Lingvopersonologia: a new aspect of linguistics. Review of the collective monograph: Language personality: modelling, ty.pdf Одной из главных движущих сил развития современной лингвистики является ее сближение с другими науками, что делает лингвистическое знание междисциплинарным, а его объект - полиаспектным. Движение к полиаспектности, прибли-жающей к языку в его целостности, обусловило нарастающий интерес к человеку, который открывает в «очеловеченном» языке все новые горизонты и способствует пролиферации новых научных концепций. В порождаемой реализацией научного принципа антропоцентризма лингвистической парадигме наблюдается, с одной стороны, усиление позиций теории языковой личности, а с другой - потребность в сохранении «суверенитета» новой лингвистикой, вобравшей в себя в сложную многоликость языка. Жизненно важное для науки о языке совмещение этих двух противоположных тенденций обеспечивает успехи Сибирского центра изучения языковой личности. Монография «Языковая личность: Моделирование, типология, портретирова-ние. Сибирская лингвоперсонология» представляет впечатляющие достижения сибирской лингвоперсонологии, главным образом, Барнаульско-Кемеровского научного центра, возглавляемого доктором филологических наук, профессором Н. Д. Голевым. Исследование демонстрирует, что сибирская лингвоперсонология, несмотря на молодость, уверенно вошла в научное пространство, заявив о себе как о значи-тельном и значимом явлении. Она объединила вокруг носителя языка самые раз-ные отрасли теоретической и прикладной лингвистики, психологии, психолингви-стики, соционики и др., и таким образом вывела его изучение на новый уровень, в котором он разрабатывается в разных интегративных моделях. Синтез теории языковой личности с теорией речевой деятельности, стилисти-кой, диалектологией, словообразованием, грамматикой, орфографией, лингводи-дактикой, юрислингвистикой и др. науками в разделах монографии осуществлен гармонично и с позиций логики изящно, благодаря «идейной» и терминологиче-ской однородности и приверженности общим базовым установкам, основным по-ложениям, в которых раскрывается характеризующееся интегративностью новое видение языковой личности, выступающей «как связующее звено между индиви-дуальной и национальной языковой личностью». Оно расширяет и углубляет понимание ментально-психологического аспекта языка, формируемого изомор-физмом персонного и языкового пространства и выявляемого посредством разра-ботки адекватных методов и методик лингвоперсонологического анализа. Продолжая серию лингвоперсонологических исследований сибирской науч- ной школы, данная монография продвигает их, существенно приближая пред- ставленные достижения к языковой реальности на основе последовательного отграничения описания знаний о языке от описания самого языка в связи с его носителем. Большим вкладом в науку являются сделанные в первой главе «Лингвотеоре-тические основания типологии языковой личности» теоретические выкладки в духе философской антропологии М. Шелера, утверждающей невозможность рассматривать, оценивать, описывать бытие как бы снаружи. Они характеризуют-ся силой, столь необходимой для современной лингвистики, проходящей испыта-ние инфляцией, создаваемой размыванием ее границ. Авторам удается наметить новые границы лингвистики, расширившей своей объект. Этому способствует четкость позиций авторов, которая проявляется в уточнении понятия языковой личности (ЯЛ) как объекта языкознания, его дисциплины - лингвоперсонологии, в разработке классификации ЯЛ, осуществляемой в трех направлениях. Первое направление - гл. 1, ч. 1 «Ментально-психологические аспекты типоло-гии языковой личности (к проблеме взаимоотношения языкового и персонного пространства)» (Н. Д. Голев) - определяет разветвленную полиаспектность язы-ковой личности с ведущей ментально-психологической стороной посредством метода построения иерархических оппозиций, систематизируемых основной ин-вариантной оппозицией правополушарности и левополушарности. Одобряя предложенную К. Ф. Седовым новую науку - психолингвоперсоноло-гию и анализируя его лингво-психологическую типологию ЯЛ и лингво-психо- логическое портретирование ЯЛ, Н. Д. Голев уточняет основания трактовки ЯЛ в лингвоперсонологии. По его мнению, оппозиция социолингвистического и пси-холингвистического аспектов моделирования ЯЛ - существенный критерий ее классификации. Данная оппозиция релевантна для структуры ЯЛ, в которой вы-делены два компонента: языковая способность (врожденный ментально-психо- логический компонент) и языковой опыт (приобретенный в ходе социальной коммуникации компонент) (c. 10). Несомненной теоретической и практической значимостью обладает предложенная Н. Д. Голевым характеристика ядра мен-тально-психологического компонента как основания для классификации соответ-ствующих типов ЯЛ: «Ядро, на наш взгляд, формируют такие базовые признаки, как, например, тип речевой активности, склонность к определенному типу рече-вых интенций, способу выделения тем и актуальности рематического содержания, характер членения темы на составляющие, принципы построения высказывания и более сложных речевых произведений» (Там же). Убедительными и удачными являются оценка выделенных признаков в качестве критериальных и разграниче-ние на их основе вариантов языковой способности, ментально-психологических типов ЯЛ, или лингвоперсонем. Избранный подход весьма примечателен и тем, что он выводит на естественную лингвистику, «типы, выделенные в народной картине языкового мира», следовательно, на языковую реальность в том виде, как она сложилась, а не на научную абстракцию. Поэтому столь убедительна класси-фикация как ментально-психологических (балагур, демагог, пустобрех, молчун, зануда, словоблуд, таратор, любитель подробностей и др.), так и социальных (судья, учитель, школьник, сельский житель и др.) типов ЯЛ. Рассматриваемая часть монографии содержит еще одно достижение лингво-персонологии. Оно представляет трудно постигаемое лингвистикой взаимодейст-вие индивидуального и социального в языке, которые по-разному сосуществуют в разных типах ЯЛ: «Инвариантом для всех них [ментально-языковых характери-стик ЯЛ] выступает национальная языковая личность, а “гиперинвариантом” - человек вообще как носитель “общеязыковой” способности. Социальные типы ЯЛ… представляют собой некую усредненную единицу - коллективную языковую личность» (с. 10-11). Иерархическая типология ЯЛ способствует утверждению статуса языкознания как теории, которая выступает в исходном синкретическом варианте наивной лингвистики, и как методологии, адекватность которой обеспечивается ее дво- якой направленностью от типологии личности к языковым явлениям, ее вопло-щающим, и «от языковых явлений к типологии языковой личности и ее портрети-рованию», или «от текста к личности» (c. 13, 15). Второе направление - гл. 1, ч. 2 «Текстовое моделирование языковой лично-сти» (Н. В. Мельник) - развивает идею Н. Д. Голева об экстралингвистических (психологических) параметрах языковой личности, диктующих ее лингвистиче-скую типологию на основе текстоцентрических критериев и лингвоперсонологи-ческих различий. Автор раздела вносит свой вклад в лингвоперсонологию. «Пер-сонологию в лингвистическом измерении», которая исследует ЯЛ и ее аспекты, она дополняет «лингвистикой в персонологическом измерении», которая рассмат-ривает персонотекст как лингвоперсонологическую категорию. Язык в качестве персонотекста становится основанием для выделения в лингвоперсонологии но-вой дисциплины - лингвоперсонологии текста. Она представляет собой стройную теорию со своей системой терминов, понятиями, отражающими типологию ти- пов личности как типов текста и представляющими динамику их формирования, движимую противоположными тенденциями персонализации и деперсонали- зации. Последовательное развитие текстоцентрической платформы способствует утверждению концепции Н. В. Мельник, в которой разработана оригинальная классификация типов ЯЛ как вторичных текстов, построенная на системе оппози-ций, продолжающих оппозиции Н. Д. Голева и их распределенность по направ-ленности. К оппозициям, демонстрирующим текстоцентрические критерии лин-гвоперсонологических различий, отнесены оппозиции: копиальный - креативный, содержательный - формальный, механический - осмысленный, внутритексто- вый - затекстовый, субъективный - объективный. Персоноцентрические критерии лингвоперсонологических различий представляют оппозиции: рационально-логи- ческий - интуитивный (художественный), «окультуренный» - природный, про-фессиональный - наивный. Особого внимания заслуживает третье направление, объединяющее изучение языковой личности с исследованием обыденного метаязыкового сознания, - гл. 1, ч. 3 «Лингвоперсонология и обыденное метаязыковое сознание (варианты и инва-рианты интерпретирующей языковой личности рядового носителя русского язы-ка)» (Н. Д. Голев, Л. Г. Ким). Данный раздел связан с предыдущим текстоцентри-ческим подходом, который нацелен на новые аспекты ЯЛ и разработан на основе утверждения взаимодетерминированного характера оппозиции язык - языковое мышление. Языковое мышление представлено как русское языковое сознание, которое рассматривается в нескольких планах: русское обыденное языковое соз-нание, русское обыденное метаязыковое сознание и, наконец, русское лингвисти-ческое сознание. Интерес к данному разделу повышает разграничение типов рус-ской языковой личности в разновидностях языкового сознания, ее моделирование в сфере лингвистического сознания в виде алгоритмов интерпретации - элемен-тарной и холистической. Примечательна типология ЯЛ, углубляющая понимание не только ЯЛ, но и языкового сознания: «Доминантные свойства языка, прояв-ляющиеся на разных участках его организации и функционирования, коррелятив-ны доминантным типам языковой личности в сфере языкового, метаязыкового и лингвистического мышления, проявляющиеся на шкале “чувственно-интуитив- ное - рационально-логическое”, “целостное - дробно-аналитическое”, “автори-тарное - узуальное” и сложным образом взаимодействующие, тяготея при этом к первому из названных полюсов» (c. 85). Эволюцию лингвистической мысли демонстрирует характеристика уровней языковой личности, данная в гл. 2 «Уровневые параметры типологии языковой личности» (Е. Н. Татаринцева, С. В. Оленев, Ю. С. Паули, Д. В. Кузнецов). Она раскрывает достижение кемеровской научной лингвоперсонологической школы в виде неканонической объективистской теории орфографии - теории орфо- графической языковой личности, которая содержит весьма развернутую класси-фикацию лингвоперсонем, типы которых разграничиваются на основе целого комплекса критериев. На основе экспериментов выделены следующие типы орфографических языковых личностей: сильный и слабый морфемоориентиро-ванные; нормативно- и разно-акцентированные; устойчиво-акцентированный и устойчиво-неакцетированный. Данная классификация, осложненная разграни-чением индивидуальных и коллективных портретов, а также учитывающая осо-бенности словообразовательных и грамматических фокусов языковой личности, имеет большую практическую ценность и при применении открывает новые воз-можности для масштабного развития языка и языковых личностей. Гл. 3 «Лингвокогнитивные и жанровые параметры типологии языковой лично-сти» (Н. Н. Шпильная, А. В. Замилова, О. А. Носкова, Н. Б. Лебедева, Е. А. Корю-кина) содержит результаты разработки лингвоперсонологических типов органи-зации речи (речевого мышления), обусловленных типовым качеством ЯКМ носителя языка, а также лингвосоционическую, жанровую и социально-речевую характеристики языковой личности. Она обогащает лингвоперсонологию иерархической классификацией языковой картины мира, дифференцирующей типы языковой личности. Рассуждения о когнитивной стороне ЯЛ, введение понятия лингвосоциониче-ской личности и взгляд на ЯЛ через «жанровое окно» отличают теоретическая сила оригинальности, поддерживаемой неопровержимой доказательностью. Они очерчивают содержание и границы лингвоперсонологии как лингвистической науки. В гл. 4 «Социально-речевые параметры типологии языковой личности» (Е. В. Иванцова, О. П. Сологуб, Т. В. Чернышова, М. Г. Чабаненко) описываются социально-речевые аспекты языковой личности, проявляющиеся в диалектной языковой личности; в текстовой компетенции, в частности в СМИ; в участнике официально-деловой коммуникации; в молодежном дискурсе. Она расширяет диапазон приближения к реальному языку в его функционировании и в разных сферах использования. Гл. 5 «Прикладные аспекты лингвоперсонологии» (С. А. Максимова, И. С. Про-кудина, Т. И. Киркинская, Н. Д. Голев, Т. В. Чернышова, Л. А. Араева, М. А. Осад-чий, Г. В. Непреенко, Я. А. Дударева) раскрывает практическую значимость лин-гвоперсонологии и знакомит с методиками лингвоперсонологического анализа, нацеленными на решение прикладных целей. Часть этой главы «Лингвокогнитив-ные стили репродуцирования текста (на материале студенческих рефератов)» (И. С. Прокудина) дополняет классификации языковой личности говорящего классификациями языковой личности адресата на основе типологии лингвокогни-тивных стилей репродуцирования вторичных текстов. Важность понятия репро-дуцирования для понимания языковой личности требует уточнения механизмов воспроизводства, которые автор квалифицирует как свертывание и развертывание текста. На самом деле скорее свертывается и развертывается не сам текст, а смысл, в связи с чем возникает необходимость разграничения в типах лингво-когнитивных стилей репродуцирования внутренней и внешней сторон. Логическим завершением монографии служит последний раздел «Лингвопер-сонологические школы Сибири» (И. В. Башкова), данный под заголовком «Вме-сто заключения». Автор рассматривает общность и различия в лингвоперсоноло-гических школах Томска и Барнаула - Кемерово. Несомненные достоинства работы и ее вклад в лингвистику и в смежные нау-ки являются свидетельством того, что сибирская лингвоперсонология заняла дос-тойное место в современной лингвистике и засуживает пристального внимания благодаря органическому сочетанию теоретического и прикладного компонентов, которое достигается разработкой и адекватных методов исследования и тщатель-ным их использованием для изучения, систематизации и описания обширного и разнообразного фактического материала. Монография знакомит с научным направлением, представляющим новый этап в развитии теории языковой личности и шире - антропоцентрического языкозна-ния. Книга имеет большую теоретическую и практическую ценность, и ее автор-ский коллектив заслуживает признания и благодарности за колоссальную и пло-дотворную работу, которая, как свидетельствует монография, набрала высокие темпы и обладает важным свойством заразительности, порождая потребность в последующих встречах с сибирской школой лингвоперсонологии.

Скачать электронную версию публикации