Language contacts in the history of the Yakut language.pdf Отличие якутского языка от других тюркских языков в значительной мере объясняется языковыми контактами, в которые вступали носители якутского языка во время продвижения на территорию их нынешнего проживания и при освоении этих новых для себя мест. В. В. Радлов, проанализировав 1 748 якутских корневых и производных, но уже неразложимых основ, насчитал, что 572 слова (32,5 %) являются тюркскими, 452 (25,9 %) монгольскими, а 724 (41,6 %) были определены им как слова неизвестного происхождения [Radloff, 1908]. В результате этого он счел якутский языком неизвестного происхождения, который был сначала омонголен, а затем отюречен. При дальнейшем изучении лексики, определенной Радловым как слова неизвестного происхождения, Г. В. Попов пришел к другим результатам: к словам неизвестного происхождения он отнес около 10 % проанализированной лексики [Попов, 1986]. Кроме монгольских и эвенкийских, им установлены финно-угорские и кетские лексемы. Г. В. Попов выделил ряд заимствований в якутском языке из самодийских, финно-угорских и енисейских языков: як. киис ‘соболь’ = тюрк. киш ‘соболь’ < самод. шили (< *кили); як. тиит ‘лиственница даурская’ = тюрк. тит, тыт ‘лиственница’ и ряд других (всего де сять слов). Но ни одно из этих слов не предполагает прямого заимствования из самодийских и енисейских языковвякутский. В этимологических исследованиях по сибирским языкам у разных авторов эти слова получают разноетолкование иих относяткразным языкам. В результате межъязыковых контактов в якутском сформировался ряд особенностей на фонетическом и грамматическом уровнях, образующих межъязыковые ареалы. Это такие явления, как отсутствие родительного падежа; наличие частного падежа, восходящего к местному; наличие аффиксов совместного падежа для оформления особых случаев однородных членов; способность первичных деепричастных форм принимать аффиксы сказуемости и аффиксы принадлежности [Убрятова, 2011]. Анализ ряда якутских грамматических форм, сдвиг их функций, произошедший под влиянием тунгусских, монгольских и других языков, дан в работе Б. Пакендорф [Pakendorf, 2007, с. 94-295]. Исследование охватывает падежную систему, личное оформление деепричастий, систему повелительного наклонения и ряд других форм. Но кроме этих особенностей, происхождение которых известно, якутский входит в один ареал с языками, обладающими общими с ним особенностями, источник которыхмыможем только предположить. Самым обширным является выделенный Е. И. Убрятовой ареал «древних ареальных явлений в языках народов Сибири». Он выделен по типу системной организации согласных фонем ряда языков севера Сибири - бедность состава проточных переднеязычных шумных. В ареал, кроме якутского, входят языки тунгусо-маньчжурской, палеоазиатской групп, юкагирский, эскимосский. Характер этихизменений можетбыть объяснен наличием какого-то палеосубстрата. Присутствие следов пребывания на этой территории других языков подтверждается и данными самого якутского языка (10 % лексики неизвестного происхождения), и данными топонимики. В пространстве от Прибайкалья до Нижней Лены А. А. Бурыкин выявил очаг топонимов юкагирского, чукотского и корякского происхождения [Бурыкин, 2011]. Другой ареал на территории Якутии образуют первичные восходящие дифтонги, которые представлены в якутском, нганасанском и юкагирском языках. В якутском языке существует восемь восходящих дифтонгов, которые делятся на первичные (иэ, уо, үө) и пять вторичных, где, кроме перечисленных, представлен еще ыа. Аналоги первичных восходящих дифтонгов присутствуют в соседних языках - нганасанском и юкагирском. Сходные дифтонги отмечены А. П. Дульзоном в нижне-чулымском языке. Якутские первичные дифтонги А. М. Щербак рассматривал как один из способов реализации тюркской первичной долготы [Щербак, 1970, с. 157]. Близкая точка зрения обосновывается в монографии М. Стаховского [Stachowski, 1993]. Он показывает формирование якутской вокальной системыотпозднепратюркского состояниядосовременного якутского. Якутские первичные дифтонги возводятся автором к первичным долгим гласным. Другая реконструкция пратюркских гласных, включающая дифтонги, предложена в работах А. В. Дыбо [2007, с. 49]. Причина перехода долгих гласных в дифтонги (кроме ā) требует дополнительного анализа. Вторичные якутские дифтонги по своим субстантным характеристикам полностью совпадают с первичными, кроме того что только вторичным может быть дифтонг ыа [Дьячковский, 1971]. Уже на собственно якутской почве развивается чередование дифтонгов и долгих гласных. Наиболее последовательно переходят в долгий гласный дифтонги, оформляющие глагольные основы. Карты, отражающие это явление, представлены в «Диалектологическом атласе якутского языка» [2004]. Причиной перехода первичных долгих гласных в дифтонг могло послужить влияние какогото субстрата. В эвенкийском языке, находящимся в наиболее тесном отношении с якутским, нет собственных дифтонгов. Якутские дифтонги у тех эвенков, которые редко говорят по-якутски, меняются: як. уо дает эвенк. ō, як. ыа дает ϵϵ, як. үө дает эвенк. ọ, ϵ, иэ [Романова и др., 1975, с. 50-54]. Наличие в эвенском языке дифтонгов, а также богато представленная система дифтонгов в тунгусо-маньч-журских языках Приамурья не объясняют возможность их влияния на переход первичных долгих гласных в дифтонги на территории Якутии. Из других языков, находящихся на контактных территориях, обладают дифтонгами нганасанский и юкагирский. Е. А. Крейнович в вокальной системе юкагирского языка выделил два восходящих дифтонга иэ и уо. Слова с о, заимствованные из русского, произносятся в юкагирском как слова с дифтонгом уо, например: Антуон, пат’эпуон ‘Антон, патефон’; иэ - дифтонг переднего ряда. Встречается в слове во всех позициях, например: тундр. иэрут’э ‘охотник’, калым. идиэтэк ‘младший брат отца’, тундр. эн’иэ ‘мать’; уо - дифтонг заднего ряда. Встречается в слове во всех позициях: тундр. jуот’ил ‘посматривать’, лит’уоркэӈ ‘важенка’, эwд’уо ‘тетка, младшая сестра отца’. В обоих диалектах встречаются долгие гласные ā, ū, ȳ, ō. Дол-гий ȫ не встречается [Крейнович, 1982, с. 10]. В некоторых более поздних работах по фонетике юкагирского языка дифтонги не выделяются. Восходящие дифтонги uo, üö, iə выделяются в нганасанском языке, в быстрой речи они могут звучать как долгие монофтонги (ō, ȫ, əə) [Терещенко, 1966, с. 417- 418]. По мнению Е. А. Хелимского, нганасанский в наибольшей степени сохранил присущие самодийским языкам дифтонги, которые из уральских языков функционируют в прибалтийско-финских, саамском, отдельных диалектах мансийского и селькупского. Предположить прямое влияние нганасанского на якутский невозможно. Нганасане участвовали в формировании долганского этноса, но между долганским и якутским влияние направлено от якутского к долганскому. Таким образом, можно предположить, что контакт с языками, в которых есть дифтон-ги, на территории Якутии не стимулирует устойчивость и развитие якутских дифтонгов. На более ранних этапах своего продвижения на север якуты входили в зону, которую В. М. Наделяев назвал циркумбайкальским ареалом [Наделяев, 1986]. На этой территории встречались и взаимодействовали самодийские, тунгусоманьчжурские, монгольские, енисейские и тюркские языки [Аникин, Хелимский, 2007]. С этой территорией связан переход як. s (< s, š, z) в t: як. итши < тюрк. isig, як. отут < otuz. Таких слов немного, но этот переход произошел и в ряде очень частотных аффиксов: 1) аффикс принадлежности 3-го л. ед. ч. як. -та(-а) < тюрк. -sъ(-ъ); 2) аффикс принадлежности 1-го л. мн. ч. -быт < тюрк. -mъz, b в s; 3) аффикс принадлежности 2-го л. мн. ч. як. -ҕыт < тюрк. -ηъz, -ηъs, -ɤъs; 4) аффикс условного наклонения -тар и -батар < тюрк. -sar, -masar; 5) аффикс отрицательной формы причастия настоящего времени як. -бат < тюрк. -maz, -mas; 6) як. -быт < тюрк. -mъš, -mъs ит. д. Это же соответствие представлено в ряде слов: як. итии ‘жара’ < тюрк. isig ‘горячий’; отут ‘тридцать’ < тюрк. otuz ‘тридцать’; як. утах ‘жажда’ < тюрк. susaq. Может наблюдаться и s ~ t: як. кыhыл ‘красный’ < тюрк. qъzъl ‘красный’, но як. кытар ‘краснеть’. Изменение s > t имеет место в угорских и самодийских языках, его следы отмечаются в енисейских языках. Переход s > t, s > h характерен для большинства диалектов бурятского языка. В. И. Рассадин связывал данные изменения в бурятском с процессом ослабления напряженности артикуляции, что повлияло на изменение всей фонетической системы. Эта тенденция была усилена влиянием субстрата. В бурятском включение в язык результатов этого процесса приобрело регулярный характер. Предки якутов какое-то время обитали в Прибайкалье в одно время с протобурятами и могли испытать влияние того же субстрата. Вероятно, они покинули эту территорию раньше и данные процессы не приобрели у них такого системного характера, как у бурят. С потерей контактов с тем субстратом, под воздействием которого находились предки якутов, переход s > t прервался. На территории Сибири выявляются два ареала, для которых характерен особый тип развития сибилянтов. В один входят мансийский, южно-хантыйский, самодийские и пумпакольский языки. Этот ареал характеризуется изменением переднеязычных спирантов: š > s, s > h, ś > t. Сходные изменения наблюдаются в енисейских языках. В реконструкции С. А. Старостина *s (единственный пра-енисейский сибилянт) отражен в пумпакольском как t (в словах с гласными твердого ряда) ив č (с гласными мягкого ряда) [Хелимский, 1982, с. 123]. Второй ареал образуют бурятский и якутский языки. В говорах бурятского языка (кроме сартульского, цонгольского и хамниганского) и в литературном бурятском в ауслауте слога и слова s переходит в d. Сложная история перехода s в d и ряд других фонетических изменений переднеязычных согласных в бурятском описаны В. И. Рассадиным [1982]. Он объяснил эти изменения развитием процесса ослабления артикуляционных органов. Эта тенденция была усилена влиянием какогото субстрата: возможно, что на язык протобурятских племен воздействовал язык тунгусо-маньчжуров на территории их древнего пребывания. Подобное влияние продолжалось и в Прибайкалье со стороны местных этнических групп [Там же, с. 157]. На территории Прибайкалья влияние этого субстрата испытали и предки якутов. Так как переход s > t происходит в тюркских основах и формах, то его нельзя объяснить прямым влиянием бурятского языка. Гипотеза, что предки якутов, находясь в Прибайкалье, испытали воздействие сходного субстрата, вполне корректно объясняет это явление. Согласно точке зрения В. И. Рассадина, изменение s > d и s > h в бурятском языке - процессы взаимосвязанные. Переход s > h в бурятском В. И. Рассадин определял как древнее явление, так как бурятский s, развившийся из ts, уже не переходит в h [Там же, с. 160]. Если не учитывать переход общетюркского анлаутного s > h > 0, безусловно носящий древний характер, то имеющиеся в современном якутском языке -с-> -h и, реже, с-> h-связаны с наличием и функционированием в контактах с якутским эвенкийского и эвенского языков. До сих пор остается дискуссионным вопрос о направлении влияния на переход s > h: влияние ли это тунгусских языков на якутский или наоборот. Ареалы, в которые входил якутский язык, сформированы разными типами взаимодействия языков, в них входящих: 1) ареалы, образованные языками, испытавшими влияние общего субстрата, но не предполагающие наличия прямых контактов между этими языками (см. ареал 1); 2) ареалы, включающие прямое взаимодействие языков (s > h); 3) ареалы, образованные в результате перехода какой-либо группы носителей с одного языка на другой (изменение дифтонгов). В статье рассмотрено только несколько фонетических явлений, сформированных в якутском языке в результате языковых контактов. Кроме субстантно выраженных явлений, появившихся в результате взаимодействия языков, большой интерес представляют семантические изменения как на уровне лексики, когда слово, сохранившее тюркскую оболочку, перестраивает семантику по типу контактного языка, так и на уровне грамматики, когда происходит изменение грамматиче-ского содержания формы (использование формы местного падежа с семантикой частного).

Скачать электронную версию публикации