Discourse-semantic variation of relative adjectives in English.pdf Относительные прилагательные, являясь признаковыми словами, выполняют признаковую функцию, их задача - извлечь признаки из семантики исходного слова для использования их в приложении к иному объекту, обозначаемому описываемым существительным. Спектр этих признаков достаточно широк и потенциально содержится в семантике прилагательного. Однако регистрация словарями всех возможных отношений между двумя объектами нерациональна: чрезмерное внимание к дискурсивным различиям может привести к выделению чрезмерно большого числа лексико-семантических вариантов и тем самым к излишней дискретизации действительности и дробности понятия [Деева, 1988, с. 13]. Язык абстрагируется от излишних деталей и отражает лишь самое главное, основные характеристики предметов и явлений, в дискурсе могут возникать варианты значения, которые подвергаются уточнению и конкретизации, нет необходимости вносить в словарные статьи контекстуально обусловленные варианты, избыточно детализируя семантику слова, поскольку «значений в некотором континууме выделяется столько, сколько подразделений в нем существенно для человеческой практики» [Никитин, 1997, с. 207]. С такой точкой зрения соотносится подход к лексикографическому описанию в компьютерной лексикографии, где в некоторых случаях считается оправданным использование родового недифференци-рованного типа отношений PERTAIN-TO (‘относящийся к…’) при описании относительных прилагательных вместо выделения более специализированных [Rakin, Nierenburg, 1995, p. 43]. Как видим, распространенная лексикографическая практика подачи относительных прилагательных с помощью отсылки к производящему имени или указания самой общей с ним связи типа совершенно пра-вомернаидостаточна. С другой стороны, анализ семантики относительных прилагательных был бы недостаточным без рассмотрения его функционирования в дискурсе и выявления и типизации всех возможных вариантов отношений. Разными авторами и ранее предпринимались попытки выявления типов связей прилагательных и описываемых существительных. Дж. Аартс и Дж. П. Калберт [Aarts, Calbert, 1979], изучая регулярные (неметафорические) значения предикатных прилагательных, не претендовали на выявление конечного числа отношений (реляторов) и ограничили их число тринадцатью типами: HAVE (иметь): clever man ‘умный человек’; EXPERIENCE (испытывать): weary reader ‘уставшийчитатель’; MANIFEST (проявлять): kind look ‘добрый взгляд’ ит. д. Дж. Леви [Levi, 1978], изучая семантику атрибутивных существительных и отсубстантивных прилагательных, вывела предикаты пропозиции атрибутивных конструкцийсописываемым существительным: CAUSE (вызывать): tear gas ‘слезный/слезоточивый газ’, malarial mos quitoes ‘малярийный комар’; HAVE (иметь): government law ‘правительственный закон’; MAKE (делать): honey bee ‘медовая пчела’, stellar configuration ‘звезд ная конфигурация)’; USE (использовать): steam iron ‘паровой утюг’, manual labour ‘ручной труд’; IN (в): field mouse ‘полеваямышь’, marine life ‘морскаяжизнь’ ит. д. Аналогично Б. Уоррен [Warren, 1984], изучая непредикатные отсубстантивные прилагательные, выявляет наличие различных ролевых комбинаций, например: SOURCE - RESULT (источник - результат), COMPARANT - COMPARED (сравниваемый - сравнивающий), PART - WHOLE (часть - целое) ит. д. Называя типы отношений реляторами - ‘relators’ (Дж. Аартс и Дж. П. Калберт), стертыми предикатами - ‘recoverable deleting predicates’ (Дж. Леви) или связующими звенья-ми - ‘connecting links’ (Б. Уоррен), все перечисленные авторы признают наличие пропозиционального отношения, которое интерпретатор обычно должен расшифровать, чтобы понять конструкцию, и отмечают, что их число не бесконечно, а представляет собой наборрегулярно задействованных отношений. Соглашаясь с авторами в принципе, необходимо определиться с тем, что в случае так называемых предикатных прилагательных (качественных в традиционной отечественной классификации) в сочетаниях с существительным возникают не дополнительные приращения значения, а просто происходит варьирование содержания признака в разных классах вещей [Никитин, 1997, с. 638]. Так, при анализе семантики прилагательного fresh ‘свежий’ обнаруживается, что в одном из наиболее частотных значений (OALD): ‘(usually of food) in a natural condition rather than artificially preserved’ (о пище: в естественном состоянии, не подвергалась обработке) в отношении продуктов питания свежесть воспринимается сознанием как натуральность, необработанность: fresh meat/fish ‘свежее мясо/рыба’ - not salted, pickled or smoked (не соленая, маринованная или копченая); fresh vegetables ‘свежие овощи’ - not artificially preserved (не подвергалисьобработке). В других случаях употребления признак ‘свежий’ воспринимается как факт сохранности, то естьпродукт является неиспорченным: fresh meat ‘свежеемясо’ - not tainted (не тухлое); fresh milk ‘свежее молоко’ - not sour (не прокисшее); fresh bread ‘свежий хлеб’ - not stale (не черствый); fresh eggs ‘свежие яйца’ - not bad, rotten (не пропавшие, не тухлые); fresh butter ‘свежеемасло’ - not rancid, rank (не прогорклое). Свежесть может являться следствием того факта, что продуктом манипулировали только недавно: fresh flowers ‘свежие цветы’ - recently picked (только сорванные), fresh milk ‘свежее молоко’ - recently taken (только надоенное) ит. д. Сам признак свежести остается неизменным, но в каждом случае приобретает различные ассоциации, создавая «онтологию свежести»: свежий хлеб - недавно испеченный, душистый, мягкий, не черствый; свежее молоко - недавно надоенное, не кислое; свежее масло - не прогорклое; свежая рыба - не тухлая, не подвергшаяся обработке и т. д. [Никитин, 1997, с. 638-639]. Сдвига в значении не происходит, значение ‘свежий’ лишь уточняется, благодаря энциклопедическим знаниям о мире, знаниям о возможной совместимости признаков. Все эти протозначения также можно назвать дискурсивными вариантами значения ‘свежий’, но нельзя говорить оналичии дискурсивных приращений значения. Совсем другие механизмы задействованы в семантике относительного прилагательного. Дискурсивное варьирование относительных прилагательных является системным, в дискурсе возникают имплицитные приращения значения, которые разрешаются за счет представления о конкретном отношении предметов или явлений. Происходит не изменение содержания признака, а конкретизация признака-отношения, никак не представленногоэксплицитно. У аргументно-признаковых относительных прилагательных, которые так называются, поскольку образуют с описываемым существительным сочетание двух аргументов: constitutional right ‘constitution + right’ (конституционное право = конституция + право), дискурсивное варьирование значения является основой их функционирования. Это связано свозможностями данной группы прилагательных выявлять различные вариации сочетаемости аргументов. Скажем, прилагательное shady ‘тенистый/теневой’ в свое прямом первичном значении ‘related to shade’ (относящийся к тени) имеет два дискурсивных варианта, являющихся конверсивными: ‘affording shade’ (обеспечивающий тень): shady trees (деревья), shady leaves (листья); ‘protected by shade’ (защищенный от солнца, находящийся в тени): shady side of the road (теневая сторона дороги). Выявление конкретного варианта употребления происходит в дискурсе. Среди значений прилагательного flowery ‘цветистый/цветочный’ в современных одноязычных словарях часто регистрируется одно-два, к примеру, наиболее частотное: ‘decorated with pictures of flowers’ (украшенный изображениями цветов) (OALD, CDO). Однако в процессе изучения примеров сочетаемости данного прилагательного с существительным в корпусах английского языка (предлагается более 400 контекстов) представляется возможным выделить следующие дискурсивные значения обобщенного реляционного значения ‘related to flower(s)’ (относящийся к цветку/цветам): 1) ‘covered with flowers’ (покрытый цветами): flowery banks (берега), meadows (луга), fields (поля); ‘abounding in flowers’ (изобилующий цветами): flowery garden (сад); 2) ‘made of flowers’ (сделанный из цветов): flowery garlands (гирлянды), wreaths (венки); ‘designed with flowers’ (украшенный цветами): flowery hats (шляпы); flowery dress (платья); (украшенный изображениями цветов) wallpaper (обои); ‘like that of a flower’ (как у цветов): flowery odour (благоухание), scent (запах), fragrance (аромат), perfume (духи) (COHA, BNC). Очевидно, что приведенные значения декодируются в дискурсе благодаря энциклопедическим знаниям говорящих с помощью операции импликации и нет существенной необходимости уточнения дискурсивных вариантов в словаре. Варьирования по модели метафоры в данном случае не происходит, как и перехода в разряд качественных, в отличие от примеров flowery language ‘цветистый язык’, flowery speaker ‘оратор, использующий цветистые обороты’. Прилагательное starry ‘звездный/звездчатый’ также имеет свое поле функциональной вариативности врамках прямого значения: ‘full of stars’ (полный звезд): starry night (ночь), sky (небо), darkness (темнота), firmament (небесныйсвод) идр.; ‘of or relating to the stars’ (относящийся кзвездам): starry light (свет); ‘consisting of stars’ (состоящийиз звезд): starry system (система); ‘shaped like a star’ (в форме звезды): starry form of an asteroid (форма ас тероида), gem (драгоценныйкамень), starry flowers (цветы); ‘sprinkled or studded with star-like forms’ (усыпанный звездообразными формами): starry primroses (примулы), starry coral (коралл) (COHA, BNC). Вместе с тем современные словари английского языка отражают лишь два реляционных значения: ‘lit by star’ (освещенный звездой) и ‘shining like a star’ (светящий, как звезда) (OALD, COD, MMD) и ряд метафорических и метонимических. Даже такие прилагательные, как bilious ‘желчный’, не имеющие большого количества значений, обладают определенной вариативностью в дискурсе. Прямым значением прилагательного bilious является ‘of or pertaining to the bile’ (относящийся к желчи). Не принимая во внимание метафорические значения прилагательного ill-tempered ‘раздражительный’, рассмотрим возможное дискурсивное варьирование прямого значения: ‘secreting bile’ (выделяющий желчь): bilious secretion (секреция), system (система), duct (проток); ‘affected by the excess of the bile’ (вызванный избытком желчи): bilious attacks (приступ), disorders (расстройство); ‘curing illnesses caused by the excessive bile secretion’ (излечивающий болезни, вызванные избытком желчи): bilious pills (таблетки), surge (хирургия) (COHA, BNC). Если обобщенным значением всех отсубстантивных относительных прилагательных, включая аргументно-признаковые, можно считать ‘related to’ (‘относящийся к…’), то значение прилагательных, обозначающих субстанцию, материал (субстантно-признаковых), из которого состоит или изготовлен предмет, обозначаемый описываемым существительным, могут быть уточнены до более конкретного: ‘made of, consisting of’ (сделанный/состоящий из…). Но даже в этом случае возможно выявить дискурсивные варианты. Так, stony ‘каменный’ может иметь значения: ‘full of stone’ (наполненный камнями) или ‘made of stone’ (сделанный из камня); reedy ‘тростниковый’: ‘full of or characterized by the presence of reed’ (наполненный или характеризующийся наличием тростника) или ‘made of, consisting of reed or reeds’ (сделанный из, состоящий из тростника); flinty ‘кремневый/кремнистый’: ‘of flint’ (относящийся к кремню), ‘consisting of flint’ (состоящий из кремня) или ‘containing flint stones’ (содержащий кремень). Кроме того, относительные прилагательные в некоторых сочетаниях могут развивать семы, позволяющие отнести их к аргументно-признаковым прилагательным, а в других - могут реализовывать значение субстанции, характерное для субстантно-при-знаковых. В этом случае также требуется дополнить и уточнить смысл за счет операции импликации. Прилагательное icy ‘ледяной’ может реализовывать относительные значения в целом ряде дискурсивных вариантов как аргументнопризнаковых: ice seas (ледяные моря): ‘abounding in ice’ (изобилующие льдом); icy steps (ледяные ступени): ‘covered with ice’ (покрытые льдом); так и субстантнопризнаковых: icy crust (ледяная корка): ‘consisting of ice’ (состоящая изо льда); icy mountain (ледяная гора): ‘made of ice’ (сделанная изо льда). Анализ дискурсивного варьирования значения относительных прилагательных позволяет построить типологию семантических приращений на основе анализа возникающих в различных контекстах отношений аргументов относительного прилагательного и описываемого существительного. Полученные данные позволяют обобщить различные типы имплицитных приращений значений и уточнить созданную ранее типологию [Никитин, Виноградова, 2000, с. 71]. В первую очередь, между аргументами может иметь место импликационные отношения (причинно-следственные, временные, пространственные, отношения части и целого и т. д.) [Никитин, 1997, с. 225]. Для относительных прилагательных это наиболее частый тип отношений, поддающийся дальнейшей детальной типизации. На первом уровне можно выделить следующие подтипы: субстантноаргументныйи аргументный. В случае субстантно-аргументного типа словосочетаний, строго говоря, нельзя выделить отношения двух аргументов: определение обозначает не аргумент, а некую бесформенную субстанцию, из которой формируется некая вещь, обозначаемая определяемым существительным. Самый характерный вариант такого типа присутствует в тех сочетаниях, где относительное прилагательное образовано от вещественного существительного и является, таким образом, субстантно-при-знаковым словом: wooden table ‘деревянный стол’. Возможны различные варианты домысливаемых дискурсивных значений: ‘made or produced of’ (сделанный/произведенный из…): oaken cross (дубовый крест), woolen sock (шерстянойносок); ‘consisting of’ (состоящий из…): sandy ballast (песочный балласт), stony powder (каменная крошка); ‘comprised of’ (состоящий из…): reedy (reeden) hut (тростниковая хи-жина); ‘covered with’ (покрытый): brassy plate (латунная табличка). Аргументные отношения связывают два аргумента, связь между которыми и становится признаком прилагательного. В случае таких отношений возможны две группы дискурсивных приращений смыслов: партитивные и собственно аргументные. Партитивное отношение - это переходный случай между субстантно-аргу-ментными и аргументными отношениями, оно имеет место, когда относительное прилагательное обозначает в словосочетании целое, а существительное - некую частьэтого целого. Разновидности партитивного отношения: ‘being a part of’ (являющийся частью): industrial plant (промышленное предприятие/завод), acoustic effect (акустический эффект); ‘being a component of’ (являющийся составной частью): filmy growth (пленочный нарост); ‘belonging to’(принадлежащий): vocal tone (голосовой тон), cerebral cancer (церебральныйрак, ракмозга). Наконец, собственно аргументный тип отношений: два аргумента представляют определенно разные вещи, не связанные отношениями часть - целое. Этот тип отличается наибольшим разнообразием подтипов, конкретизирующих общее импликационное отношение: ‘according to’ (в соответствии с…): constitutional right (конституционное право), conventional method (конвенциональныйметод); ‘appearing or taking place in’ (возникающий или имеющий место в…): in sular pride (островная гордость), continental climate (континентальный кли мат); ‘containing’ (содержащий): ferrous ore (железная руда); ‘abounding in’ (изобилующий): stony fruit (косточковый фрукт, фрукт скосточками), spicy food (пряная еда, еда с пряностями); ‘generating, delivering’(порождающий, откуда возникает): spicy shore (берег пряностей); ‘locative’ (место): colonial produce (колониальное производство); ‘temporal’ (время): Victorian England (викторианская Англия); ‘prevailing in a certain place’ (преобладающий в определенном месте): rainy region (дождливый регион); ‘prevailing at a certain time’ (преобладающий в определенное время): nu clear age (ядерный век); ‘operating, working in’ (работающий, функционирующий в…): scientific worker (научныйработник), military exercise (военные учения); ‘causing’ (вызывающий): electric shock (электрическийшок); ‘providing’ (обеспечивающий): atomic power plant (атомная электростан ция); ‘serving for’ (служащий): athletic equipment (гимнастическое оборудова ние), merchant fleet (торговыйфлот). Помимо импликационных отношений, обусловливающих уточнение в дискурсе обобщенного реляционного значения ‘related to’, нужно отметить и существование приращений смыслов на основе отношений подобия (симилятивное отношение) в различных его вариантах: ‘resembling… in taste’ (похожий по вкусу): watery vegetable (водянистый овощ); ‘resembling… in colour’ (похожий по цвету): sandy hair (песочные волосы); ‘resembling… in behaviour’ (похожий по поведению: servile manner (холопское поведение); ‘resembling… in sound’ (похожий по звуку): wooden sound (деревянный звук); ‘resembling… in form’ (похожий по форме): starry (stellar) configuration (звездная форма); ‘resembling… in consistence’ (похожий по консистенции): stony hail (град, твердыйкаккамень); ‘making a similar impression’(производящий сходное впечатление) icy manner (ледяная манера). В случае симилятивных отношений речь идет не об уточнении прямого обобщенного реляционного значения, а об индикации переносного значения за счет средствдискурса. Данная попытка классификации дискурсивных вариантов значений не может дать исчерпывающий набор возникающих имплицитных приращений, так как такие значения являются контекстно-обусловленными, в каждом конкретном случае домысливаются в соответствии с опытом и условными образами нашего сознания. На рассмотрение представляется опыт определенной типизации дискурсивно-семантических процессов. Проанализированные примеры иллюстрируют дискурсивное варьирование относительных прилагательных, чаще всего не регистрируемое словарем. Таким образом, очевидно, что в разных по своей референциональной отнесенности значениях детализируется общее относительное значение прилагательных за счет актуализации семантических компонентов единого лексическогозначения исходной единицы. Смысловые приращения, осложняющие обобщенные словарные значения от-носительных прилагательных в дискурсе, обусловлены логикой возможных пред-метных отношений и типизируются соответственно наиболее характерным обобщенным моделям отношения сочетающихся объектов или явлений. Отно-шения между аргументами в элизионных атрибутивных словосочетаниях можно свести к следующей схеме: импликационные, включающие аргументные и суб-стантно-аргументные, и симилятивные. Кроме прочего, такая классификация им-плицитных дискурсивных приращений вносит свой вклад в различение аргу-ментно-и субстантно-признаковых относительных прилагательных, подтверждая разницу в ихсемантических характеристиках.

Скачать электронную версию публикации