрыва контакта (затих). В житейской, подчас курьезной ситуации писатель видит второй, более серь-езный план, который поднимает незначительное жизненное явление до высоко художественного обобщения. По сравнению с романом жанр рассказа требует от писателя искусства ис-пользования малой формы для более емкого содержания. Если в романе сюжет произведения представляет повествователь, то в рассказах В.М. Шукшина именно диалог движет фабулу и сюжет рассказа, именно в нем проявляется развитие ха-рактеров и событий. Так, в рассказе «Сельские жители» диалоги персонажей со-ставляют его композиционные части: начальный и заключительный диалоги баб-ки Маланьи и Шурки - экспозицию и эпилог сюжета рассказа, развитие действия отражено в разговоре с завхозом Егором Лизуновым, кульминация связана с ре-шением бабки Маланьи отложить поездку. Таким образом, диалог прозаических жанров наиболее адекватно отражает реальную диалогическую ситуацию. Распространенной диалогической структурой для прозаического произведения является структура, сочетающая персонажную и авторскую речь и именуемая диалогическим фрагментом. В основе выделения диалогического фрагмента лежит тематическое единство и функциональная пред-назначенность, а его границы определяются с учетом художественного отображе-ния актов коммуникации.

Скачать электронную версию публикации