Paradigmatic of personal pronouns in the Germanic languages.pdf В соответствии с общепринятым положением элементы языковой системы обладают неотъемлемыми свойствами взаимосвязанности и взаимозависимости [Булыгина, Крылов, 1990, с. 452]. Необходимо подчеркнуть, что без таких связей система не существует ибез их учета не можетбытьописана адекватно. Личные местоимения германских языков представляют собой небольшие закрытые системы, элементы которых функционально идентичны; их субстантное родство, восходящее к общим индоевропейским корням, не подлежит сомнению [Сравнительная грамматика…, 1963, с. 312-313]. Своеобразие этих систем следует искать в принципах их организации, то есть в особенностях структуры их парадигм. При описаниях личных местоимений в специальной литературе, как правило, отсутствует указание на связи между отдельными формами, они часто приводятся простым перечнем в виде списка. При таком подходе не рассматрива ется характер связей и взаимодействие между местоимениями, не учитывается сам принцип системности, т. е. их парадигматика. Задачей статьи является описание форм личных местоимений в западногерманских и континентальных скандинавских языках в их системной отнесенности и в единых терминах. В представлении грамматических категорий мы будем опираться на ставшее академическим положение Р. О. Якобсона о структуре категорий, сводимых, в конечном счете, к бинарным оппозициям - контрадикторным противопоставлениям, члены которых неравноправны и неравнообъемны [Jakob- son, 1971, р. 213]. Отрицательным противочленом в оппозиции, помимо его более широкого значения, признается тот, в пользу которого происходит возможная нейтрализация противопоставления. Механизм свертывания и развертывания оппозиций достаточно подробно описан в работе [Плоткин, 1972], на которую мы опираемся в дальнейшем при рассмотрении парадигматики четырех категорий личных местоимений - лица, рода, числа ипадежа. 1. Инвариантноеядро всфере парадигматики личных местоимений Традиционно категория лица для личных местоимений в германских языках считается трехчленной, и попытки исключить третье лицо из состава категории скорее единичны. Так, Бенвенист отвергает 3-ел. по семантическим основаниям [Бенвенист, 2010, с. 285-291], но вынужден считаться с соответствующими формами в парадигме глагола [Там же, с. 259-269]. Вместе с тем нельзя не признать, что между местоимениями 1-го и 2-го л., с одной стороны, и 3-го л. - с другой, действительно существуют глубокие различия [Майтинская, 1969, с. 141-143; Плоткин, 1975, с. 43]. Трехчленная категория лица базируется на двух оппозициях - первое/непервое лицо, второе/невторое лицо. Третье лицо получает двойную отрицательную характеристику как дважды немаркированное, что подтверждается его более широким объемом значения, допускающим дальнейшее членение по категориирода. Отдельной оговорки требует вежливое Вы (нем. Sie), которое мы исключаем из рассмотрения. Это местоимение - своего рода форма вежливости, выбор которого произволен, менялся на протяжении веков (так, в немецком роль вежливой формы выполняли местоимения ihr, er). Это явление, лежащее за пределами морфологии, очевидно следует отнести к прагматике. Число для местоимений - противоречивая и неоднородная категория, которая может быть описана в терминах множественность/немножественность только для местоимений 3-го л., где он, она, оно (немножественность) противопоставлены они (множественность). Для местоимений 1-го и 2-го л. такое рассмотрение числа невозможно, а сам термин «множественность» применим только условно: множество форм 1-го или 2-го л. в единственном числе не дает 1-го или 2-го л. множественного: я + я не равно мы, а ты + ты не есть вы. Эта асимметрия в системе категории числа личных форм местоимений отмечалась многими лингвистами [Бенвенист, 2010, с. 269; Стеблин-Каменский, 1957, с. 84; Майтинская, 1969, с. 148]. В. Я. Плоткин предлагал ввести для описания местоимений 1-го и 2-го л. мн. ч. (мы и вы) особую категорию объединенности [Плоткин, 1975, с. 47; 1989, с. 161]; Бенвенист вводил понятие «расширенного лица» для 1-го и 2-го л. мн. ч. [Бенвенист, 2010]. В том и другом случае предлагалась некая новая категория при отказе от числа для данных местоимений. Числовые значения не могут быть полностью сведены и к значениям инклюзивности и эксклюзивности, как это предлагает Н. К. Соколовская [1980, с. 85]. Представляется возможным задать иное разбиение оппозиции при описании этих форм, не отказывая им в категории числа, - по единичности (единственное/неединственное число), где мы будет описано как «не я один», а вы как «не ты один». Такое представление, как может показаться, не является только формальным решением. О реальности противопоставления единичность/неединичность свидетельствует тот факт, что только с его помощью можно описать структуры, содержащие двойственное число, как это было показано в одном из исследований [Майтинская, 1969, с. 175 и далее]. Формы двойственного числа (именно в 1-м и 2-мл. мн. ч.) существовали ранее в германских языках - др. англ. wit ‘мы оба’, jit ‘вы оба’; то же в готском [Braune, Helm, 1952, р. 82], древнефризском [Steller, 1928, S. 52], древнеисландском [Стеблин-Каменский, 1955, с. 87]. Сочетание положительных и отрицательных значений двух сопряженных оппозиций лица и двух не связанных между собой оппозиций числа отражают парадигматические отношения шести форм личных местоимений, образующих инвариантное ядро этой части речи, общее для всех германских языков. Исключение представляет английский язык, в котором, как известно, во 2-мл. нет различий по числу. Эти различия, однако, сохраняются в диалектах и региональных вариантах английского языка [Маковский, 1980, с. 66] и спорадически реализуются в речи [Вейхман, 2002, с. 29]. 2. Где пути разошлись: категориярода ипадежаличных местоимений вгерманских языках Категория рода личных местоименных форм в рассматриваемых языках может быть описана только относительно немаркированного 3-го л. и только в немножественном числе (он, она, оно). Очевидно, структура этой категории строится на двух бинарных оппозициях, в которых неясна направленность маркировки. Если обратиться к языкам с двухродовыми системами, базирующимися на одной оппозиции (романские, балтийские), то маркированным оказывается женский род [Арутюнова, 1970, с. 262; Булыгина, 1970, с. 30; Вольф, 1970, с. 324]. В случае признания этой оппозиции конституирующей будет естественно обозначить следующую оппозицию как мужской/немужской, а средний род рассматривать как дважды немаркированный. Такая трактовка, приемлемая для личных местоимений, может оказаться неверной для имени существительного: правила замещения имен существительных личными местоимениями не относятся к морфологии последних. Во всех западногерманских языках представлена трехчленная категория рода для личныхместоимений 3-го л. (табл. 1). Таблица 1 Местоимения 3-го л. ед. ч. в западногерманских языках Third-person singular pronouns in West Germanic languages Род Западногерманский язык мужской женский англ. фризск. голл. африк. нем. ид. + - he hy hij hy er er - + she sy zij sy sie si - - it it het dit es dos Примечание. Знак + здесь и далее в статье обозначает наличие грамматической характеристики, знак - ее отсутствие. Во фризском и разговорном голландском местоимение женского рода не различает числа, совпадая с формой множественности [Берков, 2001, с. 37; Миронов 1965, с. 49-51]. Частичная омонимия этих форм в именительном и в винительном падежах присутствует и в литературном немецком, что порождает иногда неудобства (например, перевод фраз вроде я не знаю ни ее, ни их, ни Вас нем. ‘Ich kenne weder sie und sie, noch Sie’). Трехчленная категория рода представлена также в новонорвежском лансмоле, созданном искусственно на специфической диалектной базе [Берков, 2001, с. 161- 162]. В остальных скандинавских языках - датском, шведском, норвежском букмо-ле - в 3-мл. для форм личных местоимений насчитывается не три, а четыре формы рода. Две из них ориентированы прямо и непосредственно на семантику, обозначая только лицо женского либо мужского пола (например, швед. han ‘он’ и hon ‘она’), а две другие соотносятся с двумя формальными классами, на которые распадаются все ими замещаемые существительные независимо от их семантики - на грамматический средний либо несредний (общий) род - швед. det и den ‘оно’, то же в остальных языках [Берков, 2001, с. 131, 136, 147, 151, 174-175; Braunmüller, 1991, S. 41-42]. Учитывая происхождение формы общего рода, в которой совпали прежние мужской и женский род, ее можно рассматривать как маркированную дважды, например в шведском:  оппозиция мужской/немужскойрод - han ‘он’: son ‘cын’, make ‘муж’;  оппозиция женский/неженский род - hon ‘она’: dotter ‘дочь’, maka ‘жена’;  общий род, оппозиция «немужской и неженский» - det ‘оно’: tefal ‘блюдце’, kött ‘мясо’;  оппозиция «и мужской, и женский род» - den ‘оно’: kopp ‘чашка’, mjölk ‘мо локо’. Наиболее серьезные расхождения между системами местоимений в германских языках касаются категории падежа. Единственным общегерманским оказывается противопоставление прямого (субъектного) именительного падежа косвенному, объектному, т. е. неименительному, и для многих германских языков эта оппозиция оказывается единственно действенной. В целом личные местоимения по языкамразличаютнеболеетрехпадежных форм, аязыкигруппируютсявтипы. Первый тип: языки голландский, фризский, английский, африкаанс. В этих языках оппозиция именительный/неименительный падеж оказывается единственной, охватывающей к тому же не все местоимения. Так, во фризском языке парадигма представлена наиболее полно (табл. 2, 3) - формы именительного падежа: ik ‘я’, do ‘ты’, wy ‘мы’, jimme ‘вы’, hy ‘он’, sy ‘она’, it ‘оно’, sy ‘они’; формы неименительного падежа - my ‘мне’, ‘меня’, us ‘нас’, ‘нам’, dy ‘тебе’, ‘тебя’, jimme ‘вас’, ‘вам’, him ‘ему’, ‘его’, har ‘его’, ‘ей’, it ‘ему’, ‘его’ (для среднего рода). Местоимения 1-го и 2-го л. не имеют разбиения по роду, в связи с этим они выносятся далее в отдельные таблицы отместоимений 3-го л. В других языках та же парадигма менее полная, например в африкаанс [Миронов, 1969, с. 62]. Второй тип представлен скандинавскими языками, где, помимо названной оппозиции, представлена оппозиция родительный/неродительный падеж у местоимений 3-го л., родительный падеж которых восполняет отсутствие соответствующих притяжательных местоимений. Таким образом, местоимения 1-го и 2-го л. имеют по две падежные формы, а местоимения 3-го л. - по три. Например, в шведском языке (табл. 4, 5) четыре местоимения различаютименительный/неименительный падеж:  именительный падеж: jag ‘я’, vi ‘мы’, du ‘ты’, ni ‘вы’;  неименительный падеж: mig ‘мне’, ‘меня’, oss ‘нам’, ‘нас’, dig ‘тебе’, ‘тебя’, er ‘вам’, ‘вас’. Триместоименияучаствуют в двух оппозициях:  именительный падеж: hаn ‘он’, hon ‘она’, de ‘они’;  родительный падеж: hans ‘его’, hennes ‘ее’, deras ‘их’; также местоимения 3-го л. ед. ч. det и den для неодушевленных существительных различают только родительный и неродительный падеж: dess ‘его’;  неименительный и неродительныйпадеж: honom ‘ему’, henne ‘ей’, dem ‘им’. Таблица 2 Падежные формы личных местоимений 1-го и 2-го л. во фризском языке [Tiersma, 1985, р. 61] Case forms of first and second person pronouns in Frisian [Tiersma, 1985, p. 61] Падеж Единственное число Множественное число 1-е л. 2-е л. 1-е л. 2-е л. Именительный ik do wy jimme Неименительный my dy us jimme Таблица 3 Падежные формыличныхместоимений 3-го л. вофризскомязыке Case forms of third-person pronouns in Frisian Падеж Единственное число Множественное число Мужскойрод Женский род Средний род Именительный hy sy it sy Неименительный him har it harren Таблица 4 Падежные формыличныхместоимений 1-го и 2-го л. в шведскомязыке [Маслова-Лашанская, 1953, с. 165-166] Case forms of first and second person pronouns in Swedish [Maslova-Lashanskaya, 1953, p. 165-166] Падеж Единственное число Множественное число 1-е л. 2-е л. 1-е л. 2-е л. Именительный jag du vi ni Неименительный mig dig oss er Таблица 5 Падежныеформы личных местоимений 3-го л. в шведскомязыке [Маслова-Лашанская, 1953, с. 165-166] Case forms of third-person pronouns in Swedish [Maslova-Lashanskaya, 1953, p. 165-166] Падеж Единственное число Множественное число Мужской род Женский род Средний род Общий род Именительный han hon - - de Неименительный honom henne - - dem Родительный hans hennes dess dess deras Неродительный - - det den - Похожая ситуация в падежной системе личных местоимений в датском и норвежском [Берков, 2001, с. 136-137, 174-175; Новакович, 1974, с. 56; СтеблинКаменский, 1957, с. 84-90; Бьернскау, 2007, с. 32-35]. Оппозиция родительный/неродительный падеж занимает очень прочное положение во всех скандинавских языках и, согласно тем же исследованиям, проявляет тенденцию к экспансии. Третий тип представлен в немецком языке, в котором наблюдаются противоположные тенденции: формы родительного падежа свободно образуются в нем от всех личных местоимений и приводятся часто даже в учебниках для иностранцев. Однако по существу это мертвые формы, которые не употребляются при существительных, где возможны только притяжательные местоимения, они встре-чаются буквально при единичных глаголах в архаичных и напыщенных выражениях, совершенно чуждыхсовременномуживомуязыкувроде: Gedenkt meiner ‘Помните обомне’; Ich entsinne mich Ihrer nicht ‘Я не могу Вас припомнить’; Mit Mühe entleidigten wir uns seiner ‘Мы струдом отнего избавились’. Исключительной особенностью немецкого и его дочернего языка идиша является устойчивость оппозиции дательный/недательный падеж, утраченной во всех других германских языках много столетий назад. Из восьми форм лица, числа иродадверазличают именительный/неименительный падеж:  именительный падеж: wir ‘мы’, ihr ‘вы’;  неименительный падеж: uns ‘нам/нас’, euch ‘вам/вас’. Триформы различаютоппозицию дательный/недательный:  дательный падеж: ihm ‘ему’, ihr ‘ей’, ihnen ‘им’;  недательныйпадеж: es ‘оно’, sie ‘она’, sie ‘они’. Триформы участвуютвобеих оппозициях:  именительный падеж: ich ‘я’, du ‘ты’, er ‘он’;  дательный падеж: mir ‘мне’, dir ‘тебе’, ihm ‘ему’;  неименительныйинедательный: mich ‘меня’, dich ‘тебя’, ihn ‘его’ (табл. 6, 7). Отличие личных местоимений идиша от немецкого заключается в том, что местоимение мужского рода различает только именительный/неименительный падеж (er ‘он’ и im ‘ему’), а во множественном числе третьего лица склонение утрачено вовсе, при этом форма мн. ч. отличается (zei ‘они’) от формы женского рода (zi ‘она’) [Берков, 2001, с. 118]. Таблица 6 Падежныеформы личных местоимений 1-го и 2-го л. в немецкомязыке Case forms of first and second person pronouns in German Падеж Единственное число Множественное число 1-е л. 2-е л. 1-е л. 2-е л. Именительный ich du wir ihr Дательный mir dir - - Неименительныйинедательный mich dich - - Неименительный - - uns euch Таблица 7 Падежныеформы личных местоимений 3-го л. в немецком языке Case forms of third-person pronouns in German Падеж Единственное число Множественное число Мужской род Женский род Средний род Именительный er - - - Дательный ihm ihr ihm ihnen Неименительныйинедательный ihn - - - Недательный - sie es sie Таким образом, можно констатировать, что парадигматика категорий лица и числа, взаимоотношение этих категорий у форм личных местоимений образует общее для всех германских языков ядро. По категории рода западногерманские языки типологически отличаются от скандинавских. Местоимения 3-го л. во всех западногерманских языках имеют три рода, скандинавские языки располагают четырехродовой системой таких местоимений. Наиболее серьезные изменения претерпела категория падежа. В древних германских языках она строилась на использовании трех оппозиций:  именительный/неименительныйпадеж,  родительный/неродительный падеж,  дательный/недательныйпадеж. Оппозиция винительный/невинительный падеж, т. е. противопоставление винительного общей форме совпавших трех остальных падежей, не представлена ни в одномгерманскомязыке. В скандинавских языках устойчиво сохраняются первые две оппозиции (именительный/неименительный падеж, родительный/неродительный падеж) при устранении третьей оппозиции (дательный/недательный падеж). В немецком и идише, напротив, используются первая и третья оппозиции при фактическом отсутствии оппозиции родительный/неродительныйпадеж. В остальных западногерманских языках представлена только первая из оппозиций. Причины расхождений в составе грамматических категорий личных местоимений требуют, очевидно, отдельного рассмотрения, а сами расхождения, по нашему мнению, следует принимать просто как свидетельство пределов вариантностисистем личных местоимений в германских языках.

Скачать электронную версию публикации