Discussing the correlation of the notions «reflexive unit» and «regulative unit».pdf В филологических работах последних лет активно используется понятие «рефлексив», что связано с исследовательским интересом к различным видам рефлексии в разных типах дискурсивных практик (см.: [Вепрева, 2002; 2005; Шейгал, 2002; Зырянов, 2009; Трикоз, 2010; Шумарина, 2011; Андрусенко, 2012; Пчелинцева, 2012] идр.). В исследованиях литературоведов данный термин применяется, в частности, «для обозначения различных видов (знаковых экспликаций) жанровой авторефлексии в тексте художественного произведения» [Зырянов, 2009, с. 80]. В зависимости от проявления в тексте О. В. Зырянов предлагает различать четыре вида жанровых рефлексивов: 1) рефлексивы, входящие в так называемый заголовочный комплекс (заглавие, эпиграф, подзаголовок, авторское предисловие); 2) внутритекстовые рефлексивы (жанровая интертекстуальность, жанровый метатекст или авторские примечания метатекстуального характера); 3) рефлексивы, содержащиеся в авторских комментариях, инкорпорируемых в основной текст; 4) рефлексивы, содержащиесяв контекстных комментариях [Там же, с. 81]. В лингвистических исследованиях рефлексив выступает в качестве структурного элемента языковой (метаязыковой) рефлексии, понимаемой учеными как в широком значении (рефлексия над языком), так и в узком (рефлексия над словом). Ср. замечание И. Т. Вепревой: «метаязыковое сознание рассматривается как компонент языкового сознания, а рефлексия - как особый речемыслительный механизм, вербальной формой которого является рефлексив» [Вепрева, 2005, с. 9-10]. (Подробнее о метатексте в тексте (термин А. Вежбицкой), т. е. рефлексии собственного речевого поведения говорящего, см., например: [Перфильева, 2006, с. 21-44].) Заметим, что метаязыковая рефлексия рассматривается в отечественном языкознании на разнообразном речевом материале (см. об этом: [Шумарина, 2011; с. 11-14; Андрусенко, 2012, с. 4] и др.). Необходимо отметить, что термин «рефлексив» по-разному трактуется исследователями, занимающимися метаязыковой рефлексией. Так, Е. И. Шейгал под рефлексивом понимает «любой акт метаязыкового комментирования фактов речи как самого говорящего, так и собеседника». Как указывает исследователь, «в качестве метаязыковых операторов интерпретации в рефлексивах выступают слова и обороты: на самом деле это означает; так называемый; то, что называют…; смысл в том, что…; трактовать как; то есть; точнее; фактически надо понимать как, а также противительная конструкция типа: не X, а Y» [Шейгал, 2002]. И. Т. Вепрева определяет рефлексивы как относительно законченные метаязыковые высказывания, содержащие комментарий к употребляемому слову или выражению [Вепрева, 2005, с. 8]. По мнению автора, «высказывания-рефлексивы погружены в определенный общекультурный, конкретно-ситуативный, соб-ственно лингвистический контекст и описывают некоторое положение вещей» [Тамже]. М. Р. Шумарина, отмечая «привлекательность» термина «рефлексив», предложенного И. Т. Вепревой, предлагает свой вариант определения данного понятия. При этом рефлексив трактуется исследователем достаточно широко - «как всякий метаязыковой контекст, реализующий (эксплицитно или имплицитно) метаязыковое суждение о любом факте языка/речи» [Шумарина, 2011, с. 19]. Ср. понимание рефлексивов, представленное в исследовании Э. Л. Трикоз: «относительно законченные метаязыковые высказывания, содержащие оценку отдельного фактаязыкаили речи» [Трикоз, 2010, с. 4]. Следует отметить, что в научной лингвистической литературе представлены не только разные подходы к объему понятия «рефлексив», но и разные их классификации с учетом сферы функционирования (см. обзор некоторых из них в работе [Пчелинцева, 2012, с. 9]). Е. И. Шейгал в политическом дискурсе разграничивает два основных типа ре-флексивов в зависимости от объекта метаязыковой рефлексии: «акты интерпретации фактов речи и акты интерпретации денотата, стоящего за фактами речи» [Шейгал, 2002]. И. Т. Вепрева, изучив особенности функционирования рефлексивов в со-временных средствах массовой информации, предлагает классифицировать их следующим образом: «1) рефлексивы, реагирующие на коммуникативное напряжение и осуществляющие контроль на речепорождающем уровне; 2) рефлексивы, реагирующие на концептуальное напряжение в речемыслительной деятельности и возникающие на уровне превербального этапа формирования речевого высказывания» [Вепрева, 2005, с. 103]. Как указывает исследователь, «схема имеет измерение в глубину: на поверхностном уровне мы выделяем метаречевые высказывания, на глубинном - метаконцептуальные, метатезаурусные» [Там же]. М. Р. Шумарина различает такие разновидности рефлексивов, как метаязыковое высказывание и метаязыковой комментарий. Употребляемые в работе термины «метаязыковое суждение», «метаязыковая оценка (характеристика)», как от-мечает автор, «указывают на план содержания рефлексива» [Шумарина, 2011, с. 19]. В исследовании М. А. Пчелинцевой, посвященном способам языковой оценки революционной эпохи в текстах русских писателей-эмигрантов первой волны, выявлены следующие типы рефлексивов: «комические, некомические (по цели); эксплицитные, имплицитные (по структуре); личностные, динамические (по критериям коммуникативного напряжения, указанным И. Т. Вепревой)» [Пчелинцева, 2012, с. 13-14]. Рефлексивы, как отмечается в научной литературе, выполняют различные функции. В частности, М. Р. Шумарина называет два вида функций, выполняемых рефлексивами в художественном тексте: конструктивные и художественные. При этом «а) конструктивные функции проявляются в соотношении рефлексивов с эстетической доминантой и эстетическими оппозициями, в их связи с сильными позициями текста; б) художественные (изобразительно-выразительные) функции ре-флексивов заключаются в их использовании для изображения и характеристики объекта (характерологическая функция) или для выражения авторского отношения к изображаемому (эмоционально-экспрессивная функция). Метаязыковые комментарии в тексте практически всегда актуализированы, выражают важные для произведения идеи и выполняют разнообразные художественные функ-ции. Поэтому рефлексивы можно рассматривать в качестве “подсказок” для читателя - своеобразных “ключей” для интерпретации текста» [Шумарина, 2011, с. 40]. Обращение к изучению метаязыковой рефлексии в художественных текстах В. П. Астафьева позволило Е. А. Андрусенко выявить, что рефлексивы в произведениях писателя «служат для реализации авторского замысла» и выполняют коммуникативную, семантизирующую, фатическую, аффективную, номинативнооценочную и характеризующую функции [Андрусенко, 2012, с. 7]. Ср. также: «Рефлексивы в художественных произведениях В. П. Астафьева являются необходимыми элементами текста, при помощи которых осуществляется коммуникативное взаимодействие автораи читателя» [Там же, с. 8]. Таким образом, краткий обзор литературы показал, что в настоящее время термин «рефлексив» употребляется не только в трудах лингвистов, но и литературоведов. В лингвистических исследованиях данный термин связан преимущественно сметаязыковойрефлексией и трактуется какузко, так и широко. Имея вербальную форму выражения, рефлексивы отражают «деятельность сознания» рефлектирующей личности (говорящего/пишущего), которая может быть направлена как на осмысление фактов языка/речи, так и на осмысление других предметов и разных видов деятельности, включая и эстетическую. Ср. замечание Г. И. Богина: «Рефлексия - универсальный признак собственно человеческого мыследействования, она течет непрерывно, она “размазана по всем тарелкам”, но по воле человека она останавливается (фиксируется) и объективируется, превращаясь в другие организованности (инобытия, ипостаси)» [Богин, 1998, с. 63]. Анализ научной лингвистической литературы показал, что термин «регулятив» используется как в исследованиях, выполняемых в рамках коммуникативной стилистики текста, а именно одного из ее направлений - теории регулятивности, так и в работах ученых, занимающихся проблемами диалогической коммуникации (А. А. Романов, Н. Л. Файбышенкои др.). С точки зрения А. А. Романова, регулятив - это «содержащаяся в уме (в ментальном пространстве или, по В. Гумбольдту, в “психосфере”) говорящей личности (участника диалогического общения) единица информации (здесь и далее выделено автором. - Н. П.), которая, влияя на ход определенных событий в процессе общения, способствует как возникновению своих “копий” в умах участников общения, так и генерированию всей системы регулятивных единиц, используемых собеседниками в диалогическом взаимодействии, развивающемся по типовому (фреймовому) сценарию» [Романов, 2006]. Исследователь выделяет три основных группы регулятивов: категориальные (или программные), стратегические и ассоциативные [Там же]. Необходимо отметить, что теория регулятивности, будучи одним из направлений коммуникативной стилистики текста, базируется на признании регулятивности системным текстовым качеством, суть которого заключается в том, что «через восприятие получателем сообщения текст определенным образом управляет его коммуникативной деятельностью» [Сидоров, 1987, с. 44]. Преимущество теории регулятивности текста, связанной с лингвистической прагматикой, психолингвистикой, суггестивной лингвистикой, теорией речевого воздействия, заключается в том, что она «позволяет исследовать его смысловое развертывание и выявлять прагматический эффект, т. е. дает ключи к тексту как “генератору” информации разныхтипов» [Болотнова, 2008, с. 29]. Постановка проблемы регулятивности художественного текста и разработка ее теоретических основ принадлежит Н. С. Болотновой (см. об этом: [Болотнова, 1998; 1999; 2003; 2006; 2011а; 2011б] идр.). Особенность регулятивности художественного текста, как отмечает Н. С. Бо-лотнова, состоит в том, что она «имеет нежесткий, вариативный характер; осу-ществляется на ассоциативной основе; характеризуется образной ориентацией; лексикоцентризмом, поскольку литературное произведение - это явление сло-весной культуры, а слово - это форма воплощения образа» [Болотнова, 2011а, с. 13]. Существенную роль в процессе общения автора и читателя играют регулятивы. Под регулятивом понимается микроструктура, состоящая из элементов текста, формирующих некоторую мыслительную структуру, соотносительную с определенным «микросмыслом» и прагматическим зарядом, отражающую осознаваемую читателем микроцель в рамках определенной коммуникативной стратегии автора [Петрова, 2000, с. 8]. Согласно теории регулятивности, ведущая роль в организации деятельности читателей, направленной на постижение коммуникативной и эстетической сущности художественного произведения, принадлежит лексическим регулятивам. Лексический регулятив трактуется нами как совокупность языковых средств лексического уровня (включая и сверхсловные образования) в их текстовом воплощении, сознательно структурированная автором для организации читательской деятельности. Именно лексические регулятивы формируют в сознании читателя некоторую мыслительную структуру, соотносительную с определенным «микросмыслом» и прагматическим зарядом [Там же]. Имеющие рефлексивную природу и организованные особым образом (как результат «речемыслительной деятельности автора»), лексические регулятивы направлены на «сотворчество» с читателем, которое проявляется в организации его речемыслительной деятельности на разных уровнях текстового развертывания. Остановимся на имеющихся типологиях регулятивов. Исходя из положения Т. М. Дридзе о том, что текст представляет собой иерархию коммуникативных программ [Дридзе, 1976], Н. С. Болотнова предлагает различать регулятивные средства разных уровней (их действие проявляется на уровне элементов текста) и регулятивные структуры (регулятивы), действующие на уровне структуры текста и создающие «регулятивную макроструктуру, определяющую способность текста управлять познавательной деятельностью читателя» [Болотнова, 1998]. При этом регулятивные средства и регулятивные структуры (регулятивы) классифицируются исследователем поразным основаниям. Так, средства регулятивности Н. С. Болотнова дифференцирует, во-первых, по степени закрепленности в узусе (узуальные/окказиональные); во-вторых, по характеру следования (близости/удаленности) в тексте (контактные/дистантные); ив-третьих, по соотнесенности с информативно-смысловым и прагматическим уровнями текста (информемы/прагмемы) [Болотнова, 1998]. Исследователь отмечает, что регулятивные средства чаще всего являются синкретичными, поскольку одновременно соотносятся с информативно-смысловым и прагматическим уровнямитекста. Регулятивные структуры (регулятивы) различаются Н. С. Болотновой в зависимости: 1) от соотнесенности с целевой программой текста и способности выполнять регулятивную функцию (яркие/слабые); 2) от способности текстовых микроструктур актуализировать микроцель в пределах текстовых фрагментов или макроцель в рамках общей коммуникативной стратегии текста (регулятивылокативы/регулятивы-концепты). О других типах регулятивных структур, выделенных в рамках коммуникативной стилистики текста, см. в работе [Болотнова, 2011б]. (Ср. типологию регулятивов, разработанную А. А. Романовым для диалогической коммуникации, а также классификацию рефлексивов, предложенную Т. И. Вепревой.) Поскольку регулятивные структуры, как указывает Н. С. Болотнова, организуются по-разному, то, с точки зрения исследователя, правомерно говорить о разных способах регулятивности - приемах организации текстовых микроструктур, регулирующих процесс восприятия [Болотнова, 1998]. К ним прежде всего относятся разные виды сопряженности стилистических приемов и типов выдвижения, выделенных вслед заМ. Риффатером стилистикой декодирования. Нами в поэтических текстах выделяются три типа лексических регулятивов в зависимости от текстового уровня, на котором они реализуют свою регуля-тивную функцию: 1) заглавие, организующее познавательную деятельность читателя на уровне целого текста; 2) регулятивные цепочки, значимые для по-стижения смысла на уровне высказывания; 3) лексические регулятивные струк-туры, основанные на стилистическом приеме синтаксического параллелизма как частном случае повтора, активизирующие деятельность читателя как на уровне блокавысказываний, такицелого текста. Предложенная типология лексических регулятивов учитывает не только сту-пенчатость процесса смыслового восприятия и последовательность (уровневость) иерархической обработки речевого сигнала, на которую указывают ученые (см., например: [Зимняя, 1976, с. 9]), но и положение о том, что регулятивность - это системноекачествохудожественного текста. Наличие выявленных типов лексических регулятивов в поэтических текстах ярких представителей символизма, акмеизма и футуризма дает основание рас-сматривать их не только в качестве инвариантных, но и свойственных поэтиче-скому дискурсу Серебряного века в целом (например, о своеобразии регулятив-ных структур, значимых для постижения смысла на уровне блока высказываний и целого текста, в поэзии символистов, акмеистов и футуристов см.: [Петрова, 2000; 2012; 2013; 2014]). Заметим, что лексические регулятивные структуры, основанные на стилисти-ческом приеме синтаксического параллелизма, соотносятся преимущественно с регулятивами-концептами, в то время как регулятивные цепочки - с регуляти-вами-локативами. Обращение к лирике известных русских поэтов, представляющих основные литературные направления Серебряного века, наглядно продемонстрировало своеобразие регулятивности поэтического текста. Оно проявляется в том, что эстетически организованная прагматичность как системное качество поэтического текста оказывается тесно связанной с таким его системно-языковым качеством, как выразительность (см. о данных качествах [Болотнова, 1999; 2006]). Ср.: «Поэтический язык, как язык словесного искусства, строится на основе языковой выразительности (выделено автором. - Н. П.)» [Очерки истории языка…, 1990, с. 34]. В связи с отмеченным выше несомненный интерес представляет вывод, сделанный М. Р. Шумариной при изучении метаязыковой рефлексии в фольклорном и литературном тексте: «Если в “обычной” речи рефлексивы актуализируют отдельные осознанные компоненты в автоматизированной в целом речевой деятельности, то в принципиально “отрефлектированной” художественной речи они выступают как средство выразительности» [Шумарина, 2011, с. 39]. И далее: «Ре-флексивы в литературном тексте - это намеренно актуализированные (здесь и далее выделено автором. - Н. П.) метаязыковые суждения, несущие эстети-ческую нагрузку в соответствии с идейно-эстетическим содержанием произведения» [Там же]. Данные замечания свидетельствуют о близости используемых учеными при исследовании художественной дискурсивной практики понятий «рефлексив» и «регулятив». Подведемнекоторыеитоги. Обзор литературы показал, что существует значительное количество дефиниций как понятия «рефлексив», так и понятия «регулятив». Это связано, с одной стороны, с тем, в рамках каких разделов филологии выполняются исследования, с другой - с особенностями разных типов дискурсивных практик, выбранных в качествеисследовательского материала. Несмотря на различия, все приведенные в статье определения имеют ряд общих черт: и рефлексив, и регулятив - это единицы, как правило, текстовой системы, имеющие ярко выраженную рефлексивную природу и ориентированные на другого (слушающего, читателя, участника диалогического общения). (О соотношении терминов «высказывание» и «текст» см.: [Перфильева, 2006, с. 14].) Наличие общих черт позволяет трактовать рефлексив и регулятив в качестве перекрещивающихся понятий, выделяемых в рамках совместимых понятий. Ср.: «Перекрещивающиеся понятия (лат. notiones inter se convenientes) - такие понятия, содержание которых различно, но объемы которых частично совпадают (напр., “писатели” и “ученые”)» [Кондаков, 1976, с. 438]. И далее: «Совместимые понятия - понятия, объемы которых совпадают полностью или частично; в содержании совместимых понятий нет признаков, исключающих возможность полного или частичного совпадения объемов этих понятий (напр., “книги” и “учебные пособия”). Имеется несколько видов совместимых понятий: равнозначащие понятия, подчиненные понятия, соподчиненные понятия, перекрещивающиеся понятия» (выделено автором. - Н. П.) [Там же, с. 556].

Скачать электронную версию публикации