Names of weapons and armor in folklore monuments and in their translation: problems and solutions.pdf Введение Названия различных видов оружия и доспехов имеют большое значение в фольклорном тексте: это и элементы национальной культуры, и указание на эпоху, к которой рассказчик относит действие повествования, и способ характеристики героев (например, меткий стрелок). Особенно важную роль указанная лексикотематическая группа играет в героических сказаниях, где описанию оружия и брони героев уделяется огромное внимание, и в исторических преданиях, где нередко можно встретить точное отражение исторических реалий той или иной эпохи. Однако переводчики, сознавая всю важность грамотной передачи оружейной лексики в переводе, не всегда добиваются в этом приемлемого результата. Причин тому несколько:  переводчик и (в ряде случаев) исполнитель текста бывают слабо знакомы с терминологией военного дела и охотничьего промысла;  терминология, известная этнографам, практически не представлена в словарях национальных языков ивдвуязычных словарях;  русские исторические термины часто не соответствуют аналогичным терминам в других языках; современная (спортивная, реконструкторская) терминология не соотносится с исторической. В настоящей статье мы рассмотрим вопрос о способах перевода слов лексикотематической группы «оружие и доспехи» на примере перевода наиболее часто встречающихся лексем, обозначающих детали лука и нательную броню. Автор настоящей статьи, работая в качестве редактора перевода двух томов тюркской несказочной прозы серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока», в свое время также не обратила достаточного внимания на эти аспекты перевода вследствие незнания специальной терминологии. В последующих томах серии, готовящихся к изданию, эти недостатки должны быть учтены, поэтому необходим анализ трудностей перевода слов указанной лексико-тематической группы и возможных вариантов их передачи. Материалом для исследования служат тексты алтайских, бурятских, хакасских героических сказаний иисторических преданий. Названия орудий стрельбы и снарядов Внимания переводчика при встрече с описанием лука и стрельбы из него требуют несколько деталей. Во-первых, одним и тем же словом могут называться разные снаряды для стрельбы - стрела и пуля. Так, алтайское ок может иметь значения ‘пуля, стрела, снаряд’ [Баскаков, Тощакова, 1947, с. 115]. Хакасское ух также означает и ‘стрела’, и ‘пуля’. В преданиях герои часто стреляют из ружей, но если оружие не названо, то установить, о каком снаряде речь, можно только из контекста. Сравнимдвапримера: Мылтых сыныхтағлапчадырлар. Ол оол пычах пiзiне ухты чара иирде атхлап турған ʻРужья осматривают. Этот парень стрелял по лезвию ножа, отчего пули раскалывалисьʼ [НПХ, с. 310-311]. Ол кӱн Халдама чааӌах алып атыбысхан. Тӱрче поларынаң хабар читкен. «Ух читтi», - тибес Моол ханы атхан кiзiнi позынзар хығыртча ʻВ этот день Халдама, лук взяв, выстрелил. Немного погодя весть пришла: стрела долетела, монгольский хан стрелка к себезоветʼ [НПХ, с. 268-269]. В обоих случаях употреблено одно и то же слово ух, обозначающее и пулю, истрелу. Нередко дажепо контексту нельзя сказать, из чего стреляет герой - из лука или из ружья: Ир Тохчын оларға удур ойладып атханда, одыра тӱстiлер ʻИр-Тохчын навстречу поскакал, выстрелил - они приселиʼ [НПХ, 290-291]. В таких случаях выбор перевода для названия снаряда остается на усмотрение переводчика: если текст эпический, там с большей вероятностью стреляют из луков, если перед нами предание, где действие можно отнести к эпохе огнестрельного оружия (примерно с XVIII в. ипозже), возможен перевод ох/ух как ʻпуляʼ. Любопытно, что в некоторых текстах встречается совпадение названий не только стрелы и пули, но также лука и ружья: Алтан эки чыкамалду / Ак мылтыгын берит-ий jӱрет. / / Jетен эки бу текпелӱ / Темир jаа бербей кайтты. ʻС шестьюдесятью двумя зарубками / Белый лук дала, / / С семьюдесятью двумя зарубками / Железный лук дала...ʼ [Маадай-Кара, 1973, с. 121, 307]. В первом случае оружие называется словом мылтык, которое вне фольклорного контекста всегдаозначает ‘ружье’, во втором - собственно луком (jаа). Названия деталейлука Названия некоторых деталей лука также вызывают у переводчиков затруднения, причем выбранные варианты перевода в разных источниках могут совпадать, будучи при этом не вполне точными. Виной тому - незнание переводчиками лучной терминологии, как тюркской, так и русской. Между тем для деталей устройства луков и стрел имеются однозначные эквиваленты, однако используются они большей частью в специальной литературе. Не стоит ждать, что переводчик и читатель перевода по умолчанию осведомлены об этих специфических терминах, поэтому в комментариях всегда имеет смысл пояснять, о чем идет речь. В переводах тюркских фольклорных текстов мы нередко встречаем упоминание загадочных «зарубок» или «подставок» на луке: они явно связаны с натяжением тетивы - перед богатырем ставится задача натянуть лук до той или иной «зарубки/подставки». Чтоэто такое, где находится и зачемнужно? В текстах это выглядит так: алт. jӱс текпелӱ темир jаа ʻжелезный лук со ста подставкамиʼ; впрочем, то же самое выражение имеет в других источниках другой перевод: «железный лук со ста зарубками» [Маадай-Кара, 1973, с. 198, 386]. Действительно, алтайское текпе в словаре Баскакова и Тощаковой переводится как «подставка», однако никаких пояснений к этому слову нет, тем более нет указаний, что оно может иметь особые значения в фольклорных текстах или в терминологии военного дела [Баскаков, Тощакова, 1947, с. 146]. Перевод текпе как «зарубка» в словаре такжеотсутствует. С того момента, как появились составные луки, в их устройстве иногда применяются кобылки - костяные или деревянные подставки под тетиву, приклеенные вблизи концов лука. Они служат для той же цели, что и кобылки на струнных инструментах, - чтобы поднять натянутую тетиву, укоротить ее и при этом избежать трения о рог лука: Онобшидон уруулжи / Тэбхэ дээрэн байлгажи / Сабхай сараа үгэйеэр / Хүбшилэжи орхёбо ʻОн зацепил [тетиву] за зарубку, / Закрепил на кобылке / И ловко, без всяких помех / Натянул ту тетиву!ʼ [БГЭ, строки 1031-1034]. Как видим, кобылка изагадочная «зарубка» здесь - неодно ито же. К тому же на луке не может быть ни ста, ни девяноста девяти кобылок - их всегда две, на обоих концах лука. Значит, «подставка», как и «зарубка», - это нечто другое. Обратим внимание на то, как фольклорные тексты описывают богатырский лук: Мындый-мындый неме келди, темир jаа, канча-канча текпелерлӱ, ондо тоолорло темдектеп салган. Ого jетире мындый чыдалду, бого jетире мындый чыдалду кижи тартар учурлу, деп jартаган ʻТакое-то и такое-то прислали, железный лук, со многими-многими зарубками [для тетивы], все числами обозначены. Объяснял, что досюда человек с такой-то силой может натянуть, дотуда - человек с такой-то силой ʼ [НПА, текст 143, с. 308-309]. Здесь мы видим пояснение переводчика: зарубки «для тетивы»; это кое-что объясняет - но не все. Русское выражение «натянуть лук» может иметь два значения: 1) надеть тетиву на лук; 2) натянуть уже снаряженный лук для стрельбы. В тексте речь идет о первом случае: прежде чем показать, какой ты стрелок, нужно надеть тетиву, а натяжение лука зависит от того, насколько близко к концам рогов она натянута. Если тетива привязана к самым концам, плечи лука сгибаются сильнее всего и натяжение максимально. Как видим, интересующие нас «зарубки» нужны для того, чтобы надевать на них тетиву. Но в лучной терминологии эти детали называются «вырезы» (см., например: [Медведев, 1966, с. 117; Худяков, 1991, с. 101]). Они бывают различных форм, но всегда округлые и выглаженные изнутри, чтобы не перетирать петли тетивы. В фольклорных текстах оружие богатырей и героев нередко описывается в гиперболизированном виде. Реальный лук имеет по одному, редко по два выреза на конце каждого рога, чтобы можно было немного увеличить или уменьшить натяжение. Но богатырский лук, который не под силу натянуть обычному человеку, может иметь и 72, и 100 вырезов, о чем нам и сообщают тексты. Таким образом, загадочные «зарубки» и «подставки» (которых тоже может быть много) - это вырезы для тетивы. Конечно, при таком переводе необходим комментарий, в идеале сопровождаемый рисунком или фото лука и его частей крупным планом, благо в музейных коллекциях немало образцов хорошо сохранившегося стрелкового оружия начиная со Средних веков (списки коллекций вооружения кочевников Центральной Азии см.: [Худяков, 1986; 1991]). Названия деталей стрелы Стрела - довольно сложно устроенный снаряд, каждый элемент которого имеет свое, мало известное неспециалистам название. Обратимся сперва к цитате: Аньяр шара үүдхэеэ / Оноо дээрэн уншижи, / Хэсэ дээрэн хэлэжи... ʻСтал заклинать ярко-желтую стрелу, / Шептать над ее зарубкой, / Бормотать над ее опереньем...ʼ [БГЭ, строки 1795-1797]. Еще одна «зарубка», встречающаяся на этот раз в описании стрелы, говорит читателю не больше, чем в случае с вырезами на луке. Еще пример из того же сказания: Ёргоон злан галуунай / Тологойеын таhар харбаад-ла / Онобшидоо углажи, / Хабхагшагдаа хабхалжи / Асараха! ʻСнеси головы / Шести диким гусям, / Насадив на зарубки свои, / Проткнув своим наконечни-ком, / [Всех их] доставь!ʼ [БГЭ, строки 1864-1868]. Словарь действительно дает для слова оноо такое значение, но несколько загадочно: «1) зарубки (на стреле); 2) разрез, прорезь» [Буряад-ород словарь, 1973, с. 357]. Возможно, в обоих случаях речь идет о разных «зарубках»: на самой стреле (в первом случае) и на наконечнике стрелы (во втором). На древке стрелы никаких зарубок быть не могло: чем глаже древко, тем лучше полет и тем меньше шансов, что стрела при спуске с тетивы повредит руку стрелка [Медведев, 1966, с. 49-50]. Дело в том, что бур. оноо ʻразрез, прорезьʼ во втором словарном значении может использоваться для обозначения ушка стрелы - прорези на том ее конце, на который крепится оперение: «На тыльном конце древка вырезалось ушко, куда тетива входила во время натяжения. Без ушка стрела соскакивала бы с тетивы при стрельбе» [Там же, с. 50]. Ушки или насаживались на древко, или вставлялись в него с помощью шипа [Там же]. Возможно, в этом смысле оноо и употребля-ется в первом цитированном тексте: мангадхай заклинает и ушко, и оперение стрелы. Вторая «зарубка», по-видимому, имеет отношение к наконечнику: стрела, «насадив на зарубки» добычу, может принести ее обратно. Ясно, что эти зарубки должны быть достаточно острыми. Об этом же говорится в другом тексте: Зэтэр зээгэн хоертоо / Хабшуулжа ерээрэйш, - гэжэ / Харбажа татиба ʻВ зарубкезажиме / Прижав, возвращайся, - сказал / И пустил стрелуʼ («Хатуу Хара хан», цит. по: [Кузьмина, 2005, с. 440-441]). Бурятское зэтэр - букв. ʻзаусенецʼ [Буряадородсловарь, 1973, с. 274]. Вероятно, здесь речь идет о зубцах наконечника стрелы; зазубренные наконечники были известны у кочевников Азии во множестве вариантов [Худяков, 1986, с. 38-43; 1991, с. 36-38]. Наконечники с шипами и зубцами применялись как для охотничьих, так и для боевых стрел, чтобы, попав в цель, стрела не выпала из раны. Если принять эту версию, легко представить, что богатырская стрела пробивает насквозь диких гусей из цитированного примера и «приносит» их стрелку, зацепив зубцами наконечника. Этими вариантами описание стрел в фольклорных памятниках, конечно, не исчерпывается. Мы привели лишь несколько примеров того, как важно истолкование таких описаний переводчиком с опорой на данные археологии и этнографии. Ответы практически на все вопросы характеристик оружия можно найти, обратившись кего научным описаниям. Названия футляров длялука и стрел В переводах фольклорных текстов распространена характерная ошибка: смешение колчана (футляра для стрел) и налучья (футляра для лука). Основная трудность, помимо незнания специфики терминологии, здесь состоит в том, что в тюркских языках словом саадак/саадах может называться и то и другое. Смешение этих понятий иногда настолько глубоко, что ошибка фиксируется в словарях: «Алып саадахтаң чааҷах сығарчадыр фольк. богатырь вынимает лук из колчана» [Хакасско-русский словарь, 2006, с. 418]. При этом «Историко-этнографический словарь» фиксирует у слова саадах значение ʻчехол для лукаʼ [Бутанаев, 1999, с. 100-101]. Алтайский словарь указывает для слова саадак значение ʻколчанʼ [Баскаков, Тощакова, 1947, с. 122]. В бурятском языке hаадаг - также ʻкол-чанʼ [Буряад-ород словарь, 1973, с. 658]. По-видимому, провести четкую границу между двумя значениями общей тюрко-монгольской лексемы не удастся, однако в контексте их вполне возможно различить. К тому же в ряде языков существует отдельное слово для налучья и в текстах мы можем увидеть разницу словоупотребления: ...саадах хаба чааҷах суурып, хуурлух хаба ух суурып... ʻ...налучие схватив, лук вытащил, колчан схватив, стрелы вытащил...ʼ [НПХ, с. 400-401]. По данным «Историко-этнографического словаря», выражение хурлух хабынып, ух суурған [Бутанаев, 1999, с. 196] (ср. наш пример хуурлух хаба ух суурып) можно считать устойчивой поэтической фор-мулой. Названиянательной брони Во множестве текстов сказаний и преданий упоминается вид нательной защиты куйак/хуйах. Согласно данным археологической литературы, куйак/хуяг - это хорошо известный в Центральной Азии и Сибири тип ламеллярного доспеха; он обнаружен у монголов [Худяков, 1991, с. 140-141], киданей [Там же, с. 81], древних тюрок [Худяков, 1986, с. 158-159]. Переводы этой лексемы разнообразны: можно встретить варианты «броня», «панцирь», «доспех», «кольчуга», «латы», а также оставленную без перевода реалию «куяк». В словарях в качестве переводов часто даются все или практически все эти значения: «Хуйах - куяк, латы, броня, панцирь» [Бутанаев, 1999, с. 193]; «Хуйах I 1) ист. куйак (щит, изготовленный из сыромятной кожи) (более нигде это слово не переводится как «щит». - Ю. Л.), панцирь, щит» [Хакасско-русский словарь, 2006, с. 859] (ниже в статье приводятся различные сочетания сэтим словом); «Хуяг 1) панцирь, латы, броня» [Буряад-ород словарь, 1973, с. 609]. Само слово «куяк», монгольское по происхождению, было хорошо известно русским - его фиксирует в своем словаре В. И. Даль: «Куякъ стар. щитковые, чешуйные или наборные латы из кованых пластинок по сукну» [Даль, 1994, с. 230]. «Щитковые латы» - это и есть ламеллярный доспех, состоящий из пластинок, нанизанных на ремешки и скрепленных вместе [Худяков, 1986, с. 158]. Археологические данные свидетельствуют, что материал нашитых пластин мог быть очень разнообразен - от кости до железа [Худяков, 1991, с. 141]. Кольчуга у тюрков и монголов, по-видимому, появилась довольно поздно [Худяков, 1986, с. 159; 1991, с. 144]. Примеры упоминания куяка в текстах многочисленны. В алтайских сказаниях и преданиях часто встречается сочетание кӧӧ-куйак; кӧӧ - букв. ʻуголь, сажаʼ. Возможно, речь идет о вороненом доспехе - воронение защищает железные пластины от ржавчины; проверить эту версию пока не удается. Приведем несколько примеров: Канча jуудыҥ кӧӧ-куйагын / Катай-тетей курчан ийди ʻДоспехипанцирь для многих сражений / Пристегнулаʼ [АГС, с. 178-179]. Как видим, кӧӧкуйак переведено как «доспехи-панцирь»: считая это выражение устойчивым сочетанием, с определенными оговорками можно принять такой перевод. В другом сказании того же тома серии «Памятников» тот же переводчик - З. С. Казагачева - переводит кӧӧ-куйак по-другому - уже как «черный панцирь»: Сегизен сегиз илjирмелӱ / Кӧӧ-куйак тонын / Кӱр кӧгӱске jабынат ʻЧерным панцирем / С восемьюдесятью восемью рядами колечек1 / Мощную грудь свою прикрываетʼ [Там же, с. 334-337]. Еще примеры использования этого сочетания: Тогзон тогус бу топчылу / Кӧӧ куйак бербей кайтты ʻС девяноста девятью пуговицами / Кожаный панцирь подалаʼ [Маадай-кара, 1973, с. 121, 307]; здесь добавлено определение «кожаный», хотя, очевидно, речь идет все о том же ламеллярном доспехе. Описание кӧӧ-куйак с различными сложными эпитетами входит в качестве устойчивой формулы в состав типического места «богатырское снаряжение: одежда, доспехи» [Кузьмина, 2005, с. 8], поэтому встречается во множестве текстов алтайских сказаний (другие примеры см.: [Там же, с. 54-61]). Словом «панцирь» чаще всего переводится хуйах в хакасских сказаниях: Тыннығ, ах хуус хуйах полған... ʻЖивой, износа на знающий белый панцирь...’ [ХГЭ, с. 154-155]; Тоғыс хат тоң хуйах... - Девятислойныйтвердыйпанцирь...ʼ [Там же, с. 316-317]. В ряде текстов куйак/хуяг переведено как «кольчуга», выше мы упоминали, почему этот перевод совсем не точен: Дабтамал мүнгэн хуягаа... ʻВыкованные серебряные кольчуги...ʼ2. Рассмотрим существующие варианты перевода названия брони с учетом того, что удалось выяснить об этом типе доспеха по археологическим данным. «Доспех» - наиболее обобщающее слово, как следствие, не очень удачное: куйак/хуйах/хуяг - это не доспех вообще, а его конкретный тип, связанный с конкретной исторической эпохой. Словом «латы» обычно обозначают цельнокованую нательную броню, что не соответствует реалиям военного дела сибирских народов. «Кольчуга» - совсем неподходящий перевод: куйак состоит не из колец. «Броня» - приемлемый вариант, если нужно чередование синонимов в вариациях, однако в понятие «броня» включается также защита для рук и ног, а не только нательная. Наиболее точный вариант перевода - действительно «панцирь», этот термин применяется и в этнографических работах. Однако, учитывая долгое бытование слова «куяк» в русском языке (о чем свидетельствует словарь В. И. Даля), можно ивообще оставлятьего без перевода как русский историзм. Проведенное нами исследование показывает, что слова лексико-тематической группы «оружие и доспехи» во множестве встречаются в фольклорных текстах, преимущественно в героическом эпосе и исторических преданиях, и играют в этих текстах важную роль, подчеркивая привязку действия к этнобытовым реа 1 Может создаться ощущение, что речь здесь идет о кольчуге, но уточнение значения слова илjирме (илдирме) показывает, что этот вывод неверен. Илдирме - это ʻцепочкаʼ, от ил-ʻзацепить, подвеситьʼ [Баскаков, Тощакова, 1947, с. 63-64]. Этим словом названы ряды блях илищитков, нашитых на основу доспеха, т. е. описантипичныйкуйак. 2 Бурятские героические сказания. Осодор Мэргэн / Сост. Е. Н. Кузьмина, строка 2437. В настоящее время издание готовится к печати и будет опубликовано в одном из томов «Памятников фольклора народов Сибири и Дальнего Востока». Мы благодарны соста-вителюиздания за возможность поработатьсеще неопубликованными материалами. лиям. В героических сказаниях обозначения оружия и доспехов входят в состав многих типических мест, поэтому их точный перевод особенно принципиален. На примерах названий стрелкового оружия, некоторых деталей лука, стрелы, нательной брони мы рассмотрели трудности перевода и возможные варианты переводческих решений.

Скачать электронную версию публикации