The flexible functioning of the speech genre (based on the speech genre of the «personal diary»).pdf Настоящее исследование опирается на развиваемую автором идею возможного изучения речевого жанра в парадигме лингвистической вариантологии. В нашем представлении, положение о вариативности как универсальном свойстве языка позволяет рассматривать жанровую вариативность как частное ее проявление, что существеннорасширяетгоризонты языковой вариативности. Феномен жанровой вариативности еще не подвергался специальному лингвистическому исследованию1 в фундаментальном плане, однако выдвижение прин ципов, критериев разграничения речевых жанров, объединения разных вариантов и вариаций в единый инвариант представляется особо значимым, так как имеет отношение кпроблеме категоризацииобъектов [Лебедева, 2011, с. 55]. Актуализируя сформулированное Н. С. Трубецким положение о существовании вариантно-инвариантных отношений в языковой системе [Трубецкой, 2000] имысль М. М. Бахтина о наличии оппозиции первичных/вторичных речевых жанров [Бахтин, 1996], мы рассматриваем первичные и соотносимые с ними вторичные речевые жанры как жанровые варианты некоего инварианта (обзор основных направлений в решении проблемы речежанровой первичности/вторичности см. [Рабенко, 2017]). Под инвариантом понимается абстрактная единица языка, совокупность жанрово-релевантных признаков, интегральных для речевых модификаций этой единицы, т. е. присущих каждой из ее модификаций, называемых вариантами речевого жанра. Разграничение вариантов и вариаций речевого жанра определяется варьированием его околоядерных (варианты) и периферийных (вариации) признаков [Лебедева, 2011, с. 61]. Под вариантами речевого жанра подразумеваются регулярно воспроизводимые модификации одного и того же речевого жанра, сохраняющие тождество иллокутивно-интенционального и тематического содержания, формально-композиционной структуры (будучи ядерными, данные признаки удерживают варианты в пределах жанра), и различающиеся рядом коммуникативно-прагматических (околоядерных) свойств: сферой функционирования, как следствие - характером взаимодействия автора и адресата, ходом коммуникации (особенностями ее пространственно-временной организации) и, возможно, субстратом (ср. рукописный и виртуальный дневники). Под вариациями речевого жанра, в свою очередь, понимаются такие разновидности жанра, которые при сохранении инвариантных свойств жанра - тождестве иллокутивно-интенционального содержания (фиксация каждодневных событий, установка на исповедальность), типизированности формально-композиционной структуры текста (подача материала в виде подневных записей), представленности в одной и той же коммуникативной сфере, - обнаруживают незначительные отличия, к примеру, касающиеся содержательного наполнения личного дневника. Так, в дневниковых записях девочки-подростка нередко содержатся сентиментальные стихотворения (в том числе и собственного сочинения), иллюстрированные романтическими картинками. Периферийные признаки этой жанровой вариации (сентиментальные стихотворения, романтические картинки, рисунки и др.) сопрягают ее с другими жанрами естественно-письменной речевой деятельности - девичьим альбомом, анкетой, песенником. Исследование явления жанровой вариативности осуществляется посредством определения набора ядерных и периферийных признаков первичных жанров, ккоторым мы относим жанры естественно-письменной речи (набор признаков обозначен в коммуникативно-семиотической модели, разработанной Н. Б. Лебедевой [Там же, с. 60]), далее прослеживается воплощение данных признаков жанра в иных коммуникативных сферах (в частности, художественной и виртуальной). С учетом прагматических условий реализации намечаются: а) признаки доминантные (инвариантные), которые остаются неизменными при актуализации жанра и обеспечивают идентификацию жанра в разных коммуникативных сферах; б) признаки, подвергшиеся модификации или трансформации при воплощении жанра в новой коммуникативной сфере. При этом под модификацией жанра подразумевается такое преобразование, которое не сопровождается изменением сущности (коммуникативной цели) жанра. В случае трансформации происходит изменение иллокутивно-интенционального содержания жанра и соответственно изменение самого жанра, возникает новый жанр, который может наследовать название первичного жанра2. В итоге сохраняется лишь формальный признак жанра - наименование, - пожалуй, самая устойчивая его черта, в то время как существенные (ядерные) признаки жанра меняются. О подобного рода явлении пишет Ю. Н. Тынянов: «Мы склонны называть жанры по второстепенным результативным признакам». Так, названия «рассказ», «повесть», «роман» для «нас адекватны определению количества печатных листов», в то время как эти жанры ранее «определялись, как то явствует из самых названий, другими признаками, нежели у нас» [Тынянов, 1977, с. 273-274] (о диахроническойвариативностижанра см. [Лейдерман, 2010]). С учетом сформулированных выше положений рассмотрим вариативный кластер жанра личногодневника, который включает: 1) классический (рукописный) дневник; 2) интернет-дневник (иначесетевой, виртуальный, on-line-дневник); 3) дневник как жанр эпистолярной литературы (опубликованный дневник выдающейся личности); 4) дневник как часть художественного произведения (к примеру, глава «Журнал Печорина» в романе «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова) или повествовательная форма целого произведения (например, «Дневник лишнего человека» И. С. Тургенева) (подробнее о типологии жанра см. [Михеев, 2007; Егоров, 2011]). Для понимания жанровой природы личного дневника принципиально важна взаимосвязанность и взаимообусловленность фациентов [Лебедева, 2010] «автор» и «адресат», потому при описании обозначенного жанра целесообразно их рассмотрение во взаимодействии. В качестве жанрообразующей доминанты дневника выступает его автоадресатность, сопряженная с особой «концепцией адресата». Для дневника как автоадресатного жанра характерно совпадение продуцента иреципиента текста при передаче сообщения: человек пишет дневник, имея адресатом самого себя. В итоге наблюдается субстанциональная тождественность автора и адресата при их функциональной нетождественности [Кальщикова, 2012, с. 14], «распад личности на двух иерархически неравных собеседников» [Арутюнова, 1981, с. 361]. Автоадресатность как онтологическое свойство дневника детерминирует другой признак этой жанровой формы: интимный характер дневниковых записей. Показать кому-либо свой дневник означает допустить этого человека в свою интимную сферу. Исповедальность выдвигается в качестве обязательного атрибута дневника, ибо дневник возникает тогда, когда появляется потребность самовыразиться, раскрыть своюдушу, поделиться сокровенным, покаяться. Однако наряду с непосредственным адресатом - автором дневниковых записей - имеетсяеще косвенный адресат - потенциальный читатель (родные, друзья). Фигура косвенного адресата оказывается в определенном смысле «ключевой для жанра дневника» [Зализняк, 2010]: «…бессознательно, если он (автор дневника. - Р. Т.) хочет потом сам читать собственный дневник, то не может не представить на своемместе другого, хотя бынамгновение» [Кобрин, 2003, с. 291]. Когда я умру, прочтут мою жизнь, которую я нахожу очень замечательной. ...Это всегда интересно - жизнь женщины, записанная изо дня в день, без всякой рисовки, как будто бы никто в мире не должен был чи 2 Предлагаемая модель исследования вариативности жанра обозначена в ряде предше-ствующих работ, посвященных описанию вариативности речевых жанров в естественнописьменном и искусственно-письменном (художественном) дискурсах [Рабенко, Лебедева, 2016; Рабенко, 2017]. тать написанного, и в то же время со страстным желанием, чтобы оно было прочитано3. Присутствие косвенного адресата «обыгрывается» и в художественной версии дневника. К примеру, в дневнике Печорина наряду с изначально присутствующим в дневниковых записях субъектом автоадресации (самого автора) появляется косвенный адресат - «вероятная дама», на восприятие которой при возможном чтении его записей Печорин, безусловно, начинает ориентироваться при их написании: «Что если когда-нибудь эти записки попадутся на глаза женщине?» [Лермонтов, 1990, с. 552] По утверждению Б. А. Успенского, такой момент автокоммуникации обнаруживается при создании всякого письменного текста: чтобы артикулировать свои мысли, автор представляет себя адресатом, который читает как бынезнакомыйтекст [Успенский, 2007, с. 123-124]. Потенциальная публичная ориентированность рукописного дневника в полной мере реализуется в интернет-дневнике. В отличие от «классического» дневника, интернет-дневник - «текст полиадресный, принципиально ориентированный на множество читателей» [Зализняк, 2010]. Доминантное свойство интернет-дневника - установка на публичность, «публичная интимность» [Кронгауз, 2009, с. 162], которые обусловлены тем, что «новые технологии дают возможность легко и быстро поделиться своими мыслями и чувствами с неограниченным числом людей… и предъявить этому множеству людей свой текст как свидетельство своего индивидуального бытия» [Кронгауз, 2009, с. 163]: 22-03-2017 22:00 Подходит конец самого контрастного года в моей жизни. И удивительно что он привел меня сюда, хотя, есть целый ряд причин почему я сейчас это пишу. Хочется быть прочтенным, поэтому, привет всем4. Для интернет-дневника доминантным признаком оказывается альтерадресатность (личные, интимные переживания становятся «достоянием пользователей всей мировой паутины» [Лашкевич, 2014, с. 88]), поскольку параметры средства иканала интернет-коммуникации (гипертекстуальность, мультимедийность, синхронность и др.) непосредственно влияют на используемые жанровые формы, определяя специфику их организации [Горошко, 2009; Кочеткова, Тураева, 2014, с. 39]. Условия виртуальной коммуникации порождают жанровые варианты, которые, адаптируя традиционные жанры к новой коммуникативной сфере, сохраняют ряд инвариантных признаков первичных жанров, что делает их узнаваемыми, удерживает на орбите некоего инварианта, и обретают новые признаки, являющиеся следствием трансформации жанра в новойкоммуникативной сфере. Интернет-дневник как жанровый вариант дневника наследует многие признаки и функции дневника классического: прежде всего, свойственную дневнику особую форму реализации информативно-оценочной интенции, проявленнойввиде интимно представляемого описания личностно значимых событий, проникнутой ощущением ценностиотдельнойличности; установкуналичностнуюсублимацию: Воскресенье, 18 января 2015 13:26 Приветствие Я так давно не вела дневники… Всегда они были с определенной тематикой: то любовь, то похудение, то попытки таинственного творчества. 3 Башкирцева М. К. Дневник. URL: http://detectivebooks.ru/book/17950013/?page=2 4 http://www.journals.ru/journals_comments.php?id=4895852 (выдержки из интернет-дневников цитируются в авторской орфографииипунктуации). В юности мы все хотим быть услышаны, поняты и в какой-то мере попу лярны. Но это проходит с годами, правда, не у всех.) Этот дневник мне хочется вести, в первую очередь, для себя самой. Пусть тут будет та же любовь, то же похудение и попытки творчества. Главное, что тут будуя5. Однако наряду с собственно дневником, максимально приближающимся к классическому определению этого жанра, ибо он используется авторами как средство фиксации автобиографической памяти, в интернет-коммуникации появляются: 1) «творческие» дневники, в которых авторы (самодеятельные/профессиональные) публикуют свои творения; 2) афористические дневники как собрания сентенций хозяина; 3) дневники-проекты: организованные тематически или построенные по некоему композиционному принципу; 4) дневники, состоящие из цитат, фотографий или картинок; 5) дневники, ближе стоящие к форумному общению, чем к ведению дневника (о дневнике-сообществе см. [Шульгинов, 2014]) [Сидорова, 2006]. Возникает явление, когда в обыденном жанровом (точнее, метажанровом) сознании сохраняется номинация жанра при существенном изменении его самого (см. пункты 2-5). Среди признаков, ассоциирующихся в наивном сознании с дневником и позволяющих традиционно номинировать эти жанровые формы, возможно выделить моноавторство, установку на личную сублимацию, информативно-оценочную интенцию, сопряженную, в частности, с авторской систематизацией некоего вербального и визуального материала (афоризмы, картинки, фотографии). Однако иллокутивно-интенциональное содержание этих жанровых форм меняется, исповедальная функция отходит на второй план, первостепенной становится задача самопрезентации, выражения сугубо индивидуальной точки зрения автора. Как следствие, происходит жанровая трансформация, возникают новые жанры или жанроиды - «переходные формы, которые осознаются говорящими (пишущими. - Р. Т.) как нормативные, но располагаются в межжанровом пространстве» и являются следствием «текучести, незавершенности норм внутрижанрового поведения» наивного автора [Горелов, Седов, 2001, с. 71] (см. также [Лебедева, Корюкина, 2013, с. 20 идалее]). Витогепододнимитемжежанровымименем(«дневник»), помнениюМ. Ю. Сидоровой, выступают разные по сути виды (жанры) интернет-коммуникации [Сидорова, 2006, с. 73]. Полагаем, что речь идет об омонимии жанровых номинаций: обозначением одним и тем же жанровым именем разных по своей природе жанров или жанроидов [Горелов, Седов, 2001, с. 162], совмещающих признаки разных жанровых образований и являющихся следствием континуальности жанрового распределения по пространству письменно-речевой деятельности. О жанровой континуальности как принципиально важном положении для понимания онтологической природы жанра пишет К. Ф. Седов: «Создавая классификацию речевых жанров, нужно отдавать себе отчет и в том, что объект исследования - живая речь - это та гармония, которая не всегда может быть “проверена алгеброй”; иными словами: единицы классификации не всегда могут быть четко отделены на единых основаниях» [Седов, 2004, с. 15] (см. также [Лебедева, Корюкина, 2013, с. 20]). Виртуальное коммуникативное пространство принципиально меняет характер речевого взаимодействия автора и адресата дневниковых записей. Меняется и само наполнение категорий автора и адресата. В отличие от классического дневника, для веб-дневника значимо разделение адресата (того, кому адресован текст) и читателя (того, кто реально прочтет этот текст). В веб-дневнике может быть представлен непосредственный адресат (речь идет о дневниковых записях для себя), 5 http://asya8.diary.ru/ читателем же может стать каждый. «Интимность, вынесенная на всеобщее не только обозрение, но и обсуждение, редактирование и проч., - один из результатов влияния особенностей интернет-существования на личность веб-коммуниканта» [Трофимова, 2008, с. 123]. Автор и адресат (а также читатель, совпадающий/несовпадающий с адресатом), становясь участниками виртуального дискурса, превращаются в виртуальную языковую личность, за которой скрывается «условный образ… участника виртуального дискурса… неразрывное соединение реальных и ассоциируемых характеристик личности» [Лутовинова, 2013, с. 6]. При этом речь идет о специфическом типе адресата и адресанта, не сводимом «ни к реальному типу личности, ни к вымышленному, поскольку грань между личностью, действующей от своего собственного лица, и личностью, создающей несуществующий образ, в виртуальном дискурсе неопределима» [Там же]. Таким образом, оставаясь, как и его жанровый прототип, моноавторским, сетевой дневник обнаруживает принципиальное отличие от рукописного дневника в аспекте взаимодействия автора и адресата, характеризуясь «интимной публичностью» [Кронгауз, 2009], асинхронным взаимодействием (и вообще возможностью взаимодействия) хозяина сетевогодневника и его посетителей. Дневник как жанр эпистолярной литературы с учетом фактора интимности оказывается переходным подтипом (отдельным вариантом) от рукописного дневника к интернет-дневнику. Сохраняя традиции эпистолярного жанра (повествование от первого лица, фиксация хронологической последовательности разверты-вания событий и др.), такой дневник зачастую подлежит публикации (иногда с «благословения» самого автора), ибо, выходя за рамки бытовых фактов, эта дневниковая форма представляет собой историко-литературный документ, обретающий «сверхличную» ценность [Хазанов, 1999]. Подобный синтез художественного, документального и биографического, свойственный такому дневнику, предопределяет нахождение жанровой разновидности «на грани между мемуарами, эпистолярием изаписными книгами» [Танчин, 2005]. Художественный дневник (как и виртуальный) сохраняет основные черты, свойственные дневнику в традиционном понимании: субъективно-интимную форму записи личного опыта, структурно-композиционное расположение подневных записей. Однако имеются принципиальные отличия. «Особость» художественной актуализации дневниковой формы зиждется на признании «тотальной фиктивности» референтов художественной коммуникации, где действительность создания дневниковых записей понимается как чисто условная «действительность добровольной галлюцинации, в которую ставит себя читатель» [Выготский, 1987, с. 113]. В результате текстовая ситуация создания дневниковых записей представляет собой «интерпретированное отображение (затекстовой действительности. - Р. Т.), предусматривающее характеризацию и оценку изображаемого» [Бабенко, Казарин, 2009, с. 86]. Будучи разновидностью «фикциального нарратива» [Лашкевич, 2014, с. 13], художественный дневник существует в вымышленном мире художественного произведения, мире, который не имеет существования, независимого от художественной коммуникации. Иными словами, воплощение художественного дневника детерминировано коммуникативно-прагматическими условиями реализации жанра в художественной коммуникации с ее особым типом референта. Всеобщая фикциальность создаваемого в художественном произведении мира предполагает фикциальность и системы коммуникации в произведении. В отличие от коммуникативного процесса в нехудожественной коммуникации, где в роли автора дневника выступает реальное лицо и сам коммуникативный процесс имеет один вектор развития, в литературном произведении автором дневника становится вымышленное лицо и процесс коммуникации имеет несколько линий реализации (внутритекстовую и затекстовую): а) реальный (биографический) автор-писатель (адресант) и реальный читатель (адресат). Погружаясь посредством дневниковых записей героя в мир художественного произведения, адресат втягивается в общение персонажей и сам становится иллюзорным участником данного квазиобщения; б) автор дневника (лицо, от имени которого ведется дневниковое повествование) и одновременно его адресат в силу автоадресатности жанра. Автор дневника, сами дневниковые записи являются частью вымышленного мира, который выдается писателем «как быза фрагмент реального» [Падучева, 2010, с. 201]. Фикциальность героя художественного произведения - автора дневника - сближает его с виртуальным образом автора веб-дневника, где виртуальное имя (ник), зачастую вымышленное, находится «где-то посередине между реальным именем и именем художественного персонажа» [Сидорова, 2006, с. 93], определяя в итоге линию поведения своего носителя. В рукописном дневнике автор является одновременно и повествователем, то есть в таком жанровом варианте «отсутствует повествователь как отдельный от автора виртуальный наблюдатель и повествующая инстанция» [Зализняк, 2010]. Отсутствие фикционального повествователя - важнейшее структурное свойство, которое отличает реальный дневниковый текст от художественного. Как следствие, в рукописном дневнике невозможна смена «точки зрения» - не обязательного, но типичного признака художественного текста. Невозможность смены «точки зрения» сопрягает жанр дневника с рядом других, нехудожественных жанров - публицистикойи научной литературой [Там же]. Наряду с традиционными для дневника функциями (фиксация текущих событий, исповедальность и др.) художественный дневник обнаруживает специфические для него функции: а) сюжетообразующую; ретардация, представленная в дневниковых записях, замедляет действие, заставляет временно прервать основное повествование и переключиться на внутренний мир персонажа, представленный в дневнике, проникнуться теми переживаниями, которые волнуют героя в данный момент; б) функцию «расширения сюжетных рамок», поскольку дневник в структуре художественного произведения часто выводит читателя за пределы основного сюжета, параллельно обогащая читательские представления о нем [Николаичева, 2014, с. 48-49]. Таким образом, основные положения традиционной системно-структурной вариантологии (об инварианте и его вариантах - речевых единицах, связанных отношениями тождества/различия и др.) как отражающие определенные межуровневые универсалии могут быть эффективно использованы при исследовании вариативного функционирования речевого жанра. Феномен жанровой вариативности проявляется в языковой системе при ее речевой реализации и детерминирован объективно-языковыми свойствами (вариативность как субстанциональное свойство языковых единиц). В системе координат языковой вариативности жанр личного дневника рассматривается как система его вариантов (дневник эпистолярной литературы, сетевой дневник) и вариаций (личный дневник, где наблюдаются незначительные изменения тематического содержания при сохранении функционально-целевого параметра), сохраняющих доминантные, ядерные свойства жанра (подневный характер записей, моноавторство, исповедальность и др.) и различающихся околоядерными и периферийными признаками, сопряженными с модификацией жанра в новой коммуникативной сфере («публичная интимность», возможность диалогового общения, особый субстрат в виртуальном дневнике; фикциальность коммуникации, наличие особой эстетической задачи в дневниковых записях художественного произведения).

Скачать электронную версию публикации