Features of development of lexical-semantic system of German dialects in Altai.pdf 1. Из истории немецких поселений наАлтае Немецкоязычный ареал представлен не только несколькими самостоятельными национальными вариантами, но и множеством существующих наряду с литературным немецким языком диалектов. Немецкие диалекты распространены как на территории немецкоязычных стран, так и в качестве языковых островов [Matheier, 1994, S. 334] во многих других государствах, в том числе в России. Это относится ик регионам компактного проживания российских немцев в Алтайском крае. Собранный в немецких селах Алтайского края материал раскрывает языковые особенности островных немецких говоров одной из интереснейших в языковедческом отношении территорий. Немецкие села на Алтае, являющиеся немецкими языковыми островами, были основаны колонистами, переселившимися с юга Украины и Поволжья в конце XIX - начале XX в. [Bohmann, 1970, S. 123]. Исследуемые островные говоры развивались в течение 250 лет в отрыве от основного языкового коллектива. Родному языку придавалось особое значение, он в первую очередь служил средством идентификации. Благодаря этому немцы в России сохранили свой язык и свою культуру, передавая их от поколения к поколению. Но язык, который предки привезли с собой на новую родину, со временем значительно изменился. Переселенцы, оседавшие в России начиная со второй половины XVIII в., были в основной массе безземельными крестьянами и бедными ремесленниками. Это значит, что в их жизни диалект, на котором говорили у них на родине, играл более важную роль, чем литературный язык, не нашедший среди простого народа в то время большого распространения. Влияние литературного языка на развитие немецких диалектов в России стало более заметным в результате развития национальной немецкой школы [Сборник статистических сведений…, 1913, с. 187], но оставалосьнезначительным. Со времени переселения немцев в Россию их говоры развивались по-разному. Первые немецкие поселенцы в Поволжье и Украине говорили на разных диалектах. Постепенно, сначала в материнских, а затем путем дальнейшего смешения в ранних дочерних колониях в европейской части России, складывались новые смешанные говоры на базе уже ранее сложившихся [Dinges, 1925, S. 299-313]. При массовом переселении в Сибирь продолжались подобные процессы смешения, но подвергающиеся смешению говоры были уже более однородными, чем говоры первых переселенцев из Германии. Тем не менее прошло много лет, пока единый говор сложился в каждом из основанных в начале XX в. немецких сел на Алтае. Это связано с тем, что в большинстве новых поселений обосновались выходцы из разных сел Поволжья и Украины: так, с. Подсосново основали переселенцы из сел Поволжья Денгоф, Бальцер, Боаро, Куттер и др., первые жители села говорили на сходных, но отличающихся друг от друга говорах. В течение последнего столетия происходило постепенное создание общего языка для каждого из немецких сел на Алтае. В одних селах победил говор одной какой-либо языковой группы, но и в этих случаях перенимались некоторые особенности других говоров, в других селах создавались новые говоры на основе смешения нескольких говоров, относящихся к разным диалектным группам: западно-и восточносредненемецким, нижне-и южнонемецким. В Алтайском крае в настоящее время сохранились все основные типы островных немецких говоров, бытовавших на территории бывшего Советского Союза. Они могут быть разделены на четыреосновныегруппы: 1) украинские, ориентированные на нижненемецкий диалектный ареал (Ploutdietsch); 2) поволжские, ориентированныена западносредненемецкийдиалектныйареал; 3) волынские, ориентированные навосточносредненемецкийдиалектныйареал; 4) украинские, католические и евангелические, ориентированные на южнонемецкий диалектный ареал. За время существования в России немецкие говоры приобрели новые черты, родной язык российских немцев существенно отличается сегодня от базовых «внутринемецких» диалектов [Москалюк, 2002, с. 64-65]. Материал исследования был собран автором во время восьми полевых экспедиций в немецкие села Немецкого национального и Табунского районов Алтайского края в течение 20 лет. Последняя экспедиция состоялась в сентябре 2015 г. Иллюстративный материал представлен говорами семи сел (Кусак, Камыши, Подсосново, Красноармейское, Елизаветград, Бославино, Ямбург), а также двух бывших немецких сел Желтенького и Самсоновки, жители которых были переселены в соседнее укрупненное с. Кусак в 80-90е гг. XX в. и продолжают проживать там компактнымигруппами. 2. Диалектная лексика островных немецких говоровАлтайского края 2.1. Общая характеристика лексико-семантической системы островных немецких говоров. Лексико-семантическая система немецких говоров, представленных на территории Алтайского края, является неотрывной частью единой языковой системы немецкого языка, но она характеризуются значительным своеобразием, так как содержит множество лексических единиц, отличающихся от стандарта и локально ограниченных в своем употреблении. Поскольку словарный состав языка не является чем-то застывшим и неизменным, изменяется и развивается и лексика островных немецких говоров. Лексико-семантический уровень их языковой структуры складывается не только под влиянием общих внутриязыковых закономерностей, но и в результате взаимодействия и смешения различных немецких говоров, носители которых находятся в непосредственной близости друг к другу, а также под влиянием русского языка в условиях изоляции от исходного языкового коллектива. Общее развитие островных диалектов определяется двумя противоположными тенденциями: для островных говоров характерно сохранение старых элементов языка, вышедших из употребления на территории исходного языкового коллектива, с одной стороны, и большая проницаемость, вызванная влиянием иноязычного окружения, с другой стороны. Это объясняет как лексическую вариативность и возникновение ряда отличительных особенностей в лексико-семантической системе рассматриваемых говоров, сохранивших, хотя и в разной степени, основные черты, свойственные их материнским диалектам, так и дальнейшее выравнивание внутри диасистемы, продолжающееся в результате смешения родственных субсистем на диатопическом уровне и влияния дистантнородственного русскогоязыка. Основу словарного состава островных говоров составляют лексемы, которые функционируют во всех рассматриваемых говорах и литературном немецком языке. Таким образом, подтверждается известное положение о том, что различные по своему характеру говоры обладают значительным единством, в том числе и в лексическом составе. Большинство диалектных лексических единиц имеют общее с литературным немецким языком значение. Специфические явления создаются при этом за счет изменения внешнего, фонетического или словообразовательного, облика слова. Различия в способе выражения одной семантической общности могут возникнуть в связи с разными структурными, например словообразовательными, вариантами одного и того же слова для каждого из говоров. Например, уменьшительные суффиксы литературного немецкого языка -lein, -chen находят в каждом из говоров свое выражение. В южнонемецких говорах представлены модификации суффикса -lein: -(e)l, -la, -dl, -tl, в средненемецких и нижненемецких диалектные варианты суффикса -chen: -je, -che и -tje, -stje соответственно, например: medl, moadla, moidl, metche, medje, mäitstje, лит. нем. яз. Mädchen. К лексико-словообразовательным диалектизмам относятся также лексемы, в которых наблюдается специфическое использование общенемецких словообразовательных моделей. Так, суффикс -l-служит одним из средств образования глаголов во всех островных немецких говорах, но особенно широко он представлен в говорах, ориентированных на южнонемецкую диалектную область, при образовании глаголов отприлагательных, существительных иглаголов. Например: лит. нем. яз. weiß - weißen, юнем. weesl’a, срнем. waisele, ннем. wite; лит. нем. яз. trocken - trocknen, юнем. trukla, trikle, ннем. drieje. В ориентированных на средненемецкую диалектную область говорах суффикс -l-в этом случае используется реже, в нижненемецких говорах отсутствует, на его месте встречается суффикс -r-, оставаясь активным средством словообразования в нижненемецких говорах и в период их островного развития, например: лит. нем. яз. klingeln, ннем. t’len’re, внем. klingle, лит. нем. яз. schütteln, ннем. schädre, внем. schitle. Большую часть лексикона островных немецких говоров представляют диалектные лексические единицы, отличающиеся своей формой и/или семантикой от слов литературного немецкого языка. Основная масса территориальных синонимов относится к области бытовой лексики. Это подтверждают исследования словарного состава немецких диалектов в сопоставительном плане ([DWA; DSA; WDU; LUDS; WDSA; ЛАНДА] и др.). Хотя и здесь основу составляют лексические единицы, относящиеся к общенемецкой лексике, система говора накладывает определенный отпечаток на функционирование общенемецких слов. В связи с этим происходит изменение не только во внешнем облике слов, но и в их семантике. Исходным пунктом нашего исследования являются прежде всего лексико-семантические варианты слов, при определении содержания которых возникают определенные проблемы: либо общенемецкое слово имеет в говоре специфическое значение, либо, наоборот, характерное для данного говора слово не имеет соответствия в других говорах. И в том и в другом случае нарушен обмен наименованиями, который регулирует лексические диалектные отношения. Анализ особенностей рассматриваемых говоров немецкого языка показывает, что расхождения в лексико-семантическом плане прослеживаются прежде всего при определении типов смысловых отношений лексико-семантических вариан-тов слов. Сопоставительный анализ лексико-семантических систем разных говоров выявляет типы лексико-семантических вариантов, по которым лексические единицы противопоставляются семантически внутри систем говоров и на междиалектном уровне, показывая как степень семантической близости, так и смысловыеразличия. Расхождения в лексико-семантическом плане связаны прежде всего с наличием лексических противопоставлений, на которые наслаиваются особенности плана выражения и плана содержания в каждом из говоров. Для выражения одной семантической общности существуют разные лексические единицы в каждом из говоров, а у общих для рассматриваемых говоров лексических единиц выявляются различия в объеме значения. При совпадении значений имеют место расхождения в экспрессивно-стилистической окраске слов. Лексические единицы могут иметь расхождения в плане содержания при общности в плане выражения имогут иметь различия в плане выражения при общности в плане содержания. 2.2. Семантические различия общих лексических единиц островных немецких говоров на междиалектном уровне. В лексико-семантические системы исследуемых говоров входят слова, одно или несколько значений которых являются общими для литературного языка и для говоров, а другое значение обнаруживает отличительные особенности, имеет «одностороннюю локальную маркированность» [Швейцер, 1966, с. 20]. Так, многозначное существительное Platte имеет общенемецкое значение ‘поднос’, ‘блюдо’, в то время как значение ‘блюдце’ характерно для евангелических южнонемецких говоров: pletl; значение ‘противень’ - для нижненемецкого на Алтае: ploot; а значение ‘лысина’ для католических, ориентированных на южнонемецкий языковойареал говоров: pluut. Существительное Draht, ннем. droot, помимо значения ‘проволока’ обозначает в нижненемецком говоре также ‘нитки’. Как и литературное Saat, диалектные слова soat/soot имеют значение ‘посев’, ‘всходы’ в верхне-и нижненемецких островных говорах, в нижненемецком говоре soot получило также дополнительное значение ‘семечки (подсолнечника)’. Общенемецким значением существительного Schiff является значение ‘корабль’, в католических, ориентированных на южнонемецкий языковой ареал говорахэто слово обозначаеттакже лодку. Существительное Land, как и в литературном немецком языке, представлено во всех говорах в значении ‘страна’, в южнонемецких говорах lant обозначает грядку. Подобного рода отличия демонстрируют расхождения в значениях многозначных слов островных немецких говоров и современного немецкого литературного языка, к которым приводит активное использование в говорах слов с устаревшим в современном немецком языке значением при сохранении общей основной семантики. Наблюдаются также случаи, когда общенемецкое многозначное слово используется в рассматриваемых говорах лишь в одном значении, не основном для литературного языка, а основное значение литературного слова не нашло своего развития в говорах. Глагол schmelzen не употребляется в рассматриваемых диалектах в значении ‘таять’, сохранив значение ‘плавиться’ (о металле). Лексема glauben имеет в говорах конкретное значение ‘верить во что-либо’ и не употребляется в значении ‘верить, полагать’. У лексемы Pflanze в исследуемых говорах представлено только значение ‘рассада’, значения ‘растение’ диалектные варианты не имеют. Лексема Topf в своем основном общенемецком значении ‘кастрюля’ не употребляется, оно сохранило свое старое значение ‘горшок’ и встречается как компонент сложных слов: plumetopf/blumatop/bloumetop ‘Blumentopf’, nachttopf/ naxt- top ‘Nachttopf’. Со значением ‘Kochtopf’ в исследуемых говорах употребляется лексическая единица, заимствованная из русского языка, - kaschtrol/kastrol/kes-troul ‘кастрюля’. В других случаях соотносимые лексические единицы обнаруживают некоторые различия в оттенках значения либо полностью различаются по значению в каждом изговоров. Глагол versuchen имеет значение ‘пробовать, пытаться’, в католических, ориентированных на южнонемецкий языковой ареал говорах глагол сохранил старое значение ‘пробовать (пищу)’ - vasucha. В южнонемецких говорах praaf ‘brav’ имеет значение ‘хороший (о поведении человека)’, в нижненемецких у прилагательного broof/bruuf развилось значение ‘грубый (о поведении человека)’. Многозначная лексическая единица Boden имеет в средненемецких говорах Алтая значение ‘потолок’ - poode; в южнонемецких говорах - значение ‘пол’ - pooda; been в нижненемецких говорах been ‘пол на чердаке’. Лексическая единица Kraut, нижненемецкий вариант krüt, соответствует литературному немецкому Unkraut со значением ‘сорняк(и)’, тогда как в верхненемецких говорах kraut/kroat имеет значение ‘капуста’. Кроме того, одно и то же слово может выражать в каждом говоре различные понятия, обозначая разныеденотаты. Диалектные варианты pluus лексической единицы Bluse обозначают в южнонемецкой группе говоров и нижненемецких говорах на Алтае женскую блузку. Это же значение в южнонемецком говоре может иметь существительное jak. Внижненемецких говорах bluus обозначает также мужскую верхнюю рубашку, в то время как во всех верхненемецких говорах в этом значении распространен вариант hemt, hemət, hemp. Существительное sak обозначает в ориентированных на западносредненемецкий вариант говорах (1) ‘мешок’, (2) ‘карман’, в то время как в остальных говорах на Алтае оноупотребляется только в первом значении. В ориентированной на южнонемецкий диалектный вариант группе говоров lain имеет значения (1) ‘(бельевая) веревка’ и (2) ‘поводья’, вто время какв большинстве рассматриваемых говоров Leine обозначает только поводья. Глагол backen имеет повсеместно значение (1) ‘печь (пироги)’, (2) ‘лепить (снежную бабу)’, ав нижненемецких говорах также значение (3) ‘клеить’. Значительное число слов, имеющих в литературном немецком языке стилистически сниженную окраску, употребляются в рассматриваемых говорах как нейтральные слова, например: внем. heile, haile, ннем. roare ‘weinen’, лит. нем. яз. heulen; внем. maul, ннем. müül ‘Mund’, лит. нем. яз. Maul; внем. arich ‘sehr’, лит. нем. яз. arg. Анализ лексико-семантических единиц исследуемых островных немецких говоров, отражающих тождественные объекты реальной действительности, позволяет выявить различные парадигматические связи и отношения между словами. В зависимости от степени совпадения соотносимых лексических единиц в плане выражения или в плане содержания они могут рассматриваться как междиалектные синонимы, междиалектные омонимы и междиалектные варианты лексических единиц, различающихся по объемузначения. 2.3. Сохранение локально отмеченных лексических единиц в островных немецких говорах. Кроме компонентов, принадлежащих всей системе немецкого языка, в состав лексико-семантических систем островных говоров входят односторонне отмеченные лексические единицы, сфера применения которых ограничена исследуемыми говорами. Некоторые из них являются специфическими только для одного говора и не употребляются в других. Такие лексические единицы составляют особенности словарного состава каждой группы говоров, они образуют группы слов, имеющих узкое распространение, характеризуя отдельные говоры, бытующие на Алтае. Так, нижненемецкий говор Алтайского края отражает основные черты нижненемецких говоров Западной Пруссии. Сибирские говоры меннонитов представляют собой смешение диалектов меннонитов хортицкой и молочненской колоний на Украине со значительным перевесом признаков молочненского [Авдеев, 1967, с. 70; Jedig, 1966, S. 10]. Для островных нижненемецких говоров особенностью их лексико-семантической системы является прежде всего их нидерландское наследие, например такие лексемы, как: fendoag ‘heute’, kom ‘Schüssel’, t’nipa ‘Käfer’, t’resbea ‘Stachelbeere’, t’vil ‘Speichel’, mak ‘zahm’, mao ‘Ärmel’, olbasem ‘Johannisbeere’, schlure ‘hinschleppen’, voat ‘Enterich’; прусские диалектизмы: kujel ‘Eber’, kunta ‘Wallach’; заимствования из польского: blot ‘Straßenschmutz, Schlamm’, glontz ‘Quark’, kobel ‘Stute’, koda ‘Waschlappen’, kos ‘Ziege’, prost ‘einfach’, svaot ‘Brautwerber’, ‘bester Freund’, schaobel ‘Bohne’. В других островных говорах этим лексемам соответствуют общенемецкие вариантыили диалектизмы, характеризующие каждый из данных говоров. Говор с. Камыши Алтайского края, основанного переселенцами из с. Денгоф Поволжья, имеет наиболее выраженные признаки гессенских диалектов, приближаясь к южногессенскому типу [Кузьмина, 1961]. Близок этому говору говор с. Подсосново, возникший в результате дальнейшего смешения различных западно-и восточносредненемецких говоров Поволжья. В словарном составе этих говоров сохранилось значительное число средненемецких, гессенских вариантов Локально отмеченные лексические единицы немецких говоров немецких слов: wees ‘Tante’, feet ‘Onkel’, kaul ‘Gaul, Pferd’, watz ‘Eber’, kumer ‘Gurke’, nort, nordich ‘dann’, tibe ‘Topf’, schtafede ‘Zaun’. Смешанный говор бывшего с. Желтенькое обнаруживает признаки пфальцского. В качестве лексических маркеров могут выступать такие слова, как: paas ‘Tante’, feet ‘Onkel’, k’alche ‘Junge’, netz ‘Garn’, krollig ‘kraus’. Говор бывшего с. Самсоновки, сложившись в основных чертах на Волыни, получил основные признаки восточносредненемецкого. Лексика этого говора близка литературному немецкому языку, например: tante ‘Tante’, jung ‘Junge’, flik ‘Fliege’, rike ‘Rücken’, kant ‘Kruste’. Говор с. Елизаветград, который распространен и в ряде других сел Алтайского края, - это говор смешанного типа, обнаруживающий особенности южно-и средненемецких диалектов, на которых говорили в католических колониях под Мелитополем [Жирмунский, 1976, с. 495]. Эти говоры обнаруживают признаки швабских и пфальцских диалектов, что находит отражение и в их словарном составе: not ‘dann’, jupkala ‘Jüppchen, Hemdlein’, hemeldje ‘Kälbchen’, tade ‘Papa’, poas ‘Base, Tante’, kiml ‘Dill’, foomlefel ‘Schaumlöffel’, kedl ‘Patin’, petrich ‘Pate’, hafa ‘Topf’, nachtese ‘Abendbrot’. Признаки говоров сел Красноармейское, Бославино, ориентированных на южнонемецкий языковой ареал, соответствуют основным чертам южнофранкского диалекта. Эти говоры были распространены в евангелических колониях Причерноморья [Жирмунский, 1929, с. 180]. К лексическим особенностям этих говоров относятся: pfeat ‘Pferd’, kepfl ‘Tässchen’, plätl ‘Untertasse’, hahne ‘Hahn’, ketpas ‘Patin’, ketfeta ‘Pate’ идр. Говор с. Ямбург Алтайского края сохранил важнейшие черты севернобаварского диалекта, который привезли с собой в Сибирь переселенцы из Ямбурга на Днепре [Жирмунский, 1931; Иоганзен, 1985]. Сегодня этот говор в отличие от вышеназванных, также ориентированных на южнонемецкий диалектный ареал, мало используется в качестве языка повседневного общения на Алтае. После массового отъезда в Германию во второй половине 90-х гг. XX в. осталось лишь несколько семей, говорящих на этом диалекте. К баварским диалектизмам, которые сохранились в этом говоре, могут быть отнесены, например, ros ‘Ross, Pferd’, trucha ‘Truhe, Kiste’, enk ‘ihr’, gwont ‘Gewand, Kleid’, fieda ‘Schürze’, vinji ‘böse’. Распространение локально отмеченных лексических единиц в немецких селах на Алтае можно представить в виде таблицы. Локально отмеченные лексические единицы немецких говоров Locally marked lexical units Немецкий литературный язык Населенный пункт Алтайского края Елизаветград Подсосново Самсоновка Ямбург Кусак Grossmutter Mota Moder Krosma Mota Euma Tante Poas Wees Tande Pasl Omtje Pferd Koal Kaul Feert Ros Pied Fussboden Bode Poule Diele Bodm Flouwe Kartoffel Katofl Kartofl Kartofl Eadäpfl Itschoke Bluse Jupkala Pluske Plus Jankedl Bluus Kahl Plut Platt Kahl Plut Kuhl Weinen Heila Kroine Haile Haile Rohre Nach Hause Houm Zu haus Zu haus Ham Ne hüs Говоры российских немцев включают лексические единицы и выражения, которые уже частично исчезли из языка немцев Германии. Такая лексика, сравнительно хорошо сохранившаяся в островных немецких говорах, образует основу их словарного состава, оставаясь наиболее устойчивой егочастью. Некоторые лексические единицы характеризуются сохранением архаической формы как на исторической родине, так и в островных немецких говорах. Старая форма средневерхненемецкого слова gotmuoter Gede ‘Patin’ и встречающееся в пфальцских и гессенских диалектах современной Германии petter (лат. patrinus ‘Pate’) представлены в южнонемецких говорах Алтайского края: kedl, ketpas ‘Patin’, petrich, ketfeta ‘Pate’. В средненемецких говорах им соответствуют wesje и federje. Существительное Base и его средненемецкий вариант Wase сохранили в островных говорах устаревшее в настоящее время на территории Германии значение ‘Vatersschwester, Tante’; также устаревшее на территории Германии ннем. momtje (свн. muome ‘Muttersschwester, Tante’) употребляется как фамильярное обращение в нижненемецких говорах на Алтае. В словарный состав островных говоров входят и активно употребляются слова, которые на исторической родине встречаются только в исторических памятниках. Эти случаи дают основание утверждать, что такое слово использовалось во время переселения. Так, слово foom (‘Schaum’ свн. veim) является устаревшим в Пфальце, но входит в активный словарный запас диалектоносителей на Алтае, используясь в составе сложного слова: foomlefel ‘Schaumlöffel’. Существительное schnerche ‘Schwiegertochter’, не представленное в настоящее время ни в литературном немецком языке, ни в немецких диалектах на территории Германии, сохранило своюстарую форму изначение в островных говорах. Изоляция от основного языкового коллектива и длительное замкнутое существование в сельской местности способствовали консервации архаических элементовв лексико-семантической системеостровных немецких говоров, алокализация этих элементов на территории Германии дает возможность сопоставить островные говоры с диалектами исходных языковых ареалов и проследить развитие каждой из островных систем. 2.4. Заимствования из русского языка. Еще одним характерным признаком развития словарного состава островных немецких говоров является появление в период их островного существования немецких новообразований, например: anhaltung ‘Haltestelle’, riichwasser ‘Parfüm’, tretwägelje ‘Fahrrad’ и др. Но их число очень ограничено. Находясь длительное время в иноязычном окружении под постоянным влиянием русского языка, немецкие говоры демонстрируют проникновение иноязычных элементовв диалектную систему. Исследователи островных немецких диалектов, сохранившихся в немецких поселениях разных стран Европы, Азии и Америки, анализируя области распространения заимствований в словарном составе, приходят к одним и тем же выводам, обнаруживая сходные закономерности развития диалектов, выделяют сходные тематические группы заимствований [Klassen, 1969; Киршнер, 1984; Вейлерт, 1979; Hutterer, 1991]. Анализ развития немецких говоров в России показывает, что уже на начальной стадии для них было характерно взаимодействие с языком иноязычного окружения, но при этом вся заимствованная лексика имела высокую степень адаптации, поскольку процесс заимствования осуществлялся через устную речь, когда основная масса диалектоносителей была монолингвальна. Уже островные говоры раннего периода обнаруживали ярко проявляющуюся тенденцию: стремительное распространение заимствований по всей территории [Шиллер, 1929, с. 67]. К наиболее простым, а поэтому и наиболее часто используемым способам лексического заимствования относится прямой непосредственный перенос слова. Многочисленные русизмы вошли в лексикон немецких говоров, являясь наименованиями новых предметов. Чаще всего в этом случае речь идет о вещах, которые раньше незнакомых носителям говоров, которые относились, например, к новым условиям быта. Эти заимствования свидетельствуют о культурном импорте вещей с одновременным заимствованием названия и объекта референции. Процесс заимствования сопровождает процесс аккультурации, приспособления немецких сообществ к изменившемуся окружению, процесс интеграции отдельных сегментов первоначально чужой культуры в свою [Москалюк Л. И., Москалюк Г. С., 2013, c. 192]. Использование заимствованных слов в процессе коммуникации, вхождение в словарный состав говоров сопровождается приспособлением к языковой системе родного языка, приближая, таким образом, заимствованные языковые знаки кнорме говора. Заимствования, проникшие в немецкие говоры из русского языка в период, когда основная масса российских немцев не владела языком окружения, мало напоминают слова из языка-источника, они настолько адаптированы, что носители языка воспринимают их как немецкие. Например: kat рус., укр. хата, krilitz рус. крыльцо, taptje рус. тапки, kraun рус. кран, ruwel рус. рубль. В период овладения носителями говоров русским языком и использования его в качестве средства общения наряду с родным говором заимствованные лексемы уже не подвергались полной ассимиляции. Но и в это время неударные гласные в заимствованиях редуцировались, а заимствованные глаголы образовывали неопределенную форму по правилам родного языка: gulaje рус. гулять, katatze рус. кататься, lafke рус. лавка, kruschke рус. кружка. В результате расширения билингвизма в немецких селах русские слова все больше проникают в немецкие говоры, появляются лексические единицы, которые практически ничем не отличаются от слов языка-источника. В островных немецких говорах представлены адаптированные и неадаптированные заимствования: kwetoja - kwartire рус. квартира, fletzipoid - welosiped рус. велосипед, matschge - matuschka рус. матушка. Заключение Анализ семантической структуры лексических единиц островных немецких говоров позволил определить ряд характерных для них признаков и установить общие тенденции развития лексико-семантической системы островных говоров. Они проявляются в консервации значений лексических единиц исходных языковых областей, а также в изменении значений общенемецких лексических единиц, входящих в лексикон островных говоров, под влиянием свободного развития внутриязыковых тенденций. Разнородность лексико-семантических систем исследуемых говоров позволяет разграничить их и выделить в их составе диалектизмы, которые выполняют функцию идентификации групповой принадлежности, а также лексику, которая не отвечает сущностным характеристикам собственно диалекта, не представляет узко групповойвокабуляр и обозначается какобщенемецкая. В плане межсистемной эквивалентности лексических единиц рассматриваемых говоров для них характерны отношения лексической вариативности. Междиалектные варианты и междиалектные синонимы отражают различную степень соответствия плана выражения диалектных слов, в то время как междиалектные омонимы показывают совпадение формы при несовпадении содержания лексических единиц в разных говорах. Таким образом, семантическое развитие исследуемой лексики осуществлялось по следующим направлениям: специализация номинаций, преодоление семантической перегрузки, утрата отдельных значений многозначных лексических единиц; архаизация номинаций или отдельных значений слов, утративших денотативную опору; дифференциация лексических единиц близких по значению иупотреблению. Все исследуемые островные немецкие говоры показывают большую степень подверженности интерферирующему воздействию иноязычного окружения. Значительные изменения в лексиконе островных говоров происходят под влиянием русскогоязыка.

Скачать электронную версию публикации